Опубликовано в журнале НЛО, номер 4, 2005
Перевод М. Черных
Венсан Дюклер*
«Проблемные архивы»1 впервые стали предметом общественной полемики в 1991 году в контексте напряженной дискуссии о событиях национального прошлого Франции периода Второй мировой войны. Сама тема «проблемных архивов» обрела актуальность благодаря постоянно демонстрируемому парламентом и правительством Франции нежеланию взять на себя ответственность за выработку всеобъемлющей архивной политики. С нашей точки зрения, именно здесь и кроется причина настоящего кризиса французской архивистики. Выход из него может быть найден только на пути энергичной и амбициозной политики, проводимой в жизнь конкретным политическим деятелем в сотрудничестве с работниками архивов, которым наконец-то будет поручена задача, соответствующая их профессиональной компетенции.
Сам анализ этой темы свидетельствует, что проблемы, связанные с такими архивами, проблемы, с одной стороны, частные, с другой — затрагивающие общество в целом, могут быть сняты с повестки дня только посредством политических решений. Действительно, «проблемные архивы» наиболее наглядным образом демонстрируют присущее архивам в целом политическое измерение и тем самым свидетельствуют о необходимости разработки соответствующих административных мер в рамках общей культурной политики.
«ПРОБЛЕМНЫЕ АРХИВЫ» И АРХИВНАЯ ПОЛИТИКА
Принципы ограничений доступа вырабатывались постепенно в ходе раз-вития архивного законодательства, осуществлявшегося на протяжении всего XX века по двум взаимосвязанным направлениям. В то время как декрет от 12 января 1898 года определил некоторые общие положения и установил единый пятидесятилетний срок, по истечении которого все документы попадали в свободное пользование, различные министерские постановления, напротив, были направлены на то, чтобы выделить наиболее «конфиденциальные» архивы в особую категорию и установить более длительные сроки ограничений на их использование 2. В итоге в Законе об архивах от 3 января 1979 года (в параграфе 5 статьи 7) было определено, что «свободное использование архивных документов, содержащих сведения личного характера или создающих угрозу государственной безопасности, разрешается по истечении шестидесяти лет с момента их передачи на хранение. Перечень этих документов утвержден постановлением Государственного совета». При этом законом были все же предусмотрены некоторые ограничения: во-первых, обязательный контроль со стороны высшего административного судьи, во-вторых, проверка содержания документов для отнесения их к данной категории и, наконец, возможность отступления от данного правила — по индивидуальному заявлению или в соответствии с административным решением о переводе фонда или документа, более не представляющего, с точки зрения соответствующей инстанции, «угрозы личной жизни или государственной безопасности», в иную категорию. Однако возможность снятия некоторых типов ограничений (которые являются менее спорными, поскольку относятся к четко определенным типам фондов), так же как и весь комплекс положений, направленных на обеспечение либерального характера архивного законодательства, были, по сути, дезавуированы административной практикой, основывающейся, в свою очередь, на декретах о применении закона от 3 декабря 1979-го и 1 декабря 1980 годов. Эти постановления существенным образом ограничили либеральный дух законодательства, нарушив при этом упомянутый ваше параграф 5 статьи 7. Сам факт их появления со всей очевидностью продемонстрировал, что, с точки зрения государства, «проблемные архивы» действительно существуют и требуют, чтобы на их использование были официально наложены максимально жесткие ограничения, невзирая на несоответствие последних принципам гражданских свобод и парламентского суверенитета. Таким образом, сама категория «проблемных», т.е. закрытых, архивов, скрытых на максимально долгий срок от любопытных взглядов, была создана законодательными актами и практикой их применения.
Данные законодательные нормы, конечно, затрудняют работу исследователей, и даже не потому, что заявления об исключительном праве работы с закрытыми фондами часто не удовлетворяются 3. Предметом злоупотребления стала сама возможность подачи таких заявлений, а также использование понятия «частная жизнь» в тех случаях, где оно не должно было бы применяться, например в сфере общественной государственной деятельности, и в первую очередь при неправомерном использовании соглашений о передаче государству архивов тех политиков, которые ранее занимали официальные должности 4. Начиная с 1997 года премьер-министром Лионелем Жоспеном, решившим бороться с нарушениями подобного рода, был инициирован целый ряд нормативных актов, публиковавшихся в Journal Officiel 5. Несмотря на то что все эти постановления касались конкретных фондов, относящихся к определенным историческим периодам или событиям, они все же могли претендовать и на более широкое применение — по отношению к современным архивам в целом. Другие законодательные акты, и в частности Закон о правах граждан в отношении административных структур от 12 апреля 2000 года 6, также имели своей целью облегчить доступ исследователей и других пользователей к общественным документам. Фонды современной документации, доступ в которые ограничен, представляют яркий пример так называемых «проблемных архивов», функционирующих в режиме секретности и запретов. Закон 1979 года утвердил перечень и характеристики таких фондов, большинство из которых принадлежат к сфере политики в наиболее широком ее понимании. Вследствие приписываемых этим фондам реальных или мнимых проблем с доступом весь комплекс политических архивов новей-шей истории попал в скандальную категорию «проблемных», ставшую предметом бурной и зачастую не имеющей под собой никаких оснований полемики 7.
На самом деле образованию данной категории способствовали не только закон и практика его применения, но также и ряд многочисленных и раз от раза все более оживленных дискуссий. Не вдаваясь в детали, представляется все же необходимым остановиться на событии, ставшем их отправной точкой, — обнаружении в сентябре 1991 года в фонде государственного Комитета по делам ветеранов (Валь-де-Фонтене) ряда документов, относящихся ко Второй мировой войне, которые известны как «Еврейское дело». Их первооткрывателем стал адвокат и историк Серж Кларсфельд. Он сообщил властям о всей важности этой документации, забытой или даже намеренно сокрытой во избежание ее использования в качестве доказательства преступного соучастия французской администрации в уничтожении евреев 8. Поскольку никакой официальной реакции не последовало, Серж Кларсфельд привлек внимание общественности к общей архивной политике, касающейся материалов этого исторического периода. Началась дискуссия, вмешательство в которую властей было малоактивным и не слишком эффективным. А в 1994 году историк Соня Комб, хранитель Библиотеки современной международной документации и специалист по странам бывшего советского блока, опубликовала полемическое эссе «Запрещенные архивы» с подзаголовком «Что пугает французов в новейшей истории?».
Правительство Эдуара Балладюра отреагировало на эту в высшей степени напряженную ситуацию в архивном деле, поручив разобраться в ней Ги Брэбану — юристу, президенту почетной секции Государственного совета и, кроме всего прочего, сыну одного из наиболее влиятельных в свое время директоров Архивов Франции. Фонды современной документации составляли центральный пункт обращения премьер-министра, в котором говорилось о новых требованиях к комплектованию и хранению документов в архивах новейшего периода французской истории. В первую очередь, Эдуар Балладюр требовал, чтобы «режим ограниченного доступа, который наложен на некоторые категории архивных документов, был пересмотрен», и отмечал необходимость «обсуждения порядка использования архивов политических деятелей, особенно тех из них, кто занимал государственные должности, для выработки более ясных критериев различения общественных и частных архивов»9. Ги Брэбан пренебрег данными рекомендациями и предпочел расширить рамки порученного ему исследования, включив в него анализ ситуации во французском архивном деле в целом. Выводы подготовленного Брэбаном отчета свидетельствуют о критическом положении французских архивов.
