Опубликовано в журнале Иностранная литература, номер 5, 2016
История 1-я. Герцог и король
В первой
сцене шекспировской хроники “Ричард III” будущий король, а пока еще герцог
Глостер, обращается к зрителям с одним из самых известных монологов в
английской литературе:
Я,
у кого ни роста, ни осанки,
Кому
взамен мошенница природа
Всучила
хромоту и кривобокость;
Я,
сделанный небрежно, кое-как
И
в мир живых отправленный до срока
Таким
уродливым, таким увечным,
Что
лают псы, когда я прохожу, —
Чем
я займусь в столь сладостное время,
На
что досуг свой мирный буду тратить?
Стоять
на солнце, любоваться тенью,
Да
о своем уродстве рассуждать?
Нет!..
Раз не вышел из меня любовник,
Достойный
сих времен благословенных,
То
надлежит мне сделаться злодеем[1].
Уродство
и злодейство — два слова, прочно связанные с именем Ричарда III, короля,
правившего всего два года: с 1483-го по 1485-й. С гибелью Ричарда, последнего
Плантагенета на английском престоле, завершилась Война Алой и Белой розы, и,
как часто говорят историки, закончилось английское Средневековье.
Спустя
тридцать лет после смерти Ричарда Томас Мор (1478-1535), крупнейший английский
мыслитель своей эпохи, написал о короле книгу. При жизни Мора она не была
опубликована, но во второй половине XVI века ее издали, и она пользовалась
большим успехом. Мор не скупился на эпитеты и слухи:
Ричард…
был мал ростом, дурно сложен, с горбом на спине, левое плечо намного выше
правого, неприятный лицом — весь таков, что иные вельможи обзывали его хищником,
а прочие и того хуже. Он был злобен, гневлив, завистлив с самого своего
рождения и даже раньше. Сообщают как заведомую истину, что герцогиня, его мать,
так мучилась им в родах, что не смогла разрешиться без помощи ножа, и он вышел
на свет ногами вперед и даже будто бы с зубами во рту. Так гласит молва; то ли
это люди по злобе своей говорят лишнее, то ли само естество изменило свое
течение при рождении того, кто в течение жизни совершил столь многое против
естества.
В то же
время Мор не скрывал известной симпатии к своему герою:
Часто
он побеждал, иногда терпел поражения, но никогда из-за недостатка личного
мужества или рассудительности.
Или:
…был
жесток и безжалостен, не всегда по злой воле, но чаще из-за честолюбия и ради
сохранения или умножения своего имущества… К друзьям и врагам относился он с
равным безразличием; если это вело к его выгоде, он не останавливался перед
убийством любого человека, чья жизнь стояла на пути к его цели[2].
Литературоведы
выяснили, что крупнейшие историки-хронисты XVI века — Графтон,
Холл, Холиншед — заимствовали у Мора целые куски,
когда писали о Ричарде III. Шекспир был хорошо знаком с трудами всех троих
хронистов. Неудивительно, что самые яркие характеристики, данные Ричарду Мором,
повторяются и у Шекспира: и уродство, и ум, и дар лицедейства, и хладнокровие,
и макиавеллиевский цинизм.
Многие
исследователи, особенно в XX веке, полагали, что горб Ричарда мог быть
изобретением Тюдоров — династии, взошедшей на престол после гибели последнего
Плантагенета: соединить вместе внешнее уродство человека и отталкивающие
эпизоды его правления — добротный политический прием, исправно работающий на
протяжении сотен лет. И нет сомнений, что Томас Мор работал на эту
пропагандистскую машину со всем свойственным ему пылом. В результате Питер Саккио, крупный американский шекспировед, в книге
“Английские короли Шекспира: история, хроника и драма”[3]
отмечал, что в распоряжении ученых нет ни документов, ни изображений, которые
бы свидетельствовали о горбе Ричарда. Саккио
склонялся к мысли, что Тюдоры нарочно распространяли слухи об уродстве и
злокозненности своего предшественника, дабы подтвердить право новой династии на
престол.
Профессор
Гарвардского университета Марджори Гарбер написала замечательное эссе, в
котором рассуждает о том, что горб Ричарда у Шекспира, его физическое
несовершенство, в сочетании со страстным напором — это метафора извращения
прошлого историей[4]. То есть в конечном счете подлинный облик короля — вещь
третьестепенная — во всяком случае, для поэзии и драмы.
