Опубликовано в журнале Нева, номер 1, 2007
Натэлла Вахтанговна Смердова родилась в Петрозаводске. Студентка политологического отделения истфака РГПУ им. А. И. Герцена. В литературном журнале печатается впервые. Живет в Санкт-Петербурге и Пярну.
После распада Советского Союза около миллиона его бывших сограждан, людей разных национальностей, верований, возрастов и профессий, оказались в Прибалтике, сотни тысяч из них — в Эстонии. Всех их стали называть “русскоязычными”, а тех, кто когда-то носил офицерские погоны, — “советскими оккупантами”. В большинстве своем это были бывшие офицеры, военные пенсионеры, и именно они попали в ситуацию, которую описывает известный слоган — между молотом и наковальней. Кто тут и что тут “молот”, а кто и что “наковальня” не суть важно, но то важно, что люди, защищавшие свою большую Родину, Россию, стали ей не нужны, а для второй Родины, Эстонской Республики, на благо которой они работали и служили в НИИ, КБ и НПО, для нее они — вечные оккупанты. Такое положение дел дискредитирует их, поражает в гражданских правах и напрямую сказывается на их материальном положении. Они получают пенсию, либо российскую, либо эстонскую, но и та, и другая значительно ниже той, которую получают пенсионеры, имеющие эстонское гражданство, независимо от того, эстонцы они или русские, грузины или евреи. Они вправе отказаться от российского гражданства, которое не защищает их ни морально, ни материально, но они не вправе стать гражданами Эстонии — тамошние законы на сей счет жестоки и неколебимы. Вот и получается, что русские военные пенсионеры — изгои по определению, и этот факт закрепляет один из договоров, заключенный между двумя независимыми соседними государствами — Российской Федерацией и Эстонской Республикой.
26 июля 1994 года между Россией и Эстонией было подписано “Соглашение по вопросам социальных гарантий пенсионерам Вооруженных Сил Российской Федерации на территории Эстонской Республики”. Пятый пункт (статья) этого соглашения звучит так: “Военным пенсионерам, которые приобрели право на пенсионное обеспечение в соответствии с законодательством Эстонской Республики, могут, по их желанию, назначаться и выплачиваться пенсии соответствующими органами Эстонской Республики из ее средств. При этом выплата пенсий, ранее назначенных Российской Федерацией, приостанавливается на период выплаты пенсии органами Эстонской Республики и наоборот”. Что это значит? Получается следующая ситуация: люди, отслужившие в Советской армии и вышедшие в отставку, долгое время проработавшие на предприятиях Эстонии — у некоторых из них трудовой стаж составляет 20–25 лет, — тем не менее пенсии от ЭР за проработанные годы не получают.
Пенсионеры и не пытаются получать от России и от Эстонии деньги за один и тот же период своей деятельности, нет, это абсолютно разные деньги, идущие из разных источников и заработанные в разные периоды жизни. Однако происходит следующее: если российские пенсионеры подают заявление на получение эстонской пенсии, то им ее начисляют, но тут же посылают уведомление об этом в отдел социального обеспечения при посольстве РФ в Эстонии, и оттуда приходит уведомление о приостановке российской пенсии. Естественно, люди выбирают пенсию, предоставляемую Россией, поскольку размер ее несколько превышает эстонскую. Естественно же, они пишут заявление об отказе от эстонской пенсии, и получается, что они как будто бы добровольно отказываются от нее, положенной им по эстонским законам.
Люди, лишенные своих основных прав, не бездействуют: 12 лет военные пенсионеры, проживающие в Эстонии, бьются за свои пенсии, обращаются в разные инстанции, однако, как правило, в ответ им — либо глухое молчание, либо сухие отписки и — никакой реальной помощи. Особенно обидно им, что в соседних Латвии и Литве российские военные пенсионеры получают две пенсии, в том числе и за годы работы на предприятиях этих республик; там другие договоренности, другие правила.
