Опубликовано в журнале Крещатик, номер 1, 2015
Крестный путь [1]
Виа Долороса как маршрут Крестного пути начал складываться довольно поздно – в 13–14 веках, а в нынешнем своем виде сформировался, можно сказать, совсем недавно – в середине 19 века. Тогда же утвердились и нынешние 14 остановок («станций»), связанные с событиями, произошедшими с Иисусом во время Крестного пути. Последние пять из них находятся внутри храма Гроба Господня. Недалеко от Львиных ворот, почти напротив греческой церкви святой Анны, министерство туризма Израиля на специальной каменной стенке разместило выгравированные на металле 14 небольших картин, которые являются образным пояснением того, с чем связана та или иная остановка.
Каждая из девяти «внешних» остановок помечена прикрепленным к стене металлическим кругом с римской цифрой, отмечающей ее порядковый номер. Все они находятся на Виа Долороса. И вместе с тем, Виа Долороса – это не абстрактный символ, а реальная улица, по которой ходят люди, бегают кошки и собаки, иногда проезжают ослики, на которой находится масса магазинчиков и лавок, торгующих типичным ассортиментом восточного базара. Я даже сфотографировал вывеску одного из магазинов на этой улице, чтобы подтвердить ее материальность – «Хадер М. Байдун и сыновья. Лучший антиквариат. Иерусалим, улица виа Долороса, 28, адрес Интернет-сайта магазина www.baidun.com Рабочие часы с 10 до 18, телефон…».
По маршруту Крестного пути, проходящему по улице Виа Долороса, и повела нас наш гид.
Исходной точкой движения по Крестному пути является место осуждения Иисуса на смерть через распятие, после чего он подвергся бичеванию, на него надели багряницу (плащ красного цвета – насмешка над приписанной Иисусу Синедрионом претензией быть «Царем Иудейским»), возложили терновый венец и крест. Этим событиям посвящены первые две остановки. Согласно традиции, они происходили на территории места с названием Преторий, под которым принято понимать что-то вроде временной резиденции римского префекта Понтия Пилата, в которой он останавливался, когда приезжал в Иерусалим из своей постоянной резиденции в Кейсарии, на побережье Средиземного моря. Также принято считать, что находился Преторий на территории крепости Антония, построенной Иродом Великими и названной в честь римского полководца Марка Антония. Того самого, который связал себя слишком тесными узами с египетской царицей Клеопатрой и потерял жизнь в неудачном противоборстве за наследование власти Юлия Цезаря с Октавианом, будущим императором Августом.
В Преторий к Пилату члены Синедриона, «начальники иудейские», привели схваченного в Гефсиманском саду Иисуса после того, как Он провел ночь в тюрьме возле дома иудейского первосвященника Каифы, и Синедрион, высший иудейский судебный орган, вынес ему смертный приговор. Иудея находилась тогда под властью Рима, поэтому приговор должен был утвердить верховный представитель римской власти, которым был префект Понтий Пилат. И здесь развертывается драма, которая на протяжении почти двух тысячелетий продолжает волновать многих людей.
Согласно Евангелиям, Пилат пытался избежать утверждения смертного приговора. На первом допросе он проявил не рвение следователя, а скорее снисходительное любопытство высокопоставленного чиновника великой империи к странному бродячему философу из дальней провинции, в которой префекту по воле римского кесаря пришлось служить. В Иудее людей, считавших себя пророками и мессиями, было больше, чем в каком-либо другом уголке империи. Так что, похоже, Пилат в начале не проявил особого интереса к осужденному. «Ты – Царь Иудейский? … Твой народ и первосвященники предали Тебя мне; что Ты сделал?»», спросил Пилат. Иисус сказал: «Царство Мое не от мира сего… Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать об истине; всякий, кто от истины, слушает гласа Моего». Похоже, Пилат не был особо впечатлен этим ответом, но не нашел в нем ничего опасного. «Пилат сказал Ему: что есть истина? И, сказав это, опять вышел к Иудеям и сказал им: я никакой вины не нахожу в Нем».
Однако Синедрион продолжал настаивать на том, что Иисус должен быть казнен как опасный преступник. «Если отпустишь Его, ты не друг кесарю; всякий, делающий себя царем, противник кесарю». Это уже был конкретный политический шантаж. Тут лучше передать слово Михаилу Булгакову: «Пилату показалось, что… будто вдали проиграли грозно трубы и очень явственно послышался носовой голос, надменно тянущий слова – «закон об оскорблении величества…»». Дальше сопротивляться давлению Синедриона было уже опасно для своей карьеры и, может, даже жизни.
Когда Иисус снова предстал перед Пилатом, то у Претория собралась большая толпа – горожане, «иудейские начальники и старейшины», которые шумели все громче, требуя вынесения обвинительного приговора. У Зинаиды Гиппиус это описано в четырех строках, но так, как будто она там присутствовала –
Недавно мы с тобою
По площади бежали второпях,
К судилищу, где двое пред толпою
Стояли на высоких ступенях.
По сравнению с другими римскими провинциями, не говоря уж о самом Риме, жизнь в Иерусалиме была до оскомины монотонной. Ни театра с привычными в других частях империи захватывающими – веселыми или трагическим – представлениями, ни цирка с льющейся кровью гладиаторов и диких зверей. Иудейская ортодоксия сковывала немыслимо. Забежать к соседу иной веры и то означало осквернение и влекло длинные и сложные процедуры очищения. Разве что происходившие время от времени побиения камнями да распятия на кресте нарушали монотонность иерусалимской жизни. Думаете, преувеличиваю? Во время одной из экскурсий по местам появления привидений в ночном Лондоне гид-англичанка рассказала нам, что так часто используемое сейчас слово «гала», означающее какое-то пышное представление (гала-шоу) – это производное от английского слова gallows, «виселица». Еще в начале 19-го века лондонцы собирались на публичное повешение как на первостатейное развлечение – с родственниками, кружками пива и бутербродами, стремясь занять местечко в первых рядах. Очень сомневаюсь, что жители Иерусалима начала первого века были намного более гуманными. Уверен – также стремились прорваться в первые ряды. «Из десяти девять не знают отличия тьмы от света, истины от лжи, чести от бесчестья, свободы от рабства. Такоже не знают и пользы своей». Это мудрые братья Стругацкие о тех временах. Да только ли о тех?
Пилат решил воспользоваться одной из еврейских традиций: правитель мог простить одного из преступников, осужденных на казнь, по выбору народа. В тот день, помимо Иисуса, на казнь были осуждены еще три преступника, одним из которых был некий Варавва, разбойник, совершивший тяжкие преступления – грабежи и убийство. Выйдя к собравшейся толпе, Пилат предложил освободить Иисуса, но она стала требовать отпустить Варавву. Тогда по приказу Пилата римские солдаты отвели Иисуса во двор и подвергли его жестокому бичеванию. Похоже, Пилат полагал, что собравшийся народ сочтет это достаточным наказанием.
