Опубликовано в журнале Нева, номер 2, 2012
Светлана Розенфельд
У ПАМЯТНИКА ВЛАДИМИРУ ЛЕНИНУ
Остановив у памятника бег,
Умерив свой горячий детский пыл,
Мой внук сказал, что этот человек —
Не кто иной, как Ленин Михаил.
А кто он, этот Ленин Михаил,
Кто и зачем его здесь изваял? —
Мой внук не знал, но грудь перекрестил
И даже на колено чуть припал.
Вот Вождь так Вождь! Он виден за версту.
К нему потомки дальние мои
Придут, возможно, словно ко Христу,
Просить блага и счастье для семьи.
А может быть, когда душе пустой
Добраться до Небес не хватит сил,
Прильнут к земле, где высится Святой,
Он всем поможет — Ленин Михаил…
БОЛЬШАЯ МОРСКАЯ (бывш. ул. ГЕРЦЕНА)
Осторожно ступая по тонкому льду,
Поднимая глаза и опять опуская,
Я по улице Герцена снова иду
И читаю названье: “Большая Морская”.
Петербург возвращает свои имена,
Погребенные под пролетарскою дланью, —
Но на улице Герцена я рождена,
Здесь родня, и друзья, и стихи, и желанья…
На Большую Морскую ложится зима,
А на улице Герцена — вечное лето,
И сквозь белую ночь проступают дома,
Вдоль которых неслись мои юные лета.
И выходит, что жизнь не прошла без следа,
Равнодушно главу за главой пропуская,
Если улица Герцена так молода,
Как стара, но бессмертна Большая Морская.
* * *
Что-то муторно и грустно
На кривой тропе к весне…
О, как густо, густо, густо
Жизнь засеяна во мне!
Что еще взойти здесь может,
В этой пышной темноте? —
День, как поздний вечер, прожит,
И года уже не те.
Но поет о чем-то птица,
Песня, — в небе на краю, —
Всё желает заселиться
В душу тесную мою.
Оставайся на свободе,
Звуков нежное туше.
Я еще живая, вроде, —
Просто места нет в душе…
* * *
По городу, засыпанному снегом,
Не пробежаться быстрою походкой.
Не пролететь, не насладиться бегом
Коней, плененных легкою пролеткой.
По городу, засыпанному снегом
Веков, в которых можно затеряться, —
Неспешно, со своим ничтожным эго
Меж памятников гордых пробираться.
По городу, где хочется склониться
В глубоком реверансе институтки
Пред каждой прежде вырванной страницей,
Пред каждым камнем, брошенным в закутке
Двора-колодца…
Тени в вихре снега
Людей, автомобилей, резвых троек,—
И ветр бессмертья, падающий с неба,
На вековые контуры построек.
* * *
Старой книги без названья,
Песни иль стихотворенья
Я забыла содержанье,
Но осталось впечатленье…
Ветра в ветках пересуды
И осенний запах тленья, —
Содержанье я забуду,
Но запомню впечатленье…
Дымный воздух в кольца завит,
В печке мерзлые поленья, —
Содержанье ускользает,
Наплывает впечатленье…
Впечатлительность натуры —
Частый гость в кругу явлений,
Содержания фигуры
Тонут в море впечатлений.
Годы…
Где ж ресниц дрожанье,
Сладость чувственных томлений? —
И всё больше содержанья,
И всё меньше впечатлений…
* * *
Прохладный свет небесной синевы,
И прямо на глазах трещит по шву
Усталый стражник ветреной Невы —
Последний лед.
Томленье дежавю…
Возьми свой новый фотоаппарат
И кнопку там волшебную найди,
Чтоб жизнь свернулась пленкою назад
И выпорхнула птичкой из груди.
И будет кадр, из юности привет:
Придерживая шляпку за края,
Стою, облокотясь на парапет,
Весенняя, холодная, ничья…
* * *
Как спокойно, как тихо! Вот здесь и сейчас,
В этом миге, который всё длится и длится,
Умещается жизнь, как короткий рассказ,
Умещается сон, чтоб со мной поделиться;
В этом миге, где “завтра” молчит и “вчера”,
Где луч солнца и лунный сошлись вдохновенно,
Словно два золотых гениальных пера
На странице, с небес занесенной, наверно;
В этом миге, коснувшемся вянущих трав,
Пробежавшем по веткам, ликуя и плача, —
Я пойму наконец: о, мой Боже, ты прав,
Всё должно быть, как есть,
Не должно быть иначе.
* * *
Из гипса “Девушка с веслом”
То в сквере, то в саду.
Зачем считать бедняжку злом
И подвергать суду
Ее уродство? Было так
Назад десятки лет, —
И Мавзолей, и красный флаг,
И всем: физкульт-привет.
Не смейся, это не смешно,
Безвкусица и стыд —
Твое наследие. Оно
Тебе принадлежит…
Твой старый дом пошел на слом —
Там место для дворца,
Нет больше “Девушки с веслом”,
И нет ее творца.
А жизнь закручена узлом:
Проблемы и дела.
Ты помнишь “Девушку с веслом”? —
Красавицей была!
* * *
Неподвижность увяданья… Даже чуткие осины
Не улавливают ветра тонкой кожицей листвы.
Поживем еще немного – тропы теплые остынут,
И придет Большая Осень, злая с ног до головы.
Неподвижность перед боем, утешенье перед бурей…
Только б мне не проворонить, не проспать, не упустить
Этот день неторопливый, небо в розовой глазури.
Под которым так несложно и поверить, и простить…