Опубликовано в журнале Нева, номер 3, 2003
Германн фон Кайзерлинг. Америка. Заря нового мира. — СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2002. — 530 с.
Оригинальность интеллектуального мира любого мыслителя всегда привлекает читателя-современника, но гораздо реже эта оригинальность сохраняет свою свежесть и актуальность для последующих поколений. Германн фон Кайзерлинг представляет собой такой редчайший случай, о чем и пишут Ю. Н. Солонин и Ю. Л. Аркан в послесловии к вышедшей недавно в России книге “Америка. Заря нового мира” (перевод О. В. Коваля, К. В. Лощевского).
Авторы послесловия подчеркивают “поразительную современность, которой отмечена структура мыслей, композиция дискурса и понятийный язык, хотя сочинения, в которых он был изложен, появились более семидесяти лет назад”.
Ныне Германн фон Кайзерлинг известен лишь историкам философии — в российской традиции в силу многих обстоятельств об этом мыслителе до сих пор существовало лишь несколько незначительных высказываний. Да и европейская и — шире — мировая философия академического толка никогда не рассматривала этого самодостаточного исследователя-метафизика, претендующего на статус духовного учителя-гуру, в качестве полноценной научной единицы. Причины тому можно усмотреть как в духовной генеалогии Кайзерлинга, так и в некоторых мировоззренческих перекосах, которые являла Европа на протяжении всего XX века.
Сегодня кажется странным, что еще сто лет назад философская общественность обсуждала такие вопросы, как “Строение мира”, “Бессмертие”, “Философия как искусство”, “Творческое познание”, — а именно так назывались некоторые ранние книги Кайзерлинга, которые сопровождались благожелательными отзывами современников. Среди них Хьюстон Стюарт Чемберлен, Рабиндранат Тагор, Анри Бергсон.
Но совершенно особые отношения связывали Германна фон Кайзерлинга и Новый Свет. Философ не единожды пересекал Атлантический океан и совершал лекционные турне по США. Самым значительным итогом этих передвижений стала книга “Америка. Заря нового мира”, которая вышла в свет в 1930 году.
В предисловии к немецкому изданию Кайзерлинг акцентировал внимание читателя на том, что писал свой трактат по-английски, и для американского читателя этот посыл был связан с убежденностью философа в том, что “мы живем в североамериканский период истории”, подобно тому как были периоды египетский, эллинский, римский… Поэтому каждая сугубо американская проблема — это проблема, касающаяся будущего всего человечества, американизация которого неизбежна. Соответственно правильная постановка американских проблем является, по мнению философа, “непосредственно немецким делом” (добавим, также и французским, английским, испанским и так далее). И еще одно существенное замечание, сделанное автором книги “Америка. Заря нового мира”. Он писал: “Но Европа сможет целенаправленно продвигаться по своему новому пути лишь в том случае, если благодаря столкновению с Америкой она переживет определенное возрождение”.
Ценность книги, о которой мы говорим, связана также с тем, что, по признанию мыслителя, она являет собой первое по-настоящему общедоступное изложение его философии. А последние главы книги “содержат нечто еще более значительное — квинтэссенцию того, что я могу сказать о проблемах морали, культуры и духовности”.
Нет сомнения, что российскому читателю будут необыкновенно близки как раз размышления философа о морали, духовности и культуре. Хотя, думаем, он будет немного задет тем, как мало места в духовном пространстве мыслителя занимала его родная страна — Россия. Европеец по своей ментальности, Кайзерлинг, видимо, ощущал Россию, в том числе и добольшевистскую, глухой провинцией культурной ойкумены. Впрочем, и об Америке он был примерно такого же мнения. Недаром сквозь всю его книгу проходят блестки сопоставлений России и Америки… Однако зарю нового мира к востоку от Европы он не видит, а к западу от Атлантики — видит. И это несмотря на то, что философ ждет от ближайшего будущего не прогресса, а примитивизации, видит это будущее эпохой “перекоммутации” всех смыслов и связей, эпохой подготовки — и в этом смысле прилагает к ней образ “темных веков”…
На основании каких же соображений делает такие выводы Кайзерлинг? Действительно ли в 20—30-е годы прошлого века, в промежутке между двумя мировыми войнами, “американизация” человечества виделась равновеликой “христианизации” или “эллинизации”? “Кайзерлинг может оказаться вторым Иоанном Крестителем западной цивилизации”, — сказал президент университета г. Мэдисон Гленн Фрэнк после выхода в свет книги философа “Новый мир”. Теперь мы, потомки философа, можем с меньшей иронией относиться к такой прогностической аттестации.
