Опубликовано в журнале Нева, номер 1, 2009
* * *
Пуговицу от камзола.
Призрак матовый, музейный.
В нем легко прожить ничьей
В вечной блузе бумазейной.
Кофе пить. Смотреть дожди.
В академии учиться.
До чего-нибудь дойти,
А потом и раствориться.
И опять смотреть в него,
В эти каменные лики.
И не помнить ничего.
Только то, что он — великий.
* * *
И ангелов золотых со шпилей ловящая!
С чего ты взяла — запустят в переднюю,
Поверят, что — настоящая?
Постой за чугунной оградой желтеющей липою
И каменным львом посиди у подъезда парадного.
А вдруг ты окажешься ловкой приезжею, липою?
Трущобы тебе вместо светлого зала нарядного!
С этюдником всласть поброди, коченея от сырости
И в руки холодные слезы срывая украдкою.
Блокаду пройди и останься при жизни в немилости.
А после — в роддоме родись коренной ленинградкою.
* * *
— Молитвы.
— Непонятно.
Она зевает, бормочет невнятно,
Охает, засыпая.
А я удары сердца ее считаю,
Слышу,
Как она дышит.
Трогаю теплый, большой бок,
Зажатая между ним
И стадом оленей стенного ковра.
Далеко до утра.
И где-то есть Бог.
Наверное, строг.
Для чего смертное в комоде?
Новенькое
И какое-то грустное вроде?
А самый большой олень
Лучше всех.
Стоит уже сколько — не лень,
И глаза такие черные
Из-под век.
Скорее бы утро.
Боюсь почему-то.
* * *
Холодная кошка — в дверь.
Бросил охапку.
Будет топить теперь.
Шапку на гвоздь,
За печку пимы.
В руке моей горсть
Морозных ранеток зимы.
Дедов подарок —
Целая ветка!
Бумаги подпалок.
Огонь в клетке
Печи
Тревожно растет,
Трещит, поет.
Теплы кирпичи.
Известь слизну,
Усну.
Во сне расту.
А выросла — нет
Ни деда, ни печки.
Только тревожный свет
Трескучей свечки.
* * *
Ты останешься маленькой Ирой,
Рожденной большим захолустьем
И этой квартирой,
Где вещи влюбились
И мучают память годами,
А школьный передник на кухне
На худенькой маме.
Нетленный передник…
И сорваны старые краны.
Бесшумно снуют в темноте
По столам тараканы.
Легко по столицам,
А здесь — не дождешься успеха.
Здесь лучше родиться,
А после — уехать, уехать!
* * *
В банках высушенных лето.
Никого. И дверь не ухнет.
Лифт умолк в провале где-то.
Шелестят секунды сухо.
Свет, поблекнув, в тень уходит.
Ничего не режет слуха.
Я сижу, а все проходит.