Опубликовано в журнале Новый Журнал, номер 272, 2013
За
свою 400-летнюю историю династия Романовых дала немало неординарных и ярких
деятелей, много сделавших для Российского государства. Речь идет не только о
самодержцах, которые обеспечили устойчивое развитие страны и вывели ее в разряд
ведущих держав мира, но о многих представителях Дома Романовых. Прекрасное
образование Великих князей и княгинь, возможность напрямую обращаться к монарху
и к правительству – зачастую это позволяло реализовывать самые различные
проекты в политике, военном и морском деле, в науке и культуре, в области
социального служения. Особенно заметным воздействие Романовых на ход
исторического процесса стало в период правления Императора Николая II
(1868–1918, правление с 1894 по 1917 гг.). Достаточно посмотреть документы
Царской семьи в Государственном архиве Российской Федерации (ГА РФ), чтобы
увидеть, какой широкий круг вопросов курировали многие Великие князья и
княгини.
Среди
них особый интерес представляет жизнь и деятельность Великого князя Александра
Михайловича Романова – внука Императора Николая I и мужа сестры Николая II,
Великой княгини Ксении Александровны, – государственного и военного деятеля
России. Задача данной статьи – раскрыть роль Александра Михайловича как
крупного организатора науки и определить, почему в своей многогранной
деятельности он уделял столь большое внимание вопросам внедрения достижений
ученых и конструкторов в производство.
При
исследовании деятельности Великого князя Александра Михайловича бросается в
глаза противоположность оценок его личности со стороны чиновников и служивших с
ним офицеров военно-морского флота и авиации. Кроме министра финансов С. Ю.
Витте, считавшего князя интриганом и невеждой во всех вопросах, столь же
нелестные характеристики дал ему военный министр А. Н. Куро-паткин, эстляндский
губернатор А. В. Бельгард, сотрудник Главного управления торгового мореплавания
и портов Ю. В. Карцов и др.1 Однако представители высшего офицерства, в том числе
ветераны Первой мировой войны, говорили о князе как о замечательном специалисте
в морском и авиационном деле2. Некоторые из них,
например, комиссар Ф. Л. Задорожный или генерал В. М. Ткачев (отсидевший в
советское время 10 лет в сталинских лагерях), с риском для себя уже в советские
годы защищали князя или память о нем3.
В
литературе утвердился именно этот искаженный образ Александра Михайловича
Романова. И это вопреки тому, что исследования архивных материалов, касающихся
фигуры Великого князя, практически не велись. Первые архивные документы стали
публиковать в 1920-х годах. В сборнике, основанном на материалах Чрезвычайной
следственной комиссии, напечатано письмо Великого князя от 25 декабря 1916 / 4
февраля 1917 г., написанное Императору, о путях преодоления политического
кризиса (письмо было переиздано затем в эмигрантском «Архиве русской
революции»). В 1925 г. было опубликовано другое письмо, от 20 сентября 1916 г.,
о необходимости подчинить экипажи самолетов «Илья Муромец» командирам
авиационных дивизионов4.
После
этого никаких публикаций, касающихся деятельности Великого князя Александра
Михайловича, не было вплоть до 1968 г., когда в сборнике по истории авиации
привели выдержки из отчета Особого комитета по усилению флота на добровольные
пожертвования, который возглавлял Великий князь, с информацией от Отдела
воздушного флота комитета и Севастопольской школы авиации. В другом выпуске
того же издания было опубликовано письмо Александра Михайловича военному
министру В. А. Сухомлинову о необходимости ассигновать средства на содержание
авиационной школы комитета5. Выпуски данного сборника вышли столь малым тиражом (300
и 250 экземпляров соответственно), что публикации вскоре были забыты. В
российских изданиях 1990–2010-х годов документы публиковали также редко и
весьма избирательно.
В
историографии вплоть до сегодняшнего дня существует разнобой в оценках личных и
деловых качеств А. М. Романова. Создается впечатление, что авторы зачастую не
замечают работ друг друга; даже в справочных изданиях оценки деятельности князя
весьма противоречивы. Так, в энциклопедии «Экономическая история России» в
одной из статей написано, что Главное управление торгового мореплавания и
портов образовано как следствие карьерных устремлений князя, тут же, в другой
статье, что для развития соответствующей отрасли6. И этот
случай отнюдь не единичный. В 1995 г. было опубликовано исследование, где, в
частности, говорилось о вкладе Великого князя и его Главного управления
торгового мореплавания и портов в развитие экономики страны7. Несмотря на это, подавляющее большинство историков
склонялось к тому, что это учреждение образовали с единственной целью
предоставить Великому князю пост главного управляющего8.
Историография
жизни и деятельности Великого князя имеет еще одну особенность. На оценках его
жизнедеятельности отразились оппозиционность Александра Михайловича к
либеральным и революционным настроениям, принадлежность к фамилии Романовых,
дружеские отношения с последним российским императором, конфронтация с
влиятельными министрами в 1890-х годах. В одном из исследований вполне
обоснованно замечено, что научные интерпретации этого периода времени всегда
зависели от социально-политических заказов9. Это целиком относится и к
работам, где пишут о роли Великого князя Александра Михайловича в политической
жизни страны. Характеристика князя как предводителя так называемой
безобразовской шайки, виновной в развязывании Русско-японской войны, устойчиво
доминировала в исторической литературе, при этом, как правило, ссылались на
воспоминания министра финансов С. Ю. Витте, одного из главных оппонентов
Великого князя. На протяжении всего прошедшего исторического периода времени
деятельность князя исследовали лишь эпизодически и только в контексте острых
проблем политической, военной и социально-экономической истории России конца
XIX – начала XX века10. Добавим также, что изучать жизнь и деятельность
Александра Михайловича чрезвычайно трудно, поскольку его
историко-документальное наследие рассредоточено по многим хранилищам Москвы,
Санкт-Петербурга, Симферополя и других городов России. К сожалению, в
литературе часто можно встретить предвзятые суждения и о других представителях
династии, особенно об Императоре Николае II и его супруге Императрице
Александре Федоровне. История деятельности Великого князя Александра
Михайловича, возможно, позволит внести ясность во многие туманные темы того
периода.
