Предисловия и перевод Евгения Лукина
Опубликовано в журнале Нева, номер 3, 2014
Шарль Пеги
«Блажен, кто пал за сторону родную…»
Пьер Шарль Пеги — французский поэт, писатель, философ. Родился в 1873 году в Орлеане в семье плотника. Окончил Высшую школу, где его преподавателями были философ Анри Бергсон и писатель Ромен Роллан.
Впоследствии занимался политической деятельностью, издавал литературно-философский журнал, но основное время уделял литературному творчеству. Образ Жанны Д’Арк — национальной героини, причисленной к лику святых, — стал центральным в его драмах, поэмах, мистериях. Необычайное впечатление на современников также произвела «Мистерия о младенцах Вифлеемских», которую Ромен Роллан назвал «уникальным шедевром литературы всех времен».
Последняя поэма «Ева» была посвящена истории человечества от грехопадения до кончины Орлеанской девы. В ней особое место занимали славословия в честь павших в бою. С началом мировой войны поэт призвал не отдать врагу ни пяди родной земли и в числе первых записался добровольцем в армию. Лейтенант Шарль Пеги погиб 3 сентября 1914 года во время атаки на немецкие позиции близ городка Вильруа.
Блажен, кто пал
Из поэмы «Ева»
Блажен, кто пал в бою за пядь земную,
Но только в праведном бою святом,
Блажен, кто пал за сторону родную,
Как полагается, к врагу лицом.
Блажен, кто пал на поле страшной брани,
Стяжая дух пред ликом Божества
И восходя на высоту страданий
Среди великой скорби торжества.
Блажен, кто пал за города земные,
Что града Божьего и плоть, и кровь.
Блажен, кто пал за очаги родные,
За почести отеческих домов.
Поскольку дом есть запечатлеванье
Божественной обители одной,
Блажен, кто умер в этом целованье,
В объятьях чести и любви земной.
Поскольку честь есть запечатлеванье
Необычайной почести Творца,
Блажен, кто умер в этом бушеванье,
Обет земной исполнив до конца.
Земной обет есть запечатлеванье
Необычайной верности Тебе,
Блажен, кто умер в этом увенчанье,
В смиренье и покорности судьбе.
Блаженны павшие на прах кровавый:
Вернуться в глину — верная судьба.
Блаженны павшие в той битве правой:
Колосья сжаты, собраны хлеба.
Эрнст Штадлер
«Здесь звучит хорал небытия…»
Эрнст Мария Рихард Штадлер родился в 1883 году в Кольмаре (Эльзас) в семье чиновника. Еще в гимназии увлекся поэтическим творчеством. Как житель Эльзаса, в совершенстве владел французским языком и, делая многочисленные переводы, считал необходимым сближение немецкой и французской культур. Поэтому, поступив в университет Страсбурга, изучал не только германистику, но и романистику, а также сравнительное языкознание. Впоследствии преподавал в университетах Страсбурга и Брюсселя.
В начале 1914 года поэт издал свой основной труд — стихотворный сборник «Порыв», который стал одной из важнейших поэтических книг раннего экспрессионизма. В нем он провозгласил философию «новой жизнерадостности», которая должна воплощаться в полноценном приятии бытия. В поисках новых форм поэт порою пользовался свободным ритмом и поэтической прозой. Под влиянием американского поэта Уолта Уитмена ввел в немецкую поэзию длинную строку — Langzeile.
Свою философскую программу — «апофеоз жизни вместо утраченной веры» — поэт изложил в своей последней лекции «История немецкой лирики новейшего времени», которую прочел перед уходом на Западный фронт. Лейтенант Эрнст Штадлер храбро сражался, был награжден Железным крестом и погиб под бельгийским городом Ипром 30 октября 1914 года.
Наступление
Однажды труба полковая мой дух мятежный уже будила:
Его как взнузданного коня в буйную даль уводила.
Гремела дробь барабанов на каждой дороге терновой
И славной музыкой земли звучал для нас ливень свинцовый.
Внезапно жизнь замерла. Между деревьев дорога змеилась.
Настал долгожданный покой. Сладкая греза во сне явилась,
Будто от пыльной брони освободилась моя плоть живая,
И ее, утомленную, приняла мягкая перина пуховая.
Но вдруг на туманном рассвете сигнал прозвучал тревожный,
Резкий, как свист меча, и, как луч во мраке, сполошный.
Будто труба полковая протрубила — подъем! — на привале,
Разом свернулись палатки, и лошади загарцевали.
Я помчался в первых рядах, над шлемом пули звенели,
Вперед, где кипела кровавая битва, и поводья в руках пламенели.
Быть может, сегодня вечером сыграют нам марш победный,
А может, падем среди мертвых в стремительный миг последний.
Но прежде, чем наши преображенья начнутся,
Наши глаза этим солнечным светом вдоволь напьются.
