Письма С. Н. Орема И. М. Троцкому
Опубликовано в журнале Новый Журнал, номер 278, 2015
«Литературный фонд поддержки русских писателей и ученых
в изгнании» был основан в Нью-Йорке в
Через руки И. М. Троцкого проходили прошения о вспомоществовании, к нему обращались с просьбами о содействии и т. п. В архиве Троцкого в нью-йоркском Институте еврейских исследований (YIVO, ID: RG 577) хранится целый ряд писем с такого рода просьбами как от третьих лиц (М. А. Алданова, А. А. Гольденвейзера), так и непосредственно от просителей, например В. Н. и И. А. Буниных, Т. С. Варшер2. Несмотря на их однотипность: «я стар, болен, не имею заработка, крайне нуждаюсь материально, прошу не отказать и выдать мне единовременное пособие», – эти документы человеческой трагедии являются ценным материалом для реконструкции истории жизни русской эмиграции в разных частях света и возвращения в культурологический оборот незаслуженно забытых имен.
В письме от 20 июня
Дорогой Илья Маркович! Привет из Парижа. Приехал сюда 15-го, Евг[ения] Льв[овна]4 приезжает из Москвы сегодня или завтра. Находимся в разгоне, как всегда в Париже. В воскресенье читал доклад в очень душном зале <…> народу было не так уж много. Аудитория весьма преклонного возраста.
Получил прилагаемое прошение от моего товарища по гимназии Ивана Делекторского5. Ему Литфонд уже однажды помог. Я его очень рекомендую <…>, он находится в сильной нужде. Быть может, Фонд вышлет ему, что сможет, непосредственно в Бразилию.
Что слышно в Нью-Йорке? От Я. Г.6 получил вчера письмо. Буду 23-го в заседании «Социальной комиссии» Тейтелевского комитета7 и поговорю с присутствующими [насчет. – М. У.] статьи8 о еврейской эмиграции в Париже.
В Нью-Йорк возвращаюсь 10 июля. <…>
Я видел пока Кантора9, Мазора10, Рубинштейна11. Альперина12 увижу на заседании.
Бросается в глаза, что из немногочисленной когорты одряхлевших парижских эмигрантов никто не воспользовался случаем прибегнуть к помощи Гольденвейзера, человека, имевшего в эмиграции заслуженную репутацию «общественного заступника». По всей вероятности, это объясняется тем, что во Франции худо-бедно, но уже функционировала система социальной помощи малоимущим.
И. М. Троцкий в 1935–1946 гг. жил в Южной Америке, главным образом в Аргентине. К сожалению, в архиве библиотеки Центра документации и информации аргентинского еврейства им. М. Туркова (Centro де Documentación е Información Sobre Judaísmo) и Аргентинского отделения ОРТ (World ORT Argentina)13 не удалось обнаружить документов, позволивших бы полностью восстановить картину деятельности И. М. Троцкого в этой стране на культурном и общественном поприщах. Тем не менее даже на основании тех материалов, которые удалось найти, можно выстроить некую хронологическую последовательность.
В
Упоминая об аргентинском периоде жизни И. М. Троцкого, следует исправить неточность, вкравшуюся в некоторые биографические справки о нем. Так, в справках о Троцком в книгах Т. Марченко и В. Хазана16 указывается, что в Буэнос-Айресе он редактировал журнал «Tierra Rusa» («Русская земля»). Журнал под таким названием издавал в 1942–1943 гг. П. П. Шостаковский17 (затем журнал был закрыт властями за активную просоветскую ориентацию). Ни в самом журнале, ни в книге воспоминаний Шостаковского18 И. М. Троцкий не упоминается. Более того, Шостаковский утверждает, что журнал был «семейный», т. е. издавался на его средства им лично, с привлечением в качестве помощников лишь членов его семьи.
