(пер. с англ. Т. Бузиной)
Опубликовано в журнале НЛО, номер 1, 2004
Девизом моей лекции могли бы стать знаменитые слова Миса ван дер Роэ “меньше — это больше”. Познавая меньше, сужая охват исследований, мы надеемся больше понять. Подобный эпистемологический сдвиг уже сравнивался с расширением и сужением объектива фотоаппарата [1]. Такой подход можно назвать микроисторией; однако название в конечном итоге не имеет значения.
1. В своем обращении к микроистории я в основном черпал вдохновение в трудах Эриха Ауэрбаха, великого немецкого ученого. Свои наиболее творчески плодотворные годы Ауэрбах, еврей по происхождению, провел в Стамбуле, где оказался после изгнания из нацистской Германии. В конце своего главного произведения — “Мимесис”, созданного в Стамбуле во время Второй мировой войны, Ауэрбах писал: “В борьбе, и как следствие ее совершается процесс экономического и культурного выравнивания. Еще далеко до времени, когда люди станут жить на земле совместной жизнью, однако цель уже виднеется на горизонте” [2].
Полвека спустя с большим трудом можно назвать так называемую “глобализацию”, совершающуюся у нас на глазах, “процессом экономического выравнивания”. С другой стороны, “культурное выравнивание”, стирание культурных особенностей, за которым Ауэрбах наблюдал с растущим беспокойством, стало несомненной реальностью, хотя и сложной для постижения. В очерке, опубликованном в 1952 году, Ауэрбах отметил, что предложенное Гёте понятие Weltliteratur перестало соответствовать нашему постоянно расширяющемуся взгляду. Как может филолог, воспитанный в рамках одной культурной традиции, подходить к миру, в котором взаимодействуют столько языков, столько культур? Ауэрбах полагал, что нужно искать Ansatzpunkte, т.е. отправные точки, конкретные детали, исходя из которых можно индуктивно реконструировать глобальные процессы [3]. Продолжающаяся унификация мира, писал Ауэрбах в заключении “Мимесиса”, “яснее и конкретнее всего <…> выступает уже теперь в адекватном непреднамеренном изображении внешней и внутренней действительности, произвольно выбранного мгновения в жизни разных людей” [4].
Стратегия Ауэрбаха — сбор и разработка Ansatzpunkte — основывалась на познавательном примере, который он сам ранее отметил в творчестве Марселя Пруста и Вирджинии Вулф [5].
2. Я вернусь к этой симметрии позже. Некоторое время тому назад, работая над одним исследованием, я наткнулся на трактат под заглавием: “MОmoire sur le Pais de Cafres, et la Terre de Nuyts, par rapport а l’utilitО que la Compagnie des Indes Orientales en pourroit retirer pour son Commerce”, Амстердам, 1718 (“Записка о землях кафров и Земле Нейтса, рассматриваемых с точки зрения пользы, которую могла бы извлечь из них Ост-Индская компания для своей торговли”). Книга, с которой я работал в научной библиотеке Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, — фотокопия первого издания — включала в себя также “Second MОmoire sur le Pais des Cafres, et la Terre de Nuyts”, также изданную в Амстердаме в 1718 году. В конце двух трактатов указывается автор: Жан-Пьер Пюрри, имени которого я никогда раньше не слышал. Эти тексты, едва я взглянул на них, немедленно заинтриговали меня по причинам, которые я укажу позже. Тогда-то и возник исследовательский проект, который пока еще далек от завершения, и данная лекция представляет собой предварительный отчет о моей текущей работе.
3. Жан-Пьер Пюрри родился в семье кальвинистов в Невшателе в 1675 году [6]. Его отец Анри, жестянщик (подобно собственному отцу и деду), умер, когда Жан-Пьеру был год. На следующий год вдова Анри, Мари Эсслер, поправила свои дела, выйдя замуж за состоятельного Луи Кенша. В возрасте примерно двадцати лет Жан-Пьер был назначен сборщиком налогов (receveur) Будри, маленького городка близ Невшателя, через год он по неизвестным причинам от этой должности отказался. 26 сентября 1695 года Жан-Пьер женился на Лукреции Шайе, дочери Шарля Шайе, пастора из Серьера. С 1696 по 1710 год у них родились восемь детей; четверо умерли в младенчестве [7]. В 1709 году Жан-Пьера назначили мэром Линьера [8]. Два года спустя его скороспелая политическая карьера внезапно закончилась, когда он был принужден отказаться от должности мэра. Причиной тому были несчастья личного характера: его дом пострадал от пожара, а виноторговля с Англией, которой он занимался два года, закончилась финансовым крахом.
Поскольку две тысячи лет склоны вокруг озера Невшатель были покрыты виноградниками, неудивительно, что Жан-Пьер занялся виноторговлей. Неудивительно и то, что его поддерживала собственная родня и родственники жены: семьи Пюрри и Шайе связывали три брачных союза [9]. Но оглядываясь на эти события, их хочется назвать неповторимыми знаками судьбы. Жизнь Жан-Пьера разворачивалась под созвездием, где самыми яркими звездами были вино, Англия и склонность идти на огромный риск, за которым следовали грандиозные провалы.
4. К тому времени, когда жителям Линьера сообщили, что их мэр отказался от должности, Пюрри покинул родной город и отправился странствовать по белу свету [10]. 26 мая 1713 года он в звании капрала взошел на корабль, принадлежавший голландской Ост-Индской компании, орудию голландской экономической и политической экспансии в Юго-Восточной Азии. Под началом Пюрри было семьдесят человек; видимо, он немного знал голландский. Корабль сделал остановку в Кейптауне, а 2 февраля 1714 года достиг Батавии. Там Пюрри предстояло провести четыре года в качестве служащего голландской Ост-Индской компании. 11 декабря 1717 года он покинул Батавию, теперь в качестве счетовода. После обычной остановки в Кейптауне корабль достиг Нидерландов 17 июля 1718 года[11].
Эти факты составляют исторический контекст работ, с которых я начал, двух “MОmoires” Жан-Пьера Пюрри. Теперь познакомимся с ними поближе.
5. В первом трактате, обращенном к Ассамблее семнадцати, управлявшей голландской Ост-Индской компанией, Пюрри пытался убедить управителя Компании колонизировать или земли кафров (современная Южная Африка), или же Землю Нейтса (ныне — западное побережье Австралии) [12]. В своей второй “MОmoire…”, датированной 1 сентября 1718 года, некоторое время спустя после возвращения в Европу, Пюрри отвечал на возражения, выдвинутые его оппонентами, и представил сильные аргументы в пользу колонизации Земли Нейтса.
Проекты Пюрри уходят корнями в теорию климата, которую он подробно разъясняет в первой “MОmoire…”. Он отвергает как чрезмерно туманные такие понятия, как “умеренный” или “холодный”, и называет абсурдными стандартные похвалы, изливаемые относительно расположения Франции в середине умеренной зоны, между 42-м и 51-м градусами широты. Из винограда, растущего на 51-м градусе широты, возражает Пюрри, получается вино, которое невозможно пить. Лучший климат в мире — на 33-м градусе широты.
Лакмусовой бумажкой для Пюрри оказывается вино, ведь он — бывший виноторговец, родившийся в регионе, известном своими винами. Но его якобы поверхностные замечания заключают в себе более сложный подтекст. Он дает список стран, расположенных между 30-м и 36-м градусами широты: Берберия, Сирия, Халдея, Крит, Кипр, Персия, Монголия, “центральная часть Китая”, Япония. Но те, что ближе к 33-му градусу широты, объясняет Пюрри, “намного превосходят остальные по плодородию, как можно увидеть даже в земле Ханаанской, где одна из лучших провинций — Галилея” [13].
