Опубликовано в журнале Нева, номер 6, 2007
Мне одиноко. В моем сердце идет война. За право обладания мною борются тоска и отчаяние, по очереди одерживая победу. Грань между этими чувствами очень хрупка, и мое состояние переходит от одного к другому со скоростью молнии, разряжающейся в небе. Только что победила тоска. Я тоскую, но еще не отчаиваюсь увидеть ее — самое дорогое для меня создание в моем крошечном мире.
День? Неделя? Год? Сколько мне ждать? Это не имеет смысла. Время для меня — вечность или сон, в котором крошечный эпизод длится целую ночь.
Каждый день я стою посреди поля и всматриваюсь вдаль. Там, вдалеке, уже долгие годы стоит одиноко дом. Выцветшая краска, спаленная солнцем, придает ему бледный неряшливый вид. Без забора, он, словно голый король, царствует на прилегающей к нему территории. Перед крыльцом небольшой дворик, посреди которого величаво цветет яблоня с привязанной к одной из веток огромной автомобильной покрышкой. Позади дома находится сарай. Его вечно незакрытая дверца чердака, раскачиваясь на ветру, заменяет флюгер. Неприязненный скрип давно уже не смазывающихся петель раздается в округе, раздражая своим визгом.
В окне второго этажа замаячила фигура. Сердце замерло. Она одевается. Значит, сейчас выйдет, и я снова увижу ее. Хоть издалека! А может, моя маленькая девочка прибежит ко мне?
Я с нетерпением жду, когда откроется дверь и на пороге покажется она — моя маленькая Нелли. Правда, ей уже пятнадцать, и она все реже и реже приходит, но для меня Нелли остается все той же маленькой девчушкой, которая каждый день прибегала и часами рассказывала свои тайны. Она безгранично мне доверяет. Я знаю о ней все. Все ее сокровенные мечты, все ее детские проделки, все ее страдания и радости. А моя Нелли знает, что я никогда не выдам ее секреты.
Первый раз она прибежала ко мне, когда ей было пять лет. Я наблюдал, как маленький сорванец несся через поле, а высокая пшеница колосилась, накрывая ее с головой. Нелли бежала, словно маленькая подводная лодочка разрезает воды спокойного океана. Она примчалась вся в слезах, постоянно сопя носиком. До этого я лишь издалека наблюдал, как она играла во дворике своего дома. А тогда я впервые смог разглядеть ее очень близко. Огромные голубые глаза роняли слезки, которые, переливаясь в лучах утреннего солнца, играли радужными цветами. Пухлые губки раскрывались, как у рыбки, когда рыбак достает ее из родной стихии. Пытаясь мне что-то сказать, девочка все время открывала рот, но не решалась. И все же наконец она уселась у моих ног и призналась, что разбила мамину любимую вазу. Нечаянно, открывая окно, Нелли скинула ее с подоконника. Побоявшись наказания, она закопала осколки в песочнице. Девочка пальчиком указала мне на то место, посмотрела на меня и замерла в ожидании моей реакции. Я лишь с трепетом улыбнулся.
Я с интересом наблюдал, как милое невинное создание изливает свою душу, и был очень польщен, что она доверилась именно мне. Добрым понимающим взглядом, каким смотрят дочери на отца, девочка глянула на меня. Моя маленькая Нелли ручками вытерла глазки, успокоилась, улыбнулась в ответ и помчалась домой. Я еще долго удерживал ее улыбку в голове. Неужели у меня появился друг? Хоть и маленький, но очень большой друг!
После она стала прибегать ко мне каждый день. Я был для нее вроде хранителя тайн, другом, который всегда выслушает и никогда не сможет предать. Девочка открывала мне все без утайки, а я стоял и молча, внимательно слушал каждое слово. Моя Нелли со слезами рассказывала, как ее и мать избивает пьяный отец, как им приходится закрываться от него в сарае, пока он не протрезвеет. Рассказала о своем первом поцелуе. Глупый мальчишка Джон из старшего класса схватил ее за шею и силой поцеловал. Девочка чуть не сгорела со стыда. Нелли скрывалась потом от шайки его друзей, которые ее сильно дразнили. Она рассказывала, как тот же самый Джон, уже годами постарше, подглядывая за ней в раздевалке, снял ее на видео и показывал своим друзьям. Если бы эта кассета попала к отцу, он бы ее просто убил или выгнал из дома. Позже мальчишка писал ей любовные записки, делая уже из себя посмешище перед своими друзьями. А в старших классах он всем рассказывал, что она его девушка. Этот Джон не отлипал, преследовал ее по пятам и всячески доставал. Сейчас они встречаются, моя маленькая Нелли выросла. У нее уже есть парень. Может, она рассказывает теперь ему все свои тайны? Нет, не может! Она не может доверять никому, кроме меня. Я ее единственный слушатель. Но из-за него моя Нелли стала прибегать так редко. Ей не нужен больше хранитель ее тайн. Ей не надо больше изливать свою душу. Она выросла.
Сегодня чудный день. Нежная гладь пшеничного поля ласково щекочется лучиками солнечного света. На голубом небе ни облачка. Надоедливые вороны уже не раздражают меня своим карканьем. Я на них не обращаю внимания. Я счастлив. Но не отличная погода заставляет радоваться жизни. Нет. Моя маленькая Нелли сегодня прибегала ко мне. Она сидела у моих ног и, разглядывая фото своего парня, без умолку рассказывала мне о Джоне. Ненавидел ли я его? Сегодня нет! Ведь именно из-за него она прибежала ко мне. Я смотрел на нее сверху, а она изредка поднимала голову и ласково улыбалась так, как было в первый раз.