Стоит сказать, что статьей 12 соглашения была учреждена Смешанная российско-эстонская комиссия, призванная отслеживать выполнение условий настоящего договора. От российской стороны в комиссии были представлены: Белов В. А. — начальник управления Минобороны России (председатель российской части комиссии), Иванов А. С. — советник-посланник Посольства РФ в ЭР1, сопредседателем комиссии от РФ является также генерал Владимир Вдовин; председателем эстонской стороны является вице-канцлер по социальным вопросам ЭР Рихо Рахуоя. Смешанная комиссия провела 14 заседаний, но ни к чему определенному по интересующему нас вопросу так и не пришла.
Проблема российских военных пенсионеров в очередной раз была рассмотрена во время последнего (четырнадцатого) заседания Смешанной комиссии в июне 2005 года. Одним из пунктов протокола, подписанного по итогам заседания, было предусмотрено, что ЭР изучит вопрос выплаты эстонской пенсии людям, получающим российскую военную пенсию, и о результатах информирует российскую сторону. В своем ответе от 5 октября 2005 года председатель эстонской части Смешанной российско-эстонской комиссии Рихо Рахуоя сообщил, что министр социальных дел ЭР Яак Ааб не счел возможным представить правительству Эстонской Республики предложения о внесении изменений в статью 5 соглашения, поскольку, по его мнению, выплата двух пенсий российским военным пенсионерам поставила бы в неравное положение эстонских пенсионеров. Такая позиция эстонских властей не совсем понятна, поскольку в случае принятия этого предложения каждая из сторон могла бы выплачивать только одну пенсию за счет своего бюджета, что не противоречило бы внутреннему законодательству обеих стран. Складывается впечатление, что речь идет скорее о принципиальном нежелании эстонской стороны рассматривать российское предложение по внесению поправок в статью 5 соглашения.
Комментируя ответ эстонской стороны, один из военных пенсионеров, занимающийся данной проблемой от имени и по поручению ветеранов ВОВ и ВС России в городе Пярну, пишет: “Этот довод, мягко говоря, некорректен. Во-первых, статья 3 соглашения указывает на то, что наши пенсии должны быть не ниже эстонских. Эстонцам пенсия начисляется за весь период трудовой деятельности”.
Кто же действительно находится в неравном положении: эстонские или российские пенсионеры? Чтобы разобраться в этом вопросе, необходимо обратиться непосредственно к цифрам. Эстонское пенсионное пособие состоит из базовой части — 918 крон (примерно 1800 рублей) — и начислений за каждый год стажа в размере 44,5 крон. То есть, имея общий стаж 40 лет, из которых 15 — это работа на предприятиях Эстонии, российский военный пенсионер должен получать от Эстонской Республики гражданскую пенсию в размере 1585,5 крон в месяц. Но в действительности происходит совсем другое: например, при общем стаже 45–50 лет (служба в армии и работа на предприятиях Эстонии) 10% пенсионеров МО России получают российские военные пенсии от 1000 до 1500 крон, 30% — от 1500 до 2000 крон. Эстонский же пенсионер (имеется в виду пенсионер — гражданин ЭР) за такой же срок стажа получает 3000–3500 крон. Возьмем конкретный пример: майор Советской армии, имеющий общий трудовой стаж 54 года, получает пенсию от МО РФ в размере 2143 крон в месяц, эстонский пенсионер с таким же стажем получает 3400 крон в месяц. Таков размер пенсионного пособия гражданских пенсионеров Эстонии. Что же до эстонских военных пенсионеров, то их пенсии составляют около 10 000–12 000 крон в месяц, причем согласно пункту 3 части 2 статьи 190 Закона о военной службе Эстонии, в стаж засчитывается также период прохождения военной службы в армии другого государства, в том числе и в Советской армии.
