Рассказ
Опубликовано в журнале Нева, номер 5, 2013
Виктор Левенгарц
Виктор Львович Левенгарц родился в 1938 году в Ленинграде, окончил Горный институт, кандидат технических наук. Публиковался в разные годы в журналах «Нева», «Личность и культура» (Санкт-Петербург) и в различных изданиях Гамбурга, Дюссельдорфа, Дортмунда, Берлина, Дрездена. Живет в Германии.
Соната для фортепьяно «Зима в России» 1
Рассказ
В начале мая Юра ехал в трамвае пятнадцатого маршрута и читал по-немецки сборник рассказов Генриха Бёлля «Путник, когда ты придешь в Спа…». Скоро ему предстоит сдавать зачет. На остановке «Театральная площадь» в вагон вошла молодая девушка. Как лепестки обнимают сердцевину цветка, так и ее темные волосы обрамляли лицо. Глаза прикрывала тонкая позолоченная оправа очков. В руках она держала сумку, из которой торчали нотные листы. Второе место рядом было свободно. Положив сумку на колени, она села и с некоторым любопытством посмотрела на книгу в руках Юры.
— Вы читайт немецкий язык? — улыбнувшись, спросила она.
Одежда на ней говорила, что приехала она из заграницы.
— Да, по-немецки. Это Бёлль, немецкий писатель.
— А что вы читайт?
— Сборник рассказов «Путник, когда ты придешь в Спа…». А почему это вас заинтересовало?
— Я — Deutsche, по-русски это будет «немка».
— Очень приятно. Тогда можно я у вас кое-что спрошу?
— Можно. Хайнрих Бёлль — очень хороший писатель. Я его тоже люблю читать.
— Давайте познакомимся. Меня зовут Юрий или просто Юра. Здесь есть несколько слов, значение которых я не знаю.
— Wollen wir знакомимся. По-немецки это значит то, что вы сказали: «Давайте познакомимся». Первое слово я сказала, как у нас говорят. Юра — это легче, чем Юрий. А мое имя Карина. Так что я могу вам помочь?
— Карина, в рассказе, который называется, как и книга «Путник, когда ты придешь в Спа…», есть слово «Kurfьrst».Это придворное звание какого-нибудь лица, или фамилия, или что-то другое?
— Юра, вы почти угадал. Курфюрсты — так в старой Германии с тринадцатого века назывались князья, избиравшие (от слова «kьren» — избирать) императора. Они владели высшими должностями. Дайте я буду смотреть текст. — Юра дал Карине книжку. Посмотрев место, где было неясное Юре слово, она продолжила: — Здесь сказано о портрете Grosse Kurfьrst — Большого курфюрста Фридриха Вильгельма Бранденбургского, жившего в семнадцатом веке.
— Спасибо. А вот еще. Кто такой Alte Fritz?2
— О! Это очень просто. Мне книгу смотреть не надо. Так называли прусского короля Фридриха Второго. Он жил в восемнадцатом веке.
— Спасибо, Карина. Вы мне очень помогли.
Юре понравилась эта миловидная девушка, и он спросил:
— Я бы хотел получить еще урок немецкого языка. Можно?
— Можно, — улыбнулась Карина.
— Wollen wir3 я запишу номер вашего телефона?
— Я живу в общежитии, и телефон имеет только дежурная. А у вас есть телефон?
— Пока нет.
— Хорошо. Сегодня пятница. Мы можем встретить друг друга во вторник в шесть часов у консерватории.
— Abgemacht!4
— Вы уже имеете успехи в немецкий язык, потому что вы правильно сказал.
— Я увидел у вас в сумке ноты. Вы музыкант?
— Я хочу быть музыкант и учусь в консерватории. А вы?
— А я — в Горном институте.
— Вы учитесь в Горном институте? Интересно.
— А мне интересно, что вы находите интересным то, что я учусь там.
— Ой, вы как-то сложно сказал. Я не поняла.
— Извините. Скажу проще. Вам интересно, что я учусь в Горном институте. Теперь понятно?
— Да, я поняла. Интересно мне потому, что мы получили приглашение у вас на студенческий вечер. Для меня это интересно. Ой, моя станция. Мне надо выходить. До свидания!
