Опубликовано в журнале НЛО, номер 1, 2004
Защищать верлибр — дело не стоящее: люди много лет пишут стихи в этой манере. Если тем, кто говорит о самобытности русского языка, хочется быть самобытными — ну, остается писать по старинке, не замечая других возможностей.
Может быть, и рифмованные стихи — не старинка здесь? Цветаеву прочитали впервые не так уж давно. Все же есть такая мысль, есть ощущение, что печатная и непечатная литература вертятся вокруг редакционных вкусов, и оттого люди, любящие добротное и толковое старинное письмо, задают тон.
Бессмысленно искать истоки верлибра в фольклоре: если они найдутся, что с ними делать?
Просто писать в этой манере, и все — мало думая о том, как устроен русский язык. Как напишем, так и будет устроен. Точно так же, как просто писать, не думая об устройстве своих стихов в вечности: это образ жизни, без целей. Но… именно он-то и имеет цель.
Бессмысленно говорить, что в свободном стихе — свой ритм. Где его нет? Интереснее выделить тип свободного стиха, который мог бы существовать сам по себе, без тяготения к прежнему благозвучному. В таком верлибре благозвучие вообще отступает в тень, на свет выходит интонация. Именно такой верлибр дали Уитмен, Паунд, Плат.
Интонация и смысл, и не поймешь, кто кого рождает. Но и способ мыслить здесь другой: не снять налета рассудочности… за верлибром тянется школа западной схоластики. Может быть, это пугает любителей старины? Ну, вольно бояться…
Сама по себе поэзия осталась той же: различие ее от прозы сводимо, вероятно, к тому, что Толстого в “детской” трилогии волнует содержание проблемы, а для Джойса в “Портрете…” проблемы — повод к тому, чтобы создавать цветовые пятна. Это не совсем так для Толстого и Джойса, но для жанров это, видимо, так. И оттого (а не по личным пристрастиям) Толстой лишь упоминает, что если недоисповедуешься, грозят муки ада, а Джойс выписывает главу с картинами этих мук.
У поэзии и повествования разные отношения со временем, но к стихам это имеет малое отношение: разве мало пишут повествовательных стихов? В поэзии и повествовании разный порядок существования (во времени) — в стихах и прозе разный характер жизни. Существование по-разному проявляет себя здесь: через вещи привычного мира… через манеру интонировать.
<1982>
Подготовка текста и публикация И.А. Ахметьева