Таким образом, можно говорить о том, что высказывание министра социальных дел Эстонии не имеет под собой никакой реальной почвы: выплата российским военным пенсионерам двух пенсий не нанесет абсолютно никакого ущерба финансовому положению эстонских пенсионеров. Кроме того, эстонские пенсионеры получают пенсии и за службу в частях СС, что почему-то является правопреемлемым и не вызывает беспокойства ни у властей Эстонии, ни у мирового сообщества, словно не было ни Нюрнбергского процесса, ни всемирного осуждения преступлений вермахта.
Сегодняшнее положение российских военных пенсионеров в Эстонии явно не соответствует статье 12 главы 1 Конституции Эстонии, гласящей, что “перед законом все равны. Никто не может быть подвергнут дискриминации из-за его национальной, расовой принадлежности, цвета кожи, пола, языка, происхождения, вероисповедания”. Однако складывается впечатление, что эстонская сторона намеренно затягивает возможное детальное рассмотрение данного соглашения, в то время как российские власти тоже недостаточно озабочены проблемами своих пенсионеров, проживающих в другом государстве и находящихся в заведомо неравном положением по сравнению с коренными жителями Эстонии.
А ведь российские власти, имей они добрую волю, уже давно могли бы расторгнуть соглашение, опираясь на статью 60 Венской конвенции о праве международных договоров. Пункт 1 статьи 60 конвенции гласит: “Существенное нарушение двустороннего договора одним из его участников дает право другому участнику ссылаться на это нарушение как на основание для прекращения договора или приостановления его действия в целом или в части”. Право расторгнуть соглашение сохраняется за РФ до сих пор, поскольку эстонская сторона не выполнила его статью 8, оговаривающую социальные гарантии военных пенсионеров. По этой статье они имели право на приватизацию своего жилья через зачет в стаж работы военной и приравненной к ней службы. Иными словами, Эстония не выдала российским военным пенсионерам облигации народного капитала или так называемые “желтые карты” за годы их военной службы и работы на российских предприятиях. А ведь один год этого стажа по эстонским законам приравнен к одному квадратному метру для приватизации жилья. Сорок лет — квартира. Вот чего их лишили! Это привело к тому, что обязательная в Эстонии приватизация жилья обернулась для российских военных пенсионеров еще одной трагедией, поскольку у многих из них не было на это ни денег, ни “желтых карт”, и они оказались в буквальном смысле на улице.
Почему же российские власти никак не отреагировали на этот факт? Почему не приостановили действие статьи 5? Ведь, казалось бы, святое дело — поддержать своих пенсионеров, добившись от другой страны выполнения подписанного ей договора, тем паче что для самой России здесь нет ни малейшего меркантильного ущерба — это проблема Эстонии. А теперь, вместо того чтобы стать для своих стариков символом защиты от социальной несправедливости, власти России слышат в свой адрес такие слова: “За эти 12 лет уже более 65% наших товарищей ушло в мир иной, не дождавшись помощи от своей Родины — России, защите которой отдали лучшие годы своей жизни” (цитата из русскоязычной эстонской газеты).
Внимательно прочитав текст соглашения, можно утверждать, что при его написании были нарушены принципы, провозглашенные в преамбуле Венской конвенции международного права и воплощенные в Уставе ООН, такие, как невмешательство во внутренние дела государств; всеобщее уважение и соблюдение основных прав человека и основных свобод для всех. Однако эти грубейшие нарушения правил, обязательных для международного сообщества, осталось без должного внимания как со стороны самих разработчиков соглашения, так и мировой общественности, и потому, наверное, до сих пор ни российская, ни эстонская сторона упорно не замечают противоречия между закрепленными в Венской конвенции принципами и настоящим соглашением, состряпанном ими.
