(Публ. – Галина Глушанок)
Опубликовано в журнале Новый Журнал, номер 268, 2012
ПИСЬМА М. А. ОСОРГИНА
письмо М. А. Осоргина
В. М. Зензинову
17 января 1941
Дорогой Владимир Михайлович, Ваше
письмо для меня как бы голос с того света, хотя и знал, что Вы в Америке; но
так давно мы Вас не видали и ничего толком о Вас не слыхали, что Вы перестали
быть реальным. Впрочем, сейчас многое нереально, особенно здесь.
О нас Вы, вероятно, знаете.
Лишившись всего, что у нас было, живем сейчас в
полу-деревне, на границе оккупации, и будем жить, пока судьба не перебросит в
другое место. В занятую Францию не тянет, и оттуда невозможно сноситься с живым
миром, а при моей профессии без этого жить нельзя. Было нам очень плохо, но, с
помощью друзей, остались живы и начали
выкарабкиваться. Теперь оба работаем, бьемся и, кажется, добьемся того, что сможем
и другим помогать, а сейчас без взаимопомощи существовать невозможно. Хотя
удается иметь переписку и с «той» зоной, но со дня на день труднее. Ухитряемся
отправлять посылки в Париж, где людям есть нечего; не сладко и здесь, но все же легче, в частности в малых городках и деревне.
Об Илюше1
знаю очень немногое. Он в Париже, остается бодрым, но, как
мне писали, его библиотека пострадала; у него были хозяева; интересовались им
как представителем русской интеллигенции (без шуток, это – обычная формула в объяснение
визитов!), смотрели его книги, а затем, в другой раз, их похитили, частью или
все целиком – не знаю. Заезжали и ко мне в 4-й раз, вероятно, тоже за
книгами.
Как Вы знаете, Тургеневская
библиотека2 вся вывезена – куда? Еще в том
же духе поступлено с квартирой Милюкова3, архив которой, как и мой,
ограблен. В остальном все мило.
Из общих друзей больше знаю о Мих[аиле] Матв[еевиче]4, который сохранил свою
работу (а очень многие потеряли), но т. к. его Мишка обладает огромным
аппетитом, а доставать пищу негде, то в последнее время мы стараемся посылать
ему отсюда мясные посылки.
Илюше я сообщу о Вашем письме и
пошлю Ваш адрес. Вы писать ему непосредственно не можете, но я мог бы (надеюсь)
переслать Ваше письмо, при условии, что оно будет написано по-французски и
прислано мне незапечатанным.
Почему так – объяснить сложно.
Сделаю все, чтобы получить от него для Вас письмо и Вам переслать. Только это
дело долгое. Можно ли посылать что-нибудь в зону оккупации прямо из Америки, я
не знаю. Если можно, или будет можно, советую посылать чай,
кофей, шоколад, мыло, какао, сахар – в первую голову. Будет, вероятно,
основательная пошлина. А вообще там ничего нет, а здесь почти ничего, из
перечисленного же и совсем ничего нигде. И, конечно, ни сала, ни жиров. Помнится,
есть что-то вроде яичного желтка в порошке, вот это тоже хорошо! Вспоминаю по
опыту американских посылок АРА5 во время российской голодухи.
С Ек[атериной]
Дм[итриевной]6, которая в Женеве, я в постоянной переписке. Она
получает деньги из Америки и пересылает нуждающимся;
но, конечно, это все умеренно.
Собственное ее
положение не столь прочно. Она на положении иностранца без прав жительства. Серг[ей] Ник[олаевич]7 продолжает свою работу.
С [помощью – Г. Г.] ваших родных
попытаемся запросить Илюшу. Не имея адресов, хотя бы прежних, сам разузнать не могу. Вообще же можно
наводить справки о находящихся в оккупированных странах через швейцарский
Красный Крест, действующий очень аккуратно, хоть и медленно. В этом
помочь может Ек[атерина] Дм[итриевна].