— Auf Wiedersehen5, во вторник, — ответил Юра. Трамвай подъезжал к остановке, на которой Карина вышла.
Как и договорились, во вторник Юра ждал свою новую знакомую у консерватории. Когда она вышла, он взял у нее сумку с книгами, учебниками, нотами.
— Куда мы пойдем погуляем? — спросила она, на ходу застегивая куртку.
— К собору. Я хочу вам показать колокольню Никольского собора.
— А я ее уже знала.
— Жаль. Как же я не догадался. Ведь Никольский собор — придворный собор консерватории. Его колокольня — мой самый любимый памятник архитектуры в городе.
— Тогда пойдем, — согласилась Карина, и они пошли по улице Глинки по направлению к Никольскому собору.
Навстречу им шел офицер лет сорока пяти-пятидесяти в чине подполковника. Под распахнутым плащом на кителе с правой стороны Юра увидел ордена Красной звезды и Отечественной войны.Возможно, он шел на какую-то встречу, связанную с днем Победы. Юра внимательно и с каким-то уважением посмотрел на лицо офицера, на награды. Заметив это, Карина спросила:
— Юра, почему вы так внимательно смотрел на военного? Вы его знайт?
— Нет, Карина. Если бы я был с ним знаком, мы бы остановились, поздоровались и, может быть, поговорили. Он боевой офицер, участник войны. Я преклоняюсь перед этими людьми. Мой папа тоже участвовал в этой страшной войне.
— И мой тоже. Юра, как вы понимайт, я в вашей стране и в вашем городе однажды. Ой, извините, я хотела сказать «в первый раз». Он очень красивый. Расскажите, пожалуйст, о нем.
— Вначале посмотрим колокольню.
Они свернули на проспект Римского-Корсакова и пошли вдоль Крюкова канала. Позолоченные купол и шпиль колокольни Никольского собора горели темно-золотистым цветом в лучах заходящего солнца. Немного потускневшие в наступающий вечер голубой и белый цвета контрастировали с потемневшим небом и медленно плывущими облаками.
— Смотрите, Юра. Кажется, небо покрасило колокольню в темно-синий цвет.
— А облака покрасили ее в серый. Карина, я очень люблю наш город и могу о нем говорить много.
— Тогда начинайт сейчас.
— Начинаю, — ответил Юра и прочел строфу из песни о Ленинграде:
Тихой ночью я люблю по Ленинграду,
По заснеженному городу бродить,
Взглядом ласковым ловить
Фонарей живую нить:
Как мне город мой прекрасный не любить!
— Какие хорошие слова. Это вы сочинили?
— Нет, Карина, не я. Эта песня появилась совсем недавно. Я ее услышал, когда ходил в туристский поход.
— Какое сложное слово — ту-рист-ский.
— Но в немецком языке встречаются тоже сложные слова.
— Да, и очень много. Начинайт рассказывать про Ленинград.
— Хорошо, но для этого нам лучше пойти к Неве, туда, где возвышается Медный всадник — памятник первому русскому императору Петру Первому.
— Там начинался Ленинград?
— Нет. Но Петр Первый начал строить наш город.
По каналу Грибоедова они дошли до проспекта Майорова и по нему до Исаакиевской площади. Миновав памятник Николаю Первому, Исаакиевский собор, вышли на Неву к Медному всаднику.
— Как я говорил, — начал свой рассказ Юра, — город был основан Петром Первым. Он начал его строить в дельте реки Невы. В семнадцатом столетии эта местность принадлежала Швеции. Ленинград — особенный город. И первая особенность заключается в том, что город расположен на сорока четырех островах. В нем много рек и каналов. Поэтому его часто называют Северной Венецией или Амстердамом. Вторая особенность состоит в том, что он единственный во всей России европейский город. Он возводился Петром Первым как «Окно в Европу». Первый план города был разработан французским архитектором Шарлем Леблоном. Третье отличие города от других городов, и не только городов Советского Союза, заключено в том, что Ленинград по сравнению с ними строился очень быстро. Для становления такого большого города в те времена сто семьдесят-сто восемьдесят лет — очень небольшой срок. И четвертая, по моему мнению, особенность была в том, что город был основан в начале восемнадцатого века — века просвещения и широкого распространения европейской культуры. Поэтому для строительства были приглашены многие европейские архитекторы: Бартоломео Растрелли, Джакомо Кваренги и Карл Росси из Италии, из Франции — Шарль Леблон, Валлен-Деламот и Огюст де Монферран, Андреас Шлюттер, Лео Кленце, Готфрид Шедель, Иоганн Маттарнови из Германии, швейцарцы — семья Трезини и Тома де Томон, Чарльз Камерон приехал из Шотландии.
