/ СПб. /
Опубликовано в журнале Крещатик, номер 1, 2005
Молитва Не дай мне, Господи, покоя, в себе несущего распад. - В сравненьи с участью такою любой предпочитаю ад. Но дай покой благословенный, необходимый, чтоб в пути коснуться сути сокровенной и ясность духа обрести. * * * Когда души моей слепой дыханье вечности коснулось, она прозрела, встрепенулась и горней двинулась тропой. И с каждым шагом перед ней всё глубже бездна открывалась. Она скользила и срывалась, сигнальных не найдя огней; и лишь молилась об одном, вновь равновесье обретая: чтоб радость чистая святая не оказалась сладким сном. К смерти Стоишь ли ты у моего порога иль ждешь меня под деревом в тени... Но где-то есть тот дом иль та дорога, где мы с тобой останемся одни. И я тогда вдохну весь воздух разом и целый мир вберу в свои зрачки... И растворится в вечности мой разум с прикосновением твоей руки. Пророк Созидатель законов и священных страниц, через сто рубиконов ты идешь без границ. Светлый, тысячеокий, ты дарован Земле, ты форпост одинокий в наступающей мгле. И в твоей цитадели отдохнув на пути, вновь к невидимой цели суждено мне идти. * * * Очень скоро исполнятся сроки, очень скоро изменимся мы и запомним простые уроки, и уже не получим взаймы. И откроется мрак преисподней, где одна только точка видна, и в рубахе последней исподней мы исследуем душу до дна. И тогда мы поймем и постигнем, есть ли выход с другой стороны в той стене, что мы сами воздвигнем из булыжников нашей вины. * * * Царапает по сердцу и мозг сверлит беда. Не будет иноверцу покоя никогда. Я выпью жизни меру, как кислое вино... Лишь не утратить веру да будет мне дано! * * * Первые зимнего солнца лучи так ослепительно ярки, что хоть от радости чистой кричи, каждому делай подарки. Всё представляется светлым вокруг, нет уголка для тревоги, и миновать заколдованный круг просто - как тень на дороге. Памяти Владислава Ходасевича Сон вещий, нежность, боль - вот ключ к душе ушедшего поэта. Он беззащитен и колюч, он странный гость с другой планеты. Свобода - родина его, и он, поэт, имеет право не быть рабом, и оттого предпочитает он отраву, изгнанье, пулю иль тюрьму, не видя выбора иного, доколь юродивый в суму живое впихивает слово. И лира слишком тяжела, и тяжко жизни коротанье, когда набухшие крыла торопят духа прорастанье. * * * На ветру деревья гнутся у далекого огня. Вот и время оглянуться наступило для меня. Сколько было ожиданий и наивности дурной, и не выстроенных зданий, спроектированных мной. Я в плену у рока злого, жаль, осталось мало дней, жаль несказанного слова, жаль погашенных огней. Не спасает заклинанье, и себя мне не избыть. - Но зато приходит Знанье, помогающее быть.