Эта мимолетная, как бы скрытая аллюзия (даже, “mРme”) — ключевая ссылка на Книгу Чисел, стих 13; и благодаря ей аргумент Пюрри получает новое, неожиданное измерение. Давайте сделаем явной эту аллюзию на библейский текст, полностью приведенный во второй “MОmoire…” (26—27).
6. “Пошли от себя людей”, сказал Господь Моисею, “чтобы они высмотрели землю Ханаанскую, которую Я даю сынам Израилевым”. Повинуясь приказу, Моисей послал людей из каждого колена Израилева “высмотреть землю Ханаанскую и сказал им: пойдите в эту южную страну, и взойдите на гору; и осмотрите землю, какова она <…>. И возьмите плодов от земли. Было же это ко времени созревания винограда”. Посланные дошли до Хеврона и потом пришли “к долине Есхол, и срезали там виноградную ветвь с одною кистью ягод, и понесли ее на шесте двое” (Числа 13; 2, 18—19, 21, 24).
Снова виноград и вино. Огромная гроздь, которую два человека несут на шесте, символизировала поразительное богатство Земли обетованной. Благодаря аллюзии на Ханаан становится ясным тайный смысл проекта Пюрри [14]. В обеих “MОmoires” используются два типа цитат. С одной стороны, семнадцать ссылок на Ветхий Завет (и две скрытые аллюзии на него), а также единственная цитата из первого Послания Павла к коринфянам; с другой — пятнадцать ссылок на труды по истории и географии. Но ссылки на библейские тексты дают ключ к цитатам из светской литературы. Идеальная широта — это широта Земли обетованной. Планы Пюрри по колонизации основывались на библейской Книге Исхода — хотя его прочтение Библии, как мы увидим, было достаточно гибким, чтобы позволить ему, например, искать идеальную широту 33 градуса как в Северном, так и в Южном полушариях.
7. Влияние Книги Исхода общеизвестно. Много лет назад Майкл Уолцер утверждал, что путь сынов Израилевых от рабства к свободе, из Египта в Землю обетованную, веками давал людям революционный образец, лишенный мессианских коннотаций, вдохновлявших — как повторяет Уолцер вслед за Гершомом Шолемом — современное сионистское движение [15]. Но такие революционные толкования, признавал Уолцер, игнорируют часть истории, изложенной в Книге Исхода: завоевание, войну с хананеями, населявшими Землю обетованную. Отвергая прочтение Исхода в духе сионизма правого толка, Уолцер соглашался с девизом либерального сионизма: “народ без страны [т.е. евреи] нашел страну без народа [т.е. Палестину]”. В таком прочтении хананеев незаметно удаляют из библейского повествования; аналогичным образом палестинцы остались за скобками официальной истории Израиля, которая за последние несколько лет стала мишенью нового поколения израильских историков [16]. На более общем герменевтическом уровне встают два вопроса. Во-первых: можно ли выносить за скобки библейского повествования завоевание Ханаана только потому, что кому-то не нравится символическое использование этого завоевания в современных политических дебатах? Во-вторых: совместимо ли такое вынесение за скобки с принципом Уолцера (также заимствованным у Шолема и, несомненно, открытым для спора), что смысл библейского повествования в конечном итоге совпадает с полным диапазоном его толкований? [17]
Пюрри подразумевал, что как хананеи, так и война, которую вели с ними сыны Израилевы, являются ключевым элементом библейского повествования. В его прочтении путь на Землю обетованную стал образцом, оправданием завоевания мира европейцами [18].
8. Пюрри пытался убедить голландскую Ост-Индскую компанию послать иммигрантов или в Южную Африку, или в Австралию. Но сравнительно малое число тех европейцев, которые могли бы эмигрировать в данные регионы, заставило его рассмотреть иную альтернативу: “…Когда нет возможности найти работников, землю могут обрабатывать рабы. Римляне не работали иначе” [19].
Почему Пюрри приводил в оправдание рабовладения прецедент из мирской жизни, а не цитату из Ветхого Завета, как он обычно делал? Возможно, потому, что проклятие Ноя, падшее за детей Хама, видевшего наготу своего отца, связывало рабство с неким врожденным клеймом [20]. Отношение Пюрри было иным. Он не соглашался с тем, что рабы обладают ограниченными способностями к обучению. На Яве он видел, как рабы обоего пола работали портными, плотниками, сапожниками. Они были музыкантами на свадьбах, они танцевали. Это есть “не что иное, как следствия привычки и постоянных упражнений. Поэтому я не вижу, почему рабы не могли бы овладеть наукой сельского хозяйства”. Тут воображаемый оппонент выдвигает более серьезное возражение: “Но, скажут, справедливость и равенство не позволят нам обосноваться на Земле Нейтса за счет тех, кто уже, возможно, несколько тысяч, живет на ней, нельзя было бы выгнать с их земли людей, которые никогда не делали нам ничего плохого” [21].
9. Вот поразительное, прямолинейное возражение против европейской колонизации как таковой. И за ним следует еще более поразительное опровержение. В этом нет несправедливости, отвечает Пюрри, по двум причинам. Во-первых, “земля от века принадлежит Богу, мы же только пользуемся ею, как если бы отец поставил блюдо перед своими чадами и домочадцами, не давая каждому его доли, но чтобы каждый честно брал свое, хотя до этого у него на это было не больше прав, чем у других, и хотя ему не дали позволения брать тот или иной кусок” [22].
Большая семья собирается за столом. Чада или домочадцы радостно пытаются получить свою долю еды. Эта патриархальная сцена — скрытый комментарий к отрывку из Книги Левит, цитируемому Пюрри: “Землю не должно продавать навсегда; ибо Моя земля; вы пришельцы и поселенцы у Меня” (Левит 25:23).
Только недавно я понял, что Пюрри вдохновлял еще один текст: “Второй трактат о правлении” Джона Локка. “Вначале весь мир был подобен Америке”, — писал Локк (II, 49); “Бог отдал мир всем людям сообща” (II, 34). Но собственность, основанная на производстве, законна, иначе, утверждал Локк, если бы “открытое согласие каждого человека” было бы “необходимо любому, берущему во владение часть того, что дано всем, дети или слуги не могли бы разрезать мясо, которое их отец или хозяин дал им вместе, не выделяя каждому его особую часть” (II, 29). Пюрри, должно быть, читал “Второй трактат…” Локка во французском переводе Давида Мазеля, вышедшем в Амстердаме в 1691 году, в один год с первым английским изданием, а потом часто переиздававшемся [23]. В своих размышлениях Пюрри по-новому повернул размышления Локка.
“Поскольку все люди, — продолжал Пюрри, — естественно обладают одинаковыми правами на блага Мира благодаря намерениям Создателя, давшего им это общее право, чтобы они использовали его, неразумно, чтобы простое обладание, пусть и в течение многих тысяч лет, давало бы одному преимущество перед другим без их [взаимного] согласия, т.е. без некоей договоренности, достигнутой ими по этому поводу. И пока каждый берет не больше, чем ему нужно, он не нарушает права других, которые могли бы, в свою очередь, тем или иным способом, требовать привилегии первого владельца” [24].