Можете ли Вы содействовать отъезду
Илюши в Америку? Конечно – да, поскольку речь идет о визе, билетах, деньгах и
проч. Но как ему выбраться из Парижа, как с ним сноситься правильно – этого не
могу сказать. Выезд из зоны оккупированной в свободную
чрезвычайно труден, нужны особые разрешения, которые с огромным отбором и редко
даются в Париже. Только оказавшись здесь, можно устраивать себе отъезд. Все
детали этих дел знает хорошо находящийся, вероятно, в Нью-Йорке, Бор[ис] Ив[анович] Николаевский8, знает Ив[ан]
Ив[анович] Лодыженский9, который скоро приедет с семьей в Нью-Йорк,
знает и мой друг Рывкин10. Дело сложное, хлопотное, но в Марселе
всегда есть кто-нибудь из русских, помогающих в американском консульстве
сородичам.
Вот все, что могу ответить на Ваши
вопросы.
Конечно, необходимо устроить в
Нью-Йорке литературное дело; в Европе больше нет ни газет, ни журналов, ни
издательств для русских. Эта счастливая полоса
кончилась. Я живу вашей нью-йоркской газетой11, платящей мне гроши,
но печатающей обильно, да шведскими изданиями моих
книг12. Пишу сейчас детские книжки, которые иллюстрирует
Рожанковский13; он скоро уедет к вам. Зарабатываю вдвое против прежнего, работаю в шесть раз больше, и проживать приходится
втрое, при жизни все-таки полуголодной, в обстановке крестьянской. Но за мной
опыт 40-летний и более, а другие пропадают. Несчастье еще в том, что я остался
с одной старой пишущей машинкой, этой самой, которая разваливается; что нет
лент, бумаги, а что есть – страшно дорого. Две новые машинки у меня пропали на
квартире.
«Последние новости»14
закончили существование; газета ликвидирована, сотрудники распущены, капитал
разделен. Милюков в Монпелье. Печально положение Полякова Ал[ександра]
Абр[амовича]15 – с глухой женой и малодеятельной дочерью, дающей
сейчас уроки английского языка. Я пытаюсь устроить ему американскую визу, т. е.
просил об этом друзей в Нью-Йорке, но, видно, не легко.
Если Вы будете около этих дел – похлопочите о Полякове. Сведенья о нем и его
семье я послал Рывкину. Поляков – крупнейший русский газетный техник и отличный
редактор, знающий русский язык (был единственным вполне грамотным в «Последних
новостях»).
Все, чем я мог бы быть кому-нибудь в
Америке полезен своим здесь пребыванием, буду делать охотно. Пока мое положение
здесь исключительно удобно, хотя это может и измениться. Адрес мой, если
придется переехать, всегда будет известен Рывкину.
Ваше письмо, отправленное 23
декабря, пришло сегодня. Это еще не так долго, бывает и хуже. Долго держит
цензура. Мой адрес телеграфный – фамилия и город.
Радостно знать, что Ваше пребывание
в Финляндии даст в результате книгу16. Вероятно, по-английски? В
Америке? Странная наша судьба – выпускать книги не на родном языке!
Кончился листик. Обнимаю Вас
братски. Таня припишет.
Мих.
Осоргин
_____________________________
1. Илья Исидорович Фондаминский (Бунаков) (1880, Москва – ноябрь 1942, Освен-цим) – общественно-политич. деятель, историк,
публицист, издатель, член ЦК партии эсеров. Первая эмиграция –
2. Тургеневская библиотека в Париже – старейшая русская библиотека; была
основана в
3. Милюков Павел Николаевич (1859–1943) обществ.-политич.
деятель, историк, публицист. Окончил ист.-филологич.