Между
тем, особенно полезным представляется анализ деятельности Великого князя в
контексте современных споров о путях индустриализации новой России. Одни
полагают, что для правильного развития нужно использовать сталинские методы, т.
е. создавать репрессивную систему управления, другие говорят о либеральных
моделях экономической политики, считая, что в процессе становления
демократических институтов промышленность появится как бы сама собой благодаря
развитию основных элементов капиталистической экономики – частной собственности
на средства производства и конкуренции. Однако исторический опыт императорской
России показал, что в российских условиях обе модели общественного устройства –
лишь головные схемы, которые приводят к развалу государства. Великому князю
Александру Михайловичу удалось за десятилетие построить корабли в полтора раза
дешевле, чем это делало Морское министерство, – и лучшего качества. Тем самым
был создан интересный прецедент в истории. При этом организация строительства,
как и поиск финансовых средств, не были обременительны для населения и не
сопровождались массовой гибелью людей.
Рассмотрим,
как формировалось мировоззрение и политические взгляды Великого князя
Александра Михайловича Романова. Он родился 1 апреля 1866 г. в Тифлисе, был
четвертым сыном Великого князя Михаила Николаевича (1832–1909) – начальника
артиллерии гвардейского корпуса, наместника на Кавказе. Впоследствии Александр
Михайлович вспоминал: «Следуя по стопам своего отца, Императора Николая I, человека
исключительной прямолинейности и твердости взглядов, отец мой считал
необходимым, чтобы его дети были воспитаны в военном духе, строгой дисциплине и
сознании долга. Генерал-инспектор русской артиллерии и наместник богатого
Кавказа, объединявшего до двадцати разных народностей и враждующих между собой
племен, не разделял современных принципов нежного воспитания. Моя мать, до
брака принцесса Цецилия Баденская, выросла в те дни, когда Бисмарк сковывал
Германию железом и кровью»11.
Великого
князя и его братьев обучал и воспитывал штат наставников. Учебная программа,
разделенная на восьмилетний период, включала следующие предметы: Закон Божий,
история Православной Церкви, сравнительная история других исповеданий, русская
грамматика и литература, история иностранной литературы, история России,
Европы, Америки и Азии, география, математика, французский, английский и
немецкий языки, музыка. Есть основания предполагать, что позднее Великий князь
выучил и японский. В частности, в одном из писем он использует японские слова,
сохранилась и программа пребывания в Нагасаки за 1887 г., выданная губернатором12. В 1885 г. он
был произведен в мичманы, а в следующем году приведен к присяге. В мемуарах
Великий князь писал об этом событии: «Традиции нашей семьи исключали мелодраматические
эффекты, а потому никто не стал объяснять мне значения данных мною присяг. Да в
этом и не было надобности. Я решил в последующей жизни в точности исполнять все
то, чему присягнул. Тридцать один год спустя я вспомнил это решение моей
юности, когда большинство из моих родственников подписали обязательство,
исторгнутое у них Временным правительством, об отказе от своих прав»13. Он был
уволен из армии приказом от 28 апреля 1917 г. и после этого никогда нигде не
служил14.
Большое
влияние на его кругозор и профессиональный опыт оказали заграничные плавания на
корвете «Рында» в 1886–1889 гг. и на яхте «Тамара» в 1890–1891 гг. В этот
период он побывал во многих странах Южной Америки, Азии и Африки. После этих
поездок он служил на Черноморском и Балтийском флотах.
Таким
образом, уже к началу 1890-х годов он сформировался как профессиональный
военный, всесторонне образованный, умный, дисциплинированный. Именно тогда он
начал всерьез размышлять о проблемах международной политики, о месте России в
мире и, в частности, о военно-морской политике. Его взгляды отражены, главным
образом, в письмах и докладах, которые были направлены монарху, министрам,
военным и государственным деятелям. Основная часть этих документов адресована
Императору Николаю II, с которым он переписывался на протяжении почти 20 лет (с
1889 по 1917, с перерывом между 1903 и 1913 гг.). Благодаря его письмам
раскрывается и личность самого монарха как крупного политического деятеля15.
Великий
князь Александр Михайлович полагал, что Россия не может остаться великой
державой без монархии, так как это единственная форма правления, при которой
Россия способна богатеть, расширяться и смело смотреть в будущее16. Условием для
развития должна быть технико-экономическая самостоятельность страны, или, как
тогда говорили, «самодостаточность государства», – что невозможно достичь без
государственной поддержки науки и техники и вне просвещения народа. Под
самодостаточностью экономики подразумевалось создание крупных промышленных
предприятий замкнутого технологического цикла, где весь процесс производства
находится на территории страны. Такие предприятия были построены; на них
выпускали железнодорожные составы и оборудование для железных дорог, суда,
изделия военного назначения. Взгляды Великого князя соответствовали духу
экономической политики Императора Александра III и, одновременно, были созвучны
позиции Николая II.
В
письмах и докладах Императору 1890 – начала 1900-х годов князь постоянно
говорил об усилении флота путем постройки современных кораблей на русских
судостроительных заводах и по адекватной цене, об укреплении экспортного
потенциала России в системе внешней торговли, о недопустимости перехода
ключевых отраслей экономики в руки иностранных фирм. Реализовать эти задачи
способно лишь государство, которое может защищать свои интересы на
международной арене, в том числе с помощью мощного флота. По его мнению,
главными соперниками Российской империи являются именно мощные морские державы,
следовательно, флот – важнейший сегмент системы национальной обороны. Говоря о
его развитии, он большое внимание уделял подготовке личного военно-морского
состава, его социальным нуждам.
