Опубликовано в журнале Нева, номер 3, 2007
Роман Эмильевич Арбитман родился в 1962 году. Литературный критик, автор статей о современной массовой культуре. Создатель “Истории советской фантастики” (1993, под псевдонимом “Р. С. Кац”). Под именем Льва Гурского пишет романы в жанре “ехидного детектива”; по его книге “Перемена мест” снят телесериал “Д. Д. Д. Досье детектива Дубровского”. Живет в Саратове.
Новый герой современной бульварной литературы
В начале августа 1991 года автор этих строк опубликовал статью в одной из московских газет. Вхождение в отечественный литпроцесс Эдуарда Тополя и Фридриха Незнанского (тогда еще не выяснявших свои отношения через суд) автор расценил как символ появления у нас новых жанров — политического детектива и политического триллера. На местном материале. Основания для обобщений уже имелись. В ту пору криминальная беллетристика с намеками на Высокие Фигуры (а то и с упоминанием реальных фамилий) переживала расцвет. Все было в новинку. Будущее жанра казалось безоблачным…
Те времена давно прошли. За полтора десятилетия изменилась страна, а потом еще раз изменилась. Прекрасная половина человечества властно взяла свое и на нашем детективном рынке. На новые пароли ныне принято отзываться безразмерным дамским хихиканьем, отлитым в романные формы. А вот маскулинный жанр политического триллера обесцветился, поскучнел, сильно поглупел и опопсовел. Но — все же не умер окончательно, а просто выбрал иных героев.
В советские времена был очень популярен документальный фильм под названием “Индийские йоги: кто они?”. Народ ломился в кинотеатры. Всем было интересно узнать побольше о невероятных созданиях, похожих на нас и одновременно непохожих. В постсоветской России примерно такой же интерес вызывали иные существа — олигархи.
Полвека назад советский “Энциклопедический словарь” определял понятие “олигархия” как “политическое и экономическое господство кучки эксплуататоров-аристократов или богачей”. Пятнадцать лет назад “Современный словарь иностранных слов” повторил то же советское определение, стыдливо заменив “кучку эксплуататоров” на “небольшую группу лиц”. В самом конце прошлого века олигархами в России стали называть богатых предпринимателей — богатых настолько, что они уже могли оказывать реальное влияние на внутреннюю (а то и внешнюю) политику страны.
Ранее неизвестное широким массам слово легко вошло в повседневный обиход — отчасти потому, что было созвучно уже знакомо-хищному “аллигатор”. Содержание понятия быстро расширилось: олигархами стали называть всех мало-мальски крупных российских толстосумов, причем даже тех, кто в политику не лез вовсе.
Слегка изменилась и оценочная характеристика понятия. По большому счету она осталась отрицательной (как и век назад, когда Джек Лондон написал свою обличительную “Железную пяту”), но появились нюансы. К неприязни добавились и оттенок зависти, и ирония, и даже доля сочувствия (последнее — после “зачисток” на поле Большого Бизнеса, когда с горизонта исчезли Гусинский, Ходорковский…). Со страниц политических изданий слово перепорхнуло на обложки таблоидов и вскоре стало неотъемлемой частью массовой культуры, неким хорошо продаваемым брендом. Случилось это очень быстро. К примеру, роман Юлия Дубова “Большая пайка” (1999) всего через три года после выхода книги в свет обрел новую жизнь — в виде кинофильма Павла Лунгина — уже под кассовым и знаковым наименованием “Олигарх”.
Массовая литература жадно подхватила бренд и навесила его на обложки триллеров, детективов и мелодрам с детективным отливом. Одной из первых ласточек стала книга Федора Волкова “Олигарх с большой дороги” (М.: Эксмо, 2000. Серия “Вне закона”). Упомянутый в названии олигарх был сущим чудом-юдом: он хотел взорвать нефтепровод, устроить хаос в стране и нажиться на дефолте. На пути у злодея оказывался честный журналист и… Дальше сюжет развивался по законам Голливуда с поправкой на нашу реальность.