В базилике Санта Прасседе в Риме хранится колонна из резиденции Пилата в Претории, к которой, согласно преданию, во время бичевания был привязан Иисус – метра в полтора, из серого пятнистого камня, по форме напоминающая песочные часы. Обычно возле нее образуется небольшое скопление посетителей, стремящихся прикоснуться ней. Я тоже прикоснулся к ней – прохладная шершавая поверхность. Смотрел на нее и думал – неужели это та самая, из Иерусалима? Желание историка увидеть настоящую историческую реликвию боролось со скепсисом…
После бичевания на Иисуса надели багряницу, «и сплетши венец из тёрна, возложили Ему на голову и дали Ему в правую руку трость; и, становясь пред Ним на колени, насмехались над Ним…». После этой экзекуции, выведя окровавленного Иисуса в таком наряде к толпе, Пилат сказал ей – «Вот, человек», имея в виду, что этот человек уже достаточно наказан. Но толпа продолжала с еще большей настойчивостью требовать отпустить Варавву и распять Христа. «Пилат, видя, что ничто не помогает, … взял воды и умыл руки перед народом, и сказал: невиновен я в крови Праведника Сего». С тех пор этот жест, до того бывший лишь частью еврейского ритуала жертвоприношения, стал жестом, понятным разным народам без дополнительного пояснения: «я в этом участия не принимаю и ответственности не несу».
Почему толпа перед Преторием так жаждала смерти Иисуса, хотя, скорее всего, в ней было немало тех, кто совсем недавно кричал «Осанна» (на греческом – приветственный возглас) Иисусу при Его въезде в город? Евангелия отвечают на это – народ был научен иудейскими старейшинами. «Отче! отпусти им, не ведя бо, что творят…».
Еще одна цитата, на мой взгляд, очень поучительная:
«Беседуя с верующими старушками, я показываю на изображение распятого Христа и спрашиваю известную мне постоянную богомолку:
– Акулина! Ты знаешь, кто это распят на кресте?
– Это, Владыко, Господь наш Иисус Христос, – отвечает.
– А знаешь, за что Его, Господа нашего Иисуса Христа распяли? – продолжаю расспрашивать я.
Немного помешкав, старушка отвечает:
– Знать, было за что, Ваше Высокопреосвященство».
Этот диалог очень похож на анекдот из серии «черного юмора». Но, к сожалению, он является документальным фактом – фрагментом из отчета одного из архиереев русской церкви Священному Синоду, написанного в 1913 году.
Надо ли говорить, что сомнению в описанной в Евангелиях истории подвергается все. И сам факт суда, и иудейская традиция отпускать на волю одного из преступников в честь праздника Пасхи, и состав действующих лиц.
Сомнения в существовании Иисуса – вообще отдельная тема, которой я касаться не буду.
До недавнего времени отрицали существование Пилата как исторического персонажа. Пока в Кесарии, израильском городе на побережье Средиземного моря, не нашли плиту с его упоминанием как римского префекта (именно префекта, а не прокуратора) Иудеи.
Что касается истории с освобождением Вараввы, то согласно одной из версий, того тоже звали Иисус, а его полное имя было Иисус Бар-Аба («Бар Аба» на арамейском – «сын отца», «Варавва» – это русифицированное имя), а полное имя Иисуса из Назарета (Христа) было – Иисус Бар Иму («сын матери»). И народ на площади хотел освободить Бар Иму, т.е. Иисуса, а казнить Бар Абу, но просто запутался в именах. Есть мнение, что Бар-Аба было прозвищем самого Иисуса Христа из-за его привычки обращаться к Богу словом «отец», на арамейском – «аба». Часть исследователей считает, что вся история с выбором между Иисусом и «Вараввой» – назидательная выдумка в соответствии с шаблоном древнего предания об искупительной жертве или ошибка древних переводчиков с арамейского на греческий.
Но все эти сомнения и развенчания нисколько не помешали описанной в Евангелиях истории формировать моральные принципы, питать философские размышления о смысле бытия и истине, вдохновлять на протяжении почти двух тысяч лет людей искусства.
Очень длинен список художников, создавших картины, на темы, связанные с арестом и судом Пилата над Иисусом. Одни страсти вокруг картины Николая Ге «Что есть истина (Христос перед Пилатом)» из его знаменитого «Страстного цикла» чего стоят! Изображенный художником Христос, моральный победитель, но без привычных соответствующих внешних признаков, измученный и истерзанный, был отвернут церковью, властями и многими собратьями по кисти. Александр III лично написал отзыв – «Картина отвратительная, снять!» И лишь спустя годы было признано, что Ге подошел к изображению этого сюжета реалистично, используя новую изобразительную технику для передачи связанных с ним мыслей и настроений. Думаю, этого вполне достаточно, чтобы пойти в Третьяковку и посмотреть (впервые или заново) картины Ге из «Страстного цикла».
А если перечислять писателей и поэтов, вдохновленных историей суда Пилата, то, боюсь, превращу книгу в справочник по истории культуры.
Некоторые церкви очень «продвинулись» в новом понимании Понтия Пилата. В то время как большинство церквей считает его одним из виновников казни Иисуса, в Коптской и Эфиопской церквях Понтий Пилат причислен к лику святых как мученик, умерший за веру. Каждый год 25 июня отмечается ими как день «святого Пилата».
Варавва тоже не остался в полном забвении. Он стал героем эпического фильма своего имени («Barrabas»), по нынешнему блокбастера, поставленного в 1961 году по одноименному роману шведского писателя Пера Лагерквиста, получившего за роман Нобелевскую премию. В нем Варавва, в исполнении молодого Энтони Квина, присутствует при Распятии, после многих приключений присоединяется к христианам и заканчивает свою жизнь в Риме, распятый рядом со святым Петром. В начале 1980-х годов мне удалось посмотреть этот фильм. В одном из институтов Академии наук, где я был аспирантом, действовал киноклуб. Фильмы брали из разных посольств, но в основном из польского. Хотя в Польше уже действовал режим военного положения, на посольстве это мало отразилось. Его отдел культуры по-прежнему хранил в своем архиве фильмы мировой киноклассики, в том числе и на сомнительные, с советской точки зрения, темы, фильмы опальных польских режиссеров, таких, как Анджей Вайда, и охотно предоставлял их нашему клубу. Кто такой Варавва я узнал только в день показа фильма. Прошло много лет, но общее сильное впечатление от фильма сохраняется у меня до сих пор. Теперь Интернет позволяет свободно посмотреть любые фильмы, в том числе и этот.
