Опубликовано в журнале Нева, номер 4, 2015
Надпись на
камне
Вы не услышали грома небесных салютов.
Кровь и железо, шагов стопудовая тяжесть,
хлеба блокадного, щедрого примесью, граммы
так и остались вашим уделом, родные.
Неколебимость, рожденная силою духа,
верность отчизне — бессмертной овеяны славой.
Вечный огонь над сердцами у вас полыхает,
у изголовья стоит в карауле Победа.
(1961)
Ник.
Кутов
На старой границе
Стопудовые глыбы гранита
Раскидала по лесу война.
Огнедышащей бурей разбита
Возведенная кем-то стена.
Всюду взрывами сорваны с дотов
Бронированные колпаки,
Искорежена сталь пулеметов,
И распался бетон на куски.
Словно ребра, железные прутья
Обнажились, торчат из камней,
И навек замолчали орудья.
Нет границы, лишь память о ней.
Перешли ее ели да сосны,
И ручей пересек ее вкось.
О броню амбразуры негрозной
Чешет бок отдыхающий лось.
Бруствер сделался тропкой. Траншея
Стала руслом ручья, а за ним
Деревца поднялись, хорошея,
Взвился листьев клубящийся дым.
Дот теперь лишь пригорок зеленый,
Превратился в овражек блиндаж.
Бывший фронт, рубежи обороны —
Место дачное, пригород наш.
Где-то тенькают тонко синицы.
Лес прислушался к песенкам птиц…
Лишь война нарушает границы,
А для мира и нету границ!
(1961)
Вячеслав Кузнецов
Пойте, соловьи…
На чужбине — русские могилы,
и над ними, словно в знак любви,
на рассвете
с небывалой силой
рассыпают трели соловьи.
Спят ребята тульские да курские,
сыплют тополя над ними
цвет.
Ну, а соловьи-то все нерусские.
Где ж их, русских,
взять на целый свет?..
Где ж им долететь в такие дали
из российской песенной земли?
Это ведь солдаты дошагали,
под огнем
по травам проползли…
…Пойте, соловьи, во мгле белёсой —
все о том,
что, словно бы в слюде,
белые, как лебеди, березы
по весне стоят в большой воде.
Пойте над могилами и крышами,
что прошли под пулями мечты,
пойте так, чтоб мертвые услышали,
что на всей земле
цветут цветы!
(1961)
Всеволод
Рождественский
Вечный
огонь
Здесь, в осененном ветвями покое,
Долгу верны до конца,
Спят безымянные эти герои,
Эти простые сердца.
Жизнь, что отвагою грудь наполняла,
Бросив в грядущее взгляд,
Что коченевшей рукою сжимала
Свой боевой автомат,
Что, в неустанной тревоге рабочей
Не отходя от станка,
Грела надежду в железные ночи
Скудным теплом ночника,
Что замерзала, по крышам дежуря,
Гибла средь рухнувших стен,
Громом зениток в нависнувшей буре
Вторила вою сирен, —
Здесь она — дышит, горит под землею,
Чтобы
закопанный свет
Неугасимой вливался зарею
В память трагических лет.
И ничего нет победней и краше,
Чем
сквозь могильную сонь
Рвущийся к небу из каменной чаши
Вечный огонь!
(1962)
Михаил
Дудин
Актриса
…Она не могла говорить, так как плакала.
А. П. Чехов
‹…›
9
Куда мне от памяти деться?
Она мне заснуть не дает.
И в памяти взрослое детство
Военной дорогой идет.
Качается низкое небо.
Дымится холодный рассвет,
И падает, вскрикнув, нелепо
Мальчишка семнадцати дет.
Пилотка сползает, и зыбко
Белесый колышется чуб.
Навек каменеет улыбка
Его нецелованных губ.
Мы будем солдатскою флягой,
Живые, его поминать.
Над горькой штабною бумагой
Заплачется бедная мать.
Ни камня, ни бронзы, ни меди.
Годам потеряется счет.
Но писарь на службу к Победе
Навечно его занесет.
О память! Как ты молчалива,
Строга и исполнена сил.
Печально склоняется ива
У братских солдатских могил.
Бушует беспечно и люто
Черемухи белый сугроб.
И звездная прорва салюта
Мне душу ввергает в озноб.
Как будто на дымном рассвете,
Где наш перепутался след,
Я вместе остался в кювете
С мальчишкой семнадцати лет.
И прошлое в памяти живо,
И ходит вино за столом,
И песня моя, словно ива,
Растет над могильным холмом.
И мы, повидавшие виды,
Прощедшие порох и дым,
Всей силой любви и обиды
В обиду его не дадим.
Мне верится. Хочется верить
Вот в этот спокойный рассвет.
Живое и сущее мерить
Мальчишкой, которого нет,
Над жизнью — суровой и грубой
Во имя победного дня —
Улыбкой его белозубой,
Навек озарившей меня.
10
У меня не смертная рана,
Я еще доползу до огня,
Улыбается мальчик с экрана,
Бесподобно играя меня.
Добреду, опираясь о стену,
До палатки с кровавым крестом.
Зал внимательно смотрит на сцену —
В жизнь мою на ходу холостом.
Жизнь моя мельтешит и мелькает
И у смерти висит на краю.
Удивляюсь, откуда он знает
Обожженную душу мою.
Я совсем отвергаю досаду
И клопиный ее непокой.
И своею игрою награду
За меня перехватит другой.
С голубого экрана без
грима
Он сойдет через десять минут.
И девчонки в бездумье игриво,
Спотыкаясь, за ним побегут.
Он пойдет, на меня непохожий,
Улыбаясь загадочно мне:
Дескать, шире дорогу, прохожий,
Отойди и постой в стороне.
Что ж, толкайся, но только не шибко.
Торопись, но спешить погоди.
Где-то есть в мой жизни ошибка,
Не споткнись о нее впереди.
И не хмурь недовольного взгляда,
Непокорный вихор теребя.
Не играй меня, мальчик, не надо!
Я и сам доиграю себя.
‹…›
(1962)