Нелли сказала, что ночью приведет Джона. Я должен увидеть, оценить. Я буду ждать с нетерпением, но не из-за Джона. А чтобы снова полюбоваться моей милой девочкой. Я уже просто не могу без нее жить. Она помахала мне ручкой и побежала домой. Как она красива! Я смотрел ей вслед и любовался. Моя Нелли выросла, словно раскрылся бутон редкого цветка, показывая всю прелесть диковинной красоты. Я до самой двери провожал ее взглядом, пока она не забежала в дом. Я тяжело вздохнул и стал вспоминать. Радостные моменты наших давних встреч непринужденно, по очереди всплывали у меня в голове. Я ждал.
На землю спускались сумерки. Круглый диск луны постепенно занял свое место на троне звездного небосвода. Нежный серебристый свет окутал пшеничное поле. Я прислушивался к еле слышному стрекоту кузнечиков. И вот в безмолвной тишине ночи прозвучал тихий шепот моей Нелли. Ее голос я узнал сразу. Я увидел, как из окошка второго этажа по карнизу спускается моя маленькая девочка. Послышался грубоватый бас. Видимо, Джон ждал внизу. Пригнувшись, они проскочили под окнами и побежали в мою сторону. Спасаясь в пшеничной глади поля, они скрылись от посторонних глаз. Наконец они выбежали на протоптанную за эти годы ее ножками полянку. Они стали напротив меня. Я не смотрел на Джона, я любовался ею. Хотя парень не сводил с меня удивленных глаз.
— Боже мой, ну что за урод, — он вздрогнул, — аж мурашки по коже.
— Перестань так говорить!
Она заступилась за меня, как приятно.
— Чего ты злишься, он же…
— Я сказала, перестань! — перебила Нелли.
— Ну ладно, — недоумевая, — извини.
Я продолжал молча смотреть на нее.
Джон нежно развернул Нелли к себе и поцеловал. Этот гадкий парень скинул свою куртку и расстелил на земле. Он аккуратно положил Нелли сверху. Она беспрекословно подчинялась ему. Он склонился над ней и целовал каждый сантиметр ее шеи. Потом Джон расстегнул блузку и принялся облизывать грудь.
Мне показалось, что он пьян. Я смотрел на него и ненавидел. Ведь он же так унижал ее в школе. Этот гадкий Джон причинил ей столько зла. А теперь целует с ног до головы. Но ей с ним хорошо. А если ей хорошо, то и я счастлив.
Его руки проскочили между ее ног.
— Не надо, — тихо сказала моя Нелли.
— Пожалуйста, помолчи, — ответил вполголоса Джон. Он залез под юбку и резким движением сорвал трусики.
— Не надо, — жалобно простонала она.
— Я же сказал, заткнись! — уже крикнул на нее он.
Джон ловко стащил штаны, раздвинул руками ее ноги и в одном движении вошел в нее.
Нелли роняя слезы, жалобно застонала:
— Не надо, не надо.
Я озверел.
Моя маленькая Нелли, корчась от боли, плакала и все громче и громче просила, чтобы он перестал. Но Джона это не трогало, он все сильнее и жестче входил в ее плоть.
Я не мог выносить ее страданий. Меня разрывало от гнева. Я хотел сломать его пополам.
Вдалеке я увидел, как открылась дверь дома. На порог вышел ее отец. Держа в руках вилы, он всматривался в окружающую темноту. Девочка, словно почувствовав беду, постаралась замолчать. Она очень боялась отца, в горячке он убил бы их обоих.
Джон в страхе остановился и крепко зажал девочке рот. Приподняв голову над колосками пшеницы, он осторожно наблюдал за ним, все еще удерживая ладонь на ее лице. Темнота и поле хорошо его скрывали от нетрезвого отца.
Девочка трепыхалась и со всей силой старалась сбросить его мерзкие руки. Но Джон — капитан команды американского футбола — был чрезвычайно силен.
Пьяный отец постоял на крыльце, посмотрел по сторонам и зашел обратно в дом.
Почему я такой? Почему я не ее отец? Я не допустил бы этого! Почему я не могу соскочить на землю и скрутить обидчику моей маленькой Нелли шею?
Джон проводил отца взглядом, развернулся к девочке и продолжил свое грязное дело. Моя маленькая Нелли лежала смирно, не обращая внимания на происходящее. Ее пустой взгляд смотрел сквозь бесконечный мрак ночного неба. Ее не пугало искореженное удовольствием лицо насильника. Ее уже не беспокоили его нервные подергивания и стоны во время оргазма. Ей было уже на все наплевать.
Когда Джон закончил, он только сейчас понял, что задушил мою девочку. Джон со страху вскочил на ноги, дрожащими руками натянул штаны и бросился стремглав наутек.
Я в отчаянии! Я потерял единственный смысл моего существования.
Я вижу, как у моих ног лежит бездушное, совсем голое и беззащитное тело моей маленькой Нелли.
Я хочу рыдать! Но не могу!
Я хочу закричать! Но не могу!
Я хочу спрыгнуть с этого шеста, броситься в погоню и разорвать на куски эту сволочь!
Но не могу!
Я хочу умереть!
Но не могу!
— Почему? — задаю я сам себе вопрос. И сам себе отвечаю: — Потому что я пугало…