Опубликовано в журнале Нева, номер 3, 2016
Александр Фетехович Тенишев родился в 1971
году. Окончил Петербургский машиностроительный институт. Публиковался в
журналах «Звезда» и «Гвидеон». Победитель
поэтического конкурса имени Иосифа Бродского (2014). Живет в Санкт-Петербурге.
НАДПИСЬ К БАРЕЛЬЕФУ
Взгляни, легионеров только три,
Но на щите у каждого внутри
Есть литеры. О чем они вещают?..
Таят угрозу или защищают.
«Omnia vincit amor» — суть проста.
Любовь всё побеждает! Красота
Указывает верную дорогу.
Но лишь любовь приводит прямо к Богу!
«Labor omnia vincit» значит «Труд
Всё побеждает». Легионы ждут,
Что скажет цезарь. Ведь война — работа.
Подавит галлов римская пехота.
«Libera nos a malo…». «Нас от зла
Избавь…» — твердят солдаты, всё дотла
Сжигая. Обратится в клочья дыма,
В горсть пепла меч поднявший против Рима!
Ф. Софронову
СОНЕТ
Те птички, что чирикали в лесу,
В одно мгновенье превратились в ноты.
Глухонемые паузы — в длинноты,
Что предваряют майскую грозу.
Я их на нотный стан перенесу.
Пусть музыка, как мед, заполнит соты.
Жар этой сладкой творческой работы
Меня томит, как солнце стрекозу.
В дыму табачном крепче ухватив
Все время ускользающий мотив,
Испытываю сладкое томленье.
Как энтомолог к нотному листу,
Мелодию трепещущую ту
Я приколю, спасая от забвенья!
ВЕЕР
Китайский веер из слоновой кости
На антикварной полке, сладко ль спится?
Все прежние владельцы на погосте,
А кажется, вчера императрица
Его неторопливо раскрывала,
Пытаясь безуспешно скрыть румянец,
Когда с восторгом фрейлина шептала,
Что, мол, посол приехал, иностранец.
И так приятно сладкое мечтанье
Лелеять, так как скуки паутина
Проникла в сны, и лучше ожиданье
Бесплодное, чем жуткая
рутина
Условностей придворных, этикета,
Пустых, однообразных совещаний,
А жизнь идет за шторами без света,
Без тайных встреч и горестных прощаний.
«Каков же он?» — Вопрос воспламеняет
Дремавшее давно воображенье,
И кажется, как эхо, повторяет
Ее вопрос с тревогой окруженье:
«Каков же он? Кого скрывает маска
Посла, уж не сурового ль аскета,
И не разочарует ли развязка?»
Вопросы, всё вопросы без ответа.
А веер всё так полно выражает.
Здесь нет для проницательного взгляда
Преград, императрица раскрывает
Его, и это значит, что не рада
Иль очень уж встревожена, а если
Его среди беседы вдруг закроет
И царственно вдруг выпрямится в кресле,
То, значит, разглагольствовать не стоит.
* * *
Поэты лучшие, прекрасные
Передают нам эстафету,
И мы твердим слова опасные
Вослед и Тютчеву, и Фету.
Мы только чье-то поручение
Беспрекословно исполняем,
Когда берем на попечение
Трамвайный звон с вороньим граем.
Лазурь небес, глаза слепящую,
С недолговечной позолотой
Листвы и зиму предстоящую
С ее забвеньем и дремотой.
А также эту «бухту сонную»,
Нетленных строчек неизбежность
И без остатка растворенную
В словах мучительную нежность.
КЛЮЧ
Сонет
Куда как прихотлив старинный ключ с бородкой.
И не резную ль дверь тот ключик отпирал?
И длинной ли была владельца жизнь, короткой?
И кто он был — лакей, бригадный генерал?
Здоров ли был как бык? Болел ли он чахоткой?
Намеренья свои далёко ль простирал?
Любил ли пить бордо иль баловался водкой?
С друзьями перебрав, под утро «умирал»…
Во тьме неведенья догадки брезжит луч,
Авдотье ль Карловне он
доверял свой ключ?
А может быть, его Пульхерья Львовна
В замочной скважине повертывала так,
Что за сердце хватался наш чудак,
А сердце чаровницы билось ровно.
КОФЕЙНИК
Не хватит дня, чтоб рассмотреть кофейник
Из ораниенбаумского сервиза.
Был англичанин-ювелир затейник,
Творивший по велению
каприза.
Трех поселянок длится пантомима,
И важно клювы вскидывают цапли.
В кофейнике и выпукло, и зримо
Мир отразился, как в нависшей капле.
На зоркость ястребиную художник,
Надеясь, знал: взыскательный заказчик
Совсем не вольнодумец, не безбожник,
И следует явить ему образчик
Той красоты, которая нисколько
Не старится, значенья не теряет.
Чарует, как шопеновская полька,
И сердце с новой силой покоряет!