Занявший пост премьер-министра в 1996 году Лионель Жоспен с очевидным для всех энтузиазмом включился в поиски выхода из кризиса. Однако и он ограничил поле своей деятельности исключительно архивами современной документации. Реформа архивного законодательства, которая стала необходима вследствие слишком значительных расхождений между законом 1979 года и подзаконными актами о его применении, с одной стороны, и благодаря активизации общественной полемики об архивной политике во Франции, с другой, декларировалась многократно, но так и не была осуществлена. Вместо нее предлагались отдельные меры — например, сокращение срока ограничений доступа, как в проекте Закона «Об информационном обществе», представленном в Совет министров 13 июня 2001 года. Кроме того, 5 ноября 2001 года на открытии заседания Социально-экономического совета Франции, посвященного теме «Французы и их архивы», Лионель Жоспен высказался за строительство нового центра при Национальном архиве, предназначенного для хранения документов, охватывающих период с 1790 года до настоящего времени. Таким образом, он (как и президент Ширак в своем обращении на закрытии той же конференции) поддержал позицию ассоциации «Национальному архиву — новый архивный центр», борющейся за открытие такого центра современной документации и его размещение на территории Парижа. Тем не менее Лионель Жоспен напомнил, что этот проект будет реализован в рамках «реорганизованной сети национальных архивов», и объявил о создании Межминистерского архивного комитета, подчеркнув необходимость нормализации процесса комплектования архивов государственных учреждений (это отмечалось и в постановлении Жоспена от 2 ноября 2001 года, касающемся управления архивами государственных служб и учреждений). Тем самым он продемонстрировал, что преодоление сложившегося кризиса может быть достигнуто за счет изменения общего положения французских архивов в целом, а не только путем разрешения вопроса о доступе к архивам новейшей документации.
Несмотря на это, политика, которую в итоге вслед за его предшественниками стал проводить Лионель Жоспен, все так же имела целью обойти решение вопросов, поставленных в ходе дискуссии о «проблемных архивах». Хотя многие из его начинаний до сих пор сохраняют свою актуальность, в целом они были, безусловно, недостаточны, поскольку явились реакцией на плохо понятое и не осмысленное должным образом положение дел. «Проблемные архивы» не являются некой самостоятельной, изолированной проблемой. Сама их проблематичность обусловлена глубочайшим застоем архивной отрасли во Франции. Преодоление всех существующих сложностей неизбежно предполагает осуществление целостной политики в масштабе французских архивов в целом с учетом их роли и значения.
Такая политика не только способствовала бы преодолению стагнации архивной отрасли. Она смогла бы наконец соответствовать той важнейшей функции, которую выполняют французские архивы, — представлять политику демократическим образом. Нежелание властей замечать данный аспект является основной причиной кризиса архивной сферы, который свидетельствует не только о полной неспособности государства, правительства и парламента преодолеть его, но также и о неэффективности деятельности интеллектуалов (ведь политическое и демократическое измерение архивов игнорируется как прессой, так и всеми другими средствами массовой информации).
Факт слишком поспешной проблематизации темы современных архивов в публичном дискурсе, как и все изложенное выше, позволяет сделать предварительные выводы. Архивы современной документации, существование которых определяется особыми положениями все более усложняющегося законодательства, обычно характеризуются повышенным уровнем конфликтности. Стремление реформировать исключительно сферу «проблемных архивов» оправдывалось в контексте принятия юридических и законодательных мер, направленных на дробление, деунификацию архивного права, и институциональных шагов, ведущих к децентрализации всей архивной сети. Провал этой стратегии очевиден как в случае с самими «проблемными архивами», которые продолжают представлять собой проблему, так и в случае французских архивов в целом. И в той мере, в какой мы называем политикой то, что может быть понято как взаимодействие государства, общества и правительства, — наступление эпохи истинной архивной политики означает постановку проблемы архивов в центр общественной рефлексии, как того требовал в конце 1990-х годов (ныне бывший) директор Архивов Франции Филипп Белаваль, а также превращение их в приоритетный объект государственного и правительственного внимания.
В моменты критического переосмысления тех или иных аспектов национальной памяти власти неоднократно обращались к помощи архивистов и историков. Так произошло и в июне 2000 года 10, когда начавшийся в Алжире гражданский конфликт по-новому поставил вопрос о применении пыток французами в период войны за независимость. Как историков, нас, безусловно, должна радовать собственная востребованность, а также демонстрируемое властями стремление оказывать поддержку объективным исследованиям национального прошлого. Однако, чтобы такие исследования проводились успешно, недостаточно обеспечить доступ к необходимой документации (зачастую требующей от ученого самого деликатного и внимательного отношения). Необходимо, чтобы адекватная и последовательная политика открывала перед архивами и их сотрудниками новые перспективы, намечала общее поле деятельности, а также предоставляла необходимые средства. А ведь на протяжении всего XX века для Франции было характерно почти полное отсутствие общественного интереса к архивам 11. Такое пренебрежение превращается в настоящую политическую проблему, когда государство предъявляет к архивам и историкам высокие требования, не принимая при этом никаких назревших решений и не проводя никаких необходимых реформ 12.
АРХИВЫ ВНЕ КУЛЬТУРНОЙ ПОЛИТИКИ
Нетрудно заметить, что начиная с 1991 года во Франции полностью отсутствует архивная политика, место которой занимают отдельные инициативы и решения, в большинстве своем не основанные на сколь-либо серьезной рефлексии о назначении и сущности архивного дела. Если исходить из справочного издания Livre Blanc за 1971 год, такое положение наблюдается в течение вот уже двух десятилетий, результатом чего стала определенная инерция, лишь изредка прерываемая такими событиями, как появление закона об архивах, децентрализация или открытие новых цент-ров при Национальном архиве. Кроме того, после неудачи с назначением на пост директора Архивов Франции в 1981 году «своего» кандидата Министерство культуры, по-видимому, потеряло к архивам всякий интерес вообще.
