Опубликовано в журнале Нева, номер 2, 2010
Наталия РОЗЕН
“Долой показуху”
Андрей Аствацатуров. Люди в голом. М: Ad Marginem, 2009
Умело написанная аннотация: “Дебютный роман Андрея Аствацатурова (профессионального филолога, знатока Генри Миллера, внука знаменитого советского литературоведа …) напоминает своей интонацией лучшие страницы Сергея Довлатова, Вуди Аллена и Павла Санаева….” — привлекает к этой книге почитателей таланта перечисленных авторов.
Автобиографический роман написан в жанре легкой городской иронической прозы. Его героями являются окружающие автора люди — родственники и знакомые. Иногда мелькают известные стране медийные лица, например Федор Двинятин.
Действие романа начинается в семидесятые годы прошлого века, а заканчивается “здесь и сейчас”.
Автор относится к поколению сорокалетних, рожденных в 1968 году, то есть людей, детство которых прошло еще в советском Ленинграде, в советских школах и пионерских лагерях, на советских курортах в Крыму. Для ровесников автора узнаваемая картина. С колкой иронией автор пробегает по школьным годам своего советского детства, посмеиваясь над серыми в интеллектуальном плане тетками-учительницами и мучительницами-врачихами, которые способны только загубить талант и самобытность любого человека, а уж никак не способствовать его развитию. Тема сопротивления личности уравниловке, усреднению проходит через весь роман.
“Школа, куда меня определили, считалась элитарной, с углубленным изучением английского языка. Но потом что-то произошло. Дело было в учителях”.
С университетскими преподавателями герою романа повезло больше.
“В итоге я оказался на филологическом факультете Ленинградского университета. Преподаватели мне нравились. От них веяло неотмирной библейской мудростью и академическими идеалами”.
Профессиональной деятельностью героя становятся преподавание и переводы. Кроме того, по не вполне ясным читателю мотивам герой начинает пробовать себя в литературе. При этом он честно признается, что литературные лентяи, такие, как вот он, избегают сочинять романы и повести, так как это требует слишком много труда.
Однако роман читать легко и забавно. Можно даже посмеяться, например, над нашими, российскими антисемитами. Процитируем один из диалогов романа:
“Надо заметить, что Захар Исаакович Плавскин был человеком редкой доброты. И на экзаменах всегда отличался удивительным либерализмом. Он обычно сам подсказывал студентам даты и имена…
— Хорошо, вздохнул Плавскин. — Я вам скажу, кого он туда поместил, а вы мне ответите за что. Он туда поместил Иуду. Почему именно Иуду?
Студент ненадолго задумался. Потом судорожно сглотнул слюну и как-то весь подобрался. Покосившись с опаской на семитский нос Плавскина, он произнес как бы в сторону, полушепотом:
— Потому, что Иуда был еврей!
— Что?
— Евреем был Иуда! — сказал студент. Теперь уже уверенно и громко. — За это его Данте и поместил в Ад.
Плавскин едва не лишился дара речи.
— Молодой человек! Да будет вам известно, что Христос тоже был евреем… Некоторым, знаете ли, образом. А его Данте в Ад почему-то не поместил”.
Аствацатуров построил свое повествование нелинейно, следуя своим ассоциациям и неожиданно нахлынувшим воспоминаниям. Хороший прием. Но за эту отрывочность его и ругает дама-редактор солидного московского издательства, сама ставшая карикатурной героиней его повествования. Она призывает писателя искать современных искренних героев, тонкие психологические связи между ними, крепко строить сюжет, призывает нашего питерца равняться на солидных и успешных, осыпаемых гонорарами писателей-москвичей.
“— У вас не проза, Аствацатуров, — сказала литературная дама, редакторша. — Такое, — продолжала она, — печатать никто не будет”.
После такой беседы автор размышляет над тем, какими качествами должен обладать современный, коммерчески выгодный роман, необходимый издательствам. В гротесковой форме представлены примеры таких успешных произведений на потребу читателям. “Надо друзья, сочинять. Отступать нельзя. Позади Москва, Арбат, сеть закусочных └Золотые купола“”. Для себя, по-видимому, проблему искренности героя автор решает тем, что его герой откровенен с читателем-собеседником, что и отражается в названии “Люди в голом”, то есть голые, неприкрытые показухой современные люди.
Однако, пройдя добрую половину романа воспоминаний-размышлений, автор все-таки обращается к истории сюжетной. Он встречает на фуршете старую знакомую, имени которой не может вспомнить. “Принцесса и Принцесса. Ее по имени у нас никто и не называл…” На страницах романа появляется Толик, удачливый бизнесмен, толстый увалень небольшого роста — так сказать, “физиономия новой жизни”, его любовница Принцесса и Арчи, представитель современной питерской богемы, с которым писатель, оказывается, был знаком еще в детстве. В этом-то треугольнике — Принцесса, Арчи и Толик — и разворачивается коллизия романа.
Разумеется, эта история — столкновение богемы с современным представителем “денежных мешков”, человеком грубым и неинтеллигентным, сдобрена все той же иронией автора.
Зло, представленное неинтеллигентным жирным Толиком, в конце концов наказано страшным образом. Но и богемной интеллигенции тоже не худо было бы задуматься о том, что если живешь и ешь за счет денежного мешка, то не надо плевать в его грубую душу. Ведь это уже совсем “ни в какие понятия не лезет”, а раз плюну, то и жди ответной реакции.
Повествование кончается дракой. И несдобровать бы мягкому интеллигенту очкарику, преподавателю университета Андрею, вступающемуся за Арчи, если бы на помощь не пришел школьный друг-двоечник и хулиган Миша Старостин.
К сожалению, автор придерживается бытующей среди писателей-мужчин тенденции в большом количестве смачно употреблять ненормативную лексику. Такое впечатление, что они пребывают в своей чисто мужской компании, а краснеющих женщин уже просто нет на российских просторах. Андрей Аствацатуров не достиг “высот” матерщинника Лимонова, и мат льется не из уст автора, а только из уст персонажей, для их речевой характеристики в диалогах. И это уж совсем не весело. Можно воскликнуть по этому поводу словами Пушкина: “Как грустна наша Россия!” Не хотелось бы, чтобы наши писатели, употребляя мат, поддерживали заблуждение “зеленой молодежи!” что это признак современности и свободомыслия или просто вообще новый молодежный жаргон, отличающий их от “предков”. Ведь речь самого автора чиста и соответствует его званию филолога.
Автору в следующем романе надо идти дальше и продолжать искать современных, искренних героев, тонких психологических связей между ними, крепко построенного сюжета, как и рекомендовала ему им же нарисованная московская дама-редактор. А если не получится, то ничего страшного, ведь у него есть профессия филолога в руках, в которой он, по-видимому, действительно профессионал, нужный молодым людям, студентам нашего Санкт-Петербургского университета.