Опубликовано в журнале Интерпоэзия, номер 2, 2014
Александр Бараш родился в 1960 году в Москве. Поэт, прозаик, эссеист. Автор четырех книг стихотворений и текстов рок-группы «Мегаполис». С 1989 года живет в Иерусалиме.
ОММАЖ КАВАФИСУ
Вот, Теофил,
наш город
с ясным акрополем,
сияющим охрой и багрянцем
на рыже-золотой, обожженной солнцем горе,
над неподвижной зеленой бухтой, где
корабли со всех сторон мира стоят у причала,
как сны у изголовья.
А вот, у общественного фонтана,
играющего тенями, словно зеркало отражениями,
место наших собраний, тут мы обсуждаем
пути познания мира, и наше любопытство
не знает границ, в пределах допущений,
определяемых целесообразностью.
И я тебе скажу, Теофил,
а ты попытайся оспорить, но вряд ли тебе поможет
твоя знаменитая школа сирийских жрецов,
ведь это утверждение простое, как земля,
и неоспоримое, как небо:
есть только сила и красота,
и охота за полнотой существования.
Мы поклоняемся богам потому, что у них
все получается лучше.
Блеск и ужас наполняют
наше святилище Аполлона,
как попутный ветер – парус,
кровь – руку гребца
и слово – язык.
* * *
Чем старше становишься,
тем меньше звуков жизни доносится
под своды существования – как будто
находишься в высокой башне, и она все
выше с каждым днем, все дальше
от городских улиц, криков, улыбок.
Она поднимается вверх десятки лет,
а потом рассыпается за несколько секунд,
не от землетрясения, а наоборот –
от прекращения толчков жизни. Сердце
расслабляется. Тело перестает
выделяться из пространства.
Археологи – когда они появятся здесь
перед строительством новой дороги –
обнаружат место, где была башня,
по иному, чем вокруг, цвету травы.
Найдут линию стен. Будут гадать
о предназначении этого сооружения.
А оно и само не знало, зачем. Просто родилось
в цепи таких же рождений. Смысл это только
промежуточное соглашение, как говорят
в политике. Но что-то тут есть, будто
на непроявленном снимке
или в молочном тумане на рассвете.
* * *
Иерусалим: запрокинутое лицо.
Горы вокруг: плечи.
Прикрытые веки церквей и мечетей.
Годы – удары пульса.
Он ждет, когда мы проснемся.
Когда мертвые откинут
тяжелые каменные одеяла
кладбища на Масличной Горе,
а живые – остановят машины,
выйдут из них, отключат мобильники,
возьмут за руки детей –
и мы увидим:
возникает взлетная полоса:
узкий светящийся мост
над темной ямой долины.