Опубликовано в журнале Нева, номер 8, 2007
* * *
Не бессчетны наши кладовые,
Не бездонны наши погреба,
Не стабильны цены мировые,
Не ясна российская судьба.
Что сегодня лучше всех умеем?
Горько пить, да крупно воровать,
Да национальные идеи
Вместо ноу хау выдавать.
Разбрелись Кулибины по свету.
Кто в фаворе? Разве что Левша,
Но и тот не рад ковать ракету:
Не лежит к страшилищу душа.
И в стране чем дальше от столицы,
От рублевских бешеных рублей,
Тем грустней и пасмурнее лица
Выживаньем занятых людей…
Что ж так долго тройку запрягаем
И конца не видно маете?
То ль возниц не тех мы выбираем,
То ли — хуже — сами мы не те?
Господи, пошли Ты нам мессию,
Чтобы неразумных вразумил.
Разве Ты не видишь, что Россия
Без руля плывет и без ветрил…
* * *
Сменился век, а с ним — и времена;
Мы от постылой отреклись юдоли
Во имя лучшей, многоцветной доли;
И что же? Черно-белая она.
Когда одни берут от жизни все,
Другим — и “жизнедары” не по средствам.
С отчаявшейся бедностью в соседстве
Опасно сверхбогатства торжество.
Недаром с незапамятных времен
Предел неравенства — серьезная задача.
Один другого может быть богаче
В четыре раза, — так считал Платон.
А если — в пять? Не стоит подражать
Наивной утопичности “Законов”,
Но не пора ли собственных Платонов
Земле Российской, наконец, рождать?
* * *
Бедняк и так с бедою неразлучен, —
От века корнем связаны одним, —
А если с ним еще несчастный случай, —
Как я могу не плакать вместе с ним?
Другое дело, если в горе чахнет
Какой-нибудь удачливый делец.
Его богатство, носом чую, пахнет
Корыстью, кражей, кровью, наконец.
Трудом безгрешным, праведным стараньем
Нельзя построить каменных палат.
Богатство не имеет оправданья:
Богач всегда пред Богом виноват.
Я не могу себя переиначить —
Не различать страдающих людей.
Богатые, конечно, тоже плачут,
Но слезы бедных много солоней.
* * *
Будь я поотважней, помоложе,
И умом извилистей чуток,
И к тому же физик, — я бы все же
Из больной России не утек.
Родина вторая — небылица,
Не бывает родины второй.
Не хочу, чтоб снилось за границей,
Как мосты разводят над Невой;
Не хочу, чтоб, в гарвардах обучен,
Вдалеке от пращурских могил
На моем великом и могучем
Правнук мой с акцентом говорил…
Доживать мне, по обыкновенью
Головы упрямой не клоня,
Там, откуда за мои сомненья
Не успели выдворить меня.
* * *
Жил при том, живу при этом “изме”;
В них, несхожих, главное — одно:
Наверху весь смак, вся сладость жизни,
Соль и горечь устилают дно.
Мир — скорей чудовище, чем чудо,
Потому что милость, совесть, честь
И другие в этом роде блюда —
Блеф для тех, кто очень хочет есть…
Так сложилось на жилой планете,
Так и будет, судя по всему.
Высший Разум примирился с этим,
Моему ль упорствовать уму?
Как сказать… Коль проку нет, — не нужно
Добровольно тяжкий крест нести,
Но травой, бесчувственной, бездушной,
Я еще успею прорасти.