Стихи
Опубликовано в журнале Новый Журнал, номер 289, 2017
* * *
На старой ферме ведра молока,
мычит корова, всё зовет теленка,
и журавлей протяжная строка,
а напрокат казенная лодчонка.
На глинистом размытом берегу
склонилась ива прямо над волнами,
и целый век я в сердце берегу,
вожу вас за собой в оконной раме.
Припоминаю скошенный навес
и молдаванок очередь у кассы,
и весь земной надрыв в глазах небес,
какой ты был, такой ты и остался.
ПРИГЛАШЕНИЕ НА ОСТРОВА
Постучим тайком по дереву, чтобы было всё вот так,
это утро, это небо с тучкой наперекосяк.
Где гостиничная пуговица отпечаталась на лбу,
что-то сбудется, не сбудется, окольцует голову.
Пустяками окольцована с белым перышком у лба,
бестолковая судьба до чего ж смешна по-новому!
Надевай же с мехом чоботы во двор,
как спешит лихач на желтый светофор.
Замечательно летится по хрустальной мостовой,
свет проносится со скоростью иной.
* * *
Как люди светятся в домах,
ты только посмотри в окошко,
как застывают впопыхах
и улыбаются немножко.
Благословенные года,
благословенная природа,
и Вифлеемская звезда
вот-вот всплывет у поворота.
В реке зимуют пескари,
они уснули в перепуге,
стеклом сияют пустыри
с мечтою о пере и пухе.
Садишься тут на табурет
и задираешь подбородок,
когда уже дыханья нет,
дверь открывается на воздух.
И в вечный вечер вечерок
выходишь и – такие лица.
…Простимся не через порог,
когда придет пора проститься.
* * *
Видишь, одной строкой
белые облака,
медленно и легко,
прочно и на века.
Медленно, высоко,
будто в одну строку
набело всё легло
облаком к облаку.
* * *
По хрупкому краю блестящей слюды
на сонном рассвете иду наугал,
четыре квартала среди пустоты
смотрю в совершенно текучий асфальт.
Какие-то маленькие облака
бегут и в зеленое падают лбом,
видна журавлей неземная строка,
строка неземная в асфальте простом.
Попроще, поплоще, но рядом со мной
стремит небосвод свой небесный маршрут,
я больше уже не верчу головой,
и стала прилежной на пару минут.
Как чудно, что низ поменялся и верх,
как близко, что брошено там, в вышину,
идущий в задумчивости человек,
очнись, ты идешь по зеркальному дну.
* * *
Мы в лодочке синей скрипучих дворовых качелей
на жестких дощечках с тобою уносимся вверх
и солнце летит сквозь густую пятнистую зелень,
а там уже снег, двадцать первый какой-нибудь век.
Качели лишь повод качнуть злополучную тему
про синее-синее над черепицею крыш,
куда провода утекают сквозь твердые клеммы,
про белое-белое там, где на небо летишь.
Семнадцатилетний эстет, обожатель Востока,
и хмурая девочка в беличьей шубе смешной,
но есть еще главная тема – поэт и эпоха
за всей переходного возраста снежной лапшой.
В ней много культурных походов за хлебом насущным
и много совсем одиноких окольных свобод,
но как ни оглянешься, это окажется лучшим,
где мальчик читает и девочка варежки мнет.
Бостон