В
начале 1890-х годов в экономике России начался период, который принято
связывать с преобразованиями С. Ю. Витте, возглавившего Министерство финансов в
1892 г. Как известно, политика Витте была направлена на развитие национальной
промышленности и ускоренное строительство железных дорог. Экономическую
программу министр обосновал и сформулировал в книге «Национальная экономия и
Фридрих Лист» (Киев, 1889). Вскоре в журнале «Русский вестник» (1889, № 9)
появилась рецензия на эту работу, которая, как теперь удалось установить,
принадлежала перу Великого князя Александра Михайловича. Из текста рецензии
видно, что он полностью разделял взгляды Витте и даже был его апологетом. В
частности, князь писал: «Рассеяние сомнений относительно выгод для земледелия
покровительственной системы, создающей новые производства, и притом в такой
стране, как Россия, где по климатическим условиям занятие земледелием невозможно
в течение полугода и более, представляет для нас, русских, главный интерес
экономического учения Листа, по достоинству оцененного государственными людьми
и авторитетными учеными его отечества17. В трудах основателя в Германии ‘национальной’ экономии
мы находим ответы на многие чисто русские вопросы, и нельзя поэтому не быть
признательными г-ну Витте за распространение в нашем обществе сведений о
здравых началах протекционизма, и в такое именно время, когда уверения
космополитической школы экономистов, потерявшие кредит у практических деятелей
на материке Западной Европы, снова начинают входить в оборот у нас»18. Эта рецензия
является первой известной нам научно-исследовательской работой Великого князя.
После
смерти Императора Александра III (1894) экономический курс министерства Витте
существенно изменился. Вследствие финансовой реформы 1897 г. были созданы
предпосылки для развития весьма негативных процессов в экономике, так как
жесткое ограничение эмиссии денежных знаков вынуждало правительство увеличивать
заимствования на внешних рынках, а иностранные кредиторы даже получили
возможность выставлять собственные условия. Эти процессы имели как бы две
взаимосвязанные составляющие: неправильную организацию государственного заказа
и переход стратегических отраслей экономики под контроль иностранных
конкурентов российских промышленных фирм. Так, в 1898 г. руководители
Министерства финансов и Министерства земледелия и государственных имуществ
решили передать почти бесплатно нефтяные участки в Баку английской фирме
«Кембл» (в действительности, то были дочерние компании «Стандард ойл» –
главного конкурента российских предприятий). Попытки Великого князя
противодействовать этому потерпели фиаско. Итог: в 1901–1914 гг. объемы
нефтедобычи упали, цена на нефтепродукты выросла почти в десять раз. Наиболее
заметная черта государственного заказа того периода – покупка продукции частных
и государственных заводов по неадекватно высоким ценам и, как правило, низкого
качества.
Эффективность
государственных предприятий была невелика. Их администрация, как правило,
равнодушно относилась к научно-техническому прогрессу и к использованию
достижений российских инженеров, в частности. Так, нежелание руководителей
Морского министерства, курировавшего судостроительные заводы, прислушиваться к
рекомендациям российских инженеров можно определить как одну из причин
поражения России в войне с Японией. Поэтому поддержка отечественных ученых, их
изобретений и открытий стало на рубеже веков важнейшей государственной задачей.
Отметим,
что Великий князь проявил интерес к самым различным областям знания. Так, во
время военно-морских учений 1891 г. он пишет цесаревичу: «Сейчас снимаемся с
якоря и идем в Керчь, поеду осмотреть крепость и раскопки в окрестностях,
говорят, очень интересно»19. Великий князь Александр Михайлович лично участвовал в
раскопках в Крыму, Греции, Италии. В Ялтинском историко-литературном музее
сохранилось около 2 тысяч экспонатов, найденных им в археологических
экспедициях: коллекции ваз, амфоры, светильники и другие предметы VII–V вв. до
н. э. Многое им было сделано и в качестве председателя Совещательного комитета
по восстановлению памятников Севастопольской обороны, в ведении которого
находились, в частности, музей и школа (Меньковская) для детей беднейших
жителей города, а также библиотека. Комитет выполнил ряд социальных и
просветительских задач. Так, в 1909 г. Севастопольскую панораму временно
перевезли «в Петербург для ознакомления с этой патриотической картиной более
широких масс публики и народа. На операцию эту пришлось временно затратить
около 100 тыс. руб., – докладывал Великий князь, – которые предназначены для
усиления Меньковской школы, с риском, как то было доложено во всеподданнейшем
докладе моего помощника, что расходы на установку панорамы в С.-Петербурге не
окупятся ее эксплуатацией. Цель, поставленная Вашим Императорским Величеством,
вполне достигается, что можно видеть из количества посетителей панорамы за
истекшие 11 месяцев ее пребывания в С.-Петербурге, а именно: платных
посетителей было всего 62000 и бесплатных свыше 150000. Бесплатный вход в
панораму открыт для войск, учебных заведений, рабочих заводов и мастерских и
для низших служащих различных учреждений, причем, кроме того, в настоящее время
начинается периодическое посещение панорамы молодыми солдатами последнего
призыва»20. Великий князь занимался просвещением не только в
области военной истории, но и в других сферах науки и культуры. Основанием для
постоянных обращений к императору служили не только весьма острые международные
проблемы, угрожающие перерасти в мировой конфликт, но и многие, подчас весьма
трагические, события в стране, происходившие в конце XIX – начале ХХ века.
В
1894 г. на Белом море во время шторма утонуло 25 промысловых судов. По
инициативе Санкт-Петербургского отделения Императорского общества для
содействия торговому мореходству (с 1898 – Общество судоходства) был образован
Комитет для пожертвований поморам, пострадавшим во время шторма в Ледовитом
океане и Белом море. Предполагалось, что если остаток собранной Комитетом суммы
превысит нужды пострадавших, он будет обращен в особый капитал для оказания
постоянной помощи поморам, потерпевшим крушение. Император утвердил это решение
и повелел отпустить на эти цели из средств государственного казначейства 5 тыс.
руб. Среди жертвователей были представители Дома Романовых, в том числе Великий
князь Александр Михайлович. Именно он одним из первых откликнулся на бедствие,
прочитав о нем в газете «Гражданин», и предложил Императору в письме от 14
декабря 1894 г. помочь организовать помощь морякам и их семьям21. Вскоре князь
стал почетным членом этого общества22.
При
Комитете образовали Особую комиссию, которая, в частности, занималась изучением
условий жизни населения Мурмана и исследованием природных богатств моря.
