Опубликовано в журнале Новый Журнал, номер 283, 2016
Александр Амфитеатров, известный до 1917-го своими
антимонархическими выступлениями, в конце 1920-х годов, уже будучи в эмиграции,
резко изменившей его взгляды на левые идеи и революционность как таковую,
писал: «Не знал я вас, господа кадеты, честно признаюсь, и только теперь
осознал всю глубину вашего подвижничества»1. А что знаем мы,
современный многомиллионный русскоговорящий читатель, о «господах кадетах»
Белой Зарубежной России, вызвавших у Амфитеатрова, «русского Золя», такое
признание? Собственно говоря, ничего не знаем; эта страница истории русской
эмиграции мало кем прочитана, ее перелистнули – как и многие другие страницы непрочитанной
летописи белой военной эмиграции.
Кадетские корпуса, полувоенные средние учебные заведения,
берут свое начало еще во времена Анны Иоанновны, когда в 1731 году появляются в
России «корпуса кадет шляхетских». Перед революцией 1917-го в России был 31
кадетский корпус; в каждом корпусе – по три роты. Первая рота, в которую
входили старшие классы (6-й и 7-й), считалась строевой; она была вооружена
винтовками, и в ней кадеты, юноши 16-17 лет, знакомились с основами военного
дела. Численность такой роты составляла около 100 человек, т. е. во всех
корпусах России в октябре 1917 года в строевых ротах юношей, умеющих стрелять,
было примерно 3000 человек2. Цифра для России минимальная. Тем не
менее, как писал кадет Борис Павлов: «…Без них некоторые страницы истории
Белой борьбы потеряли бы свою особенную красочность и героичность» (Статья
«Кадеты в Белом движении», журнал «Кадетская перекличка», № 16, 1976).
По воспоминаниям Бориса Павлова, 26 октября 1917 года (по
ст. ст.), день московского восстания большевиков, застал его, кадета 3-й,
младшей, роты, в училище. Детей – а это были именно дети лет десяти-двенадцати,
– не распустили по домам, и это их расстроило. Вопреки приказу директора
училища, ген. Свинцицкого, старшие кадеты, то есть юноши 16-17 лет, во главе с
офицером вице-фельдфебелем Слонимским, отправились на защиту Москвы.
Против большевиков тогда выступили два московских училища
юнкеров, старшие кадеты, московские студенты да молодые офицеры (по
свидетельству автора, в основном офицерство заняло выжидательную позицию).
Анатолий Марков в своей книге «Кадеты. Юнкера» пишет: «В первые дни
большевизма, осенью и зимой 1917 года, все кадетские корпуса на Волге были
разгромлены, а именно: Ярославский, Симбирский и Нижегородский. Красногвардейцы
ловили кадет в городах и на станциях железных дорог, в вагонах, на пароходах,
избивали их, калечили, выбрасывали на ходу поездов и окон и бросали в воду»3.
В Ташкенте октябрьские дни были особенно кровавыми. Большевиками были вырезаны
весь персонал корпуса и все кадеты, включая младший отряд4.
Кадеты и юнкера одними из первых откликнулись на призыв
ген. М. Алексеева оказать вооруженное сопротивление большевикам. Так и была,
собственно, создана Добровольческая армия. Первый сформированный Алексеевым
батальон – Юнкерский – состоял из 2-х рот: юнкерской и кадетской. Уже 7 ноября
(по ст. ст.) он принял первый бой; кадеты Одесского и Орловского корпусов в
этом бою погибли все все. Кадеты воевали на Дону, под Орлом, с Корниловым в
Кубанском походе, на Волге у Каппеля и в Сибири у Колчака; на подступах к
Петрограду у Юденича и на Перекопе у Врангеля… Команды наиболее
прославившихся бронепоездов Добровольческой армии – «Слава офицера» и «Россия»
– были, главным образом, составлены из кадет. Ген. А. В. Туркул (сыгравший свою
роль во время Второй мировой войны) вспоминал о гибели двоюродного брата,
Павлика Туркула, кадета Одесского корпуса: когда отряд ген. Дроздовского шел из
Румынии на Дон к ген. Корнилову, Павлик бежал из дому и присоединился к
дроздовцам; во 2-м Кубанском походе он был ранен, стал инвалидом, но остался в
армии. В декабре 1919-го Павлик попал в плен к красным. Они его били, пытали, а
потом еще живым спустили под лед… Не эта ли семейная трагедия, в том числе,
уже тогда, в годы Гражданской, определила судьбу генерала Туркула и его
основные решения в годы Второй мировой?.. Как-то у могилы погибших в бою кадет
генерал Алексеев сказал: «Я вижу памятник, который Россия поставит этим детям:
на голой скале разоренное орлиное гнездо и убитые орлята». Такого памятника в
России нет. Позднее, уже в эмиграции, в Белой Церкви (Югославия) «в Крымском
корпусе на Почетной мраморной доске (на мрамор денег не было, была раскрашенная
под мрамор доска) были написаны имена 46-ти Георгиевских кавалеров, героев
Гражданской войны, учившихся в этом корпусе»5.
