Опубликовано в журнале Крещатик, номер 4, 2011
K.GALUSO (Кирилл Галкин)
/ Санкт-Петербург /
По ту сторону…
|
Lisboa Пусть имена цветущих городов Ласкают слух значительностью бренной. Не город Рим живёт среди веков, А место человека во вселенной. Осип Мандельштам Купил картину на бульваре летнем, где я один в сыром плаще бреду По мостовой благословенного Лишбоа… И зеркало сияет из окна, соорудив мифические залы. На этом же углу Стоял я зачарован через одно назад десятилетие. Мне знакомо Быть временно счастливым и не достичь черты, острей чем лезвие. Однажды Жизнь слов, как продолжение света от тусклого накала фонаря, Укажет мне на это, но не каждый Взгляд суждено прочесть и в зеркалах и в лужах. К тому же время склонно Тому, что метит доверять определённо, А не пустым словам корыстным… А в опере оркестр сыграл на деревянных битах. Кафе закрыто. Всё забыто. Ночью фуркадуш с быком помчат по головам. Я же вернусь домой и прочитаю письма. Случайное явилось неизбежным – я исчез… А вечером из всех углов гостиной Сгущался мрак, углы и вовсе поглощая, моё пространство превращая в ноль… Через окно дома-дворцы похожи на бутылку и стаканы на шкафу каминном И вкрадчиво мне в душу подливают алкоголь… Невидим, я заснул под шум прибоя. Шальное время же пылило мне квартиру густо, Чтоб не было в ней очевидно пусто… Лишь сны мне стали докучать, себе я плащ подав, по лестнице скатился На душный перекрёсток. Вспышки фар случайных в ряд Чертят кривые подворотни, куда возможным станет завернуть. Напился Очередной храмовник чрезвычайно, беседуя с собой, пока молился. Зубцы оград, Щетинясь, в листьях лавра утопают. На прутьях отдыхает мягкий бриз, А из садов ночных, как из кулис, фасад с клыком-колонной проступает. Актёры скоро разбрелись, а декорация стоит «на бис»… Мелькает жизнь. С полётом мысли свежей – молнии крылатой, рождённой волей Хроноса, своих Детей уже пожравшего нещадно Не единожды, теряюсь и теряю, жизнь мелькает, с утра глаза смыкаю за двоих. И, возвращаясь, словно в сон, вдыхаю жадно, Быстро Прохладу мытых переулков лета, где я один в сыром плаще бреду. И в тот же день и в тот же час Я околдован, но дом мой стёрт во мраке, и не по адресу пришли все письма. На виду У стражников пера и фонаря немое зеркало рисует отраженье, Я, возвращаясь, чувствую смятенье стен и улиц напряженье. Лишбоа ловит меня в ставший вечным миг среди фасадов пёстрых декораций И дарит в нём приют, не позволяя Времени играть, стать на круги своя, чему-то повториться, сбыться, Разорваться, Оставить всё как есть или, напротив, занавес сменяя, Показывать своих актёров прогрессивный сдвиг… В моей гостиной потолок цепляет вечер, а ночь кидает в окна мягкую вуаль, И приземляется устало голова на плечи, в который раз постигнув временную Даль… июнь-август 2010 По ту сторону… (Инопланетная трансляция) По ту сторону стёкол средь звёзд таращится смерть. За столом силуэтом печальным сидит мой двойник. Приёмник скрипит на индийской волне долгий бархатный миг. Отчаянно ловит под сводами храма земли круговерть. День-ночь-день-утро-холод-вселенная-осень-весна. Проснувшись средь ночи, есть время уснуть. Не до сна. Волны транслируют скрип… Я висельник скромный украдкой по зыбкому миру теней продолжаю свой пляс… Светоч искрящийся тянет во мгле, исчезая, нагая рука. В скалах — порталы, а в них, оказалось, ни пола, ни потолка. Долгие-долгие стены, в тысячи лет коридор. Бездна снизу, вверху – трав дикорастущих полуночный вздор. Я чёлн. Я как вопрос на берегу, где нету плотника, чтоб мог меня построить… Гипнотический шум во времени днём незаметных темниц Хрипом ворвался в дыхание ночи, мрака поправ тенета. Дуновением робким ночь раскидала по зеркалам тысячу лиц. Мне не до сна: в своих отраженьях себя ли узреть мне? Едва… Камни разбрасывал ветер с гор высоких, тянущих за небес край. В безмятежных долинах под камнепадом запертый спрятался рай. Замок на калитке, а сверху десятками-сотнями тонн валуны. Старик среди мхов трубкой пыхает, жжёт вечерами костры. Каменный лик мой во мгле – как след старины… Будь я окрылён и крылат, мне ни к чему безобразные перья. Путь мой лежит в сердце гор меж гробовых плит. Твой дольний мир – для меня никогда, не молчи, он не будет потерян. Как для тебя, прислушайся, на индийской волне всё мой голос Скрипит… сентябрь — ночь19.12.2010 Полёт нетопыря над лесом Темно теперь окно. Окно заходит в дебри ночи. И вроде нет его. Кошмарна полуявь. Не то — свист ветра громче. Приходят голоса, блуждая в сонме звёзд, — не то. В тенях Бушует частокол мохнатых елей, Как чаяния души ночной порой нещадно ворошит застывший небосвод. И будто где-то вдруг раздался колокольный звон на самом деле. Слух напряжённый нитью золотистой тонкой обовьёт… Дурманным сном овеяны пространства. Являются предвечные миры. Предельные углы Вселенной глубины и постоянства На фоне ровно отмеряемой по стрелкам мглы. Чуть глубже в лес, и в закоулках между мирами, что известны и ясны, От ели настоящей и до проросшей в сотни лет назад сосны Подать рукой, но будет суждено плутать и не сойти с тропы. Чуть глубже в лес, и у воды в осоке в живую ночь садится ждать Какого-то числа от листопада кто-то одинокий. Сжимая сердолик, Верит несчастный силуэт, что обернётся черёз тысячи лет В руке озябшей, отогревшись он и оживая, сердцем. И никогда не умирая, оставит ночь безумным лишь и спящим, И обратит цветущий аромат от жизни прежней юной настоящим. Но ветер, как и прежде свеж, и осени всё так же ускользает лик. Всё затаилось, вмиг умолкло боязливо. Не стонет лес. Улыбка молнии палит смолу небес и льётся дождь, сквозь ночь Своими стрелами случайные возводит к вечности мосты. Невидимым движеньем невесомый нетопырь стремится прочь. Темно теперь окно. Бьёт дрожь. Я в полудрёме тихо жду, что ты Мне явишься из внешней пустоты… 28.08.2011 |