— Да, я заметила это. В одно воскресенье мы с подругой гулял, и мне показалось, что Ленинград очень похож на мой Дрезден. Они имеют много общего. Мой город расположен на Эльбе, а ваш — на Неве. Расцвет Петербурга, ведь так назывался ваш город, как и моего, приходится на восемнадцатый век. А наш пока еще разрушенная Фрауэнкирхе, или церковь Богородицы, напоминает колокольня Никольского собора, о которой вы с таким, ой! забыла это слово…
— Скажите по-немецки.
— Begeisterung.
— Это можно перевести как вдохновение.
— Да, с вдохновением рассказывал. И цари на лошадях. У нас Золотой всадник — памятник Августу Сильному, курфюрст Саксонии и король Польши, очень похож на ваш Медный всадник. И памятник нашему король Иоганну Саксонский такой же, как вашему царю на площади, который мы видели.
— Императору Николаю Первому.
— Да, но я не знала, что его звали Николай. И мостов и у вас, и у нас много.
— Карина, а следы войны?
— Конечно, конечно. Этого нельзя забывать.
— Ой! Мы много гулял и совсем не занимались немецкий язык. Так нельзя.
— А мы займемся немецким языком в следующий раз.
Как и в прошлый вторник, Юра ждал Карину у консерватории. Боясь ее пропустить, он пришел на пятнадцать минут раньше, но она уже его ждала.
— Guten Abend6, Карина. Я опоздал?
— Guten Abend. Nein7, вы не опоздал. Просто я освободился раньше.
— Давно ждете?
— Nein, пять минут еще не прошло. Чем я могу помочь вам немецкий язык?
— Давайте сначала немножко пройдемся, а потом зайдем в какое-нибудь кафе, и вы мне поможете.
— Хорошо.
Юра взял у Карины сумку, она взяла его под руку, и они пошли по улице Глинки к площади Труда. Когда они подошли к Поцелуеву мосту, Карина, показав на арку Новой Голландии, попросила:
— Юра, мне очень нравится эти большие ворота. Расскажите про них.
— Вы правильно назвали эту арку воротами. По указу первого русского императора… Как его звали?
— Петр Первый.
— Правильно. Так вот. По его указу в 1721 году здесь был основан первый военный порт России. Видите два канала: Крюков и Адмиралтейский, которые соединяет река Мойка. Когда их прорыли, то образовался остров, на котором организовали склады корабельного леса, а сам остров получил название «Новая Голландия». Так его назвал сам император. Весь архитектурный комплекс этого острова был возведен в 1765–1780 годах, позднее в строительстве участвовал французский архитектор Жан Батист Валлен-Деламот, который и построил эту арку. Давайте подойдем немножко поближе, чтобы увидеть ее не сбоку.
После осмотра арки они пересекли Мойку и направились к Неве.
— Юра, так чем я вам помогаю? — спросила Карина, когда они уже шли через Неву по мосту Лейтенанта Шмидта.
— Карина, раз уж мы оказались здесь, скажу несколько слов про этот мост. Онбыл построен в 1850 году и стал первой постоянной переправой через Неву.
Теперь о немецком. Нам дали задание прочитать и, если возможно, перевести какой-нибудь отрывок из немецкого рассказа. Так как я люблю Бёлля, я выбрал рассказ «Wanderer, kommst du nach Spa…»
Перейдя трамвайные пути, они зашли в небольшое кафе.