Размышления о том, что есть истина, активно продолжаются и сегодня. А некоторые предложения в отношении того, где ее можно найти – более чем неожиданные. Надпись на стене главного вестибюля здания Центрального разведывательного управления (ЦРУ) в Лэнгли, под Вашингтоном, гласит – «И познаете истину, и истина сделает вас свободными» (Евангелие от Иоанна, 8:32).
На протяжении последующих двух тысячелетий националистически настроенные христианские клерикалы возлагали на евреев вину за распятие Христа, считая это основанием для еврейских погромов и прочих притеснений евреев. Когда в марте 2011 года папа римский Бенедикт XVI заявил, что католическая церковь снимает с еврейского народа вину за распятие Иисуса – все израильские СМИ поместили эту новость в качестве важнейшей и одной из самых срочных. А израильский премьер, комментируя это заявление, не мог сдержать радостной улыбки и вообще выглядел так, как будто в этот день Израиль подписал мирный договор со всеми арабскими государствами Ближнего Востока вместе взятыми. Вот вам и «исторические предания»!
Возвращусь, однако, в Иерусалим к первым двум остановкам Крестного пути.
О том, где именно находилась крепость Антония, а значит и Преторий, до сих пор ведутся споры. Но согласно наиболее распространенной точке зрения, территория крепости и Претория ныне оказалась разделенной между мусульманской школой Эль-Омария, двумя католическими монастырями – францисканским Еssе Homo («Се Человек») и Сестер Сиона – и несколькими католическими капеллами. На территории Эль-Омарии нет никаких достопримечательностей, хотя именно от нее францисканцы начинают свою процессию Крестного пути. Все достопримечательности сосредоточены в католических монастырях и капеллах.
Пройдя через ворота, справа по Виа Долороса, мы оказываемся на территории комплекса, принадлежащего католическому ордену францисканцев. От улицы она отделена высокой стеной. Здесь находится сразу несколько объектов, по преданию, связываемых с Крестным путем. Справа от входа – небольшая церковь (капелла) Бичевания, прямо напротив входа – францисканский Институт по изучению Библии, налево от входа – церковь Осуждения.
Считается, что церковь Бичевания стоит на месте, где Иисус был подвергнут бичеванию плетьми, после того, как Пилат первый раз показал Его собравшейся толпе. Здесь же на Него надели багряницу, возложили терновый венец, и, после того, как Пилат подтвердил смертный приговор, вынесенный Синедрионом, здесь на Иисуса возложили крест, который Он пронес до Голгофы. Внутренняя часть стены, примыкающая к церкви, увита плюющем или похожим на него растением, свежий запах которого растекается в воздухе двора. Портал церкви очень простой и строгий, стилизован под ранние византийские христианские храмы. Внутри церковь небольшая, однонефная, но ее интерьер производит очень сильное впечатление: кремовый мрамор стен, светлые арки в сочетании с темными витражами в центре и на стенах, изображающими происходившие здесь события – «Пилат умывает руки», «Поругание Христа», «Освобождение Вараввы». Купол представляет собой изображение тернового венца, как бы нависающего над посетителями. Все это создает впечатление суровости и трагизма. Нынешнее здание церкви было построено известным итальянским архитектором Антонио Барлуцци в 1920-е годы на фундаменте ранее стоявших здесь древних храмов. С творениями Барлуцци мы будем сталкиваться многократно и в Иерусалиме, и в других местах в Израиле. Недаром он получил неформальный статус «архитектора Святой земли».
Он, несомненно, является выдающимся, даже гениальным архитектором, определившим облик очень большого количества самых значимых христианских сооружений на территории нынешнего Израиля. Достаточно назвать лишь некоторые из них – церковь Всех Наций, церковь Преображения, церковь Нагорной Проповеди, церковь Посещения, церковь святого Лазаря. Лишь на Святой земле им построено более двух десятков сооружений. И каких! Каждое из них производит глубочайшее впечатление глубинной, духовной связью с местом и событием, которое, как считается, произошло на этом месте, и которое сооружение призвано увековечить.
Вот что он сам говорил о своем методе: «В Палестине каждое из Святых мест имеет прямое отношение к конкретной мистерии в жизни Иисуса Христа. Совершенно естественно, в этом случае, отказаться от типовой архитектуры, постоянно повторяющей одно и то же, и попытаться строить архитектурный образ так, чтобы он выражал религиозные чувства, вызываемые именно данной мистерией. Тогда верующий, входя в святилище, легко сможет представить себе соответствующий евангельский рассказ и сосредоточиться мысленно на самой сути именно здесь, в единственный миг истории свершавшегося таинства. Не выбирать сначала – более или менее стандартно или, наоборот, субъективистски ту или иную форму и потом всё подгонять под неё, а определить основную религиозную концепцию Святого места, для которого строится храм, и архитектуру подбирать под эту концепцию каждый раз интуитивным и независимым образом».
Уверен, его творения заслуживают того, чтобы стать самостоятельными объектами посещения. Такими как Парфенон в Афинах, Пантеон в Риме, собор Святого Семейства Антонио Гауди в Барселоне и даже «Мона Лиза» в Лувре. Не преувеличиваю. А если нет возможности увидеть шедевры Барлуцци «вживую», то очень советую посмотреть их хотя бы на фото и прочитать в Интернете их описание, сделанное Сержем Вольфсоном, нашим бывшим соотечественником. Не пожалеете.
Но вернемся к Крестному пути.
Из церкви Бичевания через мощенный камнем двор мы перешли в храм напротив – капеллу Осуждения и Возложения Креста. Считается, что она стоит на месте, куда Иисуса вывели из резиденции Пилата (Претория?) уже после приговора, с возложенным крестом Распятия.
Нынешнее здание церкви было построено в самом начале 20 века также на месте древних церквей. Но интерьер ее не идет ни в какое сравнение с тем, что мы увидели в капелле Бичевания. Стены украшены простоватыми фресками, мозаикой, небольшими витражами под куполом. Главная же ее особенность – в фигурах из папье-маше в нескольких нишах, образно рассказывающих о произошедших здесь событиях. Пилат, произносящий приговор; Иисус, спускающийся по лестнице во двор к кресту; несущий крест Иисус; апостол Иоанн, пытающийся помешать Деве Марии увидеть Иисуса, несущего крест. Традиция изображать Библейские сюжеты фигурами из папье-маше родилась в средние века в сельских районах Франции, где подавляющее большинство прихожан-крестьян были неграмотны. Священники ломали голову над тем, как донести до них содержание Евангелий в дополнение к церковным службам. И кому-то пришла идея создания такой наглядной пропаганды: основные сюжеты стали изображаться в виде фигур из папье-маше, устанавливавшихся в сельских церквях и время от времени обновлявшихся. Почему эту традицию решили использовать при оформлении этой церкви не очень понятно, учитывая время ее возведения.