Чтобы понять дальнейшую историю кадет – белых эмигрантов,
– их идеи, идеологию, стратегию поведения, их социально-политическую
активность, – нужно знать именно эти их детские годы, выпавшие на время
большевистской революции. То были дети-сироты, у которых революция отобрала
все: родных и близких, друзей, детство, родину, не просто привычную – но
нормальную жизнь. Можно сказать, что зерно их антикоммунисти-ческой идеологии
было посеяно в первый день большевистского переворота 1917 года.
Гражданская война подошла к концу, впереди кадет ждала
эми-грация – или смерть на родине в волне «красного террора», или, позднее, в
сталинских лагерях ГУЛага. Эмиграция кадетских корпусов шла организованно:
через Крым и Турцию – в Югославию, Болгарию и через Сибирь и Дальний Восток, с
острова Русский, – в Китай и Японию. Сопровождали кадет – подростков от десяти
лет и старше – офицеры-наставники. Они заменили мальчикам семью, мать, отца,
родину. Эти простые офицеры, также потерявшие семьи и отчизну, создали для
воспитанников – чужих детей – дом с очагом, с теплом и чувством защищенности,
столь необходимые ребенку. Они заложили в детские души чувство чести,
солидарности, товарищества, братства. Все воспитанники кадетских корпусов в
эмиграции при поддержке учителей-военных получили образование, встали на ноги,
успешно интегрировались в общество и культуру принявших их стран Европы и обеих
Америк. Ни на месяц – буквально, а не иносказательно, – не теряя друг друга из
виду, помогая материально и морально, – и так до смерти. Ни один, без
преувеличения, из воспитанников кадетских корпусов не был потерян и забыт
товарищами. «В единении – сила» – гласило изречение, рекомендованное
воспитанникам Первого Русского Вел. кн. Константина Константиновича кадетского
корпуса (ПРВКККК, Белая Церковь, Югославия). Кадетское содружество представило
миру и истории уникальный и успешный опыт существования этнического
профессионального сообщества в эмиграции; сообщества, сумевшего сохранить себя
как культурно-национальную структуру, при этом избежав сектантства, обычного
для подобных союзов. Кадеты Зарубежной России – удачный пример открытого
общества.
Исследователям которого повезло вдвойне. Во-первых,
история эмиграции и формирования кадетского сообщества тщательно описана самими
кадетами. Объяснение здесь на удивление простое: в корпусах существовало
правило: каждый кадет должен был вести ежедневный подробный дневник-отчет. И
эти записи – индивидуальные летописи – сохранились в личных архивах. Кадетская
история не только зафиксирована – в отличие, к сожалению, от истории белой
эмиграции в ее социально-этнически-культурном многообразии, – но она
зафиксирована четко и последовательно, – и эти свидетельства практически лишены
художественно-вольного описания тех лет. Эта безыскусность для современного
исследователя ценна: здесь представлены факты, а не их интерпретация.
Во-вторых, военная четкость и внутренняя дисциплина кадет оказала потомкам
щедрую услугу тем, что архив Общества зарубежных кадет не только сохранен, но и
структурирован, систематизирован, документы переплетены, артефакты разложены по
коробкам, – словом, архив готов к изучению.
Объединение кадет российских кадетских корпусов за
рубежом было создано в 1967 году на Первом съезде в Монреале выпускниками
корпусов (Второй съезд состоялся в 1970 в Венесуэле). Кадетский архив состоит
из 23 коробок и отдельных портретов руководителей корпусов. В архиве
содержится: коробка с аудиокассетами (запись общих собраний и съездов); коробка
с аудиозаписями более поздних встреч с российскими кадетами; фотоархив М.
Селихова; коробка с подарками кадетских организаций; три коробки с архивом Г.