«Семья решила, что как-нибудь справится с расходами, связанными с первым номером. Все на том же семейном совете, при активном участии внуков, которые страшно волновались за название журнала и обложку, было решено назвать его ▒Русская Земля’, а на обложку поставить клише Кремля с собором Василия Блаженного и мавзолеем Ленина. Оставалась проблема не менее важная – что писать, как писать и кто будет сотрудничать? Начался лихорадочный сбор материала, поиски сотрудников, и, наконец, был составлен первый номер. <…> Я переводил статьи из всевозможных источников. То, что не переводил, писал сам, так как сотрудники не появлялись. Писал об истории России, о пережитых ею вражеских нападениях. Подписывался разными псевдонимами. Постепенно начали появляться биографии и тексты выступлений руководителей советского правительства, и, несмотря на то, что писалось без толку и без программы, журнал все же понемногу стал приобретать патриотически-советский характер, с которым уже не могли согласиться ни наше эмигрантское окружение, ни аргентинские знакомые, называвшие себя ▒демократами’. <…> Однако, как ни мал, как ни незначителен был этот журнал, правительственные чиновники Аргентины начали косо на него посматривать, и постепенные ограничения на его продажу и рассылку привели к тому, что на 24-м номере, то есть после года существования, нам пришлось прекратить его издание.»19
Итак, возможность того, что Илья Маркович Троцкий – убежденный и стойкий антибольшевик, мог участвовать в издании просоветского патриотического журнала кажется маловероятной, а все ссылки на его, якобы, редакторскую деятельность в «Tierra Rusa» следует считать ошибочными. Более того, И. М. Троцкий, по всей видимости, не печатался и в единственном русском литературно-публицистическом журнале-долгожителе «Сеятель». Этот журнал, издававшийся в 1938–1978 гг. в Буэнес-Айресе Н. А. Чоловским20, имел вполне либерально-демократическую направленность. Однако публикаций в нем И. М. Троцкого на сегодняшний день обнаружить не удалось. По-видимому, отношения между еврейскими и нееврейскими российскими эмигрантскими организациями были весьма прохладными. После Второй мировой войны русская эмиграция в Аргентине пополнилась значительным количеством старых белогвардейцев из числа бывших военнослужащих «Русского корпуса»21, а также «власовцев» и всякого рода «идеалистов-коллаборационистов», воевавших на стороне гитлеровцев. В большинстве своем они были монархистами, русскими националистами и, конечно же, антисемитами. Среди них, конечно, встречались вполне достойные люди, чью судьбу покалечила русская революция, Гражданская война и последующие безрадостные годы эмигрантских скитаний по чужим странам. Но кем бы ни были отдельные представители этой волны русской эмиграции в Аргентине, трудно предположить, что между ними и местной еврейской общиной могли сложиться добросердечные отношения.
Уехав из Аргентины в США, И. М. Троцкий сохранил самые широкие деловые и дружеские связи в Буэнос-Айресе. Либеральные представители русской литературной общественности в Южной Америке в его лице, возможно, видели своего рода ходатая за их интересы в Литфонде и газете «Новое русское слово», которая активно проявляла интерес к культурной жизни русской диаспоры во всем мире. Оказавшись как секретарь Литфонда в эпицентре благотворительной деятельности этой организации, И. М. Троцкий стал как бы маяком, к которому тянулись обнищавшие ди-пи из стран Южной Америки. В этом аспекте показательным является вышеприведенное письмо к нему А. Гольденвейзера, в котором тот просит его помочь одному русскому эмигранту из числа южноамериканских ди-пи.
Нельзя не отметить, что среди южноамериканских просителей лиц еврейского происхождения не встречается. Однако Литфонд был «общероссийской», а не «еврейской» организацией, хотя и существовал, главным образом, на пожертвования состоятельных евреев. Более того, в затруднительных ситуациях финансового характера его руководство, и в частности И. М. Троцкий, пользовавшийся большим уважением и доверием у меценатов, обращались за помощью и к сугубо еврейским организациям.