Пюрри отвечал на неявно подразумеваемый вопрос: было ли юридически оправданным завоевание мира европейцами? Уже самый факт постановки такого вопроса подразумевает некое дистанцирование, если не некоторое сомнение. Пюрри сформулировал свой ответ на языке естественного закона, извлеченного из библейского текста; хотя можно утверждать и противоположное — что понятие естественного закона, заимствованнное из “Второго трактата…” Джона Локка, и подсказало Пюрри такое прочтение Библии [25]. Слова Локка об “узах человечности, связывающих в лесах Америки швейцарца и индейца”, пребывающих “в естественном состоянии друг перед другом”, должно быть, имели особое значение для швейцарца Пюрри. Перед Богом нет иерархий: у каждого человека есть право пользоваться землей. Привязанность к определенному участку земли аннулируется обращением к Богу, Богу далекому и одинокому в своей исключительности. Притязания, основанные на древности, на тысячелетней традиции, не имеют абсолютно никакой ценности. Ничто не может быть в собственности вечно; только настоящее идет в счет. Земля подобна блюду, и, в принципе, каждый имеет право на свою долю. Но никакого упорядоченного распределения тут не будет; фактически не будет и никакого распределения вовсе. Требуя свою долю, дети Бога должны, конечно же, вести себя “честно” (“honnРtement”). Но упоминание “прав других” не предполагает братских отношений. “Права других” отсылают к закону, правящему всеми: библейское слово “пришельцы”, т.е. чужаки, определяет не только отношения между человеком и Богом, но и взаимоотношения между людьми. Все чужие друг другу. Это общее для всех состояние, с глобальной точки зрения Пюрри, не вызывало сострадания, пронизывающего стих Книги Исхода: “Пришельца не обижай: вы знаете душу пришельца, потому что вы сами были пришельцами в земле Египетской” (Исх. 23: 9). Когда каждый может “в свою очередь, тем или иным способом, требовать привилегии первого владельца” (“d’une maniere ou d’autre”), когда каждому человеку по умолчанию дается право “брать тот или иной кусок”, естественный закон превращается (как можно заключить) в закон взаимного грабежа. Сила становится правом. Это и есть вторая аксиома и этика Пюрри: “Дикари и селяне превыше всего ценят жизнь в безделье и <…> чем проще и грубее народ, тем менее он предан работе, тогда как жизнь в изобилии и удовольствиях требует множества забот и тревог. Кроме того, страны, где обитают подобные дикари и лентяи, никогда не бывают перенаселены. Таким образом, есть все основания полагать, что создание хорошей европейской колонии не только не причинит вреда жителям Земли Нейтса — изгонять их вовсе нет необходимости, — но и принесет им всяческие блага и преимущества, как потому, что жизнь их станет цивилизованной, так и благодаря наукам и искусствам, которым их научат” [26].
Перед нами — ряд накладывающихся друг на друга и якобы самоочевидных оппозиций: а) жизни цивилизованной и жизни дикой; б) труда и безделья; в) изобилия и недостатка. Основание “хорошей европейской колонии” спасет дикарей от их грешной праздности и даст им “цивилизованную жизнь” [27]. Перемены, которые принесут европейцы, будут нравственными и прибыльными для всех до тех пор, говорит Пюрри, “пока люди ведут себя кротко и считают аборигенов бедными созданиями, которые, будучи грубыми и совсем невежественными, тем не менее тоже являются членами человеческого общества, как и мы сами” [28].
Пюрри замечает, что испанцев и португальцев, относившихся к американским индейцам как к животным, презирали за их жестокость и варварство. Его же проект колонизации, напротив, можно было бы осуществить, “не причиняя местным жителям страданий и не совершая по отношению к ним никакой несправедливости. Эти блага, которые не вызывают сожалений и которые можно обрести, не нанося урона ни честности, ни христианскому духу человека, истинно достойны нашей прославленной Компании” [29].
Отмахнуться от такого этического рассуждения как от скрывающей жадность уловки либо как от заведомой лжи было бы упрощением. Стремление Пюрри избавиться от “сожалений” само по себе многозначительно. На этой стадии в некоторых странах и землях европейская колонизация могла вызвать укоры совести — чувство, которое надо было заставить замолчать во имя нравственности, цивилизации и прибыли. Аргумент, основанный на естественном законе равенства всех людей перед Богом и равной восприимчивости к цивилизации, в конечном итоге станет частью различных движений против рабства и колониализма. Но перед тем, как это произойдет, он послужит искусным оправданием европейской колонизации.
10. Жан-Пьер Пюрри привык к океанским плаваниям. Он родился в Европе, провел несколько лет в Азии, посещал Африку и закончил свои дни в Северной Америке после безуспешной пропаганды колонизации Новой Голландии — сегодняшней Австралии. Пюрри мог видеть Землю в целом. Немногие люди до него обладали таким глобальным, всеохватывающим взглядом; и почти совсем ни у кого из них не было возможности или способностей письменно выразить то, что они видели и что они об этом думали. Как это удалось Пюрри?
Хотя и очевидно, что он был достаточно образованным человеком, о его обучении нам ничего не известно [30]. Прежде всего Пюрри мыслил категориями Библии: это объединяло Пюрри с бесчисленным множеством людей до и после него [31]. Библия давала ему слова, доводы и истории; он проецировал слова, переживания и события на Библию. Но другие книги давали ему призму, сквозь которую он читал Библию, и наоборот.
Рассмотрим несколько примеров. Когда выдвигались возражения против плана Пюрри основать большую колонию в Южной Африке, он с презрением эти возражения отметал: “Потому что говорить, будто бы люди не могут так легко решиться покинуть своих знакомых, друзей, родителей, есть не что иное, как глупости и химеры, которыми человек забивает себе голову” [32].
Обосновывая свои рассуждения, Пюрри одним духом припоминает две разные группы: французских иммигрантов в Канаде, которые с сожалением говорили о “чудесном аромате своих дынь, о своих куропатках и столь многих вещах, которые делают жизнь приятной” [33], и сынов Израилевых, которые роптали на Моисея и Аарона: “О, если бы мы умерли от руки Господней в земле Египетской, когда мы сидели у котлов с мясом, когда мы ели хлеб досыта! ибо вывели вы нас в эту пустыню, чтобы все собрание это уморить голодом” (Исх. 16: 3).
Пюрри открыто сочувствовал практической точке зрения. Его мимолетное упоминание “столь многих вещей, которые делают жизнь приятной”, возникло из глубокой враждебности к любому аскетизму. Для него цивилизация означает изобилие. Но здесь в его мысли появляется противоречие. С одной стороны, он утверждает, что изобилие можно обрести только трудом и тяжкой работой. С другой стороны, он сторонник старого мифа о земле сказочного изобилия. Что имеют в виду люди, говоря о “хорошей стране”, спрашивает Пюрри в рассуждении об идеальной широте и предлагает собственный ответ: “Что до меня, то я думаю, что хорошая страна — это страна, которая изобилует не только молоком и медом, но всем, что угождает нашему сладострастию и делает нашу жизнь полной наслаждений; земля молочных рек и кисельных берегов, плодородная земля, которая дает в изобилии, без особых усилий человека и задешево все необходимое для жизни; вот, в немногих словах, мои скромные мысли о том, что есть хорошая страна” [34].