В том же 2000-м другое столичное издательство — “Вагриус” — запустило роман Вадима Громова “Компромат для олигарха”, и сюжет был похожим: только взрывали не газопровод, но банк (и заодно похищали дочь владельца), а отважный журналист газеты “Московский вестник” начинал расследование и выяснял… Выяснял он нечто скверное, что могло стоить жизни самому труженику пера, его родным, друзьям, знакомым и собачке.
Годом позже в московском “АСТ” (совместно с “Гелеосом”) был выпущен роман Ильи Рясного “Ловушка для олигарха”, где главным положительным героем был уже не честный репортер, а частный детектив. Герой получал заказ от некоей организации “Трилистник”, а затем начинался триллер. Поскольку сыщик (цитируем аннотацию) “перешел дорогу самым могущественным финансовым воротилам”, он “попадает под перекрестный огонь мафиозных киллеров и спецслужб”. Дальнейшее очевидно. Бах-бух-бац!
В романе Николая Татищева “Лохотрон для олигарха (то же “Эксмо”) олигарху снова приходилось туго: у богача опять-таки похищали дочь (совсем маленькую). Другому богатенькому Буратино, по фамилии Проскуров, из романа Владимира Гринькова “Заказ на олигарха” (опять-таки “Эксмо”, уже 2006 год), поначалу везло больше, чем его остальным братьям по классу: похищение малолетнего сына олигарха удавалось предотвратить, зато телохранитель богатея узнавал, что скоро жертвой бандитов может стать сам Проскуров, а осведомитель заказчиков преступления находится среди ближайшего окружения бизнесмена…
Герой романа Сергея Майорова “Олигарх” (СПб.: Нева, 2005. Серия “Воровской закон”) Константин Ордынский — из числа кающихся воротил. В нем еще не уснула совесть, но волчья жизнь, окружающая его, такова, что приходится поступаться принципами. Из-за этого Ордынский остается в одиночестве именно в тот момент, когда давление на него все сильнее: дело не только в деньгах, но и политике. Еще более невесело Ринату Шарипову — главному персонажу романа Чингиза Абдуллаева “Наследник олигарха” (“Эксмо”, 2006). Ринат по профессии журналист, а не бизнесмен. Но обстоятельства складываются так, что все состояние его покойного дяди-олигарха переходит к племяннику. Дядя умер не от старости, но в результате покушения, и репортеру не позавидуешь.
По всему выходило, что жизнь у олигархов — как у клубня картофеля: не съедят, так посадят. Потому и развлекаться толстосумам приходилось по полной программе — дым коромыслом и волосы дыбом. Патологический характер секретов богатеев вскрывал Анатолий Афанасьев, чей роман “В объятьях олигарха” публиковало издательство “Мартин”. В бредово-обличительной стилистике Проханова литератор описывал “садо-мазохистские игры олигархов” (цитируем аннотацию) и демонстрировал “немыслимые приключения влюбленной пары среди одичавших племен”. Увы, Афанасьев скончался несколько лет назад, так что описанием новых приключений богатеев на фоне “одичавших племен” займутся уже другие.
Ненадолго переместимся из столиц в российскую глубинку. Главный олигарх провинциального Переславля — преступник-многостаночник Стародубов рвется во власть. Сперва он намерен сковырнуть губернатора и сесть в его кресло, а дальше открыта дорога в столичные сферы. С помощью “пожилого еврея” Цеймана (по имени отчего-то Карл Густавович — видимо, он еще и немец) разработан коварный план: банда головорезов одевается в униформу местной патриотической организации (которые, собственно, милые, трезвые и бесконфликтные ребятки в черном) и устраивает массовые погромы на рынках. Разгорается скандал. Переславль трясет. Вертикаль власти под угрозой. Однако негодяи допускают роковую ошибку…
Роман Александра Тамоникова “Обет на крови”, сюжет которого пересказан в предыдущем абзаце, весьма показателен, и о нем — чуть поподробнее. Книга выпущена упомянутым уже издательством “Эксмо” в серии “Честь имею”. На обложке изображены армейские спецназовцы — в болотном камуфляже и с автоматами. Именно этим воинам и придется спасать город от беспредела.