Денисенко (переплетенная в отдельные папки документация съездов); коробка
журнала «Кадетская перекличка»; видеокассеты 12-го съезда и выступления
первоиерархов Русской Православной Церкви за рубежом; коробки с кассетами
частного характера, личная переписка членов организации и аудиокассеты; коробка
с письмами и документами съездов – непереплетенные; письма с документами
кадетских балов; официальные письма 1964–69 и, отдельно, до 1972 года; письма с
1986 по 1993; переписка о подготовке съездов от 1-го до 14-го; коробка
Бюллетеней Венесуэльской ассоциации. Финансовая документация организации
отсутствует в архиве: по мнению кадет, как исключительно внутренняя информация,
она не должна стать предметом изучения историков. До сего времени архив
хранился у кн. В. К. Го-лицына, сына кадета К. В. Голицына, выпускника ПРВКККК
(Сербия). Последние годы среди членов кадетского сообщества шел жаркий спор, куда
передать архив на вечное хранение. Возможными адресами были Музей-библиотека
русского монастыря в Джорданвилле, Бахметевский архив (Колумбийский
университет, США) или Дом Русского Зарубежья им. А. Солженицына (Москва,
Россия). Осенью 2015-го архив был перевезен в Москву. Ответ на вопрос, почему
так сложно было выбрать адресата хранения, тоже лежит в истории кадетской
организации.
История эта отчетливо запечатлена на страницах журнала
«Кадетская перекличка», издания Организации зарубежных кадет. На материалах
журнала мы и остановим свое внимание.
В № 1, 1971, «От редакции» сказано: «С Божьей помощью
первый номер журнала ‘Кадетская перекличка’ выходит в свет. Объединением Кадет
Российских Зарубежных Кадетских Корпусов в Нью-Йорке осуществлено пожелание и постановление
II Съезда. Орган связи создан. Дай Бог, чтобы он действительно связал всех
зарубежных кадет, в рассеянии сущих. Понадеемся, что его голос призовет в наши
ряды действительно всех… Вторая мировая война прекратила существование как
последнего Корпуса, так и кадетских объединений, за исключением Бельгийского. В
результате войны быв[шие] кадеты оказались разбросанными по всему миру, и
вновь, как только жизнь мало-мальски налаживалась, возникали Объединения. Для
будущей истории мы постараемся проследить истории отдельных Объединений с 20-х
годов и до настоящего времени… По всему миру должен идти за ними их журнал –
орган связи. Он должен призывать их, помогать им, если надо, не раствориться в
окружившей их среде и не забыть, что они кадеты славных, исторических,
зарубежных Кадетских корпусов; что, став кадетами, они стали членами самой
элитной и многочисленной семьи в русской эмиграции. История Зарубежных Корпусов
составит достойную и интереснейшую главу в ‘Золотой книге’ русской эмиграции».
В редакционной статье гл. редактор «Кадетской
переклички», 14-й выпуск ПРВКККК, Павел Олферьев писал (№ 12): «Встречи только
во имя традиций обратят нас в касту, которая будет не нужна внешнему миру. Мы
не должны быть разделены ни по корпусам, ни по религиозным убеждениям, ни по
политическим взглядам или по разности вкусов и понятий. Мы тогда рассыпаемся,
как осколки разбитой вазы. И не только вопросы взаимной помощи, столь
необходимой для нас уже в наши осенние годы, но даже и работа по нашей
идеологии окажется нам не под силу… Поэтому задачи наши не ограничены рамками
секты. Мы не являемся группой, борющейся за свои права, мы не хотим навязывать
свою волю другим. Мы просто хотим быть вместе, чтобы дружно работать. Передать
те ценности русской культуры, которые мы сами получили и пронесли через жизнь,
творя эпоху нашего поколения. А Русская Культура именно ценна тем, что она
общечеловечна. Она всегда стремилась к свободе, к самоутверждению, к творчеству
и к преодолению одиночества. А в нас налицо: стремление к свободе, свободе
своей воли, своих взглядов, которые мы не будем навязывать друг другу и,
следовательно, стремление к самоутверждению. Это удерживает нас от
посягательств на контроль, и контроль над философией каждого из нас. Стремление
к творчеству не позволяет нам эгоистично и, следовательно, злобно ненавидеть
окружающее, а, оставаясь в нем, творить его. И, наконец, стремление к
преодолению одиночества заставило нас обрести друг друга. ‘Мы рассеяны, но не
расторгнуты!’» Так было определено кредо организации – и журнала.<…>
(полную версию текста вы можете прочитать в
журнале и / или он-лайн по электронной подписке)