Секретарем этой комиссии назначили магистра зоологии Н. М. Книповича –
приват-доцента Санкт-Петербургского университета, младшего зоолога музея
Императорской Академии наук. Под его руководством организовали
научно-промысловую экспедицию для исследования морских богатств Мурмана. Для
проведения экспедиции из казны было ассигновано 150 тыс. руб. Основную часть
этих средств, 98 тыс. руб., потратили на заказ у германской фирмы «Вулкан»
специального промыслового парохода. Кроме того, дополнительно понадобилось 7
тыс. для покупки норвежского промыслового парусника «Помор». Стало очевидным,
что для подъема экономики региона нужно обеспечить население крупными
промысловыми судами, создать условия для безопасного промысла – организовать
метеостанции, маяки. Кроме того, был поставлен вопрос о создании новых типов
судов для использования в акватории Ледовитого океана. Работами по разработке
конструкции такого судна руководил Александр Михайлович. Отметим, что некоторые
построенные в те годы объекты, например маяки, функционируют и в настоящее
время23.
История
двух организаций – Комитета помощи поморам Русского Севера и Комитета по
восстановлению памятников Севастопольской обороны – раскрывает принципы,
которыми руководствовался в работе Великий князь. Благотворительность или
прямая социальная помощь нуждающимся лицам, будь то семьи погибших моряков или
ветераны Крымской войны, занимала второстепенное место. Основное внимание
уделялось созданию условий социально-экономического развития того или иного
региона путем привлечения специалистов, ассигнования финансовых средств на
строительство объектов, обеспечивающих безопасность и коммерческий успех
частных предприятий.
Другой
формой организации научно-исследовательской деятельности стал сбор сведений о
развитии военной техники, экономике и политической ситуации за рубежом;
полученные данные Великий князь использовал при подготовке докладов. Нужную
информацию он получал в том числе и во время своих поездок. Так, во время
повторного заграничного путешествия с братом Сергеем Михайловичем на яхте «Тамара»
в Турцию, Африку и Юго-Восточную Азию (Индия, Цейлон, Сингапур, Индонезия,
Зондские острова) они собрали огромное количество сведений о природе, культуре
и экономике этих стран. «Обширная библиотека, знакомящая с теми странами,
которые решено было посетить, – писал один из участников поездки, профессор Г.
И. Радде, – и необходимые приборы для собирания естественнонаучных коллекций
были, конечно, с нами»24.
Большую
роль в жизни А. М. Романова сыграла командировка на крейсере «Дмитрий Донской»
в Соединенные Штаты Америки (в то время – Северо-Американские Соединенные
Штаты). По случаю путешествий и командировок князя сочинили даже стихотворения
и музыкальные произведения («Мореплаватель», «‘Тамара’ на волнах», «Колумбиада»
и др.)25. Официально Великий князь приехал выразить благодарность
американскому президенту С. Гр. Кливленду от имени императора Александра III за
помощь, оказанную России во время неурожая 1891 года. Согласно поручению
императора, российская делегация 15/27 мая 1893 г. в составе вице-адмирала Н.
И. Казнакова, Великого князя Александра Михайловича, командира 1-го ранга М. А.
Зеленого приняла лиц, оказавших помощь русским крестьянам во время голода, и
вручила им подарки. Их получили, в частности, пастор Де Витт Талмедж, писатель
Эдгар, доктор Гюббель и другие представители филантропического движения Америки26. Однако, как
вспоминал Великий князь, «неофициально я хотел бросить взгляд на эту страну
будущего и надеялся, что она определит мою судьбу». И далее он размышлял:
«Трудности, стоявшие перед американским правительством, были не меньше наших,
но наш актив был больше. Россия имела золото, медь, уголь, железо; ее почва,
если бы удалось поднять урожайность русской земли, могла бы прокормить весь
мир. Чего не хватало России? Почему мы не могли следовать американскому
примеру?.. Здесь, на расстоянии четырех тысяч миль от европейских петушиных
боев, взору наблюдателя являлся живой пример возможностей страны в условиях,
сходных с российскими. Нам следовало вложить только немного здравого смысла в нашу
политику»27. В Америке он изучал военные заводы, их продукцию. В
одном из писем цесаревичу от 9 мая 1893 г. читаем: «Завтра возвращаюсь на
крейсер, и мы идем на неделю в Филадельфию. На днях осматривал здешний
орудийный завод, он готовит орудия на весь американский флот. Я нашел, что это
первоклассный Gun shop. На той неделе осматривал завод Крампа и новые
американские суда. Кроме хорошего ничего не могу сказать. Все детали на судах
разработаны отлично, и они вооружены очень сильно»28. В честь
Великого князя устраивали приемы в лучших учебных и научных центрах страны29. В его личном
фонде сохранился также гостевой билет в Сомерсет-клуб30.
Князь
собрал огромное количество документов и материалов не только во время поездок,
но и благодаря знакомствам и переписке с инженерами, учеными, а также рапортам
специальных агентов за рубежом: А. Боше и Г. Рихарда, Г. Бьетта, П. Д.
Кузьминского и др. Сохранились также визитки и пригласительные билеты на
парижскую выставку транспортных средств (автомобили, аэропланы, дирижабли,
моторные лодки), А. Депердюссена, Ш. Бернара и т. д.31. Кроме того,
он использовал данные американских, немецких, сербских и российских газет – New
York Times, «Московские ведомости», «Новое время», «Русский инвалид», «Котлин»,
«Офицерская жизнь», «Браник» (Сербия), Moskauer Deutsche Zeitung и др.32. В его личном
фонде сохранились вырезки из газет об испытаниях брони и снарядов, навесного
электрического винта для катеров, о военных учениях, развитии авиации, а также
фотографии о действиях снарядов, об авиационном предприятии в Москве33. Вплоть до
1915 г. для князя работало Бюро газетных вырезок, что свидетельствует о
целенаправленном характере сбора материала34. Эти сведения Великий князь использовал
в письмах и докладах Императору 1890 – начала 1900-х годов. Более половины
общего объема документов занимают вопросы развития мощного военно-морского
флота крейсерского типа. Тексты часто дополняют многочисленные таблицы о типах
кораблей различных государств, их вооружении, о развитии судостроения, о
военно-морских программах наиболее передовых держав: Германии, Японии, Англии и
Америки.