Особо стоит обратить внимание на композицию, изображающую Иисуса, стоящего на нижних ступенях лестницы. В Риме, в личной папской часовне Сан-Лоренцо, в сооружении справа от базилики Сан-Джовани-ин-Латерано находится «Святая лестница», причисляемая католической церковью к одной из своих величайших святынь. Считается, что это та самая лестница, по которой Иисус спустился из резиденции Пилата во двор крепости Антония после вынесения приговора. Она-то и изображена в церкви Бичевания.
Ватикан утверждает, что в 326 году императрица Елена вывезла эту лестницу, находившуюся где-то здесь, в остатках резиденции Пилата, в Рим. И вот уже на протяжении стольких веков приезжающие в Рим паломники отправляются сюда, чтобы подняться на коленях по ее 28 ступеням и тем самым очиститься от грехов. Доступ к лестнице свободный, единственное условие – подниматься по ней исключительно на коленях. Лестница покрыта «чехлом» из очень твердого дерева, через несколько прорезей в котором можно видеть мрамор лестницы. Деревянное покрытие само по себе исключительно твердое. Колени многочисленных верующих выдавили в деревянном покрытии ступеней многочисленные углубления неправильной формы, которые сильно впиваются в колени тех, кто сейчас поднимается по лестнице. Я видел, как некоторые паломники, пройдя на коленях вверх по лестнице 4-5 ступеней, в смущении пятились назад, понимая, что едва ли смогут подняться до конца. На четвертой, пятой и последней ступенях в деревянном покрытии есть отверстия, прикрытые стеклом, через которые можно видеть неяркие темные пятна на мраморных ступенях. Считается, что это капли крови Христа, оставшиеся, когда Он поднимался и спускался по лестнице в резиденции Пилата. Вопроса о том, как эти пятна могли сохраниться на протяжении почти 2000 лет, для верующих не существует.
Часть каменного пола церкви Бичевания – это плиты, сохранившиеся с римских времен. Но не времени Распятия, как утверждают многие гиды и путеводители, а середины 2 века, времени города Элиа Капиталина, построенного по приказу римского императора Адриана на месте Иерусалима. На них и сейчас видны насечки для предотвращения скольжения сандалий людей и копыт лошадей. Это каменное мощение, по–гречески «литостратос», считается одной из немногих подлинных римских достопримечательностей. Выйдя из церкви, мы с интересом рассматривали древние каменные плиты двора, расставленные по двору остатки древних колонн, часть из которых прячется среди пальм и кустов. Эти каменные реликвии, голуби, запахи цветов – все это создает атмосферу спокойствия и отрешенности. Но, конечно, когда здесь нет туристов. Нам в этом отношении повезло.
Древнее каменное мощение уходит за стену, в находящийся за ней монастырь Сестер Сиона, территория которого тоже входит в комплекс первой и второй остановок Крестного пути. Поэтому мы отправляемся туда.
Внутрь монастыря туристам пройти нельзя. Но то, что нам нужно, находится на площадке перед входом в него. Это продолжение «литостратоса». На этом его участке процарапано много различных геометрических фигур. По словам экскурсовода, это сделали римские солдаты, проводившие здесь время на посту, развлекаясь игрой в кости. Через стеклянную стену можно увидеть церковь Еssе Homo («Се, человек»), в алтарной части которой хорошо видна ее главная достопримечательность – одноименная арка. Как я ранее упомянул, согласно Евангелиям, это были слова, с которым Пилат вывел Иисуса к толпе перед Преторием после бичевания. В алтарной части мы видим одну из двух сохранившихся арок. Остатки же второй перекрывают улицу Виа Долороса и уходят в здание на другой ее стороне. Сверху на второй арке надстроено какое-то жилое помещение, являющееся частью соседнего арабского жилого дома. Пространства в Старом городе очень мало, так что все стараются использовать любое основание, на котором можно поставить дополнительную жилую площадь.
Долгое время арка считалась тем местом, с которого Пилат и произнес эти слова, ставшие знаменитыми. Некоторые гиды и путеводители до сих пор это утверждают. Но археологи и историки категоричны в том, что это арка времен императора Адриана, то есть 2 века.
К монастырю Сестер Сиона примыкает здание из белого камня, цвет которого резко контрастирует с ведущей в него черной дверью и нарисованными на ней белыми крестами. Табличка на двери на трех языках (греческом, английском и русском) гласит – «Темница Христа». От неожиданности впадаю в легкий ступор. Откуда она здесь?! Еще не привык, что это Иерусалим, где история вообще, а раннего христианства в особенности, существует во многих вариантах и версиях. В данном случае – это версия, излагаемая Иерусалимской православной церковью, которой принадлежит здание – церковь Обряжения в Багряницу. Наши собратья по вере утверждают, правда, без особой настойчивости, что суд над Иисусом происходил здесь, и именно здесь Он содержался в ночь после ареста в Гефсиманском саду. Отсюда православные начинают свой Крестный ход в православную Страстную пятницу.
Заходим в церковь. Спроектирована она точь-в-точь как та, в которой находится монастырь – дом святых Анны и Иакова, родной дом Девы Марии. Только вход в темницу, ведущий в помещения под зданием, не справа, как там, а слева.
На цокольном этаже расположена небольшая церковь. Суровый бородатый монах торгует здесь церковно-туристическими сувенирами. Причащая прихожан и отпуская им грехи, он смотрелся бы куда органичнее.
На первом подземном этаже находится небольшая ниша с каменной лавкой, в которой сделаны два отверстия. Заключенного сажали на нее, просовывали его ноги в эти отверстия и снизу связывали вместе щиколотки его ног. Как пояснял лежавший на плите указатель, это и считается местом, где содержался Иисус в ожидании суда. Такая античная камера предварительного заключения. Второй и третий подземные этажи представляли собой небольшие пещеры с выдолбленными в стенах нишами и глубокими ямами. К стене одной из таких ям на самом нижнем этаже прикреплена пояснительная табличка – «Темница разбойников и Вараввы». Какая точность: держали их не просто на этом этаже, а конкретно в этой яме… Впрочем, очень много археологов и историков считает, что там, где католики поставили свои церкви и монастырь, Преторий тоже не находился. Но где же – сказать не берутся. Такая «конкретика», судя по всему, кроме самих историков, в Иерусалиме никому не нужна.
На выходе мы купили небольшую интересную икону. Печальный Иисус на ней намного ближе к образу картины Ивана Крамского «Христос в пустыне», чем к привычному каноническому иконописному изображению.