В архиве И. М. Троцкого в YIVO сохранились просительные письма от некоторых «аргентинцев»: Е. Н. Гагарина22, С. И. Орема23, И. Ф. Скворцова24.
Личность известного когда-то журналиста и театрального критика Сергея Ивановича Орема, до революции сотрудничавшего вместе с И. М. Троцким в московской газете «Русское слово», весьма примечательна. В научной литературе практически отсутствуют сведения об этом интересном человеке, и только публикуемые в настоящей статье выдержки из его писем к И. М. Троцкому, датируемые первой половиной 1960-х гг., проливают некоторый свет на его судьбу.
Первое письмо, присланное из Буэнос-Айреса, датировано 8 апреля
Глубокоуважаемый Илья Маркович,
месяц тому назад я получил от фирмы Avenburg в местной валюте (песо) 2.050 песо, что по переводе на доллары должно составить 25 долларов. Это помощь, оказанная мне, как я полагаю, Литературным фондом как старейшему журналисту, через Ваше любезное посредство. Поэтому я полагаю своим приятным долгом принести Вам свою сердечную благодарность. Мой точный адрес: [далее следует почтовый адрес местечка VillaDiamante26 в провинции Буэнос-Айрес. – М. У.]. Я очень и очень тяжело болен и поэтому Ваша помощь была мне особенно ценна. Еще раз сердечно благодарю. Уважающий Вас Сергей Орем.
Приписка:
Уважаемый Илья Маркович!
Пересылаю Вам это письмо Сергея Ивановича Орема
и очень прошу Вас сделать для него все, что возможно. Трудно даже представить
себе, до какой нищеты дошел этот некогда известный и талантливый журналист,
начавший писать 54 года тому назад [в
<…> ему 73 года, мог бы получать аргентинскую старческую пенсию в 500 песо [около 8 долларов! – М. У.] в месяц. Но бюрократы требуют, чтобы он к ним лично явился, а он едва 10–15 шагов может пройти!
Удивительно, как он все-таки сохранил свежесть духа и великолепную память. Быть может, можно через г. Андрея Седых27 организовать ему сбор на лечение. Его многие знают по Югославии. Если найдется возможность, то помогите ему <…>. Привет Вам и супруге. Ваш М. Подольский
Как явствует из последующих писем, И. М. Троцкий, а в его лице – нью-йоркский Литфонд, изыскали возможность периодически оказывать материальную помощь С. И. Орему. По-видимому, в Литфонде не знали о том, что в годы войны он служил в «Русском корпусе». Трудно предположить, что М. Е. Вайнбаум, И. М. Троцкий, М. А. Алданов или еще кто-либо из членов Литфонда остались бы равнодушными к этому факту биографии старого журналиста. Однако, к его счастью, никто из эмигрантской братии не «настучал» на безвредного больного старика, и нью-йоркский Литфонд, памятуя о былых заслугах журналиста-русскословца, проявлял заботу об Ореме до конца его жизни.