Кроме
того, для повышения образования российских офицеров Александр Михайлович
предпринял издание справочников о военно-морских флотах. В предисловии одного
из них сказано, что цель издания – дать в нескольких выпусках подробное
описание военных флотов иностранных государств параллельно со справочными
сведениями по военно-морскому делу и сведениями, имеющими близкое отношение к
морской службе и жизни на море, – чтобы с утратой новизны книга приобрела
ценность исторического справочника. Издание 1891 года, кроме главной задачи,
преследовало и частную цель провести параллель между морскими и
военно-сухопутными силами различных государств в контексте статистических
данных о стране и ее ресурсах35. Здесь подробно охарактеризовано состояние
военно-морских сил Великобритании, Германии, Франции, Италии, Швеции, Испании,
Соединенных Штатов Америки, Японии и других государств. Как отмечал один из
современников князя, Н. М. Португалов, с «1891 по 1906 г. Великий князь
Александр Михайлович издавал ежегодно прекрасные справочные книжки под
названием ‘Военные флоты’. Книжки эти выходили в хорошем переплете, на такой же
бумаге, с массовой иллюстрацией, а иногда с альбомами отличных фотогравюр. Цена
книжек была очень дешевой, а сведения – безукоризненно точными, да, кроме того,
и статьи этих книжек были дельны и беспристрастны во всех отношениях»36. Читатель мог
получить данные о технических характеристиках построенных и строящихся судов,
их скорости, мощности двигателей, тоннаже, вооружении. Отметим также, что это
была первая в истории России подробная публикация о флотах иностранных
государств.
Об
отношении Романова к флоту и его взглядах вспоминал Н.В. Иеныш, сын друга и
сослуживца князя. В 1892 г. Иеныш был подростком, но помнил разговоры
Александра Михайловича с отцом, проводившим занятия в офицерской школе. На этих
занятиях порой присутствовал и князь. Беседы князя и В. Иеныша «велись обычно
по вечерам на вечно пустынной стенке ковша. Ясно вижу необыкновенно высокую,
тонкую фигуру Великого князя в тужурке, с заложенными за спину руками, шагающую
в сопровождении моего худенького отца, с руками в карманах»37. Речь шла о
содержании предпринятого Великим князем издания военно-морских справочников, об
организации классов для офицеров, будущих или уже назначенных командиров, а
также для молодых адмиралов, – для ознакомления с тактикой боевого маневрирования,
с иностранными флотами, с типами современных судов, с изучением возможного
театра военных действий и пр. Великий князь, по словам автора воспоминаний,
видимо, очень увлекался этим.
Статус
представителя Дома Романовых Великий князь использовал не из карьеристских
амбиций, а для поддержки отечественного производства, в частности, изобретений
российских инженеров. Так, в 1901 г. изобретатель в области связи Е. В.
Колбасьев и корабельный инженер Н. Н. Кутейников сконструировали 20-тонную
разборную электрическую лодку с двумя торпедами. Известный журналист М. О.
Меньшиков писал: «Я еще недавно беседовал с г. Колбасьевым. Судьба его, как
большинства наших изобретателей, крайне печальна. Это один из множества тех
русских людей, которые, рождаясь на свет, плохо выбрали свое отечество»38. Колбасьев
познакомился с Великим князем приблизительно в конце 1890-х годов, когда во
время Гаагской конференции по разоружению отправлял ему доклады. По-видимому,
знакомство продолжалось и в дальнейшем. Так, 30 сентября 1901 г. князь направил
Императору письмо: «Ты, вероятно, слышал, что Колбасьев строит подводную лодку
на свой счет и она, кажется, обещает быть удачной. Конечно, этого было
достаточно, чтобы наше начальство с Верховским во главе делали ему массу
затруднений. Неправда ли, как это патриотично и совершенно по-человечески. Моя
просьба заключается к тебе в том, чтобы ты спросил у управ[ляющего] М[орским]
М[инистерством] телеграммой, когда лодка будет готова. Этого будет достаточно,
и дело пойдет. Это естественно, ты только что видел лодки во Франции, и понятно
твое желание видеть их у нас. Колбасьев хочет привезти лодку в Севастополь и
все испытания делать здесь». Спустя полгода он обращается с повторной просьбой:
«В настоящее время, когда лодка готова, ее не хотят испытывать. Колбасьев
затратил свои 30000 руб. на постройку, ему предложили дать 30000 р., но не
производить испытаний и его устранить. Право, это насмешка, наконец, человек
окончил свою долголетнюю работу и ему не дают ее испытать. Он от денег
отказался. Моя просьба к тебе заключается в следующем: так как ты лодку видел,
то спроси у управляющего, когда лодка будет испытываться, и что ты желаешь,
чтобы тебя держали в курсе испытаний лодки. Это их заставит двинуть дело и
помочь Колбасьеву. Не понимаю этого равнодушия нашего начальства к подводному
плаванию. Вместо того чтобы обрадоваться, что нашелся человек, беззаветно
преданный подводному плаванию, и его поддерживать, ему творят только
затруднения»39. Благодаря этому письму лодку испытывали уже в июне того
же года40.
В
годы Русско-японской войны подобные формы стимулирования научно-технического
прогресса оказались недостаточными. Большую роль в развитии страны, ее
военно-морских и военно-воздушных сил, сыграл созданный в 1904 г. Особый
комитет по усилению флота на добровольные пожертвования. Комитет возглавил
Великий князь Александр Михайлович. За последующие десять лет на средства
Комитета построили 23 боевых корабля: 18 эскадренных миноносцев водоизмещением
от 500-570 т и скоростью 25-27 узлов и четыре подводные лодки. Наибольшую
известность их них заслужил турбинный эскадренный миноносец «Новик» c
водоизмещением 13325 т и скоростью хода 36 узлов (мировой рекорд скорости на то
время); известность к «Новику» пришла, в основном, благодаря участию в
Ирбенском морском сражении 4 августа 1915 г., когда он потопил новейший
германский миноносец. По тактико-техническим характеристикам «Новик» был лучшим
кораблем этого класса в мире.
Во
время Первой мировой войны действия российского флота велись более успешно, чем
в годы Русско-японской, и большая заслуга в этом принадлежит морякам судов,
построенных на средства Комитета. Кроме того, на средства Комитета было многое
сделано и для развития отечественной авиации. В 1910 г. по инициативе князя под
Севастополем была создана офицерская школа авиации, которую в 1912 г. перевели
на участок близ р. Кача. Эта школа, наряду с казенной Гатчинской авиашколой,
стала важнейшим центром подготовки российского летного состава41. Практику
Комитета по проектированию и строительству военных кораблей и развитию авиации
следует оценить положительно. Как возглавляемый Александром Михайловичем
Комитет достиг таких результатов?