Что же привлекло внимание философа в Америке и позволило ему прозреть в североамериканской цивилизации будущее могущество и привлекательность? В книге, о которой мы говорим, автор анализирует несколько фундаментальных особенностей Америки. Ее ландшафт, ее приверженность идеалам европейского XVIII века, ее пуританство, а также такие качества, как примитивность, животный идеал, социализм, приватизм, идеализированного ребенка, женское господство, демократию, морализм, культуру, духовность. Современный читатель с удивлением видит, что замеченные философом тенденции, имеющие объективно обусловленный характер, сохранились спустя семьдесят лет почти в первозданном виде. Духовная зоркость мыслителя дала ему возможность узреть в закоснении этих тенденций величайшую опасность как для всего мира, так и для самих американцев — потому и пытался он в своих поездках по Америке достучаться до сознания американских слушателей и пробудить в них потребность в том, что казалось ему важным для национальной самореализации. Не руководствовался ли философ старыми (устаревшими) европейскими принципами и ценностями? Не оказался ли он слеп и глух к ценностям новым? Российский читатель переходного периода, возможно, не раз задумается над вопросами, которые в 1928 году поставил перед собой и американцами Германн фон Кайзерлинг.
Является ли высшей ценностью радость бытия? Или высшей ценностью является удовлетворение материальным и незамысловатое веселье? Как гармонизировать уникальность личности и унификацию и стандартизацию? В каких соотношениях находятся приоритеты социального и духовного? Является ли ценностью информация, то есть знание без понимания? Равнозначен ли комфорт культуре?
Вот блиц-портрет Зари нового мира.
Американцы мыслят лозунгами и суеверно поклоняются фактам. Они являются носителями группового сознания и поклонниками нормальности и единомыслия. Они пользуются преимущественно количественными критериями — критериями дикарей. Их идеал высокого жизненного стандарта — идеал животный. Американцы жаждут унифицированности духа и повиновения. У них атрофирован орган для восприятия духовной действительности. Заявляя о ценности частной жизни, они еще более ценят бесстыдную публичность. Америка — “страна переоцененного ребенка” и прогрессирующего матриархата, американцы — интеллектуально пассивны. Любопытство, инфантилизм, антипатия к мышлению, отсутствие чувства юмора, неприязнь к иронии, сатире. Американский юмор, по существу, компенсаторный выброс страха и ненависти. Инфантильный социализм и материализм — столпы социума. Здесь царит выросший из пуританского корня миссионерский дух, выраженный в торговле и рекламе. Американцы обожествляют господство общественного мнения — разновидность чудовищного наркотика. В Америке национальная культура невозможна. Американский коктейль — яркое выражение американской сущности: смешение несоединимого с неподходящим с целью одурманивания. Форма и порядок американской жизни абсурдны на всех уровнях. Американец развивается не по образу и подобию Божию, а по образу и подобию промышленного предприятия.
“Америка — это страна мальчиков, которые не хотят становиться взрослыми”.
“Главный недостаток американской цивилизации в том, что она все ставит с ног на голову”.
“О сегодняшнем американце невозможно, как об англичанине или китайце, сказать, что чем он типичнее, тем глубже. Наоборот, он тем поверхностнее и беспочвеннее. Обозначенное здесь направление развития не может не вести к тому, что противоположно истинной демократии, не только к господству над всеми одного или немногих, но и к господству худшего — господству мертвых вещей и предметов”.