Что касается И. М. Троцкого, то он не только «окармливал» С. Орема из чувства нравственного долга, но и относился к
старому коллеге-журналисту с искренней симпатией и, как мог, старался
стимулировать его творческую активность. Это хорошо видно из текста письма С. Орема к нему от 19 августа
<…> М. Н. [Подольский. – М. У.] сообщил, что уведомил Вас о приговоре суда по делу его с редактором и издателем «Сеятеля» Чоловским и что Вы не только пообещали ему дать заметку в Н[овое] р[усское] с[лово] [далее всюду НРС. – М. У.], но даже высказали мысль, что «этому приговору нужно дать более широкую огласку и оценку, выявив лицо ▒темных сил’, орудующих у нас. Хорошо бы было, если бы Орем осветил эту историю обширной корреспонденцией в НРС. Пусть он напишет и пришлет мне – все остальное (т. е. помещение в газете и гонорар) я беру на себя». Зная, в какой мере М. Н. заинтересован в гласности исхода его тяжбы28, я написал М. Н., что оставлю себя в полное его распоряжение, о том же сообщаю и Вам. М. Н. почему-то советует мне подписаться каким-нибудь псевдонимом: «будем знать только Вы, я да Троцкий с Вайнбаумом». Я, конечно, последую его совету, но думаю, что это «тщетная предосторожность», т. к., выражаясь технически, мой «литературный почерк» сразу же будет разгадан (узнан). По написании статьи я пошлю ее М. Н. Подольскому «для согласования с истиной», а он перешлет ее Вам. В этом же письме М. Н. рекомендует мне осветить в НРС отвратительную свалку, учиненную здесь нашими громовержцами: правящим Архиереем и Правлением Рос[сийской] Кол[онии] в Аргентине. Это тоже из цикла «темных сил». Посылаю ее Вам «вместе с сим»29. Думаю, что Марк Ефимович напечатает ее без нажима на него как редактора, т. к. материал сам по себе интересен и заслуживает места в такой газете, как НРС. Вот, кажется, и все. Крепко жму руку и шлю сердечный привет. Ваш С. Орем
В письме от 16 апреля
<…> 10.04 я послал Вам письмо с извещением, что деньги, ассигнованные мне Литфондом, я получил от М. П. Авенбурга, предварительно переговорив с ним по телефону. Еще раз благодарю Вас за заботу и помощь. Что же касается моего репортажа о «Санта Рита», то я нарочно назвал его просто письмом из Аргентины, которое редакция НРС вольна не печатать или сокращать по своему усмотрению, но, конечно, не искажая его сущности. Поверьте, глубокоуважаемый Илья Маркович, я не искал этим письмом лавров, но хотел сделать приятное администрации «Санта Рита», которая лезет из кожи вон, чтобы сделать доброе дело, и, надо сказать правду, она его делает, [хотя. – М. У.], может быть, не совсем уклюже. Но ведь все мы в общественной жизни научились ходить на 2-х ногах совсем недавно. Крепко жму руку, Ваш С. Орем
Затем, 2 июля
Глубокоуважаемый Илья Маркович,
26 июня с[его] г[ода] я получил от Моисея Павловича Авенбурга письмо с извещением, что им получена от Вас некая сумма денег для передачи мне. Я тогда же снесся с ним по телефону, и мы условились о свидании <…>. К моему глубокому сожалению, я не мог лично побывать у него, т. к. наступившие холода, а главное сырость, уложили меня в постель и, видимо, надолго. Вместо меня <…> проживающий здесь <…> весьма почтенный человек, в прошлом председатель Cоюза инвалидов в Аргентине <…> побывал <…> у М. П. Авенбурга и получил у него для меня 2.375 арг[ентинских] песо, что я, со своей стороны, подтвердил письменно Моисею Павловичу, принеся ему благодарность за любезность. Вас же, глубокоуважаемый Илья Маркович, я действительно не нахожу слов поблагодарить за Вашу добрую обо мне память и помощь, поддерживающую меня на поверхности жизни, пусть тусклой и постылой, но что поделаешь <…>. Премного благодарен и Литературному фонду, не отвратившему от меня своего отзывчивого сердца.
Крепко жму руку и шлю сердечный привет. Сергей Орем
В письме от 18 сентября
Вчера получил от М. П. Авенбурга 3.375 арг[ентинских] песо, пересланные Вами для передачи мне. Спешу Вас об этом известить и от всей души поблагодарить Вас и Литфонд за очередное щедрое пожертвование, единственно дающее мне возможность какого-либо существования.