Во-первых,
организация имела простую и четкую структуру. Комитет состоял из морского,
воздушного (с 1910 г.) и финансового отделов, комиссии по организации сборов,
юридической службы. Во-вторых, в ней работали видные ученые: заведующий опытным
бассейном Морского технического комитета А. Н. Крылов, старший помощник
судостроителя И. Г. Бубнов, профессор Санкт-Петербург-ского Политехнического
института К. П. Боклевский, представитель Комитета во Франции инженер В. И.
Ребиков, в рапортах которого приведены подробные технические характеристики
марок аэропланов, омнибусов, с вложением фотографий. Характерны такие
заключения: «При сем приложена фотография такого моторного омнибуса. Данные:
Мотор 4 цилиндра 125/140, номинальная сила 40 л. с., действительная – 60. Число
оборотов – 900 в мин. 3 скорости и задний ход»42. Можно
сделать вывод, что если Великий князь требовал от инженера подобных документов,
он досконально разбирался в технических вопросах. И здесь видна существенная
особенность деятельности Александра Михайловича: стремление профессионально
вникнуть в детали дела.
В-третьих,
большое значение имела финансовая прозрачность организации, широкое обсуждение
в печати всех направлений ее деятельности. Так, в юбилейном издании «Русский
морской и воздушный флот, сооруженный на добровольные пожертвования.
Иллюстрированный очерк деятельности Высочайше учрежденного Особого комитета по
усилению флота на добровольные пожертвования» (СПб., 1913) можно увидеть не
только историю создания организации, список русских и иностранных
благотворителей, но и детальное изложение ее доходов и расходов, вплоть до
того, какие инструменты и запчасти приобрели для ремонта автомобилей или
аэропланов. Неоднократно в прессе обсуждали предложение князя о выделении
средств на создание летной школы, писали и о порядке голосования по этому
вопросу43. Эти обстоятельства вызывали доверие общественности к
инициативам князя: например, из 149 опрошенных лиц 144 респондента поддержали
его инициативу строить воздушный флот44.
С
началом Первой мировой войны Великий князь Александр Михайлович занял
руководящие посты на фронте. Уже 16 июля 1914
он написал Императору письмо, в котором просил, в случае войны с
Австрией и Германией, отправить его в армию, «куда угодно и на что угодно,
роту, полк – что хочешь, только в первую линию», и 14 августа на него была
возложена обязанность руководить «устройством и обеспечением различными видами
специального имущества авиационных и воздухоплавательных частей Юго-западного
фронта»45. В 1915 г. он получил право давать указания по вопросам
заказов и приема авиационного имущества и проверять деятельность авиазаводов,
что позволило ему контролировать производственные процессы не через главу
государства, а самостоятельно46.
Война
резко изменила формат его деятельности. Нагрузка на Великого князя и его
малочисленную канцелярию была огромна. Александр Михайлович со своими
сотрудниками решали несколько задач, в том числе финансовую, юридическую и
организационную поддержку инженеров, летчиков и предпринимателей, работающих на
оборону страны. Так, 3 июля 1916 г. Великий князь направил телеграмму
председателю съезда авиационной и автомобильной промышленности А. Ф. Половцову:
«Прошу Вас передать съезду мою сердечную благодарность за приветствие и
уверенность, что ведающие авиационной промышленностью примут все меры, дабы
доставлять армии аппараты и в особенности моторы, без чего развитие
авиационного дела немыслимо»47. Телеграммой от 13
августа 1916 г. Великий князь просил волынского губернатора выдать
загранпаспорт дворянину М. М. Малынскому, на средства которого строили аппарат
новой системы. В другой телеграмме, адресованной начальнику Екатеринославской
железной дороги, от 31 октября того же года «Августейший заведующий авиацией
просит разрешения Вашего Превосходительства погрузить багажом из
Екатеринославля двести пудов калиброванной стали заводу аэропланов Анатра»48. Между
подрядчиком и канцелярией князя заключались договоры на новые технические
разработки и строительство промышленных предприятий. Организация
делопроизводства в канцелярии была упрощенной, количество документов сведено к
минимуму. Благодаря целевому финансированию и отсутствию посредников достигался
очень высокий результат. В кратчайшие сроки был, в частности, заключен контракт
с купцом М. Д. Мыслиным на строительство завода (1916 г.), на создание
аэронавигационных станций в авиационных дивизионах, пяти парках и 55
авиаотрядах (1916 г.), соглашение о выделении средств конструктору А. А.
Пороховщикову для работы над первым русским бронеавтомобилем (1915 г.). Была
проведена большая организационная работа по созданию российских истребителей49. Инженеры и
предприниматели, бравшиеся за исполнение работ, уже самостоятельно
договаривались с организациями-смежниками и обращались за помощью в канцелярию
штаба лишь для получения выездных документов.
Решению
многих проблем помогало и то, что Великий князь имел право прямого сношения с
военным и военно-морским агентами во Франции, что позволяло оперативно
отслеживать наиболее важные изобретения в области самолетостроения. В
частности, канцелярия имела постоянную переписку с военным агентом в Париже
графом А. А. Игнатьевым и с Морской авиационной комиссией при военно-морском
агенте, которая постоянно решала вопросы «приобретения образцов всех интересных
изобретений по авиации и аэропланостроению»50.
Положительный
эффект, возможно, достигался еще и тем, что князь постоянно говорил и писал о
тяжелом положении авиации и о принятии экстренных мер, что вынуждало
подчиненных напряженно работать51. В то же время, в письме к своему сыну, князю Дмитрию
Александровичу, от 14 января 1917 г. он утверждал: «Летчики мои меня радуют,
работают на славу, теперь мы начали получать хорошие самолеты, и наши летчики
показывают, насколько они выше немцев, и часто у них сбивают аппараты»52. Процитируем
также письмо Великого князя Михаила Александровича от 4 июня 1915 г. супруге Н.