Сумасшедший дом
Форт Жако, Юккль
Отныне жизнь здесь ничего не знает о себе —
Сознание скрылось в самую глубь мироздания.
В холодных залах здесь звучит хорал небытия.
Вокруг умиротворение, возвращение домой, детство.
Здесь ничто никому никогда не угрожает.
Но испуганные глаза здесь висят в пустоте
И дрожат от ужаса, пытаясь куда-нибудь ускользнуть.
Кое-кто еще цепляется за жизнь немощной плотью.
Они не хотят позволить дню исчезнуть.
Они бьются в судорогах, вопят в ванных комнатах
И, присев на корточки, жалобно стонут в углах.
Зато некоторым из них открываются небеса.
Вокруг они слышат безжизненные голоса вещей
И музыку, парящую в огромной Вселенной.
Они порой бормочут непонятные слова.
Они улыбаются тихо и дружелюбно, как дети.
В потерянных непостижимых глазах витает счастье.
Очищение
Забудь шальные ночи и шальные дни!
Чужие образы из дома изгони!
Пускай нахлынет грозовая тьма с высот
И в жилах кровь твоя забродит, запоет.
Уже бурлит вокруг сверкающий поток —
Ты от божественного счастья изнемог.
Объятый светом воскресения Его —
Когда вокруг пустынная земля одна,
Но влагой благостной душа напоена —
Ты слышишь утром голос Бога твоего.
Утро
Меня пронзает взор Твоих прекрасных глаз
И облекает в храме сумрачный рассвет.
Колена преклонив, смиренно жду тот час,
Когда Твой день, Мария, с витражей сойдет.
Отеческой рукой ласкает он теперь…
Давно ли потешался вечер напролет,
Когда меня терзал жестокий глад, как зверь,
И гордо презирал в ночлежках всякий сброд?
Благоуханием Твоих прекрасных роз
По моему лицу он благостно течет,
И вот душа моя, исполненная грез,
В ладу с божественной мелодией поет.
Эдвард Томас
«И горек был мой хлеб и виноград…»
Филипп Эдвард Томас — англо-валлийский поэт и эссеист. Родился в 1878 году в предместье Лондона в семье служащего. После окончания колледжа Линкольна в Оксфорде занимался литературной поденщиной. Публиковал также эссе, посвященные творчеству Метерлинка, Суинберна и др.
Хотя Томас считал поэзию высшей формой литературы, но сам долгое время избегал служения музам. К этому его подвигнул выдающийся американский поэт Роберт Фрост, с которым он подружился летом 1914 года. За два года Томас успел создать 140 шедевров. Своим творчеством он продолжил древнюю буколическую традицию, переосмысленную теоретиками георгианской школы в духе поэтического реализма.
Между тем литературная поденщина перестала приносить доход. Чтобы содержать семью, в июле 1915 года поэт записался в армию и, обучившись артиллерийскому делу, добровольно отправился на Западный фронт. Лейтенант Эдвард Томас погиб 9 апреля 1917 года в битве при Аррасе. Узнав о гибели друга, поэт Роберт Фрост посвятил ему стихи: «Ты был из тех, кто, не боясь судьбы, жил как поэт и умер как солдат».
Слезы
Я разучился плакать, но скупые слезы
Едва не проступили на глазах, когда
Помчались двадцать молодых веселых гончих
В цветущий луг, где посолонь кружился хмель,
И звонким лаем первый гон провозгласили:
Готовы к схватке хоть с самим драконом…
А этим утром я до слез растроган был,
Когда из сумрачной пустой казармы вышел
На воздух, напоенный светом и теплом,
Как будто выбрался волшебным коридором
Из царства одиночества и тишины,
А на плацу дробь барабанов раздавалась,
Свистели дудки песенку о гренадерах,
Сзывая на развод, и строились солдаты
Розовощекие, в мундирах белоснежных…
И эта музыка, и этот строй британский
Мне истинно великими вдруг показались,
Что красотой своей блеснули и прошли.
Сова
Пылает над дорогою закат,
И холод пробирает до кости.
Я так замерз и был, конечно, рад,
Когда трактир увидел на пути.
Я взял вина, согрелся у огня
И задремал под мерный шум листвы,
Но среди ночи разбудил меня
Исполненный печали крик совы.
Казалось, он покинул темный дол
Напомнить мне про совестливый суд,
Что на ночь я пристанище обрел,
А вот другие вряд ли обретут.
И горек был мой хлеб и виноград,
Когда я слышал этот крик ночной
За всех убогих и за всех солдат,
Кто спит сегодня в поле под звездой.
Солдат
А пахарь, что убит в бою свирепом,
Дремал частенько под открытым небом
И похвалялся, что, хлебнув немного,
Спал под кустом — за пазухой у Бога.
А что за куст и где произрастает,
Никто не знал, да и теперь не знает,
Во Франции или в краю ином
Тот пахарь почивает вечным сном.
Предисловия и перевод
Евгения Лукина