— По-русски, — продолжила разговор Карина, когда они сели за столик, — название можно переводить как «Путник или путешественник, когда ты придешь в Спа…». Мне нравится этот рассказ. Что там вам непонятно?
— Что означает незаконченное слово «Спа…»?
— О, это просто! Спа… — это начало слова «Спарта». Спарта — главный город одной области в древней Греции. А название рассказа— это начало надписи в небольшой город Фермопилы из стихотворения о битве с персами в 480 году до рождения Христа, в которой все триста спартанских воинов были погибать. Это стихотворение написал поэт Симонид Кеосский тогда. Строчка звучит так: «Путник, когда ты придешь в Спарту, расскажи там, что ты видел. Мы все до одного погибли здесь, как велел закон». Это очень трагический рассказ против войны. Кому было нужно, что ученик гимназии на классной доске недописал это, потому что ушел на войну? Его привезли в пункт медицинская помощь, который расположился в гимназии, где он учился и откуда ушел на фронт назад три месяца. Вернулся без рук и правой ноги. Когда он на операционный стол лежал, то увидел на доске слова, который написал сам: «Путник, когда ты придешь в Спа…» У него разрушено тело, разрушена юность, разрушена душа. А это страшно, потому что он не успел жить, не успел понять, зачем он воевал. Конец фразы «…мы погибли здесь, как велел закон», возможно, он помнил, но не хотел погибать, хоть и велел закон. Когда его проносил на носилках через коридор, по лестнице, он понял, что у него нет будущего, о котором мечтает каждый мальчик. И сейчас он понял, что правильно сделал, что недописал предложение. Он видит свою гимназию и не понимает цель разрушения. Именно предложение «Путник, когда ты придешь в Спа…» взял в название Хайнрих Бёлль, так как его окончаниеобозначает главное системы воспитания в Германии Третьего рейха — погибнуть за будущее тысячелетие империя. А почему он должен погибать? Он не получает на этот вопрос ответа. Кажется, я прочла вам целую лекция об этом рассказ.
— Спасибо, Карина. Конечно, если бы я читал рассказ по-русски, я бы, думаю, понял его именно так, как вы сейчас мне рассказали.
— А рассказ еще не переведен на ваш язык?
— Не знаю.
— Знаете, Юра, одно из сильных воспоминаний моего папа о войне — встреча с русским музыкантом. Три месяца назад я получила письмо. — Карина достала из сумки два исписанных с обеих сторон листа. — Папа хочет найти того музыканта или узнать о его судьбе. Он мне говорил об этом перед моим отъезд в Ленинград и обещал написать. Вы мне поможет разыскать этот человек.
— Конечно, если смогу.
— Я помнила наш с папа разговор. Он рассказал, как встретился с отрядом русских солдат. В этом отряде был хороший музыкант: «Понимаешь, доченька, — рассказывал папа, — они взяли меня в плен. Точнее, я им сам сдался, но этим и спасся от голод и холод. Тогда-то я и познакомился с этим музыкант. Мы играли на клавире. Сейчас постараюсь вспоминать, как его звали». — «Пап, и ты хочешь, чтобы я его нашла?» — спросила я его тогда. «Найти ты его очень трудно. Но, может быть, что-то узнать о нем». — «А что ты можешь о нем рассказать?» — «Очень мало. Его звали… Как же его звали? Солдаты называли друг друга по именам». Но тогда он не вспомнил имени этого музыкант, и наш разговор на этом закончился. После музыкальной школы меня послали учиться в Советский Союз в консерватория. Я думаю, об этой встрече с русским музыкантом он много думал. Письмо от папа я перевела русский язык. Моя подруга из консерватории исправила мой ошибка. Хочу попросить у вас совета, что мне делать.
— А что пишет ваш папа?
— Вот это письмо, — Карина дала Юре листы, которые она держала в руках, и он стал читать:
«Здравствуй, дорогая доченька!
Помнишь, я тебе рассказывал об одной встрече на войне с русским музыкантом и просил что-нибудь узнать о его судьбе? Сейчас я постараюсь подробно, как запомнил, описать те обстоятельства, при которых я встретился с ним. Мне хочется его найти, если он живой.