Принесли ли радикальные изменения 1990-е годы? 28 мая 1996 года Ги Брэбан вручил вышеупомянутый отчет Алену Жюппе. Отметив существование кризиса в архивном деле, он сформулировал также ряд рекомендуемых мер, призванных вернуть архивам принадлежащее им по праву место в обществе. Он настаивал на необходимости реформы архивного законодательства и укрепления институциональных рамок, чтобы остановить процесс децентрализации и противодействовать оседанию общественной документации в ведомственных архивах административных органов, а также предлагал целостный взгляд на значение архивов для всех уровней государственной власти и политики. Сделанные им выводы были совершенно справедливы прежде всего потому, что его анализ проблемы архивов, по сути, был именно политическим. Однако этот отчет не получил никакого применения. В тот момент правительство Алена Жюппе планировало в рамках государственной реформы вовсе упразднить должность директора Архивов Франции. Инициированный преемником Жана Фавье на посту главы Архивов Франции и утвержденный 20 сентября 1994 года проект создания Центра документации Пятой республики, который, хотя и был далек от совершенства, все же мог бы стать первым шагом на пути решения проблемы распыления фондов между архивами Министерства обороны, Министерства иностранных дел и Архивами Франции (уж не говоря о прочих инстанциях)13, в итоге не получил поддержки.
Проявленная кабинетом Лионеля Жоспена активность позволяла надеяться, что для архивов Франции началась новая эпоха. Постановление о свободном доступе к архивам периода Второй мировой войны от 2 октября 1997 года, опубликованное в период суда над Морисом Папоном 14, казалось, свидетельствовало о новом направления развития. Тогдашний министр культуры Катрин Тротман назначила на пост главы Архивов Франции Филиппа Белаваля, выпускника Высшей административной школы, государственного советника, бывшего директора Парижской оперы и Национальной библиотеки Франции, хорошо зарекомендовавшего себя в качестве администратора крупных культурных учреждений. Через три месяца после своего назначения он составил новый отчет о положении национальных архивов, подчеркнув, что их обновление является для страны «делом первейшей необходимости». Архивный кризис не казался более столь фатальным.
Речь снова шла о том, какой — инициативной, последовательной и опирающейся на конкретные материальные ресурсы — могла бы быть архивная политика. Перефразируя знаменитый принцип, выражающий модернизаторскую функцию государства, можно сказать, что, по мнению Филиппа Белаваля, такая политика является «жизненной необходимостью» для французских архивов 15. Характерной чертой этого отчета, которая и отличала его от всех остальных, было то, что его автором был ведущий функционер, наделенный реальными полномочиями в отрасли. Однако и его усилия оказались напрасными, поскольку ни правительство, ни два сменивших друг друга в период между июлем 1998-го и апрелем 2002 года министра культуры так и не решились поддержать инициативу директора Архивов Франции (ограничившись лишь устными заявлениями о необходимости проведения законодательной реформы или строительства центра современной документации при Национальном архиве, как того требовал в своем отчете Филипп Белаваль). Два года спустя после того, как был написан этот отчет, сам Белаваль попросил перевести его на прежнее место работы. На его место в январе 2001 года была назначена государственный советник Мартин де Буасдефр. Ей досталась в наследство ситуация, осложняющаяся еще и тем, что равнодушие властей к проблеме архивов, казалось, было абсолютным. Несмотря на многочисленные обещания, ни одно из начинаний, над которыми работал Филипп Белаваль, не двигалось с места. Законопроекты так и оставались на бумаге, а строительство нового центра постоянно откладывалось. Опубликованная газе-той «Монд» большая статья 16 также не принесла никаких изменений. Такое положение, отражавшее уровень политической безответственности правительства в этом вопросе, способствовало углублению кризиса доверия руководству Архивов Франции.
В этот момент архивисты при поддержке известных историков объединились и создали ассоциацию, борющуюся за создание нового центра современной документации, о необходимости которого писал еще Филипп Белаваль. Правда, в отличие от него, члены ассоциации полагали, что уже само создание такого центра будет способствовать окончательному преодолению кризиса, что и было отмечено в петиции, под которой поставили подписи более двух тысяч архивистов и пользователей. Такой недальновидный подход, игнорирующий необходимость критического переосмысления причин кризиса и обходящий молчанием отсутствие правительственной архивной политики и правовой базы, тем не менее принес свои плоды, поскольку позволил сформировать вокруг архивов общественное движение. Инициатива была подхвачена журналом «Деба», посвятившим ей тематическую подборку материалов, куда вошла и важная статья бывшего директора Филиппа Белаваля, где он вновь настаивал на необходимости политического решения проблемы архивов. Ассоциация организовала 5 ноября 2001 года заседание Социально-экономического совета Франции по теме «Французы и их архивы». Организаторам удалось убедить принять в ней участие многих политических деятелей, а появление на ней премьер-министра в сопровождении министра культуры вновь оживило прежние надежды. Впервые за последние двадцать лет глава кабинета принимал столь непосредственное участие в разрешении проблемы архивов.
В своем обращении Лионель Жоспен говорил об обязательствах правительства в отношении архивов — «общего достояния всех граждан». Он заверил, что «это достояние станет предметом современной, долговременной политики правительства»17. Он также остановился и на уже существующих и на планируемых акциях и проектах, которые были призваны удостоверить серьезные намерения государства в отношении архивов. Премьер-министр подчеркнул важность проекта Закона «Об информационном обществе», в частности положений статьи М, устанавливающей более короткий срок ограничений доступа к архивным документам. Другим значимым пунктом речи Жоспена стала его безоговорочная поддержка проекта нового архивного центра для Национального архива, контроль над которым был поручен директору Архивов Франции Мартин де Буасдефр, назначенной в то же самое время генеральным секретарем Межведомственного комитета по делам архивов. Создание этой структуры, о которой было официально объявлено 5 ноября, представляло собой наиболее важный аспект деятельности правительства в этой области. Впервые в своей истории архивная отрасль должна была курироваться министерствами под непосредственным контролем премьер-министра, главы правительства и государственных административных органов.
Основание Межведомственного комитета было тем более актуальным, что оно позволяло преодолеть сразу три структурных недочета в функционировании французских архивов: лакуны в комплектовании (особенно это касается политических, и в том числе министерских, архивов), децентрализацию национальной архивной сети, обусловленную независимым положением архивов различных министерств и других, все более много-численных государственных учреждений 18, и, наконец, отсутствие скоординированной архивной политики, сводящейся в лучшем случае к отдельным, немногочисленным и краткосрочным мерам 19 или к отдельным нормативным актам, вроде разрешений на исключительное пользование закрытыми фондами, выдаваемых по собственному усмотрению министерств и ведомств.
Комитет был создан распоряжением премьер-министра от 23 января 2002 года, где были также зафиксированы его функции и состав. «Комитет определяет общие направления государственной политики в деле комплектования, хранения, использования и оценки архивных документов.