И все же… Америка — Заря нового мира? Эта страна с недоразвитым бытийным уровнем, с отсутствием культурной дифференциации, с кумирнями, воздвигнутыми в честь развенчанных богов европейского Просвещения?
Да, но не в том смысле, что все многообразие бытийных порядков человечества должно неизбежно свестись к этой бездуховной модели “пчелиного улья”! А в том смысле, в котором вечерняя заря смыкается с утренней, погружаясь в краткое летнее помрачение ночи. Когда рушится один порядок жизни, уже более не соответствующий потребностям наступающего времени, неизбежно начинается примитивизация и варваризация — частичная саморазборка с целью последующей самосборки на более высоком уровне! Таков общий смысл рассуждений Кайзерлинга, который не стал пророчествовать о длительности предстоящих “темных веков”. Может быть, кайзерлинговское новое средневековье (не относящееся, впрочем, к числу уникальных интуиций начала ХХ века) длится и по сей день… Да ведь такие периоды и не бывают краткими…
Тем более важно нынешнему читателю — читателю XXI века — поразмышлять над тем, насколько услышанным оказался в Америке Германн фон Кайзерлинг — ведь именно для американцев он и писал свой трактат! Ведь именно в них он пытался пробудить импульс к развитию индивидуального, неповторимого, личностного! Удалось ли ему хотя бы частично скорректировать будущее Америки? Или Америка, выйдя за пределы своего континента, была обречена силком тащить в “свой рай” более сложно устроенные цивилизации, не желающие примитивизировать свои более высокие духовные стандарты?
Философия жизни Германна фон Кайзерлинга исключает всемогущество случайных факторов развития, в его космосе все процессы — и по горизонтали, и по вертикали (в масштабе истории) — синхронизированны. Там, где это условие не соблюдается, возникают напряжения, ведущие к трагедиям, войнам, кровопролитию. Человек (или нация), не желающий или неспособный “перекоммутировать” новые смыслы, неизбежные для всякой развивающейся структуры, каковой является и совокупное человечество, обречен приходить к этой необходимости самым болезненным путем… Поэтому самым существенным, что хотел, видимо, семьдесят с лишним лет назад сказать Кайзерлинг, было то, что относилось к истории человека как духовного существа, “находящегося в своем важнейшем после явления Христа поворотном пункте”.
Что же ожидал от американцев философ, все еще верящий в силу слова?
“Конечно, в этот поворотный момент истории американскому народу в рассматриваемых нами отношениях требуется едва ли менее радикальная смена образа мышления, чем та, которую Иисус требовал от иудеев”.
Да разве ж это такое простое дело — радикально сменить образ мышления? В этом высказывании Кайзерлинга действительно слышится нечто напоминающее об Иоанне Крестителе… Да и свидетельствующее о неискоренимом “русском мессианстве”, гнездящемся в глубинах бессознательного каждого, впитавшего “дух земли” и, казалось бы, не свойственном балтийскому немцу, род которого издревле ходил под скипетром Третьего Рима.
Германн фон Кайзерлинг — потомок старинного дворянского рода, одна из ветвей которого в ходе завоеваний Тевтонского ордена укоренилась на балтийских землях. Начиная с XVIII века Кайзерлинги — российские подданные. В числе предков философа — Герман Карл Кайзерлинг (1696—1764), русский посланник при ряде германских и австрийских дворов, президент Петербургской академии наук. В разветвленном роду Кайзерлингов есть персоны, жизнь которых протекала в непосредственном общении с Кантом и Гегелем. Дед философа, в годы студенчества друживший с Отто Бисмарком, показал блестящие результаты в геологии: им обследованы не только центрально-черноземные и малороссийские земли, но также и район русского севера, где обнаружены запасы угля и нефти. Дед философа был женат на дочери министра финансов Канкрина, поэтому философ по отцовской (бабушкиной) линии возводил свою родословную к потомкам Чингисхана, а по материнской (Унгерны Икскюль) — к потомкам Рюриковичей.
