|
ПРОЧЬ,
РЕЦИДИВЫ ЗИМЫ
1
Прочь, рецидивы зимы!
В дебрях Вселенския тьмы
Хлад да колючая наледь.
Сколько смертей, дуралей,
Плачут по жизни твоей?
Снег налетает с полей.
Не заметет, так завалит.
В дебрях вселенския тьмы
Только и толку, что мы
Крохотны волей Господней.
Зябко нам, страшно, темно.
Ночь залезает в окно,
Завтра приставив к сегодня.
Что же – опять холода
К нам долетели сюда?
Хрупко убежище лета.
Свет, что в низине застрял,
Бьется в сетях октября.
Надо ли думать об этом?
Зимно – как скажет поляк.
Ветер в опухших полях
Не остановит разбоя.
Век нам с тобой не заснуть,
Плакать да глаз не сомкнуть…
Что же мне делать с тобою?
Тщетно томление рук.
Утром спасательный круг
Солнце на шею набросит.
Руку простри в пустоте
К затридесятой версте.
В ссылке, как скорбный Иосиф
В холоде этом смурном
Жизнь перекрутит вверх дном.
В ангельском этом тумане
Думаешь все об одном –
…теплую чарку с вином…
с книгой возлечь на диване…
Прочь, перепады страстей!
Этих заморских гостей
Как приютить-приголубить?
Девять кошачьих смертей
Плачут и ждут новостей.
Ночью десятая сгубит…
2
Весь тараканий мирок
Взглядом косит за порог,
Нечисть густа и прелестна.
Что ж, незабвенный Фома
Спятим тихонько с ума,
Жизнь промотав безвозмездно.
В дебрях Вселенския тьмы
Жалки и трепетны мы,
Богом забыты и плохи.
Дети эпохи и проч.,
В голую черную ночь
Брошены лаской эпохи.
Всей ли Вселенной в предел
Мир эту кожу надел?
Чтобы ни писка, ни всхлипа
Не доносилось отсель.
Ночь-это гроб да постель
Замыслов наших великих
Но изо дна, изо дна
Тонкая нотка одна
Пискнет про то и про это.
Ночью душой рождена,
Впрок никому не нужна,
Ах, но надеждой согрета…
Вот и промчит карусель
Лет, и для нас, карасей
(прочь, говорю, рецидивы) –
лет и, наверное – дней,
Где впереди все верней
Точка в конце перспективы.
Весело нам и светло.
Ветер стучится в стекло.
В спальне сугроб намело.
Прыгнуть да спать поскорее.
Много ли проку с того,
Что на дворе Рождество?
Да на душе – ничего
Ночью, в начале апреля.
*
* *
Сонет
к М.Д.
Бездомная, без дара и гнезда
Без – даже – мысли в потемневшем взгляде
На блеск звезды в серебряной ограде
Ты приползешь сюда
И только окон красная слюда
Сверкнет в ответ на таинство в тетради
И никого… Но в ошалевшем стаде
Смятением проявится беда
Смятением и топотом колен
По ледяной траве с обрыва в реку
Водой в дыханье, ревом и грехом
И сверхпредельным напряженьем вен
Ты, явленная мне в бесстыдстве века,
Уверуешь в Единство и Закон
БАБОЧКА
1
Бабочка ночью в дому
трепетала крылами,
Что же стряслось между нами
и почему?
Бабочка, птица, душа,
Полно метаться в полночи.
Знал бы, чем горю помочи
Сам бы взлетел не дыша.
Крылья в огне опалив,
Канешь во тьму понемногу.
Небу да Господу Богу
Часть от себя отделив.
Что наступает потом
В той темноте несомненной?
Есть ли Господь у Вселенной
В этом пространстве пустом?
Смерть – не последний предел.
Что там – за крайним порогом?
К небу да к Господу Богу
Ночью вопрос отлетел.
2
Лазарь лежит неживой
Марфа с Марией хлопочут
Лазарь воскреснуть не хочет
Силясь понять – для чего?
Лазарь лежит неживой
Марфа с Марией хлопочут
Хочет он встать иль не хочет –
Все решено за него
Лазарь лежит неживой
Марфа с Марией в надежде
Смотрят на сомкнуты вежды
ждут непонятно чего…
3
В этом полночном гробу
Сердце протянется к сердцу
Свет через плотную дверцу
Болью раздастся во лбу
Се, между нас, в пустоте
Нити невидимы реют
Связи волшебные зреют
С небом и Тем, на кресте
С Марфой, Марией, с тобой
С Лазарем мертвым на ложе
С бабочкой падшей – и позже
С некой звездой голубой
С ангелом светлым в окне
В очи печально глядящим
С бедной душой, уходящей
Прочь от спаленной в огне.
СТАРЫЙ
СТИХ
Тут
гром вываливается с неба
И катится по розовой долине
Тут девки трясут роскошными телесами
Но это не имеет значения.
А когда море уходит
На песке остаются коричневые груды водорослей
И остается
запах
запах естественного гниения жизни
запах пульсирующей органики
из которой только что ушла
жизнь
Запах свежей смерти
То, что мы зовем запахом моря.
Тут, в маленьком кафе на берегу
По вечерам зажигают
Оранжевые лампы
И хотя это не имеет значения
Но девки чувствуют себя свободно
И копаются в своих подробностях
Доставая то платочек
То смятый бумажный доллар
А невозможный певец
Плачет из динамика
И на оранжевом языке
хороших сигарет
Рассказывает о своем итальянском горе.
И ты наконец понимаешь,
Что оранжевый свет –
это очень грустный свет
Когда ты на сто процентов одинок
Среди всплесков языка
Странного для слуха
Среди юных созданий
Стремящихся как можно скорее
Узнать вкус жизни.
Ты, юноша с признаками распада
Среди крепких розовых девушек
Выясняющих свое отношение к жизни
И потому не имеющих времени задуматься
О жестокости
Обо всех этих подлых штуках
Которые мы творим сами над собой
Среди этих молодых тел
Наслаждающихся процессами поглощения,
дыхания, выделения
Здорового запаха греха
И женского благополучия
Ты понимаешь
Что ты ужасно одинок –
И это не имеет значения.
|