Ему поручена координация деятельности соответствующих отделов министерств в данной области», — говорится в первой статье, отражающей амбициозный характер этого документа, поскольку речь там шла не только о реальном участии правительства в управлении архивной отраслью, но также и о намерении осуществлять определенную научную политику. Однако решающим для проведения намеченной реформы в дальнейшем стало то обстоятельство, что в состав этой организации не вошли как Министерство национального образования, так и Министерство исследований. Таким образом, два наиболее значимых для осуществления архивной политики учреждения были отстранены от участия в деятельности этого правительственного органа. Результатом чего стал, в частности, отказ от принципа проведения научной политики, поскольку именно эти министерства развивали сеть центров хранения общественной документации и обладали необходимыми интеллектуальными ресурсами для осуществления той самой «оценки» архивных материалов. Почему сложилась такая ситуация, когда вышеупомянутые министерства, насчитывающие среди своих сотрудников самое большое количество пользователей архивов 20, не смогли принять участия в проекте, так и осталось непонятным, хотя очевидно, что ответственность за это несут премьер-министр, его службы и Министерство культуры, более всех остальных заинтересованное в том, чтобы именно эти два министерства не были допущены к работе в Комитете, а также дирекция Архивов Франции, которая не привлекла к данному факту должного общественного внимания 21.
Эффект, произведенный выступлением премьер-министра, казался еще более сильным благодаря решению (или точнее — нерешению) не собирать Межведомственный комитет в январе 2002 года — как это было намечено в выступлении 5 ноября 2001 года — и отложить обсуждение проекта Закона «Об информационном обществе» 22. Кроме того, открытие нового Центра современной документации, который предполагалось создать, по словам Лионеля Жоспена, «в рамках реорганизованной сети Национального архива», тем самым откладывалось на значительный срок, поскольку основная инстанция, ответственная за разработку и осуществление этого проекта, — Межведомственный комитет — так и не приступила к работе. 4 апреля 2002 года Министерство культуры обнародовало с видимой поспешностью, объяснимой тем, что это происходило в преддверии выборов, коммюнике под названием «Важные решения в архивной отрасли», где сообщалось о пяти возможных местах расположения будущего Центра 23. С тех пор и вплоть до 29 октября 2002 года, когда были опубликованы первые распоряжения нового министра культуры, касающиеся «стратегических планов в области недвижимости»24, реализация проекта не продвинулась ни на шаг.
Второй по счету министр культуры правительства Лионеля Жоспена в целом не проявляла особого интереса к архивам, чего нельзя сказать о других вопросах, входящих в ее компетенцию. Безусловно, высказывания премьер-министра, касающиеся области архивной политики, оставляли ей очень незначительную свободу для маневра. Она была вынуждена давать обещания, которые была не в состоянии сдержать, — например, о кардинальной реформе законодательства, постоянно декларируемой, но так и не реализованной. Вопрос о подчинении архивов тому или иному ведомству должен был быть поставлен, прежде всего, в связи с происходящей маргинализацией Архивов Франции как административной и научной институции, ответственной за сохранение национального архивного достояния.
Шанс, появившийся после 5 ноября 2001 года, не был использован руководством Архивов Франции — в то время как у него были, по крайней мере на бумаге, все возможности дать изнутри самой институции новый импульс для эффективной архивной политики. Мартин де Буасдефр по крайней мере дважды 25 отклоняла критику, высказываемую по поводу недостаточности общественного участия в проблемах отрасли, и категорически отказывалась признать, что французская архивная отрасль, судьба которой во многом зависела и от нее лично, переживает кризис. С ее точ-ки зрения, законное удовлетворение вызывать должен уже тот факт, что отдельным исследователям были даны разрешения на работу с закрытыми фондами, а также существенная реорганизация дирекции Архивов, которая стала возможна благодаря постановлению Министерства культуры от 25 марта 2002 года.
Действительно, система выдачи индивидуальных разрешений в целом функционирует достаточно хорошо, сроки рассмотрения заявлений также стали в последнее время вполне приемлемыми (не последнюю роль в этом сыграли постановления премьер-министра 1997 и 2001 годов). Столь давно ожидаемая реорганизация дирекции Архивов Франции также стала важным этапом, в первую очередь благодаря возможности осуществлять более эффективную кадровую политику. Однако все эти начинания смогут обрести реальную силу и стать частью истинной архивной политики во Франции только при условии, что их претворение в жизнь будет обеспечено не только политическими решениями, но также усилиями общества и административных структур. Архивы должны стать приоритетным направлением деятельности правительства, а примиренческие рассуждения об их якобы процветании необходимо оставить в стороне. Руководству Архивов Франции следует не стремиться приукрашивать действительность, а руководствоваться в своей деятельности выводами Ги Брэбана и Филиппа Белаваля — о масштабе существующих трудностей и необходимости радикальных решений 26. Только при этом условии административные структуры смогут обрести недостающую им интеллектуальную поддержку 27. Властям, депутатам парламента, премьер-министру, министрам и главе государства — им всем необходимо осознать глубину нынешнего кризиса. Он затрагивает не только национальное историческое наследие, историю и историческое знание, не только архивы — этот важнейший инструмент научного исследования и залог национального процветания. Кризис архива есть кризис политики, государства и демократии, ибо под вопросом оказывается готовность и способность нынешней Республики по достоинству оценить столь поразительное стремление множества поколений сохранить в веках свидетельства надежд и страданий народа, извлекая из них исторические и нравственные уроки для строительства будущего.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
До подобной сознательности, ответственности, инициативности нам и по сей день еще очень далеко. Несмотря на удовлетворение, высказанное руководителями политических и административных структур, положение архивов во Франции вызывает чрезвычайное беспокойство. Интерес к проблеме архивов, проявленный Лионелем Жоспеном, породил поначалу большие надежды. Однако тот факт, что ни одна из важных политических мер (вроде создания Межведомственного комитета или реформы законодательства) не была, хотя бы в минимальном масштабе, приведена в исполнение, заставляет испытывать серьезные сомнения в искренности всех этих посулов и возможности эффективной реализации принимаемых решений на практике. Исключение, правда, составляют изданные по инициативе премьера постановления — об архивных фондах 1940—1945 годов (2 октября 1997 года), о фондах, связанных с войной в Алжире (13 апреля 2001 года), об управлении архивами государственных учреждений (2 ноября 2001 года), которые принесли реальную пользу. По мнению присутствовавших на семинаре в Центре европейской истории XX века архивистов, последний документ способствовал тому, что в апреле и мае 2002 года соответствующие фонды стали комплектоваться значительно более полным образом, чем при предшествующем правительстве 28.
Тем не менее глобальные стратегические решения так и не были приняты, и более того — в 2002 году архивная сфера вновь пережила большой регресс. Наибольшее беспокойство вызывает постоянное невыполение данных ранее обещаний. Из трех проектов, о которых рассуждал премьер-министр в ноябре 2001 года, ни один так и не приблизился к завершению. Не будет преувеличением сказать, что ситуация только ухудшилась.