Но антиаскетизм Пюрри и хвалы материальному богатству вовсе не были остатками крестьянских утопий, как можно подумать из-за упоминания страны молочных рек и кисельных берегов. Среди авторов, цитируемых в “MОmoires” Пюрри, — Франсуа Бернье, профессор медицины в Университете Монпелье, философ и путешественник, и сэр Уильям Темпл, политик, эссеист, покровитель Джонатана Свифта [35]. И Темпл, и Бернье (которые были знакомы) [36] способствовали переоценке языческого философа Эпикура: это было значительное событие в европейской интеллектуальной истории, начало которому положил Пьер Гассенди в середине XVII века. Следуя похвале наслаждению у Эпикура, Темпл в своем очерке “О садах Эпикура” (1685) изобразил цивилизацию как общество, которым к вящей пользе правят амбиции и стяжательство: это отстраненное, ироничное описание получило превосходное развитие в “Басне о пчелах” Бернара Мандевиля [37]. Очерк Темпла оказал глубокое влияние на Пюрри. Можно представить, как он размышлял над словами Темпла о том, что “наилучший климат для выращивания всяческих превосходных фруктов <…> похоже, находится между 25-м и 35-м градусами широты”. Чтение Библии, прошедшее у Пюрри через призму труда Темпла и работ по географии, привело к тому, что Пюрри сформулировал свою теорию идеальной широты, равной 33 градусам.
11. Проекты Пюрри были рассмотрены управляющими голландской Ост-Индской компанией и в конечном итоге отвергнуты 17 апреля 1719 года [38]. Это неудивительно: компания предпочитала торговлю колонизации. Более удивительно то, что сразу после этого, при неизвестных обстоятельствах, Пюрри стал директором французской Индийской компании [39]. К 1720 году он был в Париже, где полностью погрузился в финансовую суматоху, поднятую Джоном Лоу, шотландским финансистом, и его “системой”. Пюрри вложил заработанные в Батавии деньги, и сначала ему сопутствовал успех [40]. Как утверждал его друг, Пюрри мечтал сорвать большой куш: “Здесь все говорят о миллионах. Когда у меня будет несколько миллионов, я заберу свои деньги” [41]. Пузырь “Миссисипской компании” лопнул, и Пюрри потерял все.
Он не отказался ни от своих теорий, ни от своих планов. 6 июня 1724 года он написал Хорасу Уолполу с просьбой представить его герцогу Ньюкаслскому. Уолпол так и сделал на следующий день [42]. В записке, обращенной к герцогу, опубликованной в Лондоне в том же году, Пюрри предлагал колонизацию Южной Каролины несколькими сотнями швейцарских протестантов. После крушения его планов относительно Южного полушария Пюрри сосредоточился на 33-м градусе северной широты.
Его первая экспедиция в Америку окончилась неудачей, и Пюрри вернулся в свой родной город [43]. Семья поселила его на горной ферме недалеко от Невшателя. Оттуда Пюрри посылал почтительные письма своим сводным братьям, прося денег на свои скромные расходы — письма, табак. Но он не мог не упоминать о своих американских проектах [44]. Пюрри, должно быть, провел несколько лет в состоянии неопределенности между жалким настоящим и надеждами на великое будущее. Затем положение изменилось. Наконец у него появился официальный покровитель. 10 марта 1731 года Георг II подписал королевский патент, уполномочив Жан-Пьера Пюрри, полковника британской армии, основать город в Южной Каролине, назвав его Пюррисбургом. Как и предлагал Пюрри, его должны были населять швейцарские протестанты [45].
Рекламная кампания, организованная Пюрри, должно быть, способствовала притоку иммигрантов в его колонию. Пюрри публиковал в Швейцарии подробные описания Южной Каролины, которые переводились на немецкий и английский языки [46]. В “Eclaircissemens” (“Пояснениях”), приложенных ко второму изданию его брошюры, вышедшему в 1732 году, Пюрри отвечал на ропот вновь прибывших колонистов. Кто-то, например, жаловался на климат региона. Пюрри, который всегда был готов излагать свои теории о широте, принял изумленный тон, восклицая, что говорить, будто бы в Каролине слишком жарко для европейцев, особенно для швейцарцев, столь же абсурдно, как жаловаться на Сирию или, как говорили раньше, на землю Ханаанскую [47].
Подобно Моисею (эта метафора ему бы понравилась), Жан-Пьер Пюрри не увидел Землю обетованную промышленной революции. Он умер 18 августа 1736 года в городе, носящем его имя [48]. Сам город пришел в упадок и в конце концов прекратил свое существование. Старший сын Жан-Пьера Шарль был убит во время восстания рабов в 1754 году. Другой его сын, Давид, который остался в Европе, стал невероятно богатым. После смерти Давида Пюрри в 1786 году его деньги, часть которых была заработана на работорговле с Бразилией, отошли беднякам Невшателя. Ему поставили памятник на главной площади города, названной в его честь.
12. Пестрая жизнь Жан-Пьера Пюрри, несомненно, заслуживает подробного описания. Она может стать темой романа, даже увлекательного романа. Но у моего исследования иная цель. С самого начала работы я пытался ответить на вопрос: может ли частный случай, исследованный подробно и глубоко, быть значимым в смысле теории?
Впервые просмотрев две “MОmoires sur les pais des Cafres” Пюрри, я немедленно подумал о “Протестантской этике и духе капитализма” Макса Вебера. В этом знаменитом труде, впервые опубликованном в 1904—1905 годах, Вебер утверждал, что возникновение позиции, которую он назвал “внутримирской аскезой” (innerweltliche Askese), вдохновленной кальвинизмом и пуританами, играло ключевую роль в зарождении капитализма, поскольку подчиняло экономическую деятельность контролю разума [49]. В своей работе, вызвавшей до сих пор не умолкающие споры, Вебер называл предпринимателей основными агентами перемен, подчеркивая психологическое влияние таких религиозных понятий, как “призвание” (Beruf). Но, как уже отмечалось, в труде Вебера, что удивительно, отсутствуют примеры отдельных предпринимателей, на которых повлияли бы идеи протестантизма. Жизнь Бенджамина Франклина, размышления которого Вебер постоянно цитирует, представляется поздним, в значительной степени секуляризованным случаем [50]. Жан-Пьер Пюрри кажется, напротив, идеальной иллюстрацией утверждений Вебера: предприниматель-кальвинист, абсолютно преданный делу протестантизма, обильно цитирующий Библию в подкрепление своих колонизаторских планов, строящий собственную жизнь согласно географической теории. Но когда мое исследование началось всерьез, это стало менее очевидным.
Как я сразу же понял, доказать или опровергнуть аргумент Вебера было не главным. С одной стороны, Вебер никогда не высказывал свой тезис как некое четкое, легко опровергаемое заявление вроде “все лебеди черные”. Белый лебедь, предприниматель некальвинистских убеждений, совершенно не влияет на аргументы Вебера. С другой стороны, предприниматель-кальвинист вроде Жан-Пьера Пюрри никогда не докажет тезис Вебера, сформулированный в абстрактной форме идеально-типических понятий. Как постоянно подчеркивал Вебер, “идеально-типические понятия” (Ideal-typen) “в известном смысле искажают историческую действительность” [51]. Подобно эйдосам Платона, идеальные типы неуязвимы для противоречий [52]. По определению Вебера, “исторический индивидуум” есть “комплекс связей, существующих в исторической деятельности, которые мы в понятии объединяем в одно целое под углом зрения их культурного значения” [53]. Человек, конечно же, представляет собой реальность куда более алогичную, если не сказать — противоречивую. Разрыв между Жан-Пьером Пюрри и идеальным предпринимателем-кальвинистом — часть постулатов Вебера. Но сам Вебер неизменно подчеркивал, что конструирование идеальных типов надо постоянно проверять эмпирическими исследованиями. Каков может быть результат проверки с помощью истории Пюрри?