Вообще-то главные положительные персонажи, майор Гончаров и прапорщик Власенко, в гробу видали Переславль со всеми его проблемами: у парней и в горах Чечни хватает разборок с “мятежными и вороватыми чеченами”. Но когда бандюги олигарха Стародубова по пьяному делу убивают семью сослуживца-спецназовца Шарипова, наши герои отправляют себя в командировку — мстить и карать. Провожая своих орлов, батяня-полковник по-отечески напоминает подчиненным: “Это в горах против └духов“ все средства хороши. Мирный город — другое дело. Постарайтесь внутренне перестроиться. И если уж действовать, то наверняка, напрочь заметая следы”. Совсем перестроиться орлам не удается: под конец они просто мочат и бандитов, и олигарха, и Цеймана, у которого попутно забирают из сейфа деньги (само собой, на нужды вдов и сирот… а вы о чем подумали?). Но зато следы заметены надежно. Хэппи-энд.
Книга Тамоникова написана шершавым языком устава. Пулемет, чтоб вы знали, является “решающим аргументом в пользу группы при разрешении конфликтов с бандформированиями различного толка”, и используется он “в совокупности с магазинным гранатометом Карпушина при нанесении первого массированного удара по выбранной цели, имея задачу…” И т. п. Когда же автор пытается писать “художественно”, результат еще страшнее: “продлить нахождение у кормушки”; “глядя пустым взглядом в голубое безоблачное небо и строя свои корыстные планы”; “почувствовал сильное желание обладания женщиной”; “жажда насилия беззащитных существ, которыми являются женщины-невольницы, которых он получил в качестве долга…”
Тираж книги Тамоникова в серии “Честь имею” — 15 тысяч экземпляров (что, между прочим, в два с лишним раза больше, чем у справочника “Цитаты из русской литературы”, выпущенного тем же “Эксмо”). Таким образом, авторская мораль специального назначения — добро должно быть с пулеметом — усугубляется злостным языковым беспределом. Пожалуй, поклонникам замысловатых сюжетов есть о чем задуматься: кому выгодно насилие над русским языком?
Оставим пока вопрос без ответа и вернемся из провинции обратно к столичным разборкам. Дела тут творятся страшные — Джеймс Бонд отдыхает. Детективно-фантастический роман Дмитрия Грунюшкина “Сдвиг” (М.: Гелеос, 2006), навязчиво мелькающий на всех книжных прилавках, написан по мотивам одноименного фильма, снятого Владимиром Кильбургом и Анной Кельчевской.
По сюжету, миру грозит масштабный заговор, оплаченный олигархами. В числе заговорщиков — гнусного вида ученый очкарь Миша (в фильме его, кстати, сыграл Михаил Горевой, патентованный злодей из предпоследнего “Бонда”) и мрачный громила Володя (в фильме русско-голливудский борец Олег Тактаров вновь талантливо изобразил крепко задумавшуюся гирю). За деньги, полученные от Международного Синдиката, злодеи решают покуситься на пятерку мировых лидеров, которые назначили саммит на берегу Каспия. Согласно коварному плану, в районе саммита должно произойти рукотворное землетрясение. В результате чего вип-персоны сотрутся в порошок, а заговорщики встанут у руля осиротелых государств.