За все прошедшие годы военные пенсионеры написали огромное количество писем во всевозможные инстанции, встречались с представителями властей двух стран, но, увы. Вот пример: военные пенсионеры небольшого курортного города Пярну за один только 2005 год послали более 40 писем протеста против статьи 5 соглашения в надежде, что найдется кто-либо, способный понять их и помочь. Не нашлось… А ведь по каким адресам, к каким людям обращались с просьбой о помощи старики пенсионеры, которых мы так любим, так уважаем, так почитаем, когда приходит 9 Мая! Президент РФ, Председатель Правительства РФ, министр обороны РФ, министр юстиции РФ, Генпрокурор РФ, Чрезвычайный и Полномочный Посол РФ в Эстонской Республике, Комитет Госдумы по делам ветеранов, Комитет Госдумы по международным делам. Обращались ветераны в такие общеизвестные московские телепередачи, как программы “Время” и “Человек и закон”, в такие громкие газеты, как “Комсомольская правда” и “Советская Россия”, не говоря о менее известных СМИ, таких, как “Вести дня” и пр. В ответ была им тишина. Судьба большинства писем неизвестна. Кто их читал, что он думал, читая?.. Кроме того, большое количество писем (в том числе и на имя Президента РФ) пересылалось для ответа не в Министерство иностранных дел, которое и должно заниматься этими вопросами, а в отдел социального обеспечения при министерстве обороны РФ, в чью компетенцию не входят вопросы межгосударственных отношений, что и отмечалось в ответах данного учреждения. А годы уходят, и, учитывая возраст большинства бывших военных, пытающихся добиться справедливости, можно предположить, что скоро бороться за свои права они уже не смогут. Возможно, именно такое решение проблемы устроило бы и российские, и эстонские власти?
Замечательно в этой истории и то, что категорически как будто никто и не возражает против того, чтобы бывшие советские, а сегодня российские офицеры получали две пенсии, как российскую, так и эстонскую. Так, Департамент социального страхования Эстонии в ответ на обращения одного из пенсионеров объяснил: “В компетенцию учреждения социальной защиты ЭР не входит прекращение выплаты пенсии, назначенной Российской Федерацией. Это решает отдел социального страхования Посольства РФ”. То есть эстонская сторона совсем не против того, чтобы военные пенсионеры получали эстонскую пенсию, сохраняя за собой право на получение российской, — таков смысл ответа Департамента страхования. А на самом деле этот ответ, мягко говоря, отписка, а прямо говоря, ложь. Приблизительно такой же ответ получили военные пенсионеры и из Европейского суда по правам человека (European Court of Human Rights), где от имени секретаря суда сообщалось, что эстонские власти не являются ответственными за приостановление выплат пенсии органами России.
В то же время генерал Владимир Вдовин, начальник Управления социального обеспечения при Минобороны РФ и сопредседатель Смешанной российско-эстонской комиссии по делам военных пенсионеров, в интервью одной из русскоязычных газет удивился : “Если Эстония решит выплачивать пенсии за годы, проработанные на ее благо, почему мы должны возражать?” Ответ Главного управления военного бюджета и финансирования Минобороны РФ на запрос одного из военных пенсионеров, подписанный тем же Вдовиным, гласил: “Что касается вопроса о выплате пенсии за трудовой стаж от Эстонской Республики, то вам следует решать этот вопрос с органами социальной защиты Эстонии, поскольку российская сторона этому не препятствует и никаких справок при этом от органов социальной защиты Эстонии не требует”. И опять — ложь, ибо смысл слов, сказанных генералом, — калька с отписки Департамента страхования, разве что звучащая иначе. Калька, потому что, когда люди пытаются оформить эстонскую пенсию, их заставляют отказаться от российской, и генералу Вдовину это известно так же хорошо, как и клерку из Департамента страхования. Почему так происходит — вопрос риторический.