Утратив решительно все позывные знаки для активной деятельности, я, тем не мене, стараюсь возможно тщательно следить за актуальностью и, как ни странно, считаю, что в данный момент в центре мирового внимания должно стоять не китайско-советское столкновение, а перед Кристины Килер30. В 21 год передом выжать консервативный кабинет. Это феноменально! Вот сейчас бы в НРС был бы к месту фельетон об англ[ийском]короле Эдуарде и американской еврейке Симпсон31. Тогда она ссадила его передом с престола по заказу Балдвина32, а теперь Кр. Килер весь кабинет м[инистр]ов. Крепко жму руку, душевно преданный Сергей Орем.
Самым большим и интересным по содержанию является письмо С. Орема к И. М. Троцкому от 29 сентября
Вам (в первую очередь), глубокочтимому Марку Ефимовичу [Вайнбауму] и всему Правлению Литфонда за помощь, позволяющую мне [нрзб.] на поверхности моря житейского. Я уже писал Вам, что НРС доходит до меня с большим опозданием <…>. Так что на сегодня я имею конечной датой [экземпляр. – М. У.] НРС от 5 августа. Прочел там 3 Ваших статьи о С. Ю. Витте33: 1) «В гостях у С. Ю. Витте, 2) «Беседы с С. Ю. Витте», 3) «Граф С. Ю. Витте преподает мне уроки истории». Не знаю, может быть, были еще, но я до них не дошел. У меня нет никакого вкуса говорить Вам комплименты, но читал я эти статьи, как едят десерт. У Вас есть свой литературный почерк, резко отличающий Ваши статьи от статей современных журналистов новой формации. Разница в слоге и литературных приемах старого и нового журналиста так же велика, как различны ароматы [нрзб.] духов Coty или Houbigant <…>. В связи с Вашими фельетонами о Витте мне вспомнилось наше московское «Русское слово». Собирались мы все в редакции к 1 часу ночи. В это время звонил петербургский телефон. Говорил обычно И. И. Колышко («Баян»)34. Однажды он сообщил, что умер Витте. Тогда же говорили, что Витте болен сифилисом, а умер от нарыва в ухе. В эти годы пенициллинов или стрептомицинов не было, и больных лечили втиранием ртути и впрыскиванием Bismut-a. Ртуть разрушала хрящи. У Витте, будто бы, провалился нос и был заменен парафиновым. Верно ли это, не знаю. Но несомненно следующее: когда Витте был председателем комитета министров, одним из крупнейших революционеров был Хрусталев-Носарь35. Он одновременно состоял и осведомителем Департамента полиции, причем в целях получения содержания был проведен по статьям Нижнегородского жандармского полицейского управления. Тогда же по рукам ходило четверостишие:
Милостливый государь,
Разрешите два вопроса:
Почему один Носарь,
А другой совсем без носа (намек на Витте).
После смерти Хрусталева-Носаря место его в Нижнегородском жандармском управлении занял Лев Борисович [Давидович. – М. У.] Бронштейн (Троцкий). Вы не удивляйтесь, такое двурушничество было в обычае революционных партий и делалось с их ведома и согласия36.
Когда во время Февральской революции жандармские отделения были заменены «Комиссиями по обеспечению нового строя», архив Нижнегородского отделения был доставлен в Москву, в камеру прокурора Московской Судебной Палаты, откуда я и спер книгу секретных приказов <…>. Из нее я и почерпнул сведения о службе Хрусталя и Троцкого в охранке.
Уезжал я с поездом «взаимного доверия» гетмана Скоропадского, на другой день после неудавшегося покушения Доры Каплан на Ленина37. Невзирая на «взаимное доверие», поезд подвергался беспрерывным обыскам, т. к. Че-Ка подозревала, что атентатор38 попытается убежать с этим поездом. Предвидя подобную «петрушку», я оставил книгу секретных приказов <…> дома в письменном столе. Дальнейшая судьба ее мне неизвестна.
