Опубликовано в журнале Новый Журнал, номер 233, 2003
Анатолий Иванов. Посмотрите на меня. Москва, “Микки”, 2001, 200 с.
Книга воспоминаний давнего автора “Нового Журнала” – историка литературы, знатока и исследователя творчества Саши Черного и “сатириконцев” Анатолия Сергеевича Иванова, вышла небольшим тиражом в авторском, можно сказать, “домашнем” издательстве, название которого вызывает в памяти “Дневник фокса Микки”. Пока эта книга доступна лишь друзьям мемуариста, но не потому, что он сознательно писал ее “для немногих” (есть и такие воспоминания, изначально ориентированные только на узкий круг “посвященных”), и не потому, что широкому читателю она будет неинтересна. Не сомневаюсь, что будет.
Мемуаров сейчас в российских и в русских зарубежных издательствах хоть пруд пруди, едва ли не больше, чем детективов, и количество их растет с каждым годом. Волна “разоблачений” обиженных советской властью и казенных “жизненных отчетов” чиновников той же власти, кажется, миновала. Теперь пошли “разоблачения” альковно-кухонные вперемешку с самовосхвалениями. В книге А. С. Иванова ничего этого нет и в помине.
О чем эта книга? О “детстве и отрочестве” простого советского мальчика 1941 года рождения, обладающего внимательной и цепкой памятью к тому, что многие другие сочли бы вообще не стоящим внимания. Детали трудного, но по-своему романтического быта Колымы и Средней Азии сороковых годов, описанные без прикрас, но и без “нагнетания страстей”: отец автора был вольнонаемным инженером, но ни к какой “элите” не принадлежал. Тоже нелегкая, но все же радостная жизнь подмосковных Вешняков, пригорода, еще сохранявшего патриархальность провинциального городка, но постепенно поглощаемого растущей столицей. Повседневная жизнь послевоенного десятилетия, нехватка самого необходимого и умение “выкручиваться” из нее: секреты перешивания одежды и приготовления настоящих лакомств из “подручного материала”. По праздникам – демонстрации, бравурная музыка из репродукторов, патефон, гармошка, песни. Может, кто-то сейчас посмеется над этим… Не смейтесь. Сразу вспоминается Высоцкий, человек того же поколения: “Было время – и были подвалы, / Было дело и цены снижали, / И текли, куда надо, каналы, / И в конце, куда надо, впадали”.
А. С. Иванову удалось то, что в наше время удается немногим: увидеть мир детскими глазами и рассказать об этом взрослыми словами. Читая иные мемуары о той эпохе, поражаешься “недетскому” восприятию автора, который в описываемое время находился во вполне нежном возрасте. Сразу ясно, что перед нами результат позднейшей рефлексии, знания или понимания “задним числом”, отчего зачастую становится неинтересно. В рецензируемой книге нет ни репрессий, ни партсъездов, потому что это никак не задевало мальчика из Вешняков и его любимую сестру, о которой он так проникновенно написал. Зато много другого, что здесь как раз к месту: радости и огорчения ребячьей жизни, описания детских игр того времени, словечки, считалки, дразнилки… Все это описано ярко, детально, но не утомительно, без малейшего пафоса, так что автору веришь безусловно и во всем.
“Мир мелочей, прекрасных и воздушных…” Может быть, приложение этих строк Михаила Кузмина к реалиям, описанным в книге А. С. Иванова, кого-то удивит: уж больно “не-эстетское” было время. А почему нет? Кузмин тоже не всегда жил “эстетски”, знал и лишения послереволюционных лет, и вынужденно аскетический быт тридцатых. У каждого времени свои приметы, в том числе и “милые”. Они кажутся “мелочами” и склонны забываться, но полотно жизни соткано именно из них. Обычно мы понимаем это слишком поздно и начинаем мучительно вспоминать то, что не посчитали нужным запомнить. Автор запомнил и вспомнил. Хотя, разумеется, в книге есть не только эти пресловутые “мелочи”.
“Посмотрите на меня” (это не риторическая фигура самовосхваления, а элемент одной из описанных “малышовых” игр) можно читать “просто так”, для удовольствия. В авторе виден хороший стилист, человек не только с собственным видением мира, но и с собственным языком, удачно и уместно сочетающим лиризм и иронию, что, конечно, вызывает в памяти стихи и прозу Саши Черного. Любить и изучать его всю сознательную жизнь и не подпасть под его влияние едва ли мыслимо. Можно прочитать эту книгу и “с пользой” – изучающим социальную историю СССР послевоенных лет, хотя память автора – как и человеческая память вообще – избирательна и с течением времени сохраняет в основном хорошее.
В одной статье А. С. Иванов назвал себя “эссеистом-пассеистом”. За этим видна грустная улыбка. Он не скрывает своих симпатий к прошлому, хотя видно, что это ностальгия не столько по “советскому”, сколько по “детскому”, которое мы с возрастом неизбежно склонны идеализировать, на какие бы годы оно ни приходилось. Невольно приходят на память набоковские “Другие берега”, да не смутит читателя такое сравнение. “Наклониться – и в собственном детстве кончик спутанной нити найти” – вот, по сути, чему посвящена книга А. С. Иванова. Поэтому она будет интересна не только людям его поколения.
Особо хочу отметить помещенный в приложении очерк о любимых поэтах автора, точнее, о тех поэтах, которых он читал и любил в юности: от Леонида Завальнюка и Фазиля Искандера (помните его стихи, не прозу?) до Николая Глазкова и Вадима Шефнера, не пропуская, конечно, особенно модных в то время Евтушенко и Межирова. Кого-то А. С. Иванов чтит до сих пор, к кому-то по разным причинам (в том числе не только литературным) охладел, но все это – тоже часть истории, его личной и общей литературной. “Социология чтения” нынче в моде, так что эти “свидетельские показания любителя стихов” своего читателя тоже непременно найдут.
Обычно мемуаристы предпочитают писать “о знаменитых”, даже если сказать-то особо нечего (как Довлатов иронизировал: “Олжаса Сулейменова в ГУМе видел!”). А. С. Иванов пишет о “незнаменитом”, но ему есть что сказать. Прочитавший его книгу будет вознагражден за потраченное время.
Василий Молодяков, Токио