Идем дальше по Виа Долороса и доходим до пересечения ее с улицей эль-Вад. Здесь, за поворотом, на левой стороне, на расстоянии нескольких метров друг от друга, находятся третья и четвертая остановки. Согласно традиции, третья остановка отмечает место, где Иисус первый раз упал под тяжестью креста. Об этом напоминает небольшой барельеф на стене часовни армян-католиков. Четвертая остановка находится на месте последней встречи Иисуса с Богородицей, которая стояла здесь на Крестном пути, и отмечена барельефом над дверью, ведущую в здание патриархии Армянской католической церкви. Для меня существование такой церкви было полным открытием. Я считал, что армяне отличаются большой сплоченностью не только в личных и деловых отношениях, но в вопросах религии. Но оказалось, что хотя подавляющее большинство их принадлежит к Армянской апостольской церкви (которую у нас именуют Армяно-григорианской), уже почти 900 лет существует и Армянская католическая церковь, подчиняющаяся Ватикану. Ее прихожане были и в царской России, так что после 1917 года их унаследовала Советская Россия. Но это плохо для них кончилось: к концу 1940-х годов все ее иерархи и большая часть прихожан оказались в местах очень отдаленных, откуда мало кто из них вернулся. Сейчас в Москве есть церковь армян-католиков, единственная на всю Россию. Стоит также упомянуть, что в начале 20 века существовала и Российская католическая церковь византийского обряда (российские грекокатолики), подчинявшаяся Ватикану, хотя и в особом статусе. В результате репрессий 1930-х годов общины этой церкви были уничтожены и возродились лишь в середине 2000-х годов.
Двигаясь дальше, мы поравнялись с процессией пожилых итальянцев. Человек 30–40 растянулись по улице, держа в руках тексты Библии и читая, по-видимому, отрывки из Евангелий, относящиеся к Крестному пути. Три человека в центре группы несли небольшой крест, метра два длиной. Лица у всех были очень сосредоточенные и погруженные в себя, как будто кроме них на улице не было совершенно никого.
Где-то здесь, по преданию, случилась история, породившая легенду об Агасфере, знаменитом Вечном Жиде. Согласно, так сказать, базовому ее варианту, Иисус, проходя по улице с крестом на плечах, попросил одного из ее жителей разрешения прислониться к стене его дома, чтобы отдохнуть. Но тот не только грубо отказал, но и толкнул или даже ударил Иисуса, сказав насмешливо: «Иди скорей, чего так медлишь?». На что Христос ответил ему: «Я пойду, но ты дождешься Моего возращения». С той поры этот грешник странствует по свету, мировой литературе, живописи и кинематографии в ожидании Второго пришествия. Старея и дряхлея до столетнего возраста, чтобы потом стать молодым и начать новый цикл. Он давно раскаялся и жаждет смерти, но ничего поделать не может.
Столько лет я
бредил наяву,
Воскресал и умирал так часто,
Что не помню, для чего живу,
И на жизнь взираю безучастно.
Годы – точно палая листва.
Сколько их? Я не веду им счёта.
Каждый раз на новые места
Гонит в путь неведомое что-то.
Города сменяют города.
Я иду, не вглядываясь в лица,
Но одно запомнил навсегда,
И оно мне лунной ночью снится…
Южный город. Буйствует толпа.
Этот человек остановился –
Изнемог под тяжестью столпа
И к моей хибаре прислонился.
М. Лаврентьев.
В «Золотом теленке» Остап Бендер убеждал иностранных корреспондентов, что случайно забредя в Советскую Россию во время гражданской войны, Вечный Жид здесь наконец-то расстался с жизнью: расстреляли его петлюровцы. Как мы верили, что с нами почти две тысячи лет предшествующий истории перестают существовать, и мы начинаем писать историю заново. В этой новой истории не было места фигурам прошлого куда более значимым, чем какой-то Вечный Жид…
До поворота Виа Долороса шла в основном вдоль глухих стен, но после поворота картина резко переменилась. Отсюда и уже до самого ее конца она резко сужается, и обе ее стороны представляют собой нескончаемые прилавки восточных лавок и магазинов. Их владельцы и продавцы видят во всех оказывавшихся рядом с ними потенциальных покупателей и ведут себя соответствующе, передавая туристов по цепочке.
Пятая остановка является одной из наиболее известных. Считается, что Иисус изнемог здесь под тяжестью креста, тогда кто-то из римских солдат схватил проходившего мимо человека, Симона Киринеянина, и заставил его нести крест за Иисуса какое-то расстояние. Для увековечивания этого события здесь с 1895 года стоит небольшая католическая часовня Симона Киринеянина (Киринейского) с простым и строгим порталом, который делает ее внешний вид очень древним. Аскетический интерьер, в центре – сделанный в экспрессионистско-модернистском стиле барельеф: Симон принимает крест у Иисуса. Странно, но такой барельеф смотрится в часовне очень органично. На внешней стене часовни, справа от входа на уровне человеческого роста в стену вмонтирован темный камень с вмятиной посредине, напоминающей расплывшийся отпечаток ладони. Согласно легенде, это отпечаток ладони Иисуса – то ли опершегося о стену, то ли споткнувшегося и опершегося на камень мостовой. Все по очереди прикладывают свои ладони к этому отпечатку. Поцеловать его никто из нашей группы не решился. Но мы видели, что многие с радостью это делают.
Волнующая история с глубоким моральным смыслом, впечатляющий интерьер часовни – все это настраивало постоять здесь в размышлении. Но не тут-то было.
Здесь Виа Долороса делает еще один поворот, и на этом углу оказались на редкость настырные торговцы. Услышав, что гид говорит по-русски, несколько из них тоже на русском (вот полиглоты!) с минимальным акцентом и максимальной убедительностью стали навязывать свой товар. А чтобы предложения их были совсем доходчивы, включили свои голоса на максимум громкости, забивая голос гида: «СИМ-карты! Де-е-е-ш-е-е-в-ы-е СИМ-карты!! С-а-а-м-ые лучшие-е-е телефоны-ы-ы!!! Чеканка!!!! Настоящий антиквариат!!!!!». Так и не предавшись должным здесь размышлениям, мы скорым шагом двинулись к следующей остановке, наивно надеясь оторваться от торговцев. Но было поздно. Часть из них двинулась за нами, а другие просто передали нас по цепочке.
Наверное, над толпой, следовавшей за Иисусом, несущим крест, раздавались похожие крики торговцев. Только товары они предлагали другие.