ф-т Московского университета (1882). Член ЦК партии кадетов, член 3-й и 4-й Гос. думы, мин. иностр. дел Временного правительства
(март–май 1917). В ноябре 1918 эмигрировал. Редактор еженедельника «New Russia» (Лондон, 1920). С 1921 – в Париже: возглавлял Союз русских писателей и
журналистов и Совет профессоров во Франко-русском институте; редактор газеты
«Последние новости» (1921–1940). Т. к. большинство парижской группы кадетов не
поддержало теорию «новой тактики» в отношении сов. гос-ва, пошел на раскол
группы, организовав в
4. Тер-Погосян Михаил Матвеевич (1890–1967). Эсер,
депутат Учредит. собрания,
редактор газ. «Дни»; масон с
5. АРА – ARA (англ.), American Relief Administration / «Американская администрация
помощи» была создана по распоряжению президента США Вудро Вильсона в
6. Кускова Екатерина Дмитриевна (урожд. Есипова
1869–1958); жена С. Н. Проко-повича – обществ.-политич.
деятель, публицист, член ред. газ. «Наша жизнь», ж. «Без заглавия» и «Власть
народа». Одна из основателей движения Всеросс. помощи голодающим (1921). В июне
1922 выслана вместе с мужем из СССР в Берлин. Жила в
Праге, с
7. Прокопович Сергей Николаевич (1871–1955) – обществ.-политич.
деятель, экономист, публицист, член ЦК партии кадетов, в 1917 – министр
торговли и промышл. Врем. правительства.
Вместе с Кусковой – один из руководителей Помгола (1921). В
8. Николаевский Борис Иванович (1887, Белебей, Уфим. губ. – 1966,
Монло-Парк, Калифорния), обществ.-политич. деятель,
крупнейший архивист и собиратель документов по политич. истории России. На Первом Всеросс. съезде Советов избран в состав ВЦИК. С 1920
– член ЦК меньшевиков. 21 февраля
9. Лодыженский Иван Иванович (1872–1957) – экономист,
социал-демократ; жена – Мария Петровна Донская, врач, дочь – Екатерина
(1916–2009), врач-педиатр, с
10. Рывкин Иосиф Александрович (1909, Россия – 1965, Франция) – издатель,
переводчик. Жил с родителями в Швеции. Начал заниматься переводами в раннем
возрасте, свободно владея русским, шведским, нем. и фр. языками. Рывкин – один
из инициаторов создания знаменитого лит.-худож. и
соц.-политического ж. «Spectrum» (1931– осень 1935) радикального
направления, сыгравшего большую роль в шведской культуре. В
11. «Новое русское слово» – ежедневная газета, выходила в Нью-Йорке с 1910
по 2010 гг. Гл. ред. – В. И. Шимкин, М. Е. Вейнбаум (1923–1973); А. Седых
(1973–1993), посл. гл. редактор и издатель – Валерий Вайнберг.
12. В Швеции в изд-ве Tidens Forlag вышли книги Осоргина, переведенные И. Рыв-киным
и его женой: «Свидетель истории» (Terroristema, 1936); «Сивцев Вражек» (Den tysta gatan.1936); «Книга о концах» (Den långa färden, 1936); «Вольный каменщик» (Frimuraren, 1938); «Происшествия зеленого мира» (Den gröna värden, 1940).
13. Рожанковский Федор Степанович (1891, Митава, Курляндской
губ., Латвия – 1979, Нью-Йорк) – график, худож., иллюстратор. Учился в частной
худож. школе Ф. И. Рер-берга в М., в моск.Училище
живописи, ваяния и зодчества. С 1914 служил в действ. армии, публиковал зарисовки с фронта в ж. «Лукоморье» и
«Солнце России». В Гражданскую войну сотрудничал во фронтовых изданиях
Добровольческой армии. В 1920 эвакуировался во Львов, жил в Познани. Эмигрировал
из Владивостока. С
14. «Последние новости» – ежедневная газета. Издавалась в Париже. Первый
редактор – М. Л. Гольдштейн (1920–1921); с марта 1921 – П. Н. Милюков (1920, 27
апр. – 1940, 11 июня).