В
те дни были ожесточенные бои.Несмотря на сопротивление нашей 9-й армии
с обеих сторон Гомеля, в начале октября 1943 года русские воинские части
достигли укреплений через реку Сош. Чтобы предотвратить их дальнейшее
наступление, наша пехотная дивизия была переведена в район, находящийся в
Через два дня русские подразделения перешли Днепр. Между Мохово и Островы при поддержке танков и артиллерии они атаковали наши позиции. Образованная из оставшихся солдат 216-й пехотной дивизии наша боевая группа при взаимодействии с другими частями должна была снова захватить боевое направление. Однако все для контратаки в течение следующих дней потерпело неудачу из-за превосходства сил противника. Тяжелые орудия могли быть использованы только частично, так как снежная каша превратила поле боя в сплошную трясину. Введение других подразделений также не смогло помешать во второй половине октября потерять завоеванные пункты. Только к 27 октября небольшая часть дивизии могла продвигаться. В этом сражении взаросшей лесом болотистой местности в глубоком снегу нашли свою смерть многие солдаты, несколько бойцов дивизии пропало без вести, а оставшиеся отступили.
Из нашего подразделения нас осталось трое: Дитер, Вальтер и я. Мы залегли в овраге и лежали там в снегу около суток. Но я об этом рассказывал, и ты, наверное, помнишь. Потом мы перебрались в подвал одного полуразрушенного дома. У нас были консервы, сухое молоко, что-то еще из еды. Чувствовал я себя очень плохо. Ноги распухли, каждый шаг давался с трудом. Не как Вальтер и Дитер. Они были моложе меня на десять-пятнадцать лет. Они хотели идти на запад, но я еле передвигал ноги и сказал им, что со мной они далеко не уйдут. Я решил остаться — что будет, то и будет. Они согласились и ушли. Оставили мне немного продуктов. Вместе с продуктами, какие у меня были, я прожил в этом подвале пять дней. Ночью выходил за водой. Нашел колодец с ведром. Населения в деревне почти не было. Да я и не боялся. Страх куда-то делся. Через два дня в деревне появился русский отряд. Когда русские вошли в деревню, они стали осматривать все дома, думая, что в них кто-то скрывается, но никого не нашли, а меня не заметили. Отряд остановился в двухэтажном доме. Потом я узнал, что эта была школа. Я решил сдаться в плен. Другого выхода из моего положения я не видел. Там я встретился с пианистом. Я об этом рассказывал много раз. Я хотел бы узнать, как сложилась его судьба. Он очень хороший музыкант. В этой деревне русский отряд остался на один день. На следующее утро отряд и я вышли из деревни и пошли в лес. Перед выходом они спросили меня, где мое оружие. Я ответил, что у меня есть автомат, он лежит в подвале одного дома на краю деревни. Тогда они послали меня туда. Вместе со мной пошел один солдат. Отряд шел пять часов через лес. Они хотели соединиться со своими. Попадались болота, которые мы обходили, но иногда приходилось идти через трясину. Мы шли рядом с музыкантом. Я ему сказал: └Вы хорошо играли. Вы хороший музыкант“. Он ответил: └Я учился в консерватории и выступал“. Я спросил, как его зовут. Я думал, может быть, я слышал его имя. Он сказал, что его фамилия Марозев. Кроме имени Саша, как называли его товарищи, и этой фамилии, я ничего не знаю. А написал я тебе так подробно для того, что, может быть, это поможет тебе его найти.
К вечеру, но было еще не темно, мы вышли к небольшой речке. Через кусты ивы было видно, как на другом берегу немецкие солдаты набирали воду в походный котел. Командир отряда скомандовал: └Ложись!“ Все легли и приготовились стрелять. После того, как солдаты на том берегу ушли, командир позвал меня и сказал: └Ты можешь идти к ним“. Я ответил: └Как я могу идти. Я же ваш враг“. — └У нас с тобой один враг — фашисты. Ты к нам пришел сам. Ты играл хорошую музыку вместе с Сашей. Хороший музыкант не может быть врагом, понимаешь? Ты не враг. Уходи и уведи своих с нашей земли. Им здесь делать нечего. Но если будешь стрелять, то я первый тебя убью“.
