Опубликовано в журнале Нева, номер 1, 2011
Егор Оронов
Егор Оронов родился в 1977 году в Ленинграде. Член Союза писателей Санкт-Петербурга. Публиковался в журнале “Нева”, альманахе “Молодой Петербург”, в коллективных сборниках из серии “Четверг. Вечер” (ЛИТО Гампер). Автор книги стихов “Час” (2008). Живет в Санкт-Петербурге.* * * Спас Медовый, чуть позже Яблочный,
Очищаться и жить пора,
А над городом хмуро, облачно,
Льет по-прежнему из ведра.
Мы какие-то малахольные,
Хоть и Господу — господа.
Выбираем стихи окольные,
Не ведущие никуда.
Так и будем над всем куражиться —
Современность с приставкой “пост-” —
Пока ангелы не покажутся,
Пока всем не накрутят хвост,
Пока отзвуки колокольные
Не спугнут последних ворон…
Пока мысли и чувства сольные
Не сольются в последний звон.
Сизиф Бог по тебе отмерит боли,
Даст счастья — глубины предельной.
Он знает, выдержишь доколи,
Он знает, что твой крест нательный
Не для Голгофы — знака ради,
Его неся к своей вершине,
Мечтаешь тихо о награде:
О деньгах, славе, о машине.
И путеводный твой клубочек
Отныне Google или Yahoo.
Игра в соединенье точек,
Уход от боли и от страха.
Ты и не Авель, и не Каин —
Всего лишь тень за чашкой чая.
Из года в год свой тащишь камень,
Его уже не замечая.
* * * Я агукаю больше, чем дочка,
Призывая ее к диалогу.
Крохотуля. Такого росточка,
А уже говорит понемногу,
Комбинируя все, что придется—
От мяуканья кошки до хрюка.
Эта смесь у нас песней зовется.
Жаль, что мне не понять в ней ни звука.
Так мы с ней в разговоры играем,
Если мы нагулялись, поспали.
А ведь я никогда не узнаю,
Что мы с ней в эти дни обсуждали.
Утро после болезни Все спят. Температура спала.
Бреду на кухню, пилигрим.
На улице так снега мало,
Как будто в небе кризис с ним.
Как будто выдают по пачке,
И только серый, городской.
Махнуть бы в лес, тряхнуть заначку —
С деревьев легкий белый рой.
И он роился бы, искрился
И на ресницах оседал,
Чтоб мир на время изменился,
Чтоб он неузнаваем стал.
На этом снежном карнавале
Деревья — в белых масках крон,
Там мы бы заново узнали
Друг друга, белок и ворон.
Автопортрет Язык обложен и коричнев —
От кофе и от табака.
И в почках северно-столичных
Полно кислотного песка,
В душе уверенность невежды,
В мозгах — окрошка из цитат,
И под изменчивой одеждой
Все то же сердце — в двести ватт.
* * * Тебя не пронимает это,
Тебя не будоражит то,
И только видимость поэта
Фланирует в твоем пальто,
Кряхтит: “Остановись, мгновенье!”,
С утра до вечера брюзжит
И, прикрываясь вдохновеньем,
Ничем уже не дорожит.
* * * Мы просто милые шуты
На празднике царя Гороха.
Да, да, мой друг, увы, и ты
Комедиантствуешь неплохо.
Зачем-то давишь полный газ,
По встречке обгоняя осень.
Как будто это что-то даст —
Другие начертанья сосен,
Другие письма в пустоту,
Что мы с тобой зовем стихами.
Другую, может, немоту,
Судьбу с другими потрохами…
Разговор с отцом В тот вечер спорили с отцом
О роли университета,
О том, чем жить, в конце концов —
Семьей? Идеями? Монетой?
О том, что уровень страны,
Пожалуй, важен не в футболе,
О том, что все кругом равны,
Как кильки в банке — слабой соли.
Соседский пес — охрипший бас —
Напоминал, что он в порядке.
Единственный он слышал нас
И возмущался взлаем кратким.
“Тук” — совки бились о стекло,
Оставив отпечаток влажный,
И сколько времени прошло,
Вдруг стало попросту неважно.
Оно, как волны по воде,
Казалось, не имело цели.
Его оставив не у дел,
Мы молодели, молодели…
И канул университет,
И вынырнули чьи-то байки —
Про то, как чей-то там сосед
Кого-то “завалил” без лайки,
О том, что на калгане спирт
Полезней, чем любые виски,
О том, что с жизнью нужен флирт,
А не казенная прописка.
Так ночь прошла, не дав ответ
На изначальные вопросы.
Проснулись мы почти в обед,
Взъерошены, хрипоголосы,
Достав нам ряженки пакет,
Сказал мне папа еле слышно:
“И все же университет…
Хорошая по жизни… крыша”.
В окне — у озера камыш
Старался гнуться и качаться.
К чему нам столько лишних крыш?
Навряд ли сможем разобраться…