Чистейший воды ребус: в НРС в №№ от 29, 30 и 31.07 с[его] г[ода] появилось три подвала с моими статьями «Изменник ли генерал Алексеев39», посланных мною М[арку] Е[фимовичу] несколько лет назад. Я полагал их рейс окончившимся корзиной для ненужных бумаг, и вдруг…
Верьте, пожалуйста, моему чувству глубокого к Вам уважения и не забывайте Вашего верного почитателя. Сергей Орем
Последнее письмо С. И. Орема к И. М. Троцкому,
датированное 20.12. (предположительно
«Когда-то в дни златые…» удавалось встречать Новый год в кругу друзей с бокалом, и не пустым, в руках. Но tempipassati (времена проходят) и вот… богадельня. Что поделаешь? Бывает хуже, но редко.
Пользуюсь случаем, чтобы еще раз поблагодарить Вас за трогательное внимание и помощь. <…> Ваш Сергей Орем
А спустя полгода в газете «Наша страна» (№ 800 от 25.05.1965), за подписью «Вс. Д.», был помещен следующий некролог:
6-го сего мая в убежище для престарелых «Санта Рита» после продолжительной болезни скончался на 76-ом году жизни Сергей Иванович Орем. Уроженец г. Таганрога, Сергей Иванович окончил Московский университет и полвека тому назад начал сотрудничать в московских газетах «Голос Москвы», в «Утро России» и, наконец, в «Русском Слове» И. Д. Сытина. В Югославии Сергей Иванович сотрудничал в «Новом Времени» А. С. Суворина. По переезде из Югославии в Австрию, С. И. Орем проживал в лагере Парш, возле Зальцбурга, и был выбран Председателем Союза Русских Писателей и Журналистов в Австрии. Тогда же он был выбран главным редактором издававшегося Союзом «толстого» литературно-художественного журнала «Альманах». В последние годы своей жизни Сергей Иванович сотрудничал в выходящих в Буэнос-Айресе газетах «Русское Слово» и «Наша Страна», печатая свои воспоминания, связанные с его служебной юридической деятельностью и с московскими театрами, жизнь которых он хорошо знал, работая долгие годы в качестве театрального рецензента в газетах40.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Должность, которую И. М. Троцкий занимал в Литфонде, официально именовалась «секретарь», но Андрей Седых в статье-некрологе «Памяти И. М. Троцкого» («Новое русское слово», № 20423 от 07.02.1969) прибавляет к нему титул «генеральный», чтобы, по всей видимости, особо подчеркнуть значимость его личного вклада в деятельность этой организации.
2. Варшер Татьяна Сергеевна (1880–1960),
публицист и историк античности. В эмиграции с
3. Гольденвейзер Алексей Александрович
(1890–1979), публицист и общественный деятель, в эмиграции с
4. Гольденвейзер (урожд. Гинзбург) Евгения Львовна (1889–1976), жена А. А. Гольденвейзера.
5. Делекторский Иван Владимирович (1889–1977),
чиновник по ведомству министерства иностранных дел в Вооруженных Силах Юга
России. В эмиграции с
6. Я. Г. – скорее всего, Фрумкин Яков Григорьевич (1880–1971), юрист, историк, общественный деятель, председатель нью-йоркского Союза русских евреев, близкий многолетний знакомый И. М. Троцкого и А. А. Гольденвейзера.
7. Тейтелевский комитет – Общество помощи русско-еврейской интеллигенции им. Я. Л. Тейтеля.
8. Возможно, для газеты «Новое русское слово».
9. Кантор Михаил Львович (1884–1970), юрист, поэт, литературный критик,
редактор. После революции эмигрировал в Берлин, руководил издательством
«Библиофил». В
10. Мазор Михаил Моисеевич (1892–1983), юрист,
архивист, масонский деятель. В 1920–1946 гг. жил в Польше. Занимался
юридической практикой. Во время оккупации Польши немцами два года провел в
Варшавском гетто. С
11. По-видимому, имеется в виду Рубинштейн Яков (Жак) Львович
(1879–1963), адвокат, государственный и общественный деятель, деятель культуры,
благотворитель. До
12. Альперин Абрам Самойлович (1881–1968), юрист, промышленник,
общественный деятель, масон. Создатель Ростовского купеческого банка. Оказывал
материальную помощь донским казакам, в Гражданскую войну – Добровольческой
армии. Эмигрировал, с
13. Об организации ОРТ – Общества распространения ремесленного и земледельческого труда среди евреев (WorldORTArgentina) см.: http://pelorous.totallyplc.com/public/cms/73/75/57/100/lat-1219-6-101.pdf?realName=NSnItY.pdf .