С. Брасовой о воздушных боях: «На днях мы пошли к нашим летчикам. Их человек
5-6, они очень симпатичные и напоминают мне моряков. Они получили французский
аппарат, который так хотели получить, системы ‘Voisin’ мотор в 130 сил,
скорость 120 верст в час, т. е. на 20 в[ерст] быстрее немецких аэропланов. В 20-х
числах апреля я написал (по просьбе летчиков) письмо Александру Мих., а когда
вернулся сюда, просимый аппарат был уже получен, а на днях ожидается еще один
той же системы»53. Один из руководителей германской авиации, подполковник
В. Зигерт, вспоминал, что на Восточном фронте ситуация «была еще плачевнее» по
сравнению с западным54.
В
1915 г. на фронте, согласно отчетам Великого князя Александра Михайловича
Императору Николаю II, участвовало в боях 192 российских летчика, в 1916 г. (на
1 сентября) – 369. С начала войны по 1 сентября 1916 г. погибло 82 летчика и
наблюдателя, попало в плен и пропало без вести 80 человек. Представляют интерес
и сведения о потерях российских и германских самолетов в период самых тяжелых
поражений русских войск на Западном фронте – в 1915 году. В начале года в
войсках оставалось 227 аэропланов, убыло 507, причем из последних 431 пришло в
негодность из-за поломок, а в плен попало лишь 16 самолетов (германских – 52)55. В 1916 г.
национальная авиационная промышленность удовлетворяла более чем 60 %
потребностей Военно-воздушного флота России56.
Великий
князь Александр Михайлович Романов предстает перед нами личностью незаурядной;
его деятельность в области развития науки и техники была весьма многогранна и
результативна. Много им было сделано и для просвещения: изданы военно-морские
справочники, организованы выставки, расширен объем работ музея Севастопольской
обороны и других организаций, которые курировал князь. С началом войны с
Японией благодаря созданному Особому комитету по усилению флота на добровольные
пожертвования были построены военные корабли, а также открыта летная школа в
Крыму. В годы Первой мировой войны Александр Михайлович содействовал появлению
авиационных и автомобильных предприятий, на которых наладили производство
продукции, которую до этого импортировали. Успеху деятельности Великого князя
способствовали правильно поставленные цели, умение оперативно найти способы их
достижения, финансовая и деловая прозрачность возглавляемых им организаций и
учреждений, упрощенный порядок делопроизводства и грамотная кадровая политика.
Москва
ПРИМЕЧАНИЯ
1.
Витте С. Ю. Воспоминания. – М., 1960. Т. 2. С. 231; Бельгард А. В.
Воспоминания. – М., 2009. С. 138; Карцов Ю. Хроника распада // «Новый Журнал»
(Нью-Йорк). 1981. № 144. С. 95-122; 1982. № 147. С. 99-110; Дневник генерала А.
Н. Куропаткина. – М., 2010. С. 112.
2.
Меньшиков М. Есть ли у нас флот? // Военно-морская идея России. Духовное
наследие императорского флота. – М., 1999. С. 170; Белли В. А. В Российском
Императорском флоте. Воспоминания. – СПб., 2005. С.
108; Саблин Н. В. Десять лет на Императорской яхте «Штандарт». – СПб., 2008. С. 62.
3.
Великий князь Александр Михайлович. Воспоминания. – М., 2004. С. 289-296;
Письмо генерал-майора В. М. Ткачева другу, выпускнику Качинской авиашколы В. Г.
Соколову по поводу его воспоминаний о П. Н. Нестерове, 29 ноября 1958 г. //
Научно-исследовательский отдел рукописей РГБ. Ф. 703. К.1. Ед. хр. 1. Л. 11 об.
– 12 об.
4.
Николай II и Великие князья. Родственные письма к последнему царю. – Л. – М.,
1925. С. 115.
5.
Авиация и воздухоплавание в России в 1907–1914 гг. (сборник документов и
материалов). – М., 1968. Вып. 2 (1910 г.). С. 166-168; М., 1971. Вып. 3 (1911).
С. 27-28.
6.
Экономическая история России (с древнейших времен до 1917 г.): Энциклопедия. –
М., 2008. Т. 1. С. 69-70, 520.
7.
Под флагом России: история зарождения и развития морского торгового флота. –
М., 1995. С. 250.
8.
Виттенберг Б. М. Главное управление торгового мореплавания и портов //
Отечественная история. – М., 1994. Т. 1. С. 561; Высшие и центральные
государственные учреждения России. 1801–1917. – СПб., 2001.
Т. 2. С. 196-197.
9.
Петрова Е. Е. Император Николай II и великокняжеское окружение накануне
Февральской революции. Некоторые проблемы историографии // Проблемы социально-экономической
и политической истории России ХIХ–ХХ веков. – СПб., 1999. С. 123.
10.
А. В. С. Игнатьев Ю. Витте – дипломат. –
М., 1989; История внешней политики России. Конец ХIХ –
начало ХХ века (От русско-французского союза до Октябрьской революции). – М.,
1997; Б. В. Ананьич, Р. Ш. Ганелин. С. Ю. Вит-те и его
время. – СПб., 1999; Ю. А. Кузьмин. С. Ю. Витте и
Великий князь Александр Михайлович // С. Ю. Витте – выдающийся государственный
деятель России. – М., 1999. Козловский В. М. Социально-экономическая политика
правительства Императора Николая II // Россия. Романовы. Урал. – Екатеринбург,
1997. Вып. 3. С. 15-18; Кохан П. П. Пожертвования российской авиации //
Качинские чтения (XI): 100-летию Качи посвящается. – М., 2007. С. 201-213.
11.
Великий князь Александр Михайлович. Воспоминания. – М., 2004. С. 17-18.
12.
ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1141. Л. 207-208 об.; Ф. 645. Оп. 1. Д. 617. Л. 1-1 об.
13.
Великий князь Александр Михайлович… С. 86.
14.
Приказ по флоту и морскому ведомству № 175 об увольнении от службы, 28 апреля
1917 г. // Российский государственный архив военно-морского флота. Ф. 249. Оп.
1. Д. 103. Л. 244.
15.
Лебедев В. Д. Император Николай II и Великий князь Александр Михайлович: к
вопросу о разработке политического курса // «Татьянин день». 2013.
12 марта.
16. ГА РФ.
Ф. 601. Оп. 1. Д. 1142. Л. 210 об.