Поскольку научное светило академик Харитонов отказывается сотрудничать со злодеями, те прессуют столь же гениального, но житейски неискушенного сейсмолога, кандидата наук Сергея Лодыгина. Героя выманивают из Нидерландов, куда ученый слинял на ПМЖ, и устраивают ему для поднятия тонуса то незаконный арест, то роковую любовь. Преодоление препятствий способствует озарениям. Пару-тройку оплеух судьбы — и формула Сдвига выведена. После чего Лодыгина долго везут на машине в сторону Каспия. Кроме него и сопровождающих, в салоне автомобиля присутствует еще бомба. Едет ли герой спасать мир или окончательно его угробить? Это прояснится сразу после Торжествующего Монолога Недобитого Злодея и примерно в миллиметре от неизбежного, как смерть, хэппи-энда.
Тема тектонического оружия для боевика, мягко говоря, давно заезжена. На этом скудном сюжетном пятачке оттоптались не только голливудские ремесленники, но и советские халтурщики со студии им. Довженко (достаточно вспомнить унылое пятисрийное телемочало “Оружие Зевса”, 1990 год, по роману Евгения Велтистова). Однако создатели “Сдвига” (фильма и книжки) азартно наступают на старые ржавые грабли, как на новенькие,— а вдруг случится чудо?
В “Сдвиге” поражают одновременная наивность и кровожадность толстосумов, оплативших сейсмическую бомбу. Впрочем, наиболее демонических монстров создали не Грунюшкин с Кильбургом, а многоголовый дракон Андрей Воронин, детище издательства “Современный литератор” и коллективный автор “Слепого” и “Комбата”.
Начиная с самого первого романа цикла, “Олигарх” (2002), Воронин последовательно разоблачал своего главного злодея-беглеца Романа Грибовского. Причем Грибовский был коварен, как Баба Яга, и бессмертен, как Кощей. В первом романе под олигарха подкладывали мину, но он выживал. Годом позже в романе “Олигарх. Искусственный интеллект” тот же Грибовский, униженный и затравленный, решал нанести ответный удар и почти достигал цели. Убивали его буквально в последний момент.
В следующем романе, “Олигарх. Двойник президента”, по-прежнему неугомонный Грибовский, пользуясь тем, что его считают мертвым (так вы подумали, его взаправду убили? ха-ха!), готовил заговор против верховной российской власти. Еще одна книга сериала, “Олигарх. Зов крови”, была посвящена контратаке ФСБ. Чекисты надеялись поймать Грибовского в ловушку, не подозревая, что это невозможно: цикл еще не окончен. В романе “Олигарх. Мертвая петля” хитрый Грибовский, разыскиваемый спецслужбами мира, ухитрялся протянуть щупальца к российскому авиабизнесу. В романе “Олигарх. Дублер” нахальный монстр, захватив в плен лучших хакеров планеты, создавал смертоносный вирус и запускал его кое-куда…
В конце 2005-го кому-то из читателей показалось, что с Грибовским покончено. Но нет! Злодей так дешево не умрет. В романе 2006 года “Олигарх. Лекарство или яд” антигерой вновь оказывается живым и невредимым. На сей раз он желает навредить миру с помощью фармацевтики. Взяв в союзники ученого-биохимика, Грибовский готовит сюрприз в виде биологического оружия огромной силы. Продолжение следует. Примечательно, что с каждым новым романом олигарх у Воронина дальше и дальше отходит от прототипа — Бориса Березовского. Тень давно оторвалась от своего Петера Шлемиля, выросла до невероятных размеров и стала самостоятельной…
Однако хватит на сегодня про супер-оружие. Не все же богатеям мир взрывать? Есть и более приятные вещи. “Опальный олигарх, с отличным настроением отправляющийся в Россию, не мог не вызвать оптимизма…” В серии “Поп$а” того же издательства “Эксмо” вышел роман Сергея Ермакова “Шоу опального олигарха”. Фамилия заглавного героя — Сметанин, летит он из Лондона, а шоу заключается в том, что везет с собою толстосум царскую корону. Каковую он надеется презентовать в Москве и тем самым заслужить политический дивиденд, а там, может, и прощение.
