Опубликовано в журнале Новый Журнал, номер 237, 2004
Крик птицы - небесная весть. И сразу душе просветленье... Весенняя слабость - болезнь иль все-таки - выздоровленье? Тропа, и оттаяв, скользит - так просто на ней оступиться. А ветер не веет - сквозит. Я шагом боюсь ошибиться. Небесного оклика жду и все приближаю поляну... Я, кажется, здесь упаду, коль в небо забывчиво гляну. Не помню, чего я хотел, зачем я до этого дожил... Неужто поляна - предел - куда я могу или должен? Ручей обгоняет меня и солнце в нем тоже ручьисто. Во всем - очищение дня. И будет когда-нибудь чисто. Вновь хлещут по взгляду лучи, вновь бликов подвижные пятна... Ах, птица, кричи - не кричи, - мне здесь ничего не понятно. * * * Смотреть (пусть даже мысленно) туда... Я вмиг воображения лишался. Так далеко не думал никогда, так далеко я думать не решался. И вот смотрю, как тень на тень скользит. И вот смотрю, как тень скользит по тени, как ветерок не веет, а сквозит, совсем не избегая повторений. Так было и при мне, и до меня, так будет и потом, когда не буду... Не тень уже, а день скользит из дня... Я здесь однажды сам себя забуду. Вон в том прозрачном шелесте берез на защищенном высью косогоре... Я так не думал никогда всерьез на этом оботчизненном просторе. * * * Мыслям надеждою льщу, - их или им повторяю: "В небе себя отыщу, коль на земле потеряю". Глупо, наивно, смешно... Что же я все-таки верю в то, что мне смертью дано право на самопотерю? Вон как плывут облака мимо и около взгляда... Господи, вдруг на века эта вот самоутрата? Что ж я надеждою льщу, что ж я опять повторяю: "В небе себя отыщу, коль на земле потеряю..." Беларусь