15. Поляков Александр Абрамович (1879–1971), журналист. В
16. В. Зензинов. «Встреча с Россией». Как и чем живут в Советском Союзе.
Письма в Красную Армию. – Нью-Йорк. 1944 (титул), а на обложке книги,
печатавшейся в канун Нового года, стоит дата выхода – 1945. Книга, изданная
Зензиновым в Америке за собственный счет, состояла из 277 писем сов. солдат. Несмотря на то, что В.
Набоков по просьбе Зензинова перевел «партию писем» на англ. яз., это было единственное издание. См. об этом: Г. Глушанок.
«Дорогой и милый Одиссей…» Переписка В. В. На-бокова
и В. М. Зензинова // «Наше наследие». 2000. № 53. С. 76-115. То же: Набоков: Pro et contra. Антология. Т. 2. РХГИ. СПб. 2001. С. 34-123.
письмо М. А. Осоргина Б. К. Зайцеву
II /6/ [19]42
Мои милые Борис и Вера, получили
ваше письмишко по-русски. О ком бы вам рассказать. Грасский лауреат живет
плохо, уверяет, что пропадает с голоду со всем своим двором1.
Ему добыли помощь из страны его лавров, но она будто бы истощилась, и он опять
взывает2. При нем, конечно, Кузн[ецова], Зур[ов], Бахр[ах] – Вера хворает. Писал он за это
время рассказы на соблазнительные темы, будто бы хорошие3. Что-то
напечатал в «Новом Журнале» Алданова, вышедшем в конце зимы4.
Этот журнал быстро разошелся, издается второй номер, а в сентябре и третий5.
Здесь получить не удалось, но содержание мне подробно описывали. Там и мои
писанья6.
По обычаю и из вежливости Алд[анов] приютил все «направления» и создал в Нью-Йорке
подобие литературного Пасси. Полеми-зируют Кер[енский]7,
Федот[ов]8, Пол[яков]-Лит[овцев]9, все стараются быть
сразу и патриотами, и протестующими, балансировать на острие ножа. Федот[ов] очень советует евреям креститься, Пол[яков]-Лит[овцев]
сомневается. По-видимому, тот же сборник должен выходить и по-английски, так
мне писал Марк Ал[ександрович], а вышел ли – не знаю10.
Сейчас с Америкой сноситься трудно. Вообще же, там создался маленький Париж со
всеми навыками и прелестями. А устроены люди плохо, кроме
более ловких и не боящихся работы черной. – Не знаю, кто вас интересует
здесь, на нашей стороне. Хотя мы живем полными сиротами в медвежьем углу,
медведей, впрочем, нет, только кролики, но пишут нам отовсюду, так что кое-что
кое о ком знаем. Сами живем в тоске, безработице, без просвета и без
перспектив. Я болен, износилось сердце, Танина жизнь проходит в хлопотах и
заботах обо мне, о друзьях вдали, о местных соседках-старушках. Оба достаточно
худы, я попросту стар.
Городок наш крошечный,
старый-престарый, основанный за три века до Христа, да так и оставшийся. Не то
город, не то деревня, на самой границе оккупации, – отделяет нас речка, в
которой я ловлю рыбу, а соединяет с вами мост. И близко, и очень далеко. Есть
муниципальная библиотека в три сотни книг, разобранная и приведенная в порядок
Таней, состоящая из романов 70-х годов; я прочитал ее в алфавитном порядке
авторов, больше читать нечего. Есть табачная лавка, в которой нет табаку. Но
кругом огороды – это создает наше продовольственное благополучие. Вдоволь вина
– страна виноградников. Сами изготовляем божественный козий сыр, образчик
которого вы получите. Можно бы питаться очень хорошо, если бы на огородах росли
и франки. У нас огородик в письменный стол (парижский), а письменный стол – в
тарелку, круглый, а тарелка с анекдотами времен изобретения железной дороги, а
железная дорога, узкоколейка, – была, да ходить перестала, теперь ходит только
в одну сторону и недалеко. Местечко прекрасное, тоска безысходная; день похож
на другой, меняются только листки календаря, и не дай Бог забыть сорвать –
потеряешь счет времени. Люди прекрасные, крепкие, живут до ста лет на одном
месте, ни разу не выехав в соседний город. Впрочем, и я выхожу из дому (из
хибарки с каменным полом) не чаще раза в месяц в город, – только через огородик
на речку с удочками; речка в трех минутах. Кладбище близко.