Шестой остановкой считается место, где некая женщина по имени Вероника отерла грязь и кровь со лба Иисуса. Это место находится на очень узком участке Виа Долороса, идущем в гору. Оно отмечено металлическим кругом с римской цифрой, висящим над мощной деревянной дверью, укрепленной несколькими рядами металлических полос, и куском древней колонны, вмурованным в стену. За этой дверью – греко-католическая церковь и женский монастырь святой Вероники, к реставрации которых приложил свою руку все тот же Антонио Барлуцци. Первый этаж здания считается домом Вероники. Как во многих других случаях, находящаяся здесь церковь стоит на фундаменте более ранней, византийской церкви. Эта история, пожалуй, известна еще больше, чем история с Симоном Киринеянином. По легенде, на платке Вероники навсегда осталось изображение лица Иисуса – нерукотворный лик. В русских церквях икона Спаса Нерукотворного – одна из самых почитаемых. Почти вплоть до царствования Петра Великого большие изображения Спаса Нерукотворного, закрепленные на длинных шестах, играли в русском войске роль знамен. Под ними наши предки сражались, например, на Куликовом поле.
Думаю, многие слышали или читали о Туринской плащанице – большом куске материи, на котором непонятным для современной науки образом отпечаталось тело человека, умершего в результате распятия. Церковь считает ее погребальным саваном Иисуса. Исследования ткани показали, что она вполне могла быть изготовлена в здешних местах в первом веке. А детали изображения открыли портрет умершего, который полностью соответствует каноническому изображению Иисуса и поражает гармоничной красотой и величественной отрешенностью. Пишу это не с чужих слов и не только на основании фотографий в книгах. Ватикан подарил точные копии Туринской плащаницы ряду храмов, и я видел одну такую копию в греко-католическом (униатском) соборе Святого Юра во Львове пару лет назад. Долго стоял перед ней. Лицо на ней производит необычайно сильное впечатление.
Плат святой Вероники хранится в реликварии Ватикана. Вокруг него ведутся острые споры, подобные спорам вокруг Туринской плащаницы. Признается необычность ткани, из которой он сделан, и непонятная природа самого изображения. Но смущает то, что лицо на ней с закрытыми глазами. Согласно преданию и свидетельствам ранних паломников, на плате Вероники лицо Иисуса отпечаталось с открытыми глазами. По одной из версий, плат в Ватикане – это тот, которым Мария Магдалена покрыла лицо Иисуса во время его положения во гроб после снятия с креста.
12 июля католики празднуют день святой Вероники. Фотографы заявляют, что считают ее покровительницей своей профессии. На мой взгляд, это уже утрата чувства меры. В Интернете даже есть масса сообщений на тему того, что папа римский, якобы закрепил это своим «указом», и что 12 июля празднуется день фотографии. Это, конечно, полная нелепица. Официальным праздником фотографов является 19 августа – Всемирный день фотографии, определенный в честь сугубо мирского события. Католическая церковь официально считает святую Веронику покровительницей прачек. Выбор, на мой взгляд, странный и двусмысленный. Ведь ее плат – это кусок ткани с отражением Святого Лика с потом и кровью, а прачки занимаются прямо противоположным – удаляют с тканей любые пятна. В календаре православных праздников РПЦ день 12 июля значится как день памяти праведной Вероники. В православии за ней, по-моему, не закреплено покровительство над какой-то конкретной профессией.
Продавцы окружающих лавок продолжали свою осаду. Несколько изменился лишь ассортимент предложений, но не их настырность. В результате, у некоторых, не слишком стойких в вере паломников из числа новообращенных и туристов от этого участка Виа Долороса может случиться легкое помутнение памяти и сложиться примерно такой ассоциативный ряд: пятая остановка – дешевые СИМ-карты, телефоны и чеканка; шестая остановка – антиквариат, текстиль, кальяны, керамика.
Через несколько десятков метров подъема Виа Долороса, как улица, заканчивается у массивной черной металлической двери с геометрическими рисунками красного цвета. Это седьмая остановка Крестного пути, отмечающая место второго падения Иисуса. Считается, что эта дверь находится на месте ворот, за которыми Иерусалим в те времена заканчивался. С 1875 года на этом месте стоит францисканская капелла.
Восьмая и девятая остановки находятся совсем недалеко от седьмой. Но путь к ним уже не представляет собой единого маршрута из-за плотной застройки этой части города.
Восьмой остановкой считается место, где Иисус обратился к иерусалимским женщинам, следовавшим за ним и оплакивавшим его, и предрек скорую гибель города. К ней ведет узкая улочка, начинающаяся за углом францисканской капеллы. Остановку отмечает круглый камень над входом в греческий монастырь святого Харлампия, похожий на кусок древней колонны, на торце которой – аббревиатура на греческом, расшифровывающаяся как «Иисус Христос – Победитель».
Девятая остановка обозначает место третьего падения Иисуса и отмечена колонной при входе в Коптскую Патриархию. Чтобы попасть к ней, надо вернуться к францисканской капелле, повернуть направо от окончания Виа Долороса, и через метров десять свернуть в узкий переулок.
Остальные остановки находятся уже в храме Гроба Господня – десятая (снятие одежд), одиннадцатая (прибитие к кресту), двенадцатая (смерть на кресте), тринадцатая (снятие с креста) и четырнадцатая (положение во гроб).
Восьмую и девятую остановки мы осмотрели уже самостоятельно, через день, так как наш маршрут в этот день не проходил мимо них. Продолжая наш маршрут, свернув налево от францисканской капеллы, мы пошли по узкой торговой улочке Сук Хан эз-Зейт, и, сделав несколько поворотов, вышли на улицу Даббагха («Дубильщиков»), которая ведет к главной мировой христианской святыне – храму Гроба Господня. Но до него мы посетили еще одно очень интересное и значимое для христиан место, находящееся на правой стороне улицы.
На высоких дверях висело несколько табличек – «Предел Судных врат», «Храм святого Александра Невского», «Правление Императорского Православного Палестинского общества (Иерусалим и Ближний Восток)». Это вход в Александровское подворье – религиозный и историко-архитектурный комплекс, созданный в 19 веке Русской православной церковью. Главной его достопримечательностью считаются остатки одних из внешних ворот Иерусалима. Всего лишь в нескольких десятках метров отсюда находится укрытая храмом Гроба Господня Голгофа – место Распятия Иисуса. Поэтому, очень большое число не только представителей православной церкви, религиоведов, но и историков считают, что именно здесь находятся остатки тех самых легендарных Судных врат, через которые Иисуса вывели из города на Голгофу. Согласно традиции, перед этими воротами последний раз публично оглашался приговор, и если никто из присутствовавших не заявлял каких-то весомых аргументов против него, то приговор уже никто не мог изменить, и осужденного ждала неминуемая смерть. Так что здесь гораздо больше оснований для одной из важнейших остановок на Крестном пути. Но католики неизменно придерживаются маршрута, сложившегося до открытия этого исторического памятника. Гиды, которые водят русских паломников и туристов, ориентированных прежде всего на посещение религиозных мест, обычно сворачивают от седьмой остановки католического Крестного пути именно сюда, пропуская восьмую и девятую.
