Опубликовано в журнале Новый Журнал, номер 254, 2009
Спускается вечер на площадь Фарнезе,
И тает над ним терракота домов,
И шесть фонарей в симметричном разрезе
Средь римских фонтанов и римских дымов.
Повернута профилем нежным к прохожим
Застывшая музыка каменных стен.
Любовью гармонию эту продолжим –
Меняя свободу на радостный плен.
* * *
Валентине Синкевич
Поэзия – не точная наука,
Ее не разделить и не сложить,
И, как любовь, она войдет без стука,
Живет и умирает, чтобы жить.
И, как любовь, приходит ниоткуда,
Тепло и свет – едины для двоих…
Невидимое, явственное чудо,
Преображенное рукою Бога в стих.
* * *
Я никуда не тороплюсь,
Учусь у сумерек неспешных,
У голубей ленивых здешних
И радость пестовать, и грусть.
Я не спешу.
Рукой касаюсь
Моих деревьев и камней,
По белой лесенке спускаюсь
К судьбе загадочной моей.
Пусть дни несутся без оглядки,
Я медленным пером пишу…
Есть мой кирпичик в этой кладке,
Здесь – дом.
Я больше не спешу.
* * *
Памяти Осипа Мандельштама
Как разлучали…
С музой и Москвой,
И музыкой, звучащей в райских кущах.
Черней земли был сахар кусковой
И слаще слез, из глаз слепых текущих.
Дырявый ветер и барачный смрад
Безумьем жгли и голодом вязали,
И до сих пор в сухой ночи горят
Грозящим блеском рельсы на вокзале.
Все это было на краю земли,
Где ангелы ослепли и оглохли,
Где мерзлоты железные оглобли
Убить Поэта голос не смогли.
* * *
И в этой спешке, в этой слежке,
в сложеньи знаков над судьбой,
все – от признанья до насмешки –
все наколдовано тобой.
И то, как ты протянешь руку,
и то, как скажешь первый звук,
поверишь недругу и другу,
откроешь дверь на первый стук.
Мир – это только отраженье
всего, что есть в тебе, во мне.
И правда не в конце сраженья.
Она – в начале.
В тишине.
* * *
Время собирать и собираться,
нет, не уходить, а оставаться,
даже если ангелы скупы.
Слов не оставлять, не расставаться,
нет, не остывать и не сдаваться.
Нет, не умирать, а растворяться
в драгоценном воздухе судьбы.
Иерусалим