17. См., напр.,
Geschichte der National-Oekonomik
in Deutschland. von Wilhelm Roscher,
München, 1874, pp. 970-971. Перевод с немецкого яз.: История национальной экономики в
Германии. фон Вильгельм
Рошер. – Мюнхен, 1874.
18.
Витте С. Ю. Собрание сочинений и документальных материалов. – М., 2004. Т. 1.
Кн. 2, ч. 1. С. 99.
19.
ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1142. Л. 178 об. – 179.
20.
Краткий обзор деятельности по управлению Севастопольским музеем и причисленными
к нему учреждениями, 12 марта 1910 г. // ГА РФ. Ф. 543. Оп. 1. Д. 583. Л. 2–5
об.
21.
ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1142. Л. 147; Гражданин.
1894. 14 дек.; Русское судоходство. 1895, янв. С. VII–VIII.
22.
Диплом на звание почетного члена Императорского общества для содействия
русского торгового мореходства, 17 февраля 1895 г. // ГА РФ. Ф. 645. Оп. 1. Д.
67. Л. 5.
23.
Протоколы общих собраний Императорского Общества судоходства с 18 апреля по 10
июня 1899 г. // Русское судоходство. 1899. № 210–211. С. 198-199; Краткий очерк
деятельности Комитета для помощи поморам Русского Севера. 1894–1898. – СПб., 1899. С. 23-29.
24.
23000 миль на яхте «Тамара». Путешествие Их Императорских Высочеств Великих
Князей Александра и Сергея Михайловичей в 1890–1891 гг. Путевые впечатления
доктора Г. И. Радде. Иллюстрировано академиком Н. С. Самокишем. – СПб., 1891. Т. 1. С. 16.
25.
ГА РФ. Ф. 645. Оп. 1. Д. 318, 321, 322, 324.
26.
Архив внешней политики Российской империи. Ф. 133. Оп. 470. Д. 101. Л. 52–53.
27.
Великий князь Александр Михайлович… С. 119-121.
28.
ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1142. Л. 92.
29. ГА РФ.
Ф. 645. Оп. 1. Д. 314. Л. 37. См., например: «The President and
Fellows of Harvard College, request the honor of the company of Grand Duke
Alexander Michaelovitch at the exercises and the
dinner in the Memorial Hall on Commencement Day June 28th 1893. Quests will
assemble in Massachusetts Hall at 10 o’clock».
30. ГА РФ.
Ф. 645. Оп. 1. Д. 308. Л. 1.
31.
ГА РФ. Ф. 645. Оп. 1. Д. 28, 154, 216; Д. 314. Л. 33,
36, 38.
32.
ГА РФ. Ф. 645. Оп. 1. Д. 327. Л. 1, 14, 38, 74, 75,
76, 79, 82; Д. 335.
33.
ГА РФ. Ф. 645. Оп. 1. Д.335. Л. 1-2, 8, 10, 13, 15,
17, 19; Д.519-520, 524, 527-528, 535, 585, 596.
34.
Телеграмма Великого князя Александра Михайловича в Отдел воздушного флота с
просьбой прекратить высылку вырезок из газет, 4 июля 1915 г. // Российский
государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф. 2008. Оп. 1. Д. 737. Л.
421.
35.
Военные флоты и морская справочная книжка на 1891 г. / Составил под личным наблюдением
Е.И.В. Великого князя Александра Михайловича лейтенант И. В. Будиловский. – СПб., 1891. С. V.
36.
ГА РФ. Ф. 555. Оп. 1. Д. 118. Л. 1.
37.
Иеныш Н. В. Воспоминания о Великом князе Александре Михайловиче // Морские записки
(Нью-Йорк). 1958. Vol. XVI. С. 64, 65.
38.
История отечественного судостроения. – СПб., 1896. Т.
2. С. 436; Меньшиков М. Указ. соч.
С. 170.
39.
ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1143. Л. 51–51 об., 67–69 об.
40.
Московские ведомости. 1902. 4 (17) июня.
41.
ГА РФ. Ф. 543. Оп. 1. Д. 58. Л. 1–2 об.; Д. 581. Л. 1–7 об.; Д. 129. См.:
Авиаторы – кавалеры ордена Св. Георгия и георгиевского
оружия периода Первой мировой войны 1914–1918 годов: Биографический справочник / Сост. М. С. Нешкин, В. М. Шабанов. – М., 2006; Офицерская
школа авиации // Архив Великой войны / Сост. А. О. Александров, М. А.
Хайруллин. – М., 2009. Кн. 5, 6.
42.
ГА РФ. Ф. 645. Оп. 1. Д. 256. Л. 3, 4, 11 (здесь и
далее слова, выделенные курсивом, в документе подчеркнуты); РГВИА. Ф. 844. Оп.
1. Д. 49. Л. 19–32.
43.
«Новое время». 1910. 22 янв.; «Петербургский листок». 1910. 23 янв.; «Свет».
1910. 24 янв.; и др.
44.
«Голос Москвы». 1910. 23 янв.
45.
ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1143. Л. 74–75 об.; Ф. 6230. Оп. 1. Д. 17. Л. 16.
46.
Там же. Ф. 555. Оп. 1. Д. 141. Л. 1, 2.
47.
РГВИА. Ф. 2008. Оп. 1. Д. 738. Л. 289.
48.
Там же. Д. 731. Л. 120, 331.
49.
Там же. Д. 738. Л. 127, 289; Д. 737. Л. 267-267 об.; Д.
731. Л. 400.
50.
ГА РФ. Ф. Р-5903. Оп. 1. Д. 61.
Л. 40
51.
РГВИА. Ф. 2008. Оп. 1. Д. 731. Л. 386; Ф. 2094. Оп. 1. Д. 49. Л. 63.
52.
Государственный архив в Автономной республике Крым. Ф. 532. Оп. 1. Д. 70. Л. 1
об.
53.
ГА РФ. Ф. 622. Оп. 1. Д. 20. Л. 89–90.
54.
Зигерт В. Германская авиация на восточном фронте // Авиация в мировой войне:
Очерки и эпизоды воздушной войны. – Л., 1924. С. 12.
55.
ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 2326. Л. 11–27 об., 63–63 об.
56.
Авиаторы – кавалеры ордена Св. Георгия… С. 332.