Остатки Судных врат находятся на глубине более трех метров по сравнению с нынешним уровнем улиц. И это может рассматриваться как дополнительное подтверждение того, что это вполне может быть сооружение времен Распятия, т.е. первого века новой эры. Ведь за две тысячи лет должен был накопиться очень большой культурный слой, как его называют археологи.
Лучше всего уцелели два фрагмента. Самый большой – это боковая часть ворот. В колонне, поддерживающей свод ворот, есть отверстие, по форме напоминающее игольное ушко – широкое вверху и сужающееся к низу. Историки считают, что это был проход для путников, подошедших к воротам уже после их вечернего закрытия. Чтобы не открывать ворота, что было опасно, таких путников пропускали через это узкое отверстие. Контролировать его было очень легко. Считается, что именно такое игольное ушко имел в виду Иисус, говоря: «Удобнее верблюду пройти сквозь игольныя уши, нежели богатому войти в Царство Божие». Согласно местной легенде, неисправимые грешники не смогут протиснуться в эту щель. Конечно же, каждый из нас счел своим долгом протиснуться через это отверстие и сфотографироваться. Не могу судить о степени истиной веры каждого члена нашей группы, но протискивались через «ушко» все с очень озабоченными лицами, и по завершении каждый издавал глубокий вздох и выглядел очень радостным. Пролезли все.
Рядом с «ушком» висит этюд Ильи Репина «Несение креста», написанный им специально для церкви Александра Невского во время его приезда в Палестину.
Между этим остатком боковины ворот и современной внутренней стеной подворья на древнем каменном полу хорошо виден сильно выщербленный и истертый каменный порог, укрытый стеклянным колпаком. Собственно это и считается главной частью святыни – порогом («пределом») Судных врат. По преданию, именно о него споткнулся Иисус, когда упал во второй раз, выходя из города. Над ним висят семь негаснущих лампад. За пределом возвышается очень большая каменная глыба с распятием на вершине, обнесенная ажурной чугунной решеткой. Это кусок Голгофы, который откололся от нее во время землетрясения в конце 19-го века и был чуть позже куплен архимандритом Антонином (об этом удивительном человеке я еще расскажу) у греческих священнослужителей и водружен здесь. Перед пределом врат и голгофским камнем монахини круглосуточно читают молитвы. На высокой стене рядом с порогом Судных врат висят черные мраморные мемориальные доски с именами жертвователей на храм, видных деятелей Императорского Православного Палестинского Общества (ИППО). Среди них – император Александр III, великие князья, государственные чиновники высокого ранга, деятели церкви, ученые, военные. На противоположной стене находится большая роспись, изображающая страдания Христа. Рядом с этим залом, на том же уровне, находится зал поменьше, где стоит хорошо сохранившийся каменный остов ворот времен императора Константина, 4 века. Чтобы войти в зал с Судными вратами, надо спуститься и пройти через этот зал.
На верхнем, а фактически первом, этаже (так как описанные выше сооружения находятся на подземном уровне) расположена церковь Александра Невского. Большой резной двухрядный иконостас выглядит непривычно – яркие иконы расположены на довольно большом расстоянии друг от друга, а сам иконостас черный. За иконостасом в верхней части стены – несколько витражей в стиле русского модерна, что тоже выглядит очень необычно для православной церкви. Перед алтарем находится каменный престол византийской базилики времен императора Константина. На стенах висят необычно большие, почти 3-метровые, иконы. В комплекс входит небольшой музей, библиотека, палаты, где раньше размещались паломники.
История Александровского подворья – это часть истории создания «русской Палестины», собирания зданий и земельных участков, приобретенных в пользу России в Иерусалиме и других местах Святой Земли. В истории этой подвижнической деятельности центральной фигурой является архимандрит Антонин (в миру – Андрей Иванович Капустин), человек необыкновенный во многих отношениях. Возглавляя Русскую духовную миссию в Иерусалиме с 1865 по 1894 годы, он оставил такую основу русского присутствия в Святой Земле, на которую опирались все последующие поколения, включая и нынешнее. Мемориальные доски в зале у Судных врат Александровского подворья свидетельствуют о том, что своим энтузиазмом, энергией он пробудил интерес к Святой Земле у самых разных представителей русского общества. Организаторский талант и абсолютная бескорыстность отца Антонина позволили ему преобразовать этот интерес в систему частной спонсорской поддержки (выражаясь современным языком) деятельности по обеспечению культурного и духовного присутствия России здесь. Его стараниями были приобретены участки в различных частях Святой Земли, на них были построены церкви и монастыри, организованы приюты для паломников, больницы, школы. Вот лишь самое значимое из созданной им «русской Палестины» – участок на вершине Елеонской горы (построен монастырь Вознесения Господня), участок в Гефсимании (построен монастырь святой Марии Магдалины), участок возле Мамврийского дуба (построен монастырь Святой Троицы), участок в Эйн-Карнеме (построен Горний монастырь), участок возле Яффы (построена церковь святого Петра), два участка в Бейт-Джале (простроены школа и женская учительская семинария), участки в Иерихоне, Тивериаде, Вифлееме, Силоаме и Анате. О большинстве из этих мест я напишу в этой главе более подробно.
По подсчетам архимандрита Киприана (Керна),
который сам в конце 1920-х годов возглавлял Русскую духовную миссию в
Иерусалиме, отцом Антонином было куплено и законно
оформлено 13 участков, площадью около
Во многом благодаря усилиям отца Антонина в 1882 году указом императора Александра III было создано Императорское православное палестинское общество (ИППО).
Помимо приобретения земельных участков и организации строительства на них, отец Антонин проводил научные изыскания, к которым привлекал известных ученых. На каждом из участков проводились детальные археологические раскопки. Под его руководством были проведены раскопки Александровского подворья, открыты Судные врата и другие исторические памятники. Первоначально на этом месте планировалось поставить здание русской дипломатической миссии. И далеко не все чиновники дипломатического ведомства были рады тому, что им не удалось усесться на столь престижном месте – в нескольких десятках метров от храма Гроба Господня. Найденные во время раскопок вещи составили коллекцию небольшого, но ценного музея. В музей Русского археологического общества и ИППО отец Антонин передал в дар свои коллекции из несколько сотен греческих, римских и средневековых монет. Научные заслуги отца Антонина были отмечены избранием его членом многочисленных ученых обществ и учреждений России и Европы, и наградами, которые тогда еще вручались за реальные заслуги, а не потому лишь, что награждаемый занимал высокую административную должность и дожил до определенного возраста. Отец Антонин увлекался нумизматикой, астрономией, до глубокой старости писал стихи и рисовал.
