Опубликовано в журнале Нева, номер 5, 2008
* * *
Устремлялся ввысь я,
Были изумрудные
Капли глаз, как листья.
Быстро все меняется,
Даже цвет и форма —
Норма хлороформа,
Или, с точки зрения
Цикла годового,
И листочки зрения
Облететь готовы…
* * *
лань,
Подставляйте другую щеку, всех возлюбя…
Только, если по правде, то дело, скорее,
дрянь,
Если трудно даже одну возлюбить тебя.
Да в тебе ли дело? Себя не так уж легко
Обожать, как раньше — взаимно и всеми силами,
Ибо тот, кто обжегся, налив в стакан молоко,
Будет на воду дуть, по которой писано вилами.
Новый Арион
— Могу вполне…
Так… Мимолетное виденье…
Нас было много…
— Начал?
— Не,
я лишь обдумывал введенье.
Итак, мы плыли сквозь года
и бури в неземные дали.
Нас было много…
— Начал?
— Да!
Челне! И парус напрягали!
И вот теперь, как сукин сын
или А. С. во время оно,
я сохну в космосе один
вблизи созвездья Ориона.
Просьба
пружинистой силы — для жил
нам столько дается от Господа,
сколь каждый из нас заслужил.
Конечно же, большего хочется,
но тут уж смирись и ужмись,
привыкни, что в зеркале корчится
какая-то слякоть и слизь —
вся в цыпках, царапинах, ссадинах,
о шишках уже не пишу…
Мне дадено, сколько мне дадено,
и большего я не прошу.
Ослышка
Профессор Павлов слушал, сидя в зале.
Слова о бессознательном звучали,
про эго, суперэго, пубертат.
Иван Петрович крякнул: “Вот так вот!
Ну, либидо, Эдип, Танатос, Эрос…
На первый взгляд — нелепица, химера-с,
а как подумать — за душу берет”.
И, разлохматив бороду свою,
он лектора одобрил: “Ишь- де, венец!”
А Фрейд как вспыхнет: “Я не иждивенец!
Я труженик! Я содержу семью!”
“Я так и думал, — Павлов произнес, —
но передумал. Ранее ослышкам
я придавал значение не слишком,
теперь же интерес весьма возрос.
Я понял, одолев за шагом шаг
путь вашего мыслительного рейда:
ослышка — не какой-нибудь пустяк,
и уж во всяком случае — у Фрейда”.
Леиба чебоксарский
И Екатерина Великая
написал императрице,
что хотел бы в полк гусар
рядовым определиться.
Лейбе весточка в ответ
от царицы полетела:
“В полк гусарский — это нет;
во врачи — иное дело.
Лейба, тут не твой базар!
Я, крышу я эту землю,
не приемлю лейб-гусар,
а лейб-медиков — приемлю”.
Из собрания каламбуров
Каламбуры естествоиспытателя
науку, как Паскаль, пилю —
хочу таким же умным быть и я.
По острию сознанья, как по скальпелю,
струится кровь секретов бытия.
Каламбуры развратника
1
в кружевном жабо грешил —
вот и тлею в преисподней:
так, итожа, Бог решил.
2
и речь ее меня задела:
“Мне в целом нравится прелюдия,
но скоро ль примемся за дело?”
Каламбуры историка
1
Вот так пропали коммунары.
2
История не знала чувства такта.
Каламбуры политолога
не достигнуть светозарных высей:
дорасти сумеет разве Того
до социализма развитого?
Каламбуры стиховеда
Ее нелепо числить за проформу,
Но очень жалко, если содержанье
У формы, так сказать, на содержанье.
Каламбуры подследственного
1
Здесь злоязычно чушь несут!
Плел свидетель подлянку облыжную,
Он фальшивую ноту сыграл:
Потерпевший о палку об лыжную
Сам споткнулся — и в ящик сыграл!
2
Но вот томлюсь, парашу лапая.
3
(Меня здесь старожилы опекают):
“Он потому зовется УПК,
Что по нему надолго упекают”.
Думские каламбуры
Другие проболтали и прослушали,
Но и вторые, что ушами хлопали,
Докладчику не меньше первых хлопали.
Каламбуры неофита
Купить икону в дорогом окладе,
Но можно перед самым скромным образом
Молиться самым наилучшим образом.
Каламбур культуролога
Рекламу глядя, молвил культуролог.
Каламбуры гурмана
Ежели пить его смешанным с мятой.
Каламбуры философа
Живем, как по уставу, как по ГОСТу:
Гостями мы являемся на свет
И, чуть погостевав, спешим к погосту.
Каламбуры электрика
По квартире ведем,
Про портвейн и про водку
Даже речь не ведем.
Каламбуры автомобилиста
С плеча правду-матку рублю:
Как все в этой жизни опошлено,
Привязано, на фиг, к рублю!