14. MemoriadelPresidente, 1943.
15. Авенбург (Avenburg) Моисей (Moises) Павлович (1894–1967), руководитель ОРТ в Аргентине в 1950-х – 1960-х гг.
16. Марченко Т. В. Русские писатели и Нобелевская премия (1901–1955) // Köln; München: Bohlau Verlag, 2007. С. 89; Дымов О. Вспомнилось, захотелось рассказать… Из мемуарного и эпистолярного наследия. Том. 2. Составление и комментарии В. Хазана // Jerusalеm: The Hebrew University of Jerusalеm, 2011. С. 503.
17. Шостаковский Павел Петрович (1877–1962),
офицер Российской императорской армии, позднее занимал должности начальника
Петербургского отдела Международного общества спальных вагонов и европейских скорых
поездов, с
18. Шостаковский П. П. Путь к правде // Минск: Госиздат БССР, 1960. Сс. 348–353.
20. Чоловский Никифор Аввакумович
(1895–1992), журналист, издатель, главный редактор эмигрантского журнала
«Сеятель». В Аргентине с
21. «Русский корпус» – название военных частей, созданных немецким
военным командованием на Балканах. Основной контингент корпуса составили РОА. С
сентября
22. Гагарин Евгений Николаевич (1895–1973), капитан лейб-гвардии, автор мемуаров и поэт. В эмиграции жил в Аргентине, состоял членом Союза Русских белых военных инвалидов, умер и похоронен в Буэнос-Айресе. См. о нем: Кублицкая Мария. Русские книги, изданные в Аргентине. ХХ век // М.: Старая Басманная, 2013. Сс. 89-90.
23. Орем Сергей Иванович (1890–1965), русский журналист. В эмиграции с начала 1920-х гг., жил в Сербии, Австрии, Германии, воевал в «Русском корпусе». После войны перебрался на жительство в Аргентину.
24. Скворцов Иван Филиппович (1889 – после 1960), агроном, народник.
Согласно составленной им собственноручно «Краткой автобиографии», хранящейся в
архиве И. М. Троцкого в YIVO: «В 1917 году принимал деятельное участие в
Февральской революции, являлся членом Центр. исп. комитета Советов крест., раб. и солд.
депутатов добольшевистского созыва», до
25. Подольский (Podolsky) Михаил (Miguel ) Николаевич (1994 – после 1968), русский журналист-эмигрант, после Второй мировой войны живший Буэнос-Айресе и печатавшийся в местной русской прессе. Автор романа «Жанета (История одной любви)». Кн. 1 // Buenos Aiers: Библиотека: «В часы отдыха и досуга», 1967. См. о нем: Кублицкая Мария. Русские книги, изданные в Аргентине. ХХ век // М.: Старая Басманная, 2013. Сс. 232–233.
26. В настоящее время этот приход не значится в Списке русских православных приходов Южной Америки: http://ru.wikipedia.org/wiki/Список русских православных храмов и приходов Южной Америки.
27. Седых Андрей (Яков Моисеевич Цвибак)
(1902–1994), журналист, писатель, литературный критик, мемуарист, общественный
деятель. В эмиграции с
28. История взаимоотношений М. Н. Подольского с Н. А. Чоловским описана последним в: Чоловский Н. Русские библиотеки в Аргентине // «Сеятель», № 100, 1961. Сс. 8-12; Вынужденный ответ (Статья вторая) // «Сеятель», № 105, 1962. С. 3.