Кроме уже упомянутых сходств, есть и очевидные расхождения: 1) антиаскетизм Пюрри; 2) основанное на личном прочтении Библии и особенно на тексте Книги Исхода оправдание завоеваний всего мира Европой (включая рабовладение и применение силы). Второй пункт проливает неожиданный свет на происхождение и смысл “Протестантской этики” Вебера. Многие читатели считали ее аргументом против марксизма, утверждающим в качестве основы капитализма причину религиозную, а не экономическую. Вебер энергично возражал, что он вовсе не хотел заменить одностороннюю материалистическую интерпретацию каузальных связей в области культуры и истории на столь же одностороннюю спиритуалистическую каузальную интерпретацию [54]. Полемика Вебера с Марксом была более тонкой и скрытой. Я бы сказал, что “Протестантская этика” Вебера была написана не только против одного из разделов “Капитала” Маркса, начинающегося с главы 24 (“Тайна первоначального накопления”), но также и с помощью этого текста путем реструктурирования и выворачивания наизнанку некоторых положений [55].
24-я глава Маркса открывается следующим предложением: “Первоначальное накопление играет в политической экономии приблизительно такую же роль, как грехопадение в теологии”. По этой “теологической” версии, “в незапамятные времена существовали, с одной стороны, трудолюбивые и, прежде всего, бережливые разумные избранники и, с другой стороны, ленивые оборванцы, прокучивающие все, что у них было, и даже больше”. В действительной истории, продолжает Маркс, большую роль играют завоевание, порабощение, разбой — одним словом, насилие [56].
В некотором смысле, Вебер сознательно выработал целый ряд утонченных аргументов в пользу “теологического” толкования первоначального накопления. С одной стороны, он подчеркивал роль аскетической бережливости в этике капитализма; с другой — прослеживал четкую границу между “капиталистическими авантюристами” и подлинными предпринимателями-капиталистами. Капиталистические авантюристы существуют повсеместно, во всех обществах: любопытное замечание, вряд ли совместимое с утверждением, будто в международной политике они выступали “в качестве колонизатора, плантатора, использовавшего рабов или рабочих (подвергавшихся прямой или скрытой эксплуатации)” [57]. Последний пункт был ключевым. С точки зрения Вебера, подлинные предприниматели-капиталисты не имели ничего общего с принуждением [58].
Маркс, напротив, подчеркивал роль, которую колонии играли в процессе первоначального накопления: “Для скрытого рабства наемных рабочих в Европе нужно было в качестве фундамента рабство sans phrase [без оговорок] в Новом Свете” [59].
Вспомнив ужасающее обращение с аборигенами в плантаторских колониях, Маркс говорил, что “и в собственно колониях проявлялся все тот же христианский характер первоначального накопления”.
Это утверждение иллюстрировалось следующим образом: “Пуритане Новой Англии — эти виртуозы трезвого протестантизма — в 1703 году постановили на своем Assembly [Законодательном собрании] выдавать премию в 40 ф. ст. за каждый индейский скальп и за каждого краснокожего пленника”; в 1744 году “за скальп мужчины 12 лет и старше — 100 ф. ст. в новой валюте, за пленника мужского пола — 105 ф. ст., за пленную женщину или ребенка — 55 ф. ст., за скальп женщины или ребенка — 50 ф. ст.” [60].
Отнесение этой леденящей кровь педантичности под рубрику “христианский характер первоначального накопления” — типичный для Маркса сарказм. Точно так же он обращался к “духу” протестантизма, описывая введение безжалостных подробнейших законов о бедных в елизаветинской Англии [61]. Но в том, как Вебер использует слова “дух капитализма” (“претенциозно звучащее понятие”, как он сам признает), нет и следа иронии. Его попытка продемонстрировать христианский (конкретнее, кальвинистский) характер первоначального накопления была столь же серьезной. Яростные слова Маркса были вывернуты наизнанку и стали отправной точкой работы Вебера. Но восхваляя “точный расчет” как черту рациональной капиталистической организации [62], Вебер, возможно, не вспоминал о расчетах пуритан за скальпы краснокожих.
Предложенная Вебером в “Протестантской этике” модель, постоянно исключающая насилие из ранней истории капитализма, сильно уступает модели Маркса. С другой стороны, Вебер был определенно прав, подчеркивая роль, которую играли деятели, вдохновляемые религией: ключевой вопрос, проигнорированный Марксом. Но какие деятели? Жан-Пьер Пюрри, предприниматель-протестант, который подчеркивал необходимость силы для того, чтобы ввести ленивых, нецивилизованных аборигенов в царство изобилия, несовместим с идеальным типом Вебера. Если я не ошибаюсь, история Пюрри заставляет переоценить с четко фокусированной и неожиданной точки зрения соответственно сильные и слабые места двух самых влиятельных социальных мыслителей нашего времени.
13. В своем подходе к микроистории я многим обязан работе таких ученых, как Эрих Ауэрбах (упомянутый в начале моей лекции), разработавших толкование литературных и художественных артефактов на основе деталей, которые другие исследователи считали незначительными. Такой вариант микроистории сравнивают с другим вариантом, более ориентированным на общественные науки и критику их методов [63]. По моему мнению, эта оппозиция не имеет оснований, потому что обе версии микроистории ставят перед собой одну и ту же теоретическую цель, хотя и подходят к ней с разных сторон. Я знаю, что в этом контексте слово “теория” нельзя воспринимать как нечто само собой разумеющееся. В общественных науках теорию иногда имплицитно отождествляют с широким подходом И la Макс Вебер, а микроисторию — с конкретными попытками спасти от забвения жизни маргиналов, побежденных. Если принимать такие определения, то микроистория будет вынуждена примириться с периферийной, внетеоретической ролью, которая не бросит вызова господствующим теориям. У истории Жан-Пьера Пюрри, одного из первых пророков капиталического завоевания мира, есть возможность разрушить некоторые преграды, которые, как думают многие, разделяют микроисторию и теорию [64]. Выбранная наугад жизнь может сделать “конкретно видимой” попытку унифицировать мир и некоторые ее следствия.
Я говорю это вслед за Ауэрбахом. Но Ауэрбах тут косвенно ссылался на Пруста. И пускай за Прустом останется последнее слово: “Глупцы воображают, что огромные масштабы общественных явлений дают прекрасную возможность глубже проникнуть в душу человека; они должны, напротив, уяснить, что, именно спускаясь в глубины личности, можно получить шанс понять эти явления” [65].
Это текст лекции, которую я читал в Чикагском университете в январе 2003 года. Различные варианты этого доклада были прочитаны в Стамбуле (см.: KЯresellesmeye Yerel Bir Yaklasim: Cografya, KЪleler ve Incil // Tarih Yaziminda yeni Yaklasimlar. KЯrellesesme ve Yerellesme. Istanbul: Tarih Vakfi, 2000. Р. 17—39); на историческом факультете Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе; в Центрально-Европейском университете в Будапеште; в Пенсильванском государственном университете в Филадельфии; в Бостонском университете в Бостоне; в Университете Осло; Университете Сан-Паулу; Колумбийском университете в Нью-Йорке; на факультете литературы и философии в Сиене; в Свободном университете в Брюсселе; в Нексус-институте в Тильбурге. Благодарю Карло Агирре Рохаса, Перри Андерсона, Пиера Чезаре Бори, Альберто Гайяно, Стефано Леви Делла Торре, Марту Петрусевич за помощь, прямую или косвенную, за их комментарии и предложения; благодарю профессора Альбера де Пюри за его щедрую помощь; Самюэля Гилберта за стилистические рекомендации.