А на бумаге все пристойно, и виноватых нет: Россия, как может, заботится о своих пенсионерах, а Эстония верой и правдой блюдет нормы сосуществования мирового сообщества. Но это лишь видимость, фикция, прикрывающая нежелание досконально разобраться в сути проблемы, обратить внимание на очевидные ошибки разработчиков соглашения 1994 года, признать необходимость пересмотра статьи 5, извиниться перед людьми, которые долгие годы не могут добиться элементарных прав — признания норм пенсионного обеспечения, закрепленных в законодательных актах как России, так и Эстонии. И опять нет ответа на проклятый вопрос: почему в тихой и толерантной Эстонии старики не могут получать пенсию за годы, отработанные ими, уже уволенными в запас и снявшими навсегда свои зеленые мундиры, на ее предприятиях, в ее учреждениях и институтах? Ведь все эти годы они исправно платили налоги в казну государства, а их работодатели платили к тому же налоги в Пенсионный фонд ЭР. И если называть вещи своими именами, то мизерные (по эстонским меркам) пенсии этих стариков суть украденные у них деньги, украденные пенсии. Эстонское государство воспользовалось их трудом и выступило теперь в до боли знакомой роли “нового русского”, синоним которому — вульгарный кидала. Ибо не десятитысячной в эстонской валюте пенсии добиваются эти люди и даже не такой же в рублях, но — элементарного к себе уважения, признания того, что, защищая одну страну и трудясь на благо другой, они вправе претендовать на достойную старость, тем паче что эстонское пенсионное законодательство весьма гуманно и цивильно по отношении к “своим” старикам.
Государственная пенсия назначается и выплачивается постоянному жителю Эстонии или иностранцу, проживающему в Эстонии на основании срочного вида на жительство, при возникновении у них права на получение пенсии. Право на получение пенсии по старости возникает при наличии двух условий: достижение пенсионного возраста, наличие требуемого стажа, дающего право на получение пенсии, либо стажа социального страхования. То есть, исходя из данных условий, российские военные пенсионеры имеют полное право на получение пенсий за годы, проработанные на эстонских предприятиях. Это право они и отстаивают.
Сами эстонские власти признают, что соглашение 1994 года противоречит их внутренним законам, доказанным является факт противоречивости самих статей соглашения (6-я статья противоречит 5-й), одна из статей соглашения (8-я, о ней говорилось выше) оказалась не выполненной эстонской стороной. Логичным в такой ситуации кажется отмена пресловутой 5-й статьи, тем более что такой акт закреплен международными нормами и является довольно распространенным в современной мировой практике. Никакого особого прецедента с точки зрения законности отмена данной статьи не создаст.
Конечно же, Эстонии невыгодно выплачивать пенсии российским пенсионерам, не только с точки зрения исторических обид, но и с точки зрения примитивного расчета: кто хочет платить чужаку, даже если он де-факто — свояк. Тут все понятно. А что же великая Россия? Чем и как объяснить пассивность российских властей? Ведь именно из их уст раздаются громкие декларации о бескорыстной и глубокой заинтересованности в судьбах своих граждан за рубежом, особенно ветеранов войны. При постоянном муссировании в СМИ проблем русских в странах Балтии на деле власти России не делают ничего для разрешения их проблем.
Об этом говорит и С. А. Смирнов, бывший председатель Эстонского союза ветеранских организаций: “С одной стороны, проблема российскими властями признается. С другой стороны, за прошедшие десять лет они палец о палец не ударили. Cколько я ни бился в Министерстве обороны и МИД России, не удается добиться восстановления выплаты двойных пенсий — по трудовому стажу и как военному пенсионеру”. Получается, что российским властям просто все равно, хотя с точки зрения дипломатической тактики Россия вполне могла бы отстоять права своих стариков и настоять на отмене статьи 5.
Видимо, российские власти вчера были слишком заняты своими внутренними проблемами, такими, как завершение пенсионной реформы, монетизацией льгот, борьбой с неугодными государству губернаторами и мерами по окончательному подчинению местного самоуправления контролю из центра, а сегодня — проведению операции “Преемник” и “правильных” выборов в 2008 году. Где уж тут обратить внимание на такую мелочь, как какие-то несчастные пенсии горстки своих стариков. Брошены и забыты — самое точное определение положения российских военных пенсионеров в Эстонии.