Зигмунд
Фрейд, обожавший драмы Шекспира, относился к “Ричарду III” c огромным интересом
и написал об этой хронике несколько пронзительных страниц. Комментируя все тот
же первый монолог, Фрейд пояснял ход мысли “сделанного небрежно” будущего
короля:
Я
претендую на то, чтобы быть исключением и не обращать внимания на опасения,
стесняющие других людей. Я вправе творить даже несправедливость, ибо
несправедливость была совершена со мною, — и тут мы чувствуем, что сами могли
бы стать похожими на Ричарда, более того, мы уже и стали им, только в
уменьшенном виде. Ричард — гигантское преувеличение этой одной черты, которую
мы находим и в себе. По нашему мнению, у нас есть полное основание
возненавидеть природу и судьбу за нанесенные от рождения или в детстве обиды, мы
требуем полного вознаграждения за давние оскорбления нашего нарциссизма, нашего
себялюбия[5].
Бесспорно,
Ричард III — один из самых запоминающихся героев Шекспира наравне с Фальстафом,
Гамлетом, Отелло. Но, в отличие от этих троих, — он не только действующее лицо
замечательной пьесы, но и лицо историческое. Англичане, крайне серьезно
относящиеся к своим монархам, уже в XVIII веке с тревогой осознали, что
литературный персонаж затмил историческую фигуру. Знаменитый писатель Хорас Уолпол в 1768 году опубликовал книгу под недвусмысленным
названием “Исторические неясности в жизни и царствовании Ричарда III”[6].
В 1844-м свет увидела двухтомная работа Кэролайн Холсрид
“Ричард III: герцог Глостер и король Англии”[7].
Эпиграфом к исследованию автор взяла известную цитату из “Истории” Фукидида:
“Люди перенимают друг от друга измышления о прошлом, хотя бы оно относилось к
их родине, без всякой критики”[8].
Кэролайн Холсрид удалось
наконец отделить драматического Ричарда от исторического, существенно обелив
последнего.
Историография
— историографией и драматургия — драматургией, но есть еще и общественное
мнение или популярные стереотипы, которые, естественно, совмещают самые яркие
факты и домыслы. Развенчанием клише и просвещением
публики относительно Ричарда III в Великобритании с 1924 года занимается
“Общество Ричарда III”, участники которого называют себя рикардианцами[9].
Сейчас оно насчитывает 22 отделения только лишь в Англии, одно находится в
Шотландии, еще 8 — за пределами Соединенного Королевства.
Парадоксальным
образом именно вымысел помог рикардианцам существенно
продвинуться в деле обеления своего героя. В 1951 году в Великобритании был
опубликован детективный роман шотландской писательницы Джозефины
Тей “Дочь времени”[10].
В этой книге Ричард оказывается не причастен к одному
из самых громких приписываемых ему злодеяний: убийству малолетних племянников в
Тауэре в 1483 году. Роман пользовался большим успехом и выдержал десятки
переизданий. Поскольку расследование в книге Тей
ведется по всем правилам cui prodest
(кому выгодно), то доказательная его часть проникла в массовое сознание. К 1980
году рикардианцы стали столь многочисленны и
влиятельны, что добились установки в городе Лестер
бронзовой статуи короля. Скульптор Джеймс Батлер
изваял Ричарда молодым и красивым: с мечом в одной руке, с короной — в другой и
с прямой спиной. Так рикардианцы визуально
расправились с затянувшейся “клеветой” на короля.
Здесь необходимо наконец сделать несколько отступлений и
вспомнить, почему вдруг в нашем рассказе появился город Лестер
и какое это имеет значение для новейшей истории этого короля.
В 1471
году третий и последний английский король из ветви Ланкастеров умер. То был
Генрих VI, чье правление было омрачено тяжелой душевной болезнью, интригами
двора и изнурительными стычками с Йорками. На престол
взошел Эдуард IV, старший брат нашего Ричарда, который правил Англией с 1471-го
по 1483 год. Его внезапная кончина в возрасте всего 40 лет вызвала новый виток
насилия. Некоронованным королем стал сын Эдуарда IV — Эдуард V,
тринадцатилетний подросток. Герцог Глостер немедленно объявил себя защитником
юного монарха (и родного племянника) и отправил его вместе со свитой и младшим
братом, десятилетним Ричардом, в Тауэр, формально — в крепость, но и надежную
тюрьму. Спустя очень короткое время, все в том же богатом на события 1483 году,
нашлись доказательства двоеженства Эдуарда IV. Таким образом, оба сына
покойного короля были объявлены незаконнорожденными, и трон должен был
унаследовать герцог Глостер. Взойдя на престол в июле 1483 года, он стал королем
Ричардом III. Судьба принцев не ясна, но Мор, а вслед за ним хронисты и Шекспир
утверждали, что новый король приказал убить мальчиков. Есть мнение, что Ричарду
смерть племянников не была нужна и что за их гибелью стоял
будущий король — Генрих VII Тюдор.