История Центра современной документации — это история несдержанных обещаний и нереализованных идей, начиная с провала деятельности межведомственного архивного центра (1978 год) и заканчивая несостоявшимся проектом создания Дворца памяти Пятой республики. Эта небесспорная идея неоднократно подвергалась критике, но в конце 1990-х годов имела по крайней мере то достоинство, что это был тщательно продуманный проект, авторы которого были готовы отстаивать его право на существование. Ассоциация «Национальному архиву — новый архивный центр» выпустила новую петицию с призывом к скорейшему принятию решения в пользу строительства центра в Париже29. Накануне заседания «круглого стола», организованного этой ассоциацией 7 ноября 2002 года, сообщалось, что «местоположение центра до сих пор не определено». Речь шла также о вызывающем беспокойство ухудшении условий работы в Историческом центре Национального архива в Париже 30. Эта абсурдная ситуация стала также предметом оживленной дискуссии во время торжественного заседания Ассоциации пользователей Национального архива, проходившего 14 января 2003 года. Очевидно, что будущее нового Центра современной документации непосредственным образом зависит от радикального реформирования Исторического центра Национального архива.
Все возрастающее беспокойство вызывают происходящие сегодня децентрализация и дробление французской архивной сети (главным учреждением которой является Национальный архив), так же как и наблюдаемая тенденция к распылению национального архивного фонда по разным ведомствам. Причина этих процессов кроется прежде всего в равнодушии властей и бездеятельности административных инстанций в ситуации, когда все большее количество министерств и различных государственных учреждений стремятся присвоить себе (или сохранить) право распоряжаться архивами, образовавшимися в процессе их деятельности. Никакого реального прогресса в деле создания единой, сплоченной, хорошо структурированной и управляемой межведомственной архивной сети так и не было достигнуто. Свойственные министерствам сепаратистские тенденции в последнее время только усилились.
Пожалуй, единственным утешением в нынешней ситуации застоя (серьезность которой, кажется, никто или почти никто не осознает) может служить деятельность отдельных динамичных, в хорошем смысле амбициозных и любящих свою работу коллективов департаментских и муниципальных архивов 31, высокий уровень научной работы некоторых национальных центров (таких как Архивный центр труда в Рубе, Архивный центр заморских территорий в Экс-ан-Провансе) и, наконец, тот заметный вклад в оживление архивной политики, который был внесен рукописными отделами библиотек, располагающих богатыми (частными) архивными фондами 32.
Архивное законодательство всегда отличалось беспорядком и путаницей, приводящими порой к появлению таких противоречащих закону правовых документов, как декреты о применении Закона «Об архивах» или тексты соглашений о передаче архивов государственных деятелей. Многократно обещанная законодательная реформа даже не начиналась. Более того, решение Государственного совета от 18 октября 2002 года вызвало у всех тех, кто интересуется анализом законодательных и правовых документов, касающихся архивного дела, сильнейшую тревогу. Данное заседание имело самые серьезные последствия, поскольку Государственный совет, сославшись на то, что вопросы о статусе архивов не относятся к его компетенции, de facto подтвердил особое правовое положение архивов Конституционного совета, не подчиняющихся общим, установленным законодательством, нормам. Решением от 18 октября было отклонено заявление частного лица, в котором ставилась под сомнение законность устава Конституционного совета, принятого им 27 июня 2001 года, и в частности его положений, относящихся к внутренним архивам, противоречащих существующему Закону «Об архивах» 1979 года. В решении Государственного совета говорилось, что «соответствующие положения устава были приняты с целью установить особый режим доступа к архивам, созданным в процессе деятельности Совета, что является неотъемлемым условием выполнения Советом его функций, определенных Конституцией, и не может рассматриваться в качестве административного акта, подлежащего компетенции иного административного органа».
Нам остается лишь удивляться (если не сказать — возмущаться) как тому факту, что 27 июня 2001 года данный устав вообще был утвержден Конституционным советом, так и самому решению Государственного совета, узаконившему этот документ. По всей видимости, судья просто не захотел портить добрых отношений со своим могущественным соседом по Пале-Рояль 33. Данное решение, однако, чревато серьезнейшими последствиями, поскольку подтверждает право любого государственного учреждения не просто оставлять у себя собственные архивы, но и в некотором смысле «приватизировать» их, как это уже сделала со своими архивами префектура полиции, не считаясь с законом 1979 года 34. Таким образом, к институциональной и материальной раздробленности добавляется правовая и юридическая децентрализация, что не может не сказаться самым негативным образом на будущем французского национального архивного фонда. Насколько нам известно, дирекция Архивов Франции не предпринимала никаких шагов, чтобы помешать принятию данного решения. И это при том, что оно может оказать значительное воздействие как на положение французских архивов, так и на общественный имидж государства, свидетельствуя об истинном отношении властей к их первоочередным обязанностям. Правомерность публичного обсуждения проблем архивной отрасли отныне не может ставиться под сомнение. Правительству следует выступить инициатором подобной дискуссии, не пытаясь при этом свести ее к разговору о тех или иных технических аспектах, как это слишком часто происходило в прошлом.
Суровый приговор, вынесенный нами архивной политике 1990-х годов, находит подтверждение в тех положительных результатах, которые были достигнуты на уровне департаментов, а также на региональном и муниципальном уровнях вследствие умной, независимой, решительной политики местного руководства. Определенные достижения в деле оценки частных фондов и осмысления темы устных архивов могут все же быть признаны заслугой общефранцузской архивной политики. Отметим тем не менее, что факт существования многочисленных и разнообразных проектов и начинаний вне основных национальных архивных институций (т.е. Архивов Франции, министерств и центральных государственных учреждений, располагающих либо официально, либо фактически независимыми архивами) объясняется прежде всего отсутствием или слабостью общей архивной политики. Особенно показателен в этом смысле пример Института истории современного издательского дела 35.
Сегодня существование архивов определяется исключительно их значением в качестве объектов недвижимости или ставки в институциональной борьбе. Что касается законодательного аспекта, 13 июня 2002 года Мар-тин де Буасдефр в своем заключительном слове сообщила, что новый кабинет министров обратился к дирекции Архивов Франции с просьбой начать работу над подготовкой реформы архивного законодательства 1979 года. Оставаясь периферийным вопросом разработанной министерством «стратегии в области недвижимости», архивы вообще не являются, по-видимому, центральным объектом культурной политики — во всяком случае, в том виде, как она представлена на официальном сайте Министерства культуры 36. Подчеркнем, что нашей целью в данном случае является не обвинить то или иное должностное лицо, а лишь привлечь внимание к общему равнодушию властей и правительства к архивному делу. Конечно, ответственность лежит в первую очередь на руководстве Архивов Франции и Министерстве культуры, но также и на других министерствах и государственных учреждениях, использующих переживаемые сегодня архивной сферой трудности для того, чтобы обходить закон в своих интересах, на премьер-министре, обладающем реальной властью над правительством и министерствами. Наконец — на самом президенте Республики, который назначает премьер-министра и обязан требовать от своего правительства проведения активной культурной политики, отвечающей интересам нации, требованиям модернизации общественной жизни и его собственным обязательствам способствовать интеллектуальному процветанию страны. В речи на закрытии конференции 5 ноября 2001 года Жак Ширак говорил об архивах как о приоритетном направлении национальной политики 37. Если сегодня словам суждено быть лишь ширмой для несдержанных обещаний, что ожидает французскую демократию завтра? Архивы призваны напоминать властям, служителям государства, общественному мнению об опасности, грозящей демократии. Не потому ли их и не хотят замечать?