29. Речь идет о статье С. Орема «Среди потухших маяков», рукопись которой хранится в YIVO-архиве И. М. Троцкого. В ней описывается типичная для эмигрантской среды склока: конфликт между прогрессивным и здравомыслящим предстоятелем Русской Православной Церкви за рубежом архиепископом Афанасием и редактором местной газеты «Русское слово», отражающей взгляды русской (белой) колонии в Аргентине, профессором Е. Э. Месснером – крайне правым монархистом, печатно возводившем на Владыку обвинения в симпатиях к католицизму, русофобии, антимонархизму и др. Причины непрерывных дрязг в среде эмигрантов «охранительского» толка, деморализующих русскую диаспору, С. Орем видит в происках «▒темных сил’, дирижируемых Красной Москвой, в задачу которых входит компрометация русских общественных организаций в глазах правительств и народа приютивших их стран».
30. Килер (Keeler)
Кристин (1942–), в прошлом британская модель и «девушка по вызову», звезда
общенационального политического скандала, потрясшего Великобританию в
31. В
32. Болдуин (Baldwin) Стенли (1867–1947), британский политик, член Консервативной партии Великобритании, премьер-министр с 1923 по 1929 гг. и в 1935–1937 гг.
33. Витте Сергей Юльевич (1849–1915), граф, государственный деятель, министр финансов (1892–1903), председатель Комитета министров (1903–1906), председатель Совета министров (1905–1906). Добился введения в России «золотого стандарта» (1897), способствовал притоку в Россию капиталов из-за рубежа, поощрял инвестиции в железнодорожное строительство. Деятельность Витте привела к резкому ускорению темпов промышленного роста в Российской империи, за что его прозвали «дедушкой русской индустриализации». См.: Троцкий И. М. С. Ю. Витте и мировая война // «Дни», № 522, 27 июля 1924. С. 5. Со ступеньки на ступеньку (Из записных книжек журналиста) // НРС, 3 июля 1967. С. 3; Накануне Первой мировой войны // Ibid, 1964, № 18751. С. 4; № 18766. С. 3; № 18792. С. 2; № 18794. С. 4.
34. Колышко Иосиф Иосифович (1861–1938),
русский писатель, драматург, публицист. После
35. Носарь Георгий Степанович (он же Петр Алексеевич Хрусталев, лит. псевдоним Юрий Переяславский, 1877–1919), политический и общественный
деятель, помощник присяжного поверенного. С октября по ноябрь
36. В современной научной литературе нет достоверных сведений о сотрудничестве Льва Троцкого с политическим сыском Российской империи. Вопрос об агентах царской охранки в среде российских революционеров оставался актуальным в эмигрантской среде, главным образом – в социал-демократической. Интересовал он и И. М. Троцкого. В архиве YIVO имеется рукопись его историко-публицистической работы «Исповедь бывшего царского охранника», в которой данной теме уделено должное внимание.
37. Каплан Фанни Ефимовна (Фейга Хаимовна Ройтблат; 1890–1918), участница российского революционного движения, где ее знали под именем «Дора», исполнитель покушения на жизнь Ленина 30 августа 1918 года.
38. Атентатор (серб.-хорват.) – человек, вносящий смуту, террорист, саботажник и т. п.
39. Алексеев Михаил Васильевич (1857–1918), генерал-адъютант (
40. Кублицкая М. А. Русская периодическая печать в Аргентине в ХХ веке: http://www.emigrantika.ru/publications/840-kublickaja
[*]Данная работа продолжает начатую публикацию цикла статей об И. М. Троцком. – см. НЖ, № 277, 2014. Автор выражает благодарность Марии Кублицкой (Буэнос-Айрес) за помощь в идентификации отдельных лиц и событий, упоминающихся в статье. Орфография и пунктуация в публикуемых письмах приведены в соответствие с нормами современного литературного языка, в некоторых случаях сохраняется написание названий по оригиналу.