.
* Настоящая лекция была прочитана Карло Гинзбургом 26 ноября 2003 года в Российском государственном гуманитарном университете; для данной публикации (с разрешения руководства РГГУ) использован препринт, выпущенный в ноябре 2003 г.
1 Revel J. Introduction // Levi G. Le pouvoir au village. La carriПre d’un exorciste dans le PiОmont du XVIIIe siПcle. Paris, 1989.
2 Ауэрбах Э. Мимесис. Изображение действительности в западноевропейской литературе / Пер. с нем. Ал.В. Михайлова. М.: Прогресс, 1976. C. 544.
3 Auerbach E. Philology and Weltliteratur // The Centennial Review. Vol. 13 (1969). P. 1—17 (=Philologie der Weltliteratur // Weltliteratur. Festgabe fЯr Fritz Strich / Hrsg. von W. Henzen, W. Muschg, E. Staiger. Bern, 1952. P. 39—50).
4 Ауэрбах Э. Мимесис. С. 552.
5 Эта параллель проведена несколькими страницами ранее (Ауэрбах Э. Мимесис. С. 528).
6 Roulet L.-E. Jean-Pierre Purry et ses projets de colonies en Afrique du Sud et en Australie // MusОe NeuchЙtelois. 1994. Р. 49—63; Roulet L.-E. Jean-Pierre Purry explorateur (1675—1736) // Biographies NeuchЙteleoises. I. Sous la direction de M. Schlup. NeuchЙtel-Hauterive, 1996. P. 237—242; Migliazzo A.C. A Tarnished Legacy Revisited: Jean Pierre Purry and the Settlement of a Southern Frontier, 1718—1736 // South Carolina Historical Magazine. 1991. Vol. 92. P. 232—252; Lands of True and Certain Bounty. The Geographical Theories and Colonization Strategies of Jean Pierre Purry / Ed. by A.C. Migliazzo. Selinsgrove; London, 2002. См. также: JОquier H., Henriod J., Purry M. de. La famille Purry. NeuchЙtel, 1972. Ни в одной из этих работ не разбираются выдвинутые Пюрри религиозные аргументы в поддержку колонизации. Есть несколько вариантов написания его фамилии: Purry, Puri, Purri: см.: Recueil de quelques lettres & documents inОdits concernant David de Purry et sa famille. NeuchЙtel, 1893. P. 11, n. 1. Я выбрал вариант Purry (Пюрри), который последовательно использовал сам Жан-Пьер.
7 Recueil… P. 73—75.
8 NeuchЙtel. Archives de l’Etat, archives de la famille de Purry. G. XII; см. также: Roulet L.-E. Jean-Pierre Purry… Р. 51.
9 Recueil… Р. 8.
10 Merveilleux D. F. de. La parfaite introduction И la gОographie universelle… II. NeuchРtel, 1690. Р. 515: “Leur curiositО naturelle les porte [NeuchЙtel’s inhabitants] la plЮpart И voХager dans les paХs Оtrangers…”
11 Здесь я следую: Roulet L.-E. Jean-Pierre Purry…, основываясь на лекции проф. Макнайта, прочитанной в 1993 году. Я благодарю профессора Альбера де Пюри, приславшего мне машинописный текст лекции Макнайта.
12 Земля получила свое название в честь Петера Нейтса, чрезвычайного и полномочного советника Индии, открывшего ее в 1627 году. См.: Heeres J.E. Het Aandeel der Nederlanders in de Ontdekking van Australie 1606—1765 // The Part Borne by the Dutch in the Discovery of Australia 1606—1765. Leiden; London, 1899. Р. 51.
13 “Surpassent de beaucoup la fertilitО des autres, ainsi qu’on peut remarquer mРme au paХs de Canaan, dont la GalilОe Оtoit l’une des meilleures provinces” (Purry J.-P. MОmoire… I. Р. 17—19).
14 Roulet L.-E. Jean-Pierre Purry… P. 55.
15 Walzer M. Exodus and Revolution. New York, 1985. P. 123.
16 Said E.W. Michael Walzer’s “Exodus and Revolution”. A Canaanite Reading // Grand Street. № 5 (Winter 1986). P. 86—106. Дальнейший обмен мнениями между Э. Саидом и М. Уолцером воспроизведен в приложении к книге У.Д. Харта: Hart W.D. Edward Said and the Religious Effects of Culture. Cambridgе, 2000 (на что мне указал Дэвид Ландес).
17 Walzer M. Exodus. P. 7—8. Было бы полезно сравнить обсуждение этой темы в еврейской традиции с эволюцией христианской герменевтики, блестяще проанализированной П. Бори (Bori P. C. L’interpretazione infinita. Bologna, 1987).
18 Fortini F. Extrema ratio. Note per un buon uso delle rovine. Milano, 1990. P. 67: “Davanti al Muro capivo perchО la leggenda americana, quella della frontiera e dei massacratori di indiani, si fosse nutrita del libro dell’Esodo”.
19 “…Quand mРme on ne trouveroit point de laboureurs, on pourroit en ce cas lИ faire cultiver la terre par des esclaves. Les Romains ne labouroient pas les leurs autrement”.
20 Blackburn R. The Making of New World Slavery. From the Baroque to the Modern (1492—1800). London, 1998. P. 64—76 (о проклятии Ноя, с обширной библиографией).
21 “Ne sont autre chose que des effets de l’habitude et d’une exercice continuel. Ainsi je ne voy pas pourquoi des esclaves ne pourroient pas apprendre la science de l’agriculture” (Purry J.-P. MОmoire… I. P. 69—70); “Mais, dira-t-on, quand cela seroit, la justice ni l’equitО ne permettent pourtant pas qu’on pЮt s’aller Оtablir dans la Terre de Nuyts au prejudice de ceux qui y sont dОjИ de pere en fils, depuis, peut-Рtre, quelque milliers d’annОes, ni qu’on pЮt chasser de leur paХs des gens qui ne nous ont jamais fait aucun mal” (Purry J.-P. MОmoire… I. P. 70—71).
22 “La terre apartient toЮjours И Dieu en toute proprietО, et nous n’en avons que l’usufruit, И peu prПs de mРme qu’un pere de famille qui fait servir quelque plat И ses enfans ou И ses domestiques, il n’assigne pas a chacun sa portion, mais ce dont chacun se saisit honnРtement est И lui, quoi qu’auparavant il n’y eЮt pas plus de droit que les autres; et quoi que ceux ci ne lui aient pas donnО la permission de prendre tel ou tel morceau”.
23 Locke J. Two Treatises of Government / Ed. by P. Laslett. Cambridge, 1960. О французском переводе см. р. 12. Вот его полное название: Du gouvernement civil oЭ l’on traitte de l’origine, des fondemens, de la nature, du pouvoir et des fins des sociОtОs politiques, traduit de l’anglois. Amsterdam, 1691.
24 “Tous les hommes ayant donc naturellement le mРme droit sur les biens du Monde en vertu de l’intention du createur qui ne leur a donnО ce droit commun qu’afin qu’ils en fissent usage, on ne conНoit pas qu’une simple possession, quoi-que de plusieurs milliers d’anneОs, puisse Рtre valable en faveur de quelqu’un И prОjudice des autres, sans le consentement de ceux-ci, c’est-И-dire, sans quelque convention faite entr’eux И ce sujet: et tant que chacun ne prend que ce qu’il lui faut, il ne donne aucune atteinte au droit des autres, qui peuvent И leur tour, faire valoir d’une maniere ou d’autre, le privilПge du premier occupant” (Purry J.-P. MОmoire… I. P. 70—71).