Помимо острой нехватки средств, персонала и новых проектов, архивная сфера страдает от полного равнодушия властей и отсутствия культурной политики. Эта ситуация не позволяет архивистам выполнять функции, возложенные ими на себя еще со времен учреждения Национального архива и создания сети архивов в департаментах. Политическое измерение архивистики проявилось в полной мере уже в XIX столетии. Сегодня оно игнорируется представителями нации и руководителями Республики, несмотря на то что большинство из них верит в первостепенную роль истории как отрасли знания и образования, которая конструируется историками в процессе создания общественной национальной памяти. Речь, однако, идет не только об интересах архивистов. Бросая архивный фонд — маргинальную и неблагополучную ныне институцию — на произвол судьбы, политики выражают определенное понимание государства, общества и истории. Поскольку архивный фонд и государственные архивные учреждения репрезентируют демократические ценности, всякое связанное с ними действие или деятельность являются символическими и политическими по своей сути 38.
Отказ сменявших друг друга после 1991 года кабинетов министров и законодательных органов от проведения всеобъемлющей архивной политики привел к значительному углублению кризиса в отрасли, принявшего сегодня угрожающие размеры. Именно в этом контексте произошла актуализация конкретного вопроса о «проблемных архивах». Попытки его решения путем частных или технических мер служили лишь ширмой для прикрытия истинного положения дел во французской архивной сфере. Сегодня мы имеем дело с последствиями данной тактики. Мало того, что «проблемные архивы» продолжают оставаться таковыми, а поставленные ими вопросы все так же далеки от своего решения, общий архивный кризис продолжает углубляться, и пути выхода из него, по видимости, никто не ищет. Масштабы кризиса игнорируются, само его существование отрицается, и эта слепота, очевидно, достигла сегодня апогея. До тех пор, пока французские архивы не станут объектом активного общественного интереса и приоритетным направлением административной и интеллектуальной политики, пока общество не будет располагать достоверной и полной информацией обо всем, что связано с архивной сферой, пока, наконец, последняя не привлечет к себе объединенных усилий хранителей и исследователей, выход из кризиса не может быть найден, а это значит, что подлинная и серьезная работа архивистов и историков с любыми — секретными или нет, «проблемными» или нет — архивами рискует стать попросту невозможной.
ХРОНОЛОГИЯ АРХИВНОЙ ПОЛИТИКИ ФРАНЦИИ (1979—2002)
3 января 1979 года. Закон «Об архивах Франции».
3 декабря 1979 года. Декреты о порядке применения Закона об архивах («О компетенции архивных служб и сотрудничестве между административными органами по комплектованию, хранению и пользованию государственными архивными фондами», «О использовании государственных архивных документов», «О хранении частных архивных документов, представляющих, с исторической точки зрения, общественный интерес», «Об архивах Министерства обороны»).
1 декабря 1980 года. Декрет о порядке применения закона в отношении архивов Министерства иностранных дел.
12 мая 1981 года. Декрет о порядке применения закона в отношении секретной информации, касающейся государственной безопасности и Министерства безопасности. Некоторые положения этого текста противоречат Закону от 3 января 1979 года.
28 июля 1983 года. Постановление, определяющее формы научного и технического контроля государства над архивами территориальных объединений.
Сентябрь 1991 года. Обнаружение Сержем Кларсфельдом архивного дела о переписи еврейского населения департамента Сена и его депортации во время Второй мировой войны.
19 марта 1992 года. Обращение министра культуры Жака Ланга (правительство Эдит Крессон) к президенту Высшего архивного совета Рене Рэмону с поручением провести экспертизу «Еврейского дела».
8 апреля 1994 года. Государственный совет установил нелегитимность двух положений декрета от 3 декабря 1979 года относительно использования архивных документов (шестидесятилетний срок ограничения пользования).
16 июля 1995 года. Речь президента Республики «Vél d’Hiv» [речь, произнесенная в рамках дней памяти массовых арестов евреев в июле 1942 года, в которой впервые в полной мере была признана вина французской администрации. Перед депортацией в лагеря смерти арестованные евреи были собраны на Зимнем велодроме в Париже (Vélodrome d’Hiver), который и дал название этому событию. — Примеч. перев.].
2 октября 1997 года. Постановление премьер-министра о доступе в архивные фонды периода 1940—1945 годов.
17 октября 1997 года. Катрин Тротман объявляет об открытии архивов, хранящих документы о событиях 17 октября 1961 года. Премьер-министр оценивает эту инициативу резко негативно. Начало дела Грана—Лене 39.
5 мая 1999 года. Постановление премьер-министра, посвященное смягчению режима доступа к архивным фондам, содержащим материалы об организованной Фронтом национального освобождения (FLN) манифестации 17 октября 1961 года.
11 октября 1999 года. Решение об открытии (рассекречивании) фондов Второй мировой войны.
Январь 2001 года. Во главе Архивов Франции становится Мартин де Буасдефр, бывшая ранее генеральным секретарем Государственного совета. Создание ассоциации «Национальному архиву — новый архивный центр».
13 апреля 2001 года. Постановление премьер-министра о режиме доступа в архивы, содержащие материалы о войне в Алжире.
13 июня 2001 года. Представление в Совете министров законопроекта об информационном обществе, одна из статей которого касается установления срока ограничения доступа в архивы. Этот законопроект так и не был вынесен на рассмотрение парламента, несмотря на обещания правительства.
5 ноября 2001 года. Конференция «Французы и их архивы» в Социально-экономическом совете. Выступление премьер-министра.
21 января 2002 года. Учреждение министром культуры нового Высшего архивного совета. Создание пяти экспертных комиссий.
23 января 2002 года. Указ премьер-министра «О создании Межведомственного комитета по делам архивов». Министерство исследований и Министерство образования исключены из его состава.
25 марта 2002 года. Решение Министерства культуры «О реорганизации руководства Архивов Франции».
18 октября 2002 года. Решение Государственного совета относительно архивов Конституционного совета о нераспространении на них положений Закона 1979 года (оглашено 25 октября).
Пер. с фр. М. Черных
____________________________________________________________________
* Сокращенный перевод выполнен по изданию: Archives secrètes, secrets d’archives? — L’historien et l’archiviste face aux archives sensibles / Ed. par Sébastien Laurent. Paris: CNRS éditions, 2003. P. 21—56.
1) Так далее будет переводиться ключевой для современных дискуссий об архивной политике Франции термин «archives sensibles». — Примеч. ред.
2) Эти выводы сделаны нами на основании изучения архивного законодательства в рамках семинара Жан-Жака Бекера в Университете Париж-X—Нантер. Они были опубликованы в разделе «Тайны, архивы и политика» в: Matériaux pour l’histoire de notre temps. Avril—juin 2000. № 58. P. 9—27.