Будьте здоровы, парижане.
Кому-нибудь кланяйтесь, и уж, конечно, Наташе11. От Тани12
привет.
Ваш Осоргин
________________________
1. Письма Бунина этого периода действительно полны жалоб на скудное
питание: «Плохо мы живем в Грассе, очень плохо. Ну, картошку мерзлую едим. Или
водичку, в которой плавает что-то мерзкое, морковка какая-нибудь. Это
называется супом… Живем мы коммуной. Шесть человек. И ни у кого гроша нет за
душой, – деньги Нобелевской премии давно уже прожиты. Один вот приехал к нам
погостить денька на два… Было это три года тому назад. С тех пор вот и живет,
гостит. Да и уходить ему, по правде говоря, некуда: еврей. Не могу же я его
выставить…» (А. Седых. Далекие, близкие. М. 1995. С. 209) В военное время у Буниных в Грассе жили Г. Н. Кузнецова, М.
А. Степун, Л. Ф. Зуров и А. В. Бахрах, впоследствии написавший книгу «Бунин в
халате». О сложных взаимоотношениях
между членами стихийной «коммуны» существуют многочисленные
свидетельства в справочной и мемуарной литературе. В письме к А. Ф. Даманской
жена Бунина – Вера Николаевна – сообщала: «Мне обещали прислать для Зурова, но
ничего до сих пор не прислали! Он платит нам. Должен еще прикупать. За жизнь у
нас он потерял 11 кило, а при его состоянии легких это очень плохо. Мы питаемся
почти одними овощами, которых на базаре становится все меньше и меньше.
Ощущение голода – это обычное состояние. Я страдаю от этого не очень. Но Галя,
например, и Маргарита Августовна страдают уже сильно. Маргарита
Августовна потеряла 8 кило, а я за год – 16, т. е. пуд!» (п. от 10 мая
2. При содействии А. Л. Толстой газета «New York Times» опубликовало письмо Бунина с просьбой о материальной
помощи. «...для Вас собрано уже пятьсот долларов, из
которых 50 и 150 уже Вам переведены, – писал Алданов Бунину 15 апреля
3. Цикл рассказов этого периода составил книгу «Темные аллеи». Первое
издание: Нью-Йорк: Новая земля. 1943, тираж – 600 экз. В книгу вошло 11
рассказов из 20. Ввиду «исключительных условий времени» книга вышла без
авторской корректуры.
4. Первый номер НЖ вышел в январе
5. Вторая книга НЖ вышла в апреле
7. А. Ф. Керенский. Передышка. НЖ. № 1. 1942. С. 183-202
(Рубрика: Россия в войне).
9. С. Л. Поляков-Литовцев. Действительность и перспективы (ответ Г. П.
Федотову). С. 287-296.
10. Английского варианта НЖ не было.
11. Наталья Борисовна Зайцева (1912, Москва – 2008, Бюсси-ан-От), дочь Б.
К. и В. А. Зайцевых. В
12. Татьяна Алексеевна Бакунина-Осоргина (1904, Прямухино, Кувшиновский р-н
Тверской обл. – 1995, Париж). Вторая жена М. Осоргина, исследовательница
российского масонства ХVIII–XIX в. Училась в Моск. унив. у
историков А. А. Кизивет-тера и В. Н. Пичеты. В эмиграции – с марта
Публикация и комментарии Галины Глушанок,
Нью-Йорк