Опубликовано в журнале Крещатик, номер 3, 2014
1
Пекин не то чтобы мал, но мил
С шестнадцатого этажа.
Он – вечный, неутомимый мул.
Пыхтя, испуская жар,
На муле катит китайский бог –
Светлейший из всех светлейш.
Начищен его самоварный бок,
Над смогом сверкает плешь.
Рукой потянешься, не дыша,
(ну, где еще, как не здесь?)
Коснуться с шестнадцатого этажа
Святейших его телес.
2
… но так захотелось черешни –
Хоть ягодной плачь слезой
И знала ведь – для черешни
Совсем еще не сезон.
Катились под стол черешни,
Хмельной издавая звон…
Спросила я у консьержки
– Черешня?!
– О’кей, конечно!
Файв минитс, мол, принесем!
Но, боже мой, из чего же…
Черешены сотворят?
Из шелка, бумаги, кожи,
Из местного февраля?
Из жемчуга, аметистов?
Стекла? Чешуи? Сукна?
– Мадам!
– Что… уже? Так быстро?
И… вот она, вот она:
Из крови своей и плоти,
Надавишь чуть – брызжет сок.
Смеется в окне напротив
Китайский слепящий бог.
3
Когда уходит китайский бог,
Оставив престол жене,
Смотрю, как черный дракон Ван Бо
Кривляется на стене,
Спит мул-трудяга. Облезлый бок
Дымится под светом фар.
А неугомонный китайский бог,
Переступая другой порог,
Пыхтя, испуская жар,
На муле, что нового дня светлей,
Взбирается на этажи.
Царей, императоров, королей.