Кто-то спросит: если им так худо, зачем они живут на территории чужого государства, власти и общество которого считают их оккупантами, захватчиками, виновниками всех бед Эстонии? Зачем, если не имеют права на получение гражданства Эстонии, на получение постоянного вида на жительство, если были случаи насильственной их депортации из страны? Зачем они, восьмидесятилетние старики, расплачиваются за грехи несуществующей страны, неся на себе клеймо солдат несуществующей армии? Зачем?.. Это тоже риторические вопросы, потому что нет на них общих ответов, да и частные — трудные, больные. Такие вопросы легко задавать, а отвечать на них тяжко, и не только старикам ветеранам, но и их детям и внукам.
Быть может, им немного легче переносить свое унизительное положение благодаря тому, что положение остальной части русскоязычного населения Эстонии также не внушает никакого оптимизма — некому завидовать, а вместе, как говорится, не страшно.
В настоящее время в странах Балтии, в том числе и ЭР, происходит процесс так называемой интеграции, когда человек, знающий эстонский язык и имеющий эстонское (а иногда и российское) гражданство, обретает шансы на обеспечение себе вполне достойного существования. Но зачастую этот процесс для русскоязычного населения Эстонии заканчивается стиранием его этнической самоидентификации: эстонские русские пытаются скрыть свое происхождение, изменяя свои имена и фамилии на эстонские, не впитывая при этом ни эстонскую культуру, ни эстонские традиции. Они не осознают, что полноценное включение в жизнь другого государства выражается не в смене фамилии, а в уважении к нормам и ценностям этого государства, нанося тем самым вред и самим себе, и своим соплеменникам.
Для эстонской же части населения республики, которое всегда было в массе своей обывательским, сегодня характерна вспышка сверхпатриотизма и национализма, выливающаяся в такие акты самовыражения, как многочисленные осквернения памятников советским воинам, павшим в борьбе с фашизмом, и разгром могил советских солдат, погибших во время Второй мировой войны. Вопрос о том, нужно ли русскоязычному населению Эстонии отстаивать свои национальные святыни, такие, как памятник Воину-освободителю на таллинской площади Тынисмяги, и свои гражданские права, одно из которых — достойные пенсии военным пенсионерам, это на самом деле и вопрос о том, сохранят ли эстонские русские свое лицо, свою культуру, свою национальную индивидуальность — все лучшее, что есть в ее содержании.
Сосуществование русских и эстонцев на территории одного маленького государства всегда доставляло много проблем и тем, и другим: здесь и исторические обиды эстонцев, и комплекс неполноценности маленькой страны рядом с огромным соседом — с одной стороны; здесь и нежелание русскоязычного населения изучать эстонский язык, расстаться со своими имперскими амбициями и смириться с потерей статуса привилегированной части населения — с другой.
Российские власти, если они сознают, что престиж России — это прежде всего достоинство ее граждан, должны наконец занять более конструктивную и вместе с тем более взыскательную позицию в решении пенсионной проблемы своих офицеров запаса и настоять на том, чтобы Эстония села за стол переговоров: в Таллине ли, в Петербурге — неважно. Несмотря ни на что, Россия все еще занимает серьезное место в мировой геополитике, она способна отстоять интересы восьми тысяч своих военных пенсионеров. Это было бы разумно и с точки зрения проводимой Кремлем текущей политики: если российская власть позиционирует себя как сильного и самостоятельного игрока на международной арене, претендующего, кроме того, на лидерство в постсоветском пространстве, то лучший способ доказать это — восстановить справедливость и, следуя дипломатическим путем, договориться с Эстонией об отмене пятой статьи — перепева печально известного пятого пункта.