25 Cм.: Ibid. P. 71: “Tous les hommes ayant donc naturellement le mРme droit sur les biens du Monde en vertu de l’intention du Createur…” (курсив мой). Центральная роль, которую играет в аргументах Пюрри естественное право, снова возникнет в: Purry J.-P. MОmoire… II. P. 52: “Mais je suis trПs persuadО qu’on peut presque se promettre d’avance le succПs d’une bonne entreprise, lorsqu’elle n’a rien de contraire au droit naturel, et que le Ciel ne manque jamais d’accompagner de ses benОdictions des desseins qui sont fondОs sur la CharitО envers le prochain, aussi bien que sur l’Amour de Dieu”. Об этом см.: Pagden A. The Fall of Natural Man. Cambridge, 1982.
26 “Les gens sauvages et rustiques aiment la vie faineante par dessus toutes choses, et… plus un peuple est simple et grossier moins il est adonnО au travail: au lieu qu’une vie d’abondance et de delices demande beaucoup de soins et de peine. AjoiЮtons И cela, que les paХs qui sont habitОs par ces sortes de gens sauvages et paresseux ne sont jamais fort peuplОs. Ainsi on a tout lieu de croire, que bien loin de causer du dommage aux habitans de la Terre de Nuyts, ni qu’on fЮt obligО de les chasser chez eux, au contraire, l’Оtablissement d’une bonne Colonie EuropОenne leur procureroit toutes sortes de biens et d’avantages, tant pour une vie civilisОe que par les arts et les sНiences qu’on leur enseigneroit…”
27 Febvre L. CiviltИ: evoluzione di un termine e d’un gruppo di idee [1930] // Problemi di metodo storico / Trans. C. Vivanti. Torino, 1976. I. P. 5—45. Февр цитирует Dictionnaire (1690) Фуретьера: “La prОdication de l’Evangile a civilisО les peuples barbares les plus sauvages”; Benveniste E. Civilisation: histoire du mot // Hommage И Lucien Febvre. Eventail de l’histoire vivante. Paris, 1953. Vol. I. P. 47—54.
28 Purry J.-P. MОmoire… II. P. 72—73.
29 “Sans aprehender de faire souffrir ses habitans, ni de commettre aucune injustice И leur Оgard. De tels biens, qui ne donnent jamais aucun remord et qu’on peut acquerir sans donner la moindre atteinte И la qualitО d’honnРte homme et de ChrОtien, sont vОritablement dignes de notre Illustre Compagnie…” (Ibid. I. P. 73).
30 [Brandt F.] Notice sur la vie de Mr le baron David de Purry. NeuchЙtel, 1826. P. 1. Автор сообщает: “Mr J.P. Purry avoit fait de bonnes Оtudes”. Я не смог подтвердить эти сведения. Круг чтения Пюрри (который я детально проанализирую в развернутом варианте данного исследования) виден, кроме прочего, из его ссылки на обильно иллюстрированный труд ин-фолио И. Бюллара: Bullart I. AcadОmie des sciences et des arts, contenant les vies, et les eloges historiques des hommes illustres, qui ont excellО en ces Professions depuis environ quatre siПcles parmy diverses nations de l’Europe. Bruxelles, 1682 (два тома).
31 См., например, как итальянский мельник XVI века, человек, принадлежащий совершенно другим времени, пространству и общественному классу, читает Книгу Бытия (Ginzburg C. The Cheese and the Worms. Baltimore, 1980. Р. 62—65 [Гинзбург К. Сыр и черви. Картина мира одного мельника, жившего в XVI веке / Пер. с итал. М., 2000. С. 128—132]).
32 “Car de dire que les hommes ne peuvent pas se resoudre si facilement И quitter leurs liaisons, leurs amis, leurs parens, tout cela ne sont que de niaiseries et des chimПres qu’on se met dans l’esprit” (Purry J.-P. MОmoire… II, 19).
33 “Du bon goЮt de leurs melons, du fumet de leur perdrixs, et de tant d’autres choses qui rendent la vie delicieuse”.
34 “Pour moi j’entends par un bon paХs, un paХs qui abonde non seulement en laict et en miel, mais gОnОralement en toutes les choses capables de flater la voluptО et de nous faire vivre delicieusement; un paХs de cocagne et de bonne chere, qui est fertile, et qui produict facilement, sans beaucoup de travail et И bon marchО, tout ce qui est necessaire И la vie; voilИ en peu de paroles et suivant mes petites idОes, ce que c’est qu’un bon paХs” (Purry J.-P. MОmoire… I. Р. 22).
35 См.: Temple W. Upon the gardens of Epicurus, or, of gardening, in the year 1685 // Temple W. Five Miscellaneous Essays / Ed. by S. Holt Monk. Ann Arbor, 1963. P. 1—36. Пюрри цитирует по: Les oeuvres mРlОes de Monsieur le chevalier Temple. 2 Оd. 2 parties. Utrecht, 1694. Cм.: Marburg C. Sir William Temple. A Seventeenth Century “Libertin”. New Haven, 1932.
36 См.: Temple W. Five Miscellaneous Essays. Р. 12 (“Upon the Gardens of Epicurus”): “И очень жаль, что у нас нет еще истории Хазимира, которую, как уверял меня мсье Бернье, он перевел с персидского и намеревается опубликовать и которую мы можем себе представить по его великолепным запискам о стране Моголов”.
37 Mandeville B. The Fable of the Bees and Other Writings. Harmondsworth, 1973.
38 См.: Heeres J.E. Het Aandeel. P. XVI, note 5.
39 Memorial presented to His Grace My Lord the Duke of Newcastle [1724]. Augusta, Georgia 1880 (новый английский перевод, выполненный совершенно без учета перевода, вышедшего в Лондоне в 1724 году).
40 Cм.: Roulet L.A. Jean-Pierre Purry et ses projets de colonies en Afrique du Sud et en Australie. Р. 49—63.
41 [Brandt F.] Notice. P. 1—2; Jeanneret F.A.M., BonhЩte J.-H. Biographie neuchЙteloise. II. Locle, 1863. P. 251: “Il rОalisa la meilleure partie de son bien et courut И Paris, oЭ il spОcula avec tant de succПs, qu’il possОdait un jour dans son portefeuille des effets au porteur pour plus de six cent mille francs. Jean Chambrier, son ami, plus tard ministre de Prusse И Paris, le conjurant de faire comme lui, et de rОaliser au moins deux cent mille francs pour les faire parvenir И sa femme et И ses enfants, Purry lui rОpondit froidement: “On ne parle ici que de millions, il faut donc aller aux millions, puis nous rОaliserons””.
42 См.: Crane V.W. The Southern Frontier, 1670—1732. Ann Arbor, 1956 (1st ed. 1929). P. 284, n. 8, где содержится отсылка к: B.M. Add. MSS. 32,739 (Newcastle Papers, LIV), ff. 39, 41 f. (Письма Пурри — Уолполу от 6 июня 1724 года и Уолпола — герцогу Ньюкаслскому от 7 июня 1724 года).