Германн Кайзерлинг родился 20 июля 1880 года и уже в 17 лет проявил интерес к философии, хотя дипломное сочинение в Венском университете он писал по минералогии, а до того учился в Женеве, Дерпте, Гейдельберге. Впрочем, в своей зрелой жизни философ более к минералогии не обращался. Он жил в Париже, много ездил по миру, даже совершил кругосветное путешествие. В России появлялся лишь как владелец своего эстляндского имения. Он позиционировал себя как свободного мыслителя и, кажется, не нуждался в признании профессиональной среды. В кругу академических философов он появлялся изредка с докладами как носитель экстравагантных идей. Эволюция Германна фон Кайзерлинга пролегала через натурфилософские искания, поиск новой метафизики — к философии как мудрости. Мыслитель был противником абстрактного теоретизирования, он отрицал всякий схематизм и системность. И настал момент, когда он стал обретать “совершенное понимание духовных связей”, связующих все бытие в единый космический порядок. “В начале 1911 года я почувствовал себя так, как будто бы у меня спала пелена с глаз: мне стало ясно, что моя цель — преобразить мой душевно-духовный организм в современный и послушный инструмент познания — отныне, насколько это вообще достижимо, достигнута”. Таким образом, одна миссия — поиск своего призвания — была выполнена. И философ ощутил себя призванным к осуществлению миссии более высокого порядка. Кратко ее смысл можно сформулировать так: поведать миру о своем становлении, явив в нем образец духовного становления и преображения человека. Потому, естественно, почти ни одно из зрелых сочинений философа не обходилось без внушительного слоя биографических рефлексий.
С 1918 года Германн фон Кайзерлинг, русской революции не принявший и навсегда покинувший эстляндское имение предков, жил в Шёнхаузене-на-Эльбе, в родовом поместье Бисмарков (философ был женат на внучке О. Бисмарка), а с 1919 года — в Дармштадте, где он открыл “Школу мудрости”: раз в полугодие на две недели сюда съезжались выдающиеся интеллектуалы Европы. Это было учреждение элитарного типа, проникнутое аристократическим духом. Кайзерлинг, ее лидер и организатор, видел себя духовным вождем и прокладывателем дорог к новой культуре и обществу. Нельзя сказать, что он не замечал окружающей его действительности, трагической реальности той краткой, но значительной эпохи, которая последовала за Первой мировой войной, — философ даже был уверен в том, что новая Европа неизбежно движется к более чудовищной бойне. Об этом говорили не только новые напряжения и конфликты, которые возникли в политической и экономической сферах, об этом свидетельствовали и компенсаторного толка аномальные импульсы, заполнившие интеллектуальное пространство Германии и ее соседей. Однако в полном соответствии со своей философией он, свидетель “заката Европы”, ушел во “внутреннюю эмиграцию” и поверх реальности искал духовные основания для “рассвета Европы”, ибо полагал всякий, в том числе и политический, “аморализм” нежизнеспособным и преходящим — в долгосрочной перспективе.
Годы Второй мировой войны Германн фон Кайзерлинг провел в Австрии, там он и скончался в 1946 году. Несмотря на воспоследовавшее за тем забвение, идеи философа спустя десятилетия вновь явились в духовном пространстве человечества, уже преображенного и стоящего на пороге следующего трагического витка своей истории.
В заключение следует сказать о том, что книга Германна фон Кайзерлинга “Америка. Заря нового мира” написана (и переведена) прекрасным литературным языком, прозрачным, образным, не злоупотребляющим специальной терминологией, и это счастливое обстоятельство позволяет надеяться, что это издание будет интересно не только профессиональным философам, но и широкому кругу российских читателей. Остается лишь выразить сожаление, что тираж книги огорчительно невелик (1000 экз.), — а ведь этот глубокий и не утерявший своей провиденциальности трактат мог бы, оказавшись бесполезным для американцев, стать настоящим руководством для их русских братьев-антиподов в деле социального и духовного строительства.