Как
только Ричард объявил себя королем, на юге Англии начался мятеж, который
возглавил Генрих Тюдор, граф Ричмонд. Решающее сражение произошло в 25
километрах юго-восточнее старинного города Лестера,
расположенного почти в самом центре Англии. Битва при Босуорте состоялась 22 августа, и Ричард потерпел поражение
(это тогда он восклицает: “Коня! Коня! Корону за
коня”). Его смерть на поле боя послужила сигналом к бегству йоркистов, победа осталась за Генрихом Тюдором, который
велел привезти труп Ричарда в Лестер и выставить на
всеобщее обозрение: он стремился избежать слухов о том, что законный король не
погиб, а скрылся. После того как на обезображенное ранами и летней жарой тело
посмотрело достаточное количество народу, его похоронили под хорами в церкви
францисканского монастыря Грейфрайерс. Спустя десять
лет Генрих VII даровал монахам алебастровое надгробие для Ричарда III, но оно
бесследно исчезло в 1538 году, когда прекратил свое существование и сам
монастырь. С тех пор о месте погребения короля Ричарда III никто ничего не
слышал. Ходили слухи, что после роспуска Грейфрайерс
могилу Ричарда осквернили: скелет выбросили в реку, а каменный саркофаг
превратили в поилку для лошадей[11].
Но это были только слухи, со временем, впрочем, окаменевшие до факта.
История 2-я. “Скелет номер 1”
Поиски
останков Ричарда начались в 1998 году. Как всякая история, в которой действуют
живые люди, она успела обрасти собственными мифами. Главное действующее лицо
этой драмы — Филиппа Лэнгли, маркетолог, сценарист, источник бешеной энергии и
виртуоз, когда дело касается связей с общественностью. Когда
погребение Ричарда было найдено и английские пресса и публика пришли в
невероятный восторг в связи с этим, Филиппа Лэнгли поведала миру, как именно ей
удалось сдвинуть с места неповоротливую махину, состоящую из муниципалитета Лестера, археологов Лестерского
университета, спонсоров и телевизионщиков. Получилась небольшая, почти
готическая, новелла.
В
упомянутом 1998 году Филиппа отправилась в отпуск и вместо обычного пляжного
чтения взяла с собой биографию Ричарда III, написанную американским историком
Полом Мюрреем Кендаллом[12].
Лэнгли была поражена историей короля, прочитала о нем все, что смогла, и через
несколько лет взялась писать о нем сценарий. В жизни Ричарда,
говорила она, “были: власть, политика, страсть, предательство, отвага… — всё,
что нужно для кино”.
В 2004
году она отправилась в поездку по местам, связанным с жизнью и смертью Ричарда.
Последним пунктом, как и следовало ожидать, стал Лестер.
Связавшись с местными рикардианцами, она выяснила,
где находилось некогда аббатство Грейфрайерс, и
поехала посмотреть на него. На этом месте, в тихом районе на задворках
Нью-стрит оказалась автостоянка. Лэнгли перешагнула через ограду, отделявшую
парковку от улицы, и, несмотря на солнечный и теплый день, почувствовала
“жуткий холод”. “Я точно знала, что стою над его могилой”, — рассказывала она
впоследствии. Спустя год она вернулась на это же место, ее вновь пронзил холод,
но на этот раз неподалеку она увидела еще и большую белую букву R, намалеванную
краской на стене. У Лэнгли не было ни тени сомнений, что это тоже знак. Она
решила добиться раскопок на этом месте.
Удивительно,
но ей это удалось. Потребовалось восемь лет, тысячи часов переговоров со скептиками
всех мастей, несколько обращений к общественности с просьбой помочь деньгами
для начала раскопок. И 24 августа 2012 года археологи из Лестерского
университета приступили к работе. К тому времени Филиппе удалось поднять такой
шум в прессе, что за отнюдь не живописными работами на автостоянке ежеминутно
наблюдали десятки репортеров с камерами, зеваки и, разумеется, городские
власти.