Примером глубины и добросовестности его археологически-исторических изысканий может служить открытие им Судных врат. Представляете – на деньги спонсоров сделано такое открытие! Какая наиболее ожидаемая реакция со стороны руководителя таких раскопок? Гордость, «распиаривание», выражаясь современным сленгом, своего выдающегося открытия, убеждение всех в том, что это именно «те самые ворота» – как с целью подчеркнуть свои заслуги, так и получить больше новых средств от впечатленных спонсоров. Такой же реакции можно было бы ждать и от обычного священнослужителя, ликующего от получения материального подтверждения веры, не особо вникающего в его детали, и предвкушающего как он «утрет нос» католикам и другим конкурентам во Христе. Но отец Антонин не был примитивным фанатиком веры и проектным управляющим в рясе. Он был человеком, озабоченным поиском подлинных свидетельств Библейской истории. В своем письме председателю ИППО великому князю Сергею Александровичу он выражает не только сдержанную радость в связи с открытием того, что может быть Судными вратами, но и свои сомнения в отношении того, что это именно они. Например, отмечает, что ямки петлиц дверей ворот выглядят слишком маленькими для городских ворот. Сравните его поведение как исследователя и, например, поведение знаменитого Генриха Шлимана. Последний, организовав дилетантские раскопки, повлекшие серьезные разрушения исторических памятников, нашел золотые украшения, историческая принадлежность которых и сейчас до конца не определена, объявил их «золотом царя Приама», протрубив на весь мир об открытии Трои, описанной в «Илиаде» Гомера. Находки, сделанные во время других своих раскопок, проводившихся таким же непрофессиональными способами, он немедленно объявлял то шлемом вождя ахейцев Агамемнона, то чашей Одиссея, то мечом Ахилла.
Скончался отец Антонин в Иерусалиме в 1894 году в возрасте 77 лет, и был похоронен в Спасо-Вознесенском монастыре на вершине Елеонской горы. Колокольня этого монастыря – «Русская свеча» – вполне может считаться памятником ему. Я был рад обнаружить, что пермяки не забыли своего земляка – отца Антонина: на сайте, посвященном культурному наследию города и края, есть страница о нем.
За несколько лет до смерти отец Антонин озаботился тем, чтобы сохранить созданную им «русскую Палестину» для потомков. Похоже, что общение как с представителями российского государства, так и иерархами русской церкви вызывало у него беспокойство за ее судьбу. Поэтому самое ценное из приобретенного им недвижимого имущества он оформил в соответствии с исламским законом как «вакуф», т.е. имущество, которым наследники могут распоряжаться, но не отчуждать (продавать, обменивать и т.п.). В этом документа – голос вечности: после смерти отца Антонина эти земли переходят под управление Священного Синода русской православной церкви; если же Синод перестанет существовать, то земли эти делаются достоянием всех православных русских людей, а если и они исчезнут, то земли поступают в распоряжение бедняков-христиан; если на земле не останется ни одного бедного христианина, то имущество будет использоваться на пользу бедняков-мусульман, а в конечном счете (если и мусульман не останется) единым собственником всего считается сам Аллах. Процитирую вакуфный акт: «…он делает правильный, законный вакуф, ясно установленный и обязательный к исполнению, вакуф, коего имя не сотрется и след не исчезнет, и который по прошествии времени и веков утвердится и увековечится. Таковое положение будет соблюдено во веки веков, пока Господь не унаследует землю и на ней находящихся, ибо Он лучший Наследник…»
К сожалению, проявленная отцом Антонином предусмотрительность не смогла защитить созданное им от потрясений, последовавших в 20 веке.
После октябрьской революции в России объекты «русской Палестины» перешли под покровительство Православного палестинского общества (ППО), продолжившего свою деятельность в эмиграции, и Русской православной церкви за рубежом (РПЦЗ). С большим трудом им удавалось, в основном, сохранять унаследованное. В 1948 году новорожденное государство Израиль, в благодарность за поддержку его со стороны СССР в войне с арабскими соседями, признаёт собственностью СССР все здания и земли ППО и РПЦЗ на территории, завоеванной Израилем в ходе войны. Члены ППО и РПЦЗ были оттуда немедленно изгнаны, часть принадлежавших им объектов была конфискована израильским правительством в свою пользу, а другая – передана СССР. За ППО и РПЦЗ сохранились лишь те объекты, которые остались на части Святой Земли, попавшей под контроль Иордании.
Нужны ли были стране победившего атеизма приобретенные «так называемые» русские святые места? Ответ на этот вопрос был получен довольно скоро. В 1964 году правительство СССР, так и не проявив никакой заботы о полученном наследстве, продало его основную часть Израилю за 3,5 млн. израильских фунтов (примерно $4,5 млн.). Среди проданного были дом Российского генерального консульства, Русская больница, Мариинское, Елизаветинское, Николаевское и Вениаминовское подворья в Иерусалиме, подворье в Назарете, несколько участков в Хайфе, Афуле, Эйн-Кареме и Кафр-Канне. Сделка получила название «апельсиновой», потому что Израиль заплатил за полученные исторические земли и строения не деньгами, а апельсинами и текстилем.
После арабо-израильской войны 1967 года ранее подконтрольные Иордании территории с объектами «русской Палестины», принадлежавшими ППО и РПЦЗ (часть старого города, восточный Иерусалим, западный берег реки Иордан), перешли под контроль Израиля. Но поскольку СССР тогда поддерживал арабов, то Израиль сохранил на этих объектах статус-кво.
В мае 1992 года в России существовавший в советские времена придаток Академии наук – Российское палестинское общество было переименовано в Императорское православное палестинское общество (ИППО). При поддержке российского правительства новое ИППО начало борьбу за возвращение ему объектов, которые были конфискованы израильским правительством или же стали объектом «апельсиновой сделки», но в отношении которых права СССР на момент сделки были спорными. К концу 2010 года ИППО удалось вернуть Сергиево подворье в Иерусалиме и три участка в Иерихоне. На объекты, которые остаются под контролем ППО и РПЦЗ, ИППО не покушается. Во всяком случае, пока. В свою очередь, ППО раскололось на несколько организаций, с одинаковыми или схожими названиями, находящимися между собой в натянутых отношениях. С ИППО постсоветской России у них сложные отношения. Так же, как впрочем, и с РПЦЗ. Например, Александровское подворье находится под управлением ИППО (Иерусалим и Ближний Восток), являющегося самостоятельной общественной организацией, независимой от какой-либо церковной юрисдикции.
/ Иерусалим /
[1] (Вернуться) Из
книги «Израиль: почти паломничество». Книга выходит в издательстве «Алетейя» в