Опубликовано в журнале Новый Журнал, номер 282, 2016
* * *
А. А. Самцевич. Русские и украинцы в вооруженных силах Незави-симой Державы Хорватии. 1941–1945 / Samcevič A. A. Rusi I Ukrajinci u oružanim snagama Nezavisne Države Hrvatske. 1941–1945. –
Загреб, 2015, 381 с. +12 илл.
Книга
Андрея Андреевича Самцевича издана в хорватской
столице одновременно по-русски и по-хорватски, в
одном переплете.
Независимая
Держава Хорватия была провозглашена усташами,
профашистской партией крайних хорватских националистов, в Загребе 10 апреля
1941 – после того, как немецкие войска, преодолев сопротивление югославской
армии, заняли город. По названию, книга особого интереса у меня не вызвала,
однако получив ее, я сразу понял, что имею в руках интересное и очень нужное
исследование. А. А. Самцевич собрал по крупицам
сведения о русских, служивших в вооруженных силах НДХ, – работа огромная, так
как в годы войны и коммунистической власти в Югославии многие документы были
утеряны.
Начну с того, что НДХ – это не только Хорватия в нынешних
границах, но и присоединенная немцами в 1941 г. к Хорватии Босния, Герцеговина
и часть Воеводины, включая пригород Белграда Земун,
объявленный в те времена городом фольксдойчей, живших
в Воево-дине, принадлежавшей Австрии еще в 1699–1918
гг., а затем – Югославии, до ее разделения и оккупации в апреле 1941-го. Для фольксдойчей в 1941 году
немцы создали немецкую автономную область, откуда призывали местное население в
армию – однако не считали их равноправными с немцами, имевшими подданство
Германии.
Некоторые
русские, служившие первоначально в югославской армии и взятые в плен в апреле
1941 года, изъявили желание вступить в армию НДХ, и были освобождены, как и
военнопленные хорваты, согласившиеся служить НДХ. Этим
русским и посвящена книга А. Сем-цевича, – но и не
только им. Автор решил включить в книгу и материалы по украинцам, оказавшимся в
Хорватии, хотя речь идет не об украинцах, сражавшиеся с большевиками в рядах
Русской многонациональной армии генерала П. Н. Врангеля, а о тех, кто был
переселен австрийцами в Боснию из Галиции еще в конце ХIХ века (период Австро-Венгерской
империи).
Вообще,
о русских в Сербии написано немало книг (скажем, потомком эмигрантов А. Б.
Арсеньевым, проживающим в Сербии, да и рядом сербских историков), как и об
украинцах в Боснии и Хорватии. А вот о русских в Хорватии,
вернее, в Загребе, написана только одна книга – Т. В. Рыбкиной-Пушкадией,
«Эмигранты из России в научной и культурной жизни Загреба» (Загреб: Посольство РФ в Республике Хорватия, 2006). Так что
исследование А. Самцевича дает хотя и не полную, но
все же картину жизни русских в Хорватии за пределами города Загреба.
Глава
1 названа: «Общая характеристика положения эмиграции на территории Хорватии». В
ней рассматриваются основы правового статуса русских эмигрантов; органы
руководства русской и украинской общин; политические и общественные организации
и их издательская деятельность, а также участие русского духовенства в
становлении и развитии Хорватской Православной Церкви.
Рассказывая
о создании организации русских разведчиков (русских скаутов), автор пишет:
«Говоря о других русских объединениях, нельзя обойти вниманием небольшую
молодежную организацию, созданную во второй половине 1941 г. в городе
Баня-Лука. В мемуарах Ростислава Полчанинова можно найти следующие воспоминания
о ней: ‘В августе 1941 г. в Баня-Луку
приехал Юра Лукин, который до того был вожаком звена в Мостаре
<…> Согласно моей инструкции, работа должна была вестись под названием
‘Русская национальная молодeжь при русской
колонии’, но Юра Лукин предпочeл название НОРМ – Национальная Организация Русской Молодeжи, под которым
уже велась работа в Германии…» (cc. 27-28 – по-хорватски, cc. 215-216 – по-русски). Хотя А. А. Сацевич
и ссылается на мою книгу, цитата приведена не до конца, что важно; у меня далее
сказано, что «…все это было внешней стороной работы, но была и внутренняя.
Подпольный отряд имени св. Владимира, который был разделен на звенья». Возражая
мне, непосредственному участнику тех далеких событий, Самцевич
пишет: «Несмотря на несомненный интерес данных свидетельств, нельзя отрицать,
что в действительности история организации выглядела немного иначе, а именно:
22 октября 1941 г. русская колония в Баня-Луке
оповестила управление полиции о формировании организации под названием
Национальная молодежь русской колонии (НМРК), как одного из ее отделов…»
Историк А. А. Сам-цевич прав, что надо доверять не
воспоминаниям, а документам. Он прав и в том, что небольшая молодежная
организация в Баня-Луке
начала свое существования с 22 октября 1941 года. Так думало и подконтрольное
немцам управление хорватской полиции.
Однако
в моей книге воспоминаний «Молодежь Русского Зарубежья. Воспоминания 1941–1951
годов» (М.: Посев, 2009, 416 с.) есть глава
«Скауты-разведчики в Югославии уходят в подполье. Апрель-июнь 1941». Там обо
всем случившемся сказано ясно и более подробно. Хорватская полиция в Баня-Луке думала, что имеет дело с
маленькой группой подростков, которые разучивают русские песни и во что-то там
играют, а в действительности то была довольно крупная организация, которая
работала не только в Баня-Луке, но и в Сараеве и Загребе. Об этом в конце главы сказано: «Так в
1942–1943 гг. вышло несколько номеров издания молодежи Русской колонии в
Загребе ‘Ярославна’» (с. 30, с. 217). Значит, эта «маленькая молодeжная
организация» была не только в Баня-Луке, но и в
Загребе. Журналу «Ярославна» у меня в воспоминаниях посвящена целая глава.
Единственный, случайно сохранившийся у меня номер этого подпольного журнала
ныне хранится в архиве ОРЮР в Сан-Франциско.
Когда
ньюйоркский исследователь М. Шатов стал в 1971 году
собирать материала для «Указателя русской зарубежной периодики», он упомянул
этот журнал и, благодаря этому, «Ярославна» стала известна в научных кругах. Упомянул журнал и Й. Качаки в своей
«Библиографии русских беженцев в Королевстве С.Х.С. (Югос-лавия),
1920–1945 гг.» (Нидерланды: Арихем, 1991, 352 с.) и в дополненном издании по-сербски «Руске избеглице у Кральевини СХС/ Jyгославили. Библиографиja
Радова. 1920–1944» (Белград, 2003, 452 с.).
Помню,
как меня однажды в администрации дипийского лагеря Шлейсгейм спросили, как это получилось, что ОРЮР сразу и
вдруг, с первого дня, заработала во всех лагерях. Я ответил, что это случилось
потому, что ОРЮР вел всю войну подпольную скаутскую работу и не только сохранил
прежние кадры, но и подготовил новые, а организации, которые временно
прекратили свою работу, кадры растеряли. И я почувствовал, что мне не верят,
потому что им трудно понять, зачем и как это можно было делать в условиях
оккупации.
Работа
велась с детьми и юношеством с разрешения местных и оккупационных властей под
видом маленьких и между собой не связанных организаций, не вызывавших никаких
подозрений. Вот и А. А. Самцевич поверил, что в Баня-Луке никакой работы до 22 ок-тября 1941 года не велось.
Р. Полчанинов