Доченька, я не знал, куда мне обратиться, чтобы что-нибудь узнать о судьбе музыканта. Может быть, тебе это удастся.
Целуем тебя твои мама и папа».
— Он написал мне так подробно, думая, что это поможет мне найти музыкант, с которым он встретился. Я не знала, как начать поиски. Мне мои товарищи сказали, что надо пойти в городскую военную службу.
— У нас такая служба называется городской военкомат.
— Да, ребята так и сказали. И там можно спросить. Я так и сделала. Пришла в военкомат, меня проводили к начальнику. Я сказал, кто я и что хочу узнать про одного советский военный, с которым на войне встретился мой отец, и показала ему письмо. Он мне сказал, что никогда не слышал такую фамилию «Марозев», и сказал, что надо писать в архивы. Дал адреса и спросил, могу ли я сама писать письма. Я поблагодарила его и сказала, что я имею подругу, которая мне помогает. Он сказал: «Хорошо. Но если будет нужна наша помощь, приходите». И еще раз попросил письмо. Когда я дала ему письмо, он его снова начал читать и что-то выписывать.
— Что же было дальше?
— Мы с подругой написали два письма в Москву, в Государственный военный архив и в город Подольск, в Центральный архив Министерства обороны. Послали туда и копию письма папы. Но однажды я пришла в общежитие, и меня ждал письмо из военкомата от того военного начальника, с которым я имела беседу. Он меня просил зайти. В письме были указаны часы, когда он принимает. Когда я пришла, он мне сказал, что в архиве не нашли человека Марозева и дал список товарищей с фамилией Морозов, которые воевал в то время там, где воевал отец. В списке есть два музыканта. Посмотри. Эту бумагу я принесла. — Карина вынула из сумки письмо из архива с призванными на фронт мужчинами с фамилией Морозов, которые воевали в Белоруссии. Юра посмотрел список, в котором числились пять человек, воевавших в Белоруссии:
«Морозов Андрей Викторович, год рождения — 1915, учитель, призван из города Витебск, погиб в 1943 году;
Морозов Вячеслав Александрович, год рождения — 1916, рабочий, призван из города Москва;
Морозов Александр Иванович, год рождения — 1900, музыкант, призван из города Москва, погиб в 1943 году;
Морозов Алексей Иванович, год рождения — 1910, музыкант, призван из города Киев;
Морозов Михаил Михайлович, год рождения — 1918, рабочий, призван из города Саратов».
Читая эти фамилии, Юра почувствовал, что его лицо бледнеет и сердце начинает учащенно биться. Он опустил голову, боясь, что Карина заметит это. После того, как немного успокоился, он сказал:
— Карина, я думаю, нам надо поговорить с моей мамой. У нее были знакомые музыканты, которые ушли на фронт, и она лучше меня помнит то время. Я же, как и ты, был совсем маленький. Может быть, она подскажет, что нужно делать.
На следующий день Карина с Юрой пришли к нему домой. Они поднялись на четвертый этаж, Юра открыл дверь и, пропустив вперед Карину, громко спросил:
— Кто-нибудь дома?
— Дома-дома! — раздался голос Юриной мамы, и вслед за голосом, держа в одной руке кухонный нож, она сама вышла в коридор.
— Мамочка, знакомься, это Карина. Она приехала из Германии, точнее, из ГДР. Учится в консерватории. А это, — Юра повернулся к Карине, — моя мама, Ирина Александровна.
— Здравствуйте, Карина, — Ирина протянула руку.
— Здравствуйте, Ирина Александровна, — улыбнулась Карина и пожала протянутую руку Ирины.
— Можно и без «Александровна». Ведь в Германии нет отчества.
— Да, отчества нет. Но бывают двойные имена: Иоганн Себастьян, Анна Мария, Карл Хайнц, Иоганн Вольфганг и много других.
— А папа что, еще не пришел? — удивился Юра.
— У него сегодня техсовет перед сдачей проекта, но должен прийти с минуту на минуту.
— А что такое «с минуты на минуту»? Это каждую минуту? — спросила Карина и добавила: — Так я изучаю ваш сложный язык.