43 Migliazzo A. A Tarnished Legacy… P. 237 ff.
44 Recueil… P. 16—17 (May 11, 1727; см. также: January 1st, 1717. P. 13—14).
45 NeuchЙtel. Archives de l’Etat… G XII (французский перевод с английского оригинала).
46 Purry J.-P. Proposals… for encouragement of such Swiss Protestants as should agree to accompany him to Carolina, to settle a new colony [1731]; Description abregee de l’Etat prОsent de la Caroline meridionale faite И Charlestoun au mois de septembre 1731. NeuchЙtel, 1732; [Purry J.-P.] Description abregee de l’Etat prОsent de la Caroline meridionale, nouvelle edition, avec des eclaircissemens, les actes des concessions faites И ce sujet И l’Auteur, tant pour luy que pour ceux qui voudront prendre parti avec luy. Et enfin une Instruction qui contient les conditions, sous lesquelles on pourra l’accompagner. Neufchatel, [1732]. P. 36; Purry J.-P. A Description of the Province of South Carolina, drawn up at Charles Town, in September 1731, translated from M. Purry’s Original Treatise, in French, and published in the Gentleman’s Magazine, for August, September, and October, 1732. Washington City, 1837 (частично перепечатано в книге: Tracts and Other Papers, Relating Principally to the Origin, Settlement, and Progress of the Colonies in North America, from the Discovery of the Country to the Year 1776 / Collected by Peter Force. Vol. II. Repr. Gloucester (Mass.), 1963); Kurtze, iedoch zuverlК╡ige Nachricht von dem gegenwКrtigen Zustand und Beschaffenheit des MittКgigen Carolina in America oder West-Indien, welche Landschaft Georgien genennet wird, aufgesetzet in Charlestown oder Carlstadt von vier glaubwЯrdigen Schweitzern, und aus der FranzЪsischen Sprache anietzo verdeutscht. Welchem eine Nachricht von denen so genannte Bilden, welche in derselben Gegend wohnen, beygefЯget ist. Leipzig, 1734. S. 16 (сильно сокращенный вариант). См. также: Butler J. The Huguenots in America. Cambridge, Mass., 1983. P. 217—220, с дополнительной библиографией.
47 [Purry J.P.] Description abregОe… P. 8, 28.
48 Leiding H.D.K. Purrysburg: a Swiss-French Settlement of South Carolina, on the Savannah River // Transactions of the Huguenot Society of South Carolina. Vol. 39 (1934). P. 32 (возможно, основано на книге: Hirsch A.H. Huguenots of Colonial South Carolina. Durham: Duke University Press, 1928).
49 Weber M. The Protestant Ethic and the Spirit of Capitalism / Trans. by T. Parsons, intr. by A. Giddens. London; New York, 1997 [Archiv fЯr Sozialwissenschaft und Sozialpolitik, 1904—1905; rev. ed.: Weber M. Gesammelte AufsКtze zur Religionssoziologie, 1920—1921]. Парсонс перевел “innerweltliche Askese” как “мирской аскетизм”, “worldly asceticism” (P. 193—194); в своем введении (P. xii) Э. Гидденс говорит об “аскетизме этого мира”.
50 Sestan E. Introduction [1934] // Weber M. L’etica protestante e lo spirito del capitalismo / Trans. B. Burresi. Roma, 1945. P. XLV.
51 Вебер М. Избранные произведения. М., 1990. C. 224, примеч. 69.
52 Как предположил Альберто Гайяно.
53 Вебер М. Избранные произведения. С. 70.
54 Там же. С. 208.
55 В своем “Разрушении разума” (часто порицаемой книге, где идеологические банальности сосуществуют с глубокими размышлениями) Дьердь Лукач писал, что основной проблемой немецкой социологии является первоначальное накопление капитала и насильственное отделение трудящихся от средств производства. LukЗcs G. La distruzione della ragione / Trans. it. E. Arnaud. Torino, 1974. Vol. II. P. 612. Макс Вебер, виднейший немецкий социолог и бывший наставник Лукача, был основной мишенью этого критического замечания. Более общие (и менее интересные) наблюдения см. в работе: LЪwith K. Max Weber und Karl Marx // Archiv fЯr Sozialwissenschaft und Politik. Bd. 67 [1932]. S. 53—99, 175—214; итал. пер.: LЪwith K. Marx, Weber, Schmitt. Roma; Bari, 1994. “Возможно, что Маркс оказал на Вебера куда более глубокое и длительное влияние”, — пишет Э. Флейшман, но не развивает далее собственную мысль (Fleischmann E. De Weber И Nietzsche // Archives europОennes de sociologie. Vol. V [1964]. P. 190—238, особенно р. 194).
56 Маркс K. Капитал. Критика политической экономии. М., 1983. Т. 1. С. 725.
57 Вебер М. Избранные произведения. С. 50. О том, что “капиталистические авантюристы” и “внутримирской аскетизм” являются взаимоисключающими понятиями, см. статью Вебера: Weber M. Antikritisches zum ‘Geist’ des Kapitalismus // Archiv fЯr Sozialwissenschaft und Sozialpolitik. Bd. 30 (1910); 31 [1911]), частично воспроизведенную в сборнике: Max Weber. Werk und Person / Hg. von E. Baumgarten, TЯbingen 1964. S. 173—191.
58 Но перед смертью он изменил свое мнение, как будет показано в развернутом варианте этой работы. См.: Weber M. Economy and Society / Ed. by G. Roth and C. Wittich. New York, 1968. Vol. I. P. 137—138 [часть 1, глава 22, параграф 22: “Отделение рабочих от средств производства”]. Подчеркнув рациональность капиталистического производства, Вебер замечает: “Тот факт, что максимум формальной рациональности в методах [экономической] калькуляции возможен только при подчинении рабочих власти предпринимателей, составляет еще один специфический элемент содержательной иррациональности современного экономического порядка (P. 138). Смысл этого указания разъясняется в следующем отрывке: “Желание и готовность работать определялись в области фабричного труда сочетанием передачи ответственности за собственное содержание на самих рабочих с соответствующим властным и непрямым принуждением к труду, как это было воплощено в системе английских работных домов; и ориентация на принудительное гарантирование системы собственности остается постоянной. Это демонстрируется и заметным спадом желания работать в настоящее время вследствие коллапса принуждающей силы после революции (1918 года)” (Ibid. P. 153, курсив мой).
59 Маркс К. Капитал. С. 769.
60 Там же. С. 763.
61 Marx K. Capital. Vol. I. P. 882, n. 9.
62 Вебер М. Избранные произведения. С. 74.
63 Cм.: Ревель Ж. Микроисторический анализ и конструирование социального / Пер. с фр. // Одиссей. 1996. М., 1996. С. 110—127.
64 Тщательно проанализированный единичный случай может служить достаточным основанием для обширного сравнения, см.: Mauss M. Essai sur les variations saisonniПres des sociОtОs eskimo. Etude de morphologie sociale [1906] // Mauss M. Sociologie et anthropologie. Paris, 1966. P. 389—477.
65 Proust M. Le cЩtО des Guermantes [1921] // Proust M. A la recherche du temps perdu. Vol. II. Paris, 1959 / Ed. P. Clarac-A. FerrО. P. 330 (о Франсуазе и русско-японской войне): “Les niais s’imaginent que les grosses dimensions des phОnomПnes sociaux sont une excellente occasion de pОnОtrer plus avant dans l’Йme humaine; ils devraient au contraire comprendre que c’est en descendant en profondeur dans une individualitО qu’ils auraient chance de comprendre ces phОnomПnes”. Этот отрывок цитирует Ф. Орландо: Orlando F. L’individuo e il caso // La Rivista dei libri. Febbraio 1995. P. 21.
Перевод с англ. Т.В. Бузиной,
под редакцией А. Дмитриева