Сметанин — бабник и проныра, и шиш он получит, а не шоу. Поскольку на кортеж его по прилете нападут фантомасы в камуфляже, корону отнимут, а в толстосума пальнут (не до смерти). Случайной спутнице олигарха, красавице певице Татьяне три с половиной сотни страниц, вплоть до финала, придется разруливать ситуацию.
Почему, вы спросите, певице? Отчего красавице? Так попcа же! Формат D. Donzova в “Эксмо” с некоторых пор считается универсальным. По числу идиотских совпадений и внезапных открытий господин Ермаков может смело посоперничать с бабушкой DD. Не успеют Татьяна со Сметаниным потерять корону в Москве, как Татьянин папа-десантник дважды потеряет корону на далеком севере, трижды окажется на волосок от смерти и будет несправедливо обвинен.
Конечно, на пути Татьяны периодически будут встречаться заговорщики, продажные менты, бандюги и потенциальные насильники (“Глазки заблестели, забегали, когда появилась надежда насладиться молодым непотасканным телом” — но на-кася-выкуси!). Однако с помощью личной смекалки и арабского шейха Абу наша героиня спасет и доброе имя папы от позора, и себя от неприятностей, и корону Российской империи от поругания, а на сдачу обретет богатого зарубежого спонсора. Вновь хэппи-энд.
Политика у Ермакова присутствует главным образом в виде утомительных монологов. “Началось все с того, что в начале перестройки коммунистическая номенклатура решила обменять свои льготы и спецмагазины на настоящую собственность западного образца…” — нудно вкручивает Татьяне азы политграмоты один из персонажей. “Государство в России — это когорта чиновников, пробравшихся в номенклатурные кресла и спаявшихся между собой…” — это уже шпарит другой (кстати, тот самый шейх Абу!). Иллюстрирует все эти обличительные пассажи образ высокопоставленного кадра Тимофея Ильича. В финале Ильич получит пулю между глаз. То есть Россию, по Ермакову, спасает союз эстрадной попсы и автомата Калашникова. Это чуть повеселее, чем просто автомат — как у Тамоникова, — но все же рецепт, что называется, на любителя.
Напоследок бонус: олигархи глазами олигарха. Отошедши от дел, толстосумы могут не только таскать туда-сюда царские короны. Еще они могут сидеть в тюрьме, писать мемуары, отдыхать на пляжах, плести интриги и так далее. А вот бывший руководитель банка СБС-Агро Александр Смоленский, взяв в соавторы бывшего журналиста Эдуарда Краснянского, написал два политических детектива “Заложник. Операция └Меморандум“” и “Зона └Рублевка“” (оба выпущены столичным “Вагриусом”). Из двух книг наиболее забавна первая.
Действие начинается в 2006-м, но затем авторы возвращаются к событиям начала нового столетия. Итак, согласно сюжету, прежний Президент России Борис Николаевич Уралов, выбрав себе Преемника, уговорил его подписать некую бумагу — Меморандум о том, что в стране и при новой власти будут непоколебимы основные демократические свободы, будет неизменна Конституция и тому подобное.
Словом, ничего революционного или контрреволюционного — лишь пожелания того, чтобы Россия вдруг не превратилась в Ливию или Иран. Вместе с двумя президентами, уходящим и приходящим, ту же бумагу в качестве гарантов подписывают еще несколько губернаторов, пара кремлевских чиновников и олигархов, включая Бориса Платоновича Эленского — куда же без него? — и банкира Александра Духона (подозрительно смахивающего на alter ego одного из соавторов данного романа). Каждый из подписантов получает, помимо экземпляра документа, еще и право обнародовать его, если Россия таки скатится к самовластью…
Будь роман юмористическим, упомянутый сюжетный посыл еще можно было бы принять. Однако авторы романа, раскручивая интригу, предельно серьезны и возводят свою уязвимую — по всем статьям — фабульную постройку вокруг им же придуманной филькиной грамоты. Почему-то все персонажи (и положительные, и отрицательные) придают этому реестру благих пожеланий невероятное значение.