— Карина, ты правильно поняла. Когда кого-то, кто должен очень скоро прийти, ждешь, у нас говорят, что он придет «с минуту на минуту». А смысл такой, как ты сказала, ждешь «каждую минуту». Но так не говорят.
— Ну, что же мы стоим в коридоре? Раздевайтесь и проходите. — Ребята сняли плащи и прошли в комнату.
— Мамуля, — обратился к матери Юра, отодвигая от стола для Карины и для себя стулья, — Карина интересуется судьбой одного музыканта-пианиста, с которым ее папа встретился во время войны. Она сама расскажет.
— Ирина, мой папа — композитор. В войну он был унтер-официр. И однажды, как он часто рассказал, и я помню его рассказы, он встретился с отрядом советских солдат. В этом отряде был один музыкант. Они с папой играл на клавире. Папа хочет узнать судьбу этот музыкант и написал мне большое письмо. Я хочу что-нибудь узнать и спросила ваш сын. Юра сказал, что лучше об этом знает мама, потому что вы были знакомы с музыканты, которые пошли воевать. Вот это письмо. — Карина достала из сумки тетрадь и из нее письмо отца и протянула его Ирине.
Ирина стала читать письмо, которое она держала в правой руке. Прошло две или три минуты, и она схватилась левой рукой за спинку стоящего рядом стула. Юра, заметив это, сказал: «Мамуля, присядь», пододвинул стул и помог ей сесть. «Сейчас, сейчас», — ответила она и, чтобы скрыть волнение, отвела лицо в сторону. Немного успокоившись, она спросила Карину:
— Вы показывали кому-нибудь это письмо?
— Я ходила в городское военное бюро…
— В городской военкомат, — поправил Юра.
— Да, военкомат. Мне там помогали. Дали список военных, которые были там, где воевал мой папа. В списке два музыканта. Посмотрите, пожалуйста. Я хочу о них что-нибудь узнать, — Карина протянула Ирине письмо из военкомата, в котором были пять одинаковых фамилий бойцов, воевавших в Белоруссии. Ирина пробежала глазами листок, едва сдерживая слезы, и, сказав: «Посидите минутку», вышла из комнаты. Через пару минут она вернулась, держа в руках две старенькие потрепанные записные книжки. Раскрыв дну из них, она протянула ее Карине.
— Карина, прочитайте, пожалуйста, несколько листочков в этой книжке.
Карина, взяв книжку, начала читать. По мере чтения ее лицо то становилось бледным, то темнело, то приобретало розовый оттенок. Брови то поднимались, то опускались.
Кончив читать, Карина отдала Ирине записную книжку.
— А теперь прочитайте это. — Ирина передала Карине неотправленное письмо мужа.
Карина снова углубилась в чтение. Прочитав письмо, она встала и посмотрела на Ирину, потом на Юру.
— Это так неожиданно, что хочется сказать: «Этого не может быть». Но это было. А где сейчас Александр?
— Он умер пять лет назад. Но извещение о его смерти мы получили в 1944 году.
— Почему так?
— Потому что была война. А в военное время всякое бывает.
Незаметно пролетели два года. В Малом зале Ленинградской филармонии состоялся концерт студентов старших курсов консерватории. В ожидании его начала Юра, Ирина Александровна и ее муж Виталий Сергеевич прохаживались в вестибюле дома Энгельгардта и рассматривали фотографии, рассказывающие об истории этого замечательного дома.
После перерыва ведущая концерт начала словами: «Второе отделение открывает студентка пятого курса Карина Майер. Она приехала продолжать свое музыкальное образование из Германской Демократической Республики и исполнит сонату └Зима в России“, которую написал ее отец композитор Вильгельм Майер. Соната посвящена советскому музыканту Александру».
Карина вышла из-за кулис и, обращаясь к сидящим в зале, сказала:
— На первом листе этой сонаты есть посвящение: «Музыканту Александру, с которым я встретился зимой 1943 года на фронте в Белоруссии».
Потом, пододвинув стул, села, на мгновение задумалась и, положив руки на клавиатуру, начала играть.
