Опубликовано в журнале Новый Журнал, номер 270, 2013
Гари Лайт
В Европе осень, теплые дожди,
сезона бархат знаменуется футболом.
Бессмысленных «ничьих» уже не жди –
накал высокой пробы валидола.
Двадцать девятое. Сентябрь. Тель-Авив,
в прибрежных биллиардных эхо кийев,
все совпаденья позже выверит архив.
Игра «Маккаби Тель-Авив» – «Динамо Киев».
Большой футбол, уютный стадион,
цвета совпали бело-голубые…
Иврит и русский — гул переплетен,
слова слились, перемешались и поплыли,
над морем, небоскребами, над всей
страной, еще не тронутой хамсином,
а под трибуной – древний иудей,
он помнит прежний вечер светло-синий:
Такие сумерки бывают над Днепром,
в канун осенних праздников великих…
Двадцать девятое. Сентябрь. В нем одном
воскресли тысячи расстрелянных безликих
…Их под конвоем, шедших по Сырцу,
туда, где так обыденно стреляли,
он матери, сестренке и отцу
глядел во след, толпою обтекаем.
Татарка, одноклассница, его
в подъезд втащила, руки исцарапав…
На матчах «Старта» он себя переборол,
ни разу в ту войну и не заплакав…
Да и потом, в отрядах «Хаганы»
бывало всякое, и кто его осудит…
А здесь он под трибуной, у стены,
рыдал безудержно, и расступались люди
в «динамовских» футболках и шарфах,
и в черно-желтой атрибутике «Маккаби»…
Двадцать девятое. Сентябрь. На глазах…
Всего Израиля приспущенные флаги.
* * *
` Вениамину Смехову
В этом городе будет весна,
Подобреют, раскроются люди,
с храма старые снимут леса.
У Никитских Ворот, как тогда,
зазвучит из окон Окуджава,
и на сцене Таганки по праву
совершится апрельский аншлаг.
А на одноименной реке
о призвании вспомнит трамвайчик,
тайно пущенный солнечный зайчик
у девчонки замрет на руке…
И мальчишка, пустивший его
свои мысли отыщет у Блока –
это первой любви поволока
в их глазах из нездешних стихов.
А в арбатских проулках грачи
возвестят о своем возвращенье,
и даруют друг другу прощенье
все заблудшие в зимней ночи.
Неуместным покажется то,
что кроилось из ложных амбиций,
тени больше не станут по лицам
наводить грустных мыслей мостов.
И уже не хватает листа
констатировать все, что здесь будет,
как устала Москва от прелюдий…
В этом городе будет весна!
Чикаго