3) Дирекция Архивов Франции (Les Archives de France) неустанно подчеркивает, что индивидуальные заявления удовлетворяются регулярно и в чрезвычайно большом количестве. Об этом же постоянно напоминают сменяющие друг друга с 1995 года кабинеты министров, отмечая также, что значительное количество документов было рассекречено по решению передавших их государственному архивному фонду учреждений.
4) Форма соглашений по передаче архивов политических деятелей, заключаемых ими с администрацией архивов, позволяет найти решения для некоторых деликатных ситуаций, однако их положения далеко не всегда оказываются соответствующими законодательству. Кроме то-го, тем самым может осуществляться незаконная приватизация государственных архивов. Практика заключения таких соглашений подверглась суровой критике Ги Брэбана на заседании Социально-экономического совета 5 ноября 2001 года, и это является еще одним свидетельством необходимости реформы архивного законодательства: «Что касается архивов политических деятелей, в первую очередь — знаменитых и влиятельных, их передача государственному архивному фонду оформляется посредством соглашений различного типа, зачастую не соответствующих закону 1979 года и, во всяком случае, не опирающихся на законные основания. Для правового государства такая ситуация, безусловно, неприемлема» (Les Français et leurs archives: Аctes du colloque au Con-seil économique et social, 5 novembre 2001. Paris: Fayard, 2002. Р. 60).
5) Начиная с постановления премьер-министра от 2 октября 1997 года, которое касается доступа к фондам, охватывающим 1940—1945 годы (в то же время его положения могут претендовать и на более широкое применение).
6) В статьи Закона от 17 июля 1978 года «Об использовании административных документов» были внесены поправки Законами от 11 июля 1979 года и от 12 апреля 2000 года («О правах граждан в отношении административных структур»). Эти тексты дополняются положениями Закона от 6 января 1978 года («Об информационных носителях и гражданских свободах»).
7) В частности, относительно процедуры выдачи разрешений.
8) Экспертиза, проведенная группой историков, показала в дальнейшем, что состав документов, обнаруженных в Валь-де-Фонтене, не исчерпывается делом об арестах и депортации евреев из департамента Сена (Le «Fichier juif». Rapport de la commission présidée par RenéRémond au Premier ministre. Paris: Pion, 1996. Р. 233).
9) См.: Braibant Guy. Les Archives en France. Rapport au Pre-mier ministre. Paris: La Documentation française, 1996.
10) Ср. дискуссию историков и политиков в мае и июне 2001 года.
11) Приведем в этой связи слова Франсуа Жюстиниани (хранителя архива Министерства внутренних дел): «В представленном бюджете на 2003 год был забыт один аспект деятельности Министерства культуры — архивное дело. […] Карикатурные представления о нашей профессии (пыль, тайны), незнание современных методов работы архивистов (которые занимаются не только хранением старинных документов, но также и комплектованием современных архивов на носителях самого раз-личного типа) и незначительные бюджетные ассигнования, выделяемые Министерством культуры, несомненно, только способствуют тому, что архивистика продолжает оставаться в тени […]» (Les archives et les archi-vistes // Le Monde [«Lettre»]. 2002. 10 octobre).
12) Отношение премьер-министра к «проблемным архивам» войны в Алжире никогда не отличалось особенной открытостью. Мало того, что меры, призванные облегчить доступ историков к этим фонда, так и не были предусмотрены планом модернизации национальной архивной сети (только при этом условии можно было бы надеяться на реальное изменение режима доступа), инициатива министра культуры Катрин Тротман, решившей в октябре 1997 года отреагировать на общественные дебаты о манифестации 17 октября 1961 г., не была поддержана Лионелем Жоспеном. «Я приняла решение объявить об открытии фондов, относящихся к драматическим событиям 17 октября 1961 года, когда была разогнана манифестация алжирских рабочих. Несколькими часами позже мое участие в торжественном открытии Книжной ярмарки во Франкфурте было прервано памятным звонком Лионеля Жоспена, узнавшего о моем поступке» (Trautmann Catherine. Sans détour. Paris: Éditions du Seuil, 2002. Р. 56—57). Жертвой гнева премьер-министра стал директор его кабинета, через некоторое время лишившийся своего места.
13) О проблеме децентрализации архивной сети см.: Braibant Guy. Les Archives en France. P. 85 f.
14) Высокопоставленный функционер режима Виши, Морис Папон был приговорен в 1998 году к 10 годам заключения за преступления против человечности, совершенные им во время Второй мировой войны. — Примеч. перев.
15) Имеется в виду известное выражение Ш. де Голля («ardente obligation du Plan»), который говорил, что «план [государственное планирование] является жизненной необходимостью» для модернизации француз-ской экономики. — Примеч. перев.
16) Roux Emmanuel de. La rénovation des Archives nationales n’a toujours pas commencé// Le Monde. 2000. 3 mars.
17) Речь премьер-министра Лионеля Жоспена на конференции «Французы и их архивы». Социально-экономический совет, 5 ноября 2001 года (Les Français et leurs archives. Р. 19).
18) Во время дискуссии после первого заседания семинара преподаватель Жан-Марк Делоне, член Ассоциации преподавателей истории и географии, с возмущением отметил привилегированное положение Министерства экономики и финансов, которое располагает собственным Центром финансово-экономических архивов в Савиньи-ле-Тампль. Таких примеров можно было бы привести немало. См., в частности: Braibant Guy. Archives en France.
19) Нельзя, впрочем, сказать, что они не принесли совсем никакой пользы — достаточно вспомнить хотя бы об открытии в 1993 года Архивного центра труда в Рубе.
20) Напомним, что вплоть до 9 октября 1959 года, когда было сформировано первое правительство Пятой республики, а управление архивами передано Министерству культуры (Андре Мальро), Архивы Франции и Национальный архив относились к ведомству Министерства образования.
21) В ходе дискуссии после первого заседания семинара нам было указано, что исследователи вовсе не обязаны проявлять столь пристальный интерес к правовым и законодательным документам. Мы же, напротив, уверены, что только внимательное изучение их наряду с другими элементами архивной политики может привести нас к пониманию столь непростой, а порой и конфликтной темы, как архивное дело во Франции. В любом случае, административные и юридические документы являются необходимым источником всякого исторического исследования, а для исследований по новейшей истории зачастую и основным. Тот факт, что в данном случае обращение к законодательным документам оценивается как ненужное, только лишний раз свидетельствует об отсутствии во французском обществе интереса к проблеме архивов и недостатке знаний об отрасли.
22) Vallaeys Béatrice, Noce Vincent. L’État a un devoir scientifique et moral (интервьюсКатринТаска) // Libération. 2001. 26 novembre.
23) Министерство культуры, «Важные решения в архивной отрасли», 4 апреля 2002 г. Текст помещен на официальном сайте Министерства культуры: www.culture.gouv.fr/ actualites/communiq/tasca2002/archives.
24) См. ниже.