Она играла, и сидящие в зале виделизимний хвойный лес, на нетронутом снеге неожиданно появляются фигурные ямки. Это заячьи следы. Белобокая сорока села на ветку белой березы. Но дыхание зимы в России бывает и теплым, тогда лес пронизывается солнечными лучами, и их тепло растапливает снег.
В те дни были ожесточенные бои. Снежная каша превратила поле боя в сплошную трясину. Было трудно идти в этой заросшей лесом болотистой местности. Мы участвовали в этом сражении, и многие солдаты были убиты. Вокруг лежали не тела, а умершие души. Вокруг было много смерти. Наша рота отступила. Мы залегли и лежали в снегу около суток. Я смотрел на деревья, на тусклое небо. Листья с деревьев уже давно опали, и серо-голубое небо виделось через натянутую на редкие облака ажурную сетку веток. Зимой мало красок: черная, коричневая, серая и белая. Но вдруг среди паутины серо-коричневых ветвей появляются красно-оранжевые гроздья рябины, покрытые белыми шапочками снега.
Потом мы перебрались в подвал одного полуразрушенного дома. Чувствовал я себя очень плохо. Через два дня в деревне появился русский отряд. Он расположился в большом доме. Я решил сдаться в плен. Там я встретился и расстался с русским солдатом Сашей-Александром, он оказался хорошим музыкантом. Мы играли с ним на клавире. Утром отряд из деревни пошел через лес. Мы вышли к небольшой речке. На другом берегу были наши солдаты. Командир мне сказал: «Ты можешь идти к ним». Я ответил: «Как я могу идти? Я же ваш враг». — «Ты к нам пришел сам. Ты играл хорошую музыку вместе с Сашей. Хороший музыкант не может быть врагом».
Вдруг неожиданно после этой грустной напряженной музыки прозвучала цитата из «Времен года» Чайковского, и полилась светлая мелодия:
Кончается февраль, и скоро придет весна. На улице тепло. Почки набухли и готовы распуститься, высовывая зеленые язычки листьев.
…И вот на дворе уже май. Земля оттаяла, задышала и напоила деревья своими соками. Они проснулись, потянулись, их ветки стали упругими, покрылись зеленью листьев, повернулись к солнцу, радуясь его лучам.
Тепло весны чувствуется повсюду. Оно струится от каменных плит на тротуаре, от зданий, от деревьев, от веселого щебета птиц, от скачущих по веткам белок. Через позеленевшие кроны просвечивает сине-голубое небо.
Появились цветы: желтые и белые, сиреневые и розовые, голубые и изумрудные. В воздухе настоялись и растворились нежные благоухающие ароматы елей, травы, цветов.
Зазеленели березы. Их листочки висят на тонких нитях, и кажется, что дерево плачет. Но они не плакали, а радовались майским солнечным лучам.
Вот подул легкий ветерок, и листочки затрепетали. Вот зажурчал освободившийся ото льда ручей. Его струи радостно скользили между камнями, лежавшими на пути. Вот запел дрозд, ему ответила его будущая подруга.
…Венчались они в Никольском соборе. Карина в светлом платье с фатой, Юра в темно-синем костюме стояли перед аналоем и держали в руках зажженные свечи.
Священник, осеняя крестным знамением голову Юры, сказал: «Обручается раб Божий Юрий с рабой Божией Кариной», — и надел ему кольцо на палец правой руки. Затем осенил крестным знамением голову Карины и произнес: «Обручается раба Божия Карина с рабом Божием Юрием» — и надел ей кольцо.
В это время на небе взошла еще одна звезда. Звезда Карины и Юрия. Путеводная звезда их жизни.
1 Несмотря на то, что этот рассказ связан с рассказом «Мальчик и музыкант», опубликованным в журнале «НЕВА», 2012, № 5, в Санкт-Петербурге (Россия) и в литературном журнале «EDITA», 2012, № 5, в Гельзенкирхене (Германия), по мнению автора, они имеют право быть прочитанными независимо друг от друга.
2 Старый Фриц (нем.).
3 Позвольте (нем.).
4 Договорились! (нем.).
5 До свидания! (нем.).
6 Добрый вечер (нем.).
7 Нет (нем.).