Более-менее симпатичные персонажи, в число которых ближе к финалу попадает даже дочь главы государства (Наташе, “в ее достаточно раннем возрасте, уже были близки идеалы свободы и демократии”), всеми правдами и неправдами хотят вывезти из страны хоть пару экземпляров Меморандума и обнародовать. Так-сяк омерзительные персонажи, которые мечтают о реставрации сталинизма с президентским лицом (к этим деятелям относятся директор ФСБ Любимов и советник нынешнего Президента Смирнов), пытаются ликвидировать документ, видя в нем невероятную опасность для своих карьер.
Что дальше? Раздаются выстрелы, звучат взрывы, агенты ФСБ по всей Европе преследуют отважного экс-журналиста Багрянского (смахивающего на аlter еgо второго из соавторов), вывозящего на себе Ту Самую Бумагу. В конце Президенту требуется сделать выбор, с кем он. С озверевшими силовиками? С прогрессивным человечеством и дочкой Наташей? Идти на третий срок или нет? Финал открытый, но авторы, конечно же, надеются на лучшее…
Понятно, по какой причине “Вагриус” тиснул роман неслабым двадцатитысячным тиражом: все-таки олигархи с именами (пусть и бывшие) в нашей стране не так уж часто балуются беллетристикой; при соответствующей рекламе и раскрутке книжку, пожалуй, можно продать. Понятно, отчего в эту телегу впрягся Краснянский: приятно же, черт возьми, вообразить себя хоть и виртуальным, но супергероем, от которого в какой-то момент зависит судьба страны.
Можно вообразить и то, почему в проекте решил участвовать Смоленский: по сюжету именно Александр Духон оказывается “ключевой фигурой” в главном эпизоде, связанном с конференцией подписантов во Франции (само собой, Духон здесь на высоте). Кроме того, Смоленскому уж очень хотелось крепко приложить коллегу по олигархической тусовке — все того самого, который у Ермакова был Сметаниным, у Воронина — Грибовским, а в “Заложнике” носит прозрачный псевдоним Эленский. Беда, однако, в том, что соавторы взялись за написание романа, даже в минимальной степени не обладая литературными способностями. Из-за чего чтение этого шестисотстраничного тома превращается в муку мученическую.
Если не считать Духона с Краснянским и Эленского, прочих фигурантов даже персонажами трудно назвать: эти люди-тени лениво перемещаются, не оставляя после себя следа. Авторы тратят массу усилий, вводя в повествование киллера Костю и сыщика Смирнягина, — и все для того, чтобы бросить их на полдороге, убив первого и оттеснив на периферию второго. О психологической достоверности диалогов и речи нет. “Из этого посыла, да и ради других нюансов, мы сделали отличный от вашей точки зрения вывод…” И еще цитата: “невидимая часть айсберга, объясняющая приводные ремни механизма выбора”. Это и трезвому политологу невозможно выговорить, а ведь так у горе-романистов, между прочим, объясняются друг с другом подвыпившие чекисты в сауне!
Отношение к языку у соавторов примерно такое же, как у Тамоникова. Но если автор “Обета на крови”, похоже, никогда не сталкивался с русским литературным, то Смоленский и Краснянский, вероятно, когда-то его знали, но успели подзабыть. “Мозги насквозь пропахли разборками”, “экземпляр утоления его амбиций”, “ситуацию, выплеснутую на него в пьяном угаре” — эти и подобные перлы, рассыпанные по тексту, навевают зеленую тоску и депрессию…
И возникает ужасное подозрение: а вдруг все эти многочисленные книги про олигархов (дурацкие сюжеты, людоедская мораль, ужасный язык) — и есть часть тайного заговора олигархов? “Желтая пресса” давно уже спорит о том, существует ли психотропное оружие, способное разжижать мозги? Так вот же оно, пожалуйста, — лежит на всех книжных прилавках.