25) 19 марта 2002 года на заседании «круглого стола» в Историческом центре Национального архива, посвященном презентации описи президентского архива Венсана Ориоля, и 13 июня 2002 года в Центре истории XX века на закрытии семинара, в рамках которого был прочитан и настоящий доклад.
26) Это должно отразиться, в первую очередь, на информационной политике в отношении читателей и общества. Руководство Архивов Франции предоставляет чрезвычайно мало информации, хотя Филипп Белаваль, так же как и Ален Эрланд-Брандебург, настаивал на необходимости обратного. Эрланд-Брандебург создал, в частности, неплохой информационный ресурс «Бюллетень Архивов Франции», издание которого было продолжено его преемниками. В девятнадцатом номере (декабрь 2000 года) было опубликовано прощальное обращение Филиппа Белаваля. Об информационном дефиците, удивительном для многих французских и иностранных историков, которые обречены на самостоятельные и зачастую безуспешные поиски информации, идет речь и в «Открытом письме архивистов» Ассоциации архивистов Франции. В этом контексте можно только приветствовать инициативу директора Исторического центра при Национальном архиве (CHAN), которая направила всем читателям Центра длинное письмо с описанием трудностей, переживаемых ее центром. Поскольку «Центр будет открыт для читателей не ранее начала 2005 года», дирекция сообщает настоящим письмом, что «вплоть до окончания работ в особняке Роган, запланированного на конец 2003 г., выдача документов будет осуществляться в зале Лабруса в здании Национальной библиотеки на улице Ришелье. В дальнейшем читальный зал будет переведен в помещение Исторического центра при Национальном архиве, главным образом в особняк Субиз, где мы постараемся обеспечить достаточное количество читальных мест и максимально сократить срок выполнения требований».
27) На семинаре, организованном Школой высших социальных исследований и Центром европейской истории XX века («Архивы социальных наук и наука об архивах»), глава Генеральной инспекции Архивов Франции Жерар Эрмис упомянул о двух проектах: «сохранение архивов» по модели проекта «сохранение исторического наследия» и «авторитет архивов» по модели Высшего совета аудиовизуальных архивов. Историки могли бы принять самое активное участие в этих проектах, поскольку их цели вполне отвечают стремлению к модернизации архивов во Франции путем создания интеллектуального, научного и профессионального общественного движения. Архивы и архивисты выполняют важнейшие научные функции, как о том свидетельствует, в частности, подготовленная в последнее время серия чрезвычайно удачных архивных описей. Однако целый ряд признаков — таких, как отсутствие научной редакции публикаций Архивов Франции и слабость связей руководства архивов с основными университетами и исследовательскими центрами (некоторый прогресс в этом направлении наметился, впрочем, начиная с 2000 года), — показывает, что деятельность в данной области так и не стала для властей приоритетной, несмотря на все обещания.
28) Это особо подчеркнул в своем выступлении в дискуссии, в частности, Франсуа Жюстиниани.
29) Петиция о возобновлении проекта «Национальному архиву — новый архивный центр», сентябрь 2002 года. Этот текст, озаглавленный «Архивный центр в центре Парижа», ратует за открытие нового центра в районе Берси (это место входило в число предложенных Министерством культуры в коммюнике от 4 апреля 2002 года). Ассоциация отмечает, что «строительство центра на этой территории открывает широчайшие возможности. Реализация этого проекта позволит действительно облегчить доступ французских граждан и иностранных исследователей в Национальный архив, который, в свою очередь, сможет сохранить статус исследовательского и культурного центра, а также продолжить сбор и хранение современной документации, которая сегодня является лишь продуктом административной деятельности, а завтра станет важным историческим источником. <…> Это шанс для Парижа, шанс для всей Франции» (christiane.demeulenaere@culture.gouv.fr или www.membres. lycos.fr/citearchives).
30) «Трудности, на протяжении долгого времени переживаемые Национальным архивом, только усугубляются вследствие различного рода нарушений установленного порядка работы, наиболее явным из которых стало закрытие вплоть до 2005 г. читальных залов Центра приема и исследований (CARAN) и перевод пункта выдачи архивных материалов за пределы исторического здания Архива». Взаимодействие между руководством Архивов Франции и Национального архива для решения этой проблемы практически отсутствует. Сведения о состоянии здания Центра приема и исследований были предоставлены CFDT Archives (cfdt.archives@culture. gouv.fr, сообщение от 3 апреля 2002 года).
31) Например, архив департамента Альпы — Верхний Прованс (г. Динь) или муниципальный архив г. Лиона.
32) Например, Библиотека современной международной документации (Bibliothèque de documentation internationale contemporaine (BDIC)), Национальная библиотека Франции (Отдел рукописей), Библиотека Высшей нормальной школы (Париж), Центр Раймона Арона (Высшая школа социальных исследований), библиотека Межане (Центр книги в Экс-ан-Провансе).
33) Бывший королевский дворец, резиденция Государственного совета (верхней законодательной палаты) и Конституционного совета Французской Республики. — Примеч. перев.
34) См.: Braibant Guy. Les Archives en France. Р. 86.
35) Так, Коллеж де Франс передал в 2002 году свои ценные фонды в Институт истории современного издательского дела.
36) См. раздел «Politique culturelle» насайте: www.culture. gouv.fr (consultation, 30 octobre 2002).
37) «<…> Архивы составляют важнейший элемент нашей национальной идентичности. Они демонстрируют, как постепенно складывалась французская нация, как формировались ее отношения с другими народами и сообществами, отношения, столь обогатившие ее. Они отражают эволюцию общественного сознания, историю завоевания гражданских свобод и успехов демократии. Они — свидетели долгого пути к Республике. Для всех французов, для людей всего мира, верящих в идеалы, синонимом которых является Франция, архивы представляют уникальное в своем роде сокровище. Они есть выражение истории и памяти великой нации. <…> И потому сбор, хранение и оценка архивных материалов являются фундаментальной обязанностью государства. В контексте происходящих в последние двадцать лет существенных изменений в архивной отрасли именно государству принадлежит ведущая роль в активизации архивной политики в нашей стране. Многое уже было сделано в прошлом, в частности в том, что касается плодотворного сотрудничества государства и территориальных объединений, и эти достижения необходимо поддерживать и развивать. В любом случае государство обязано в полной мере исполнять лежащие на нем обязательства» (Message du président de la République Jac-ques Chirac // Les Français et leurs archives. P. 162—163).
38) См. статью: Archives nationales // Dictionnaire critique de la République / Ed. Par Vincent Duclert et Christophe Prochasson. Paris: Flammarion, 2002. P. 640—646.
39) Архивисты Б. Гран [B. Grand] и Ф. Лене [Ph. Lainé] вмешались в полемику вокруг событий 17 октября 1961 года (когда по решению французской администрации была жестоко подавлена манифестация алжирцев), заявив о наличии в закрытых архивах документов, подтверждающих участие французской полиции и конкретных должностных лиц в антиалжирских репрессиях. Они были обвинены в превышении должностных полномочий. — Примеч. перев.