Первой
задачей археологов было наметить пробные траншеи, потом снять асфальт и убрать
несколько сантиметров грунта при помощи компактного экскаватора. Машина еще не
закончила первый проход, как Мэтью Моррис, директор раскопок, замахал водителю
и спрыгнул в едва намеченную траншею номер один. Он заметил там человеческую
кость, почти наверняка берцовую, но время детального анализа еще не настало, и
Моррис попросил экскаваторщика копать в противоположном от этого места
направлении. Когда траншея была закончена, археологи спустились в нее и через
несколько минут работы совками нашли вторую берцовую кость, лежавшую параллельно
первой. С большой долей уверенности они могли утверждать, что обнаружили
захоронение взрослого человека, но неизвестно — мужчины или женщины. Кто это и
когда его или ее похоронили, тоже было неизвестно. Да и рано было об этом
судить: по плану раскопок следовало заложить еще две траншеи. Дело в том, что
даже точное местоположение аббатства было утрачено за столетия, прошедшие между
его роспуском и началом раскопок. Так что первоочередной задачей исследователей
было установить, где именно находились церковь и службы Грейфрайерс.
Но первая находка все равно была уже сделана, и ее обозначили как “Скелет номер
1”.
В первую
неделю археологам необыкновенно везло: они нашли и фундамент церкви, и обходную
галерею — клуатр, и дом капитула (что-то вроде монастырского актового зала). За
пять дней им удалось начертить план монастыря, исчезнувшего почти полтысячи лет
назад. Это была огромная редкость и удача. Кроме того, у них имелся “Скелет
номер 1”. Лежал он так, как и полагается лежать погребенному,
стало быть, если это не случайность, значит, тем самым, удалось обнаружить и
некрополь. Решено было сосредоточиться на “Скелете номер 1”: может быть Ричард
и впрямь где-то рядом?
В
середине второй недели археологи вернулись к “Скелету номер 1”. Оказалось, что
торс и голова покойного скрыты так называемой бровкой:
земляной стенкой, которая отделяет один квадрат раскопок от другого. Джо Эпплби, сотрудница Лестерского
университета, спустилась во второй квадрат и довольно скоро отыскала череп. На
нем остались следы многочисленных ударов тяжелыми предметами, вероятно,
холодным оружием. На костях ног также удалось установить следы травм. Посмотрев
на положение ног и головы, ученые предположили, что перед ними останки не
одного человека, а двух: не может голова так сильно отклоняться от оси
симметрии, скорее всего, это фрагмент второго погребения.
Спустя
пару часов Джо добралась до позвоночника. Еще через полчаса стало очевидно, что
позвонки лежат дугой, и череп с другой стороны бровки
в самом деле принадлежит тому же погребенному. Рослый для своего времени (почти
175 см) мужчина страдал от сильнейшего сколиоза. Невероятно, но “Скелет номер
1”, первая же находка на раскопках, мог оказаться самим Ричардом III!
Разумеется, нужны были доказательства и более веские, чем искривленный позвоночник.
Но сам факт захоронения внутри церкви Грейфрайерс
мужчины 30-40 лет со следами ранений и тяжелой формой сколиоза был поразителен.
По
окончании раскопок в сентябре 2012 года все усилия и средства экспедиции были
перенаправлены на исследование “Скелета номер 1”. Две лаборатории, анализируя
содержание изотопов углерода и азота в костях, независимо друг от друга
установили, что покойник умер между 1455 и 1540-м — в диапазоне смерти Ричарда.
Патологоанатомы установили, что, скорее всего, он был убит двумя ударами
алебарды. Алебарда сочетает в себе копейное древко с острием и топор-секиру:
это эффективное средство ближнего боя пехотинца против кавалериста и в умелых
руках — страшное оружие. Мужчину из Грейфрайерса,
судя по всему, с силой дважды ударили в затылок. Любой из ударов мог оказаться
смертельным. Кроме того, ему проткнули щеку кинжалом, пару раз ударили мечом,
причем один раз — тоже в затылок, возможно, чтобы добить или даже отсечь
голову. Его также ранили в спину и ягодицы. Вывод экспертов: мужчина был
пленен, с него сняли шлем и доспехи и убили, постаравшись сохранить лицо не
обезображенным и узнаваемым. Настолько узнаваемым, что спустя
500 с лишним лет, это лицо удалось реконструировать!
Восстановлением
облика мужчины из Грейфрайерса занималась антрополог
по имени Кэролайн Уилкинсон, ученица и коллега
Ричарда Нива, английского пионера реконструкции внешности древних людей. В ее
распоряжении были фотографии черепа и скелета, сделанные в высоком разрешении,
и результаты компьютерной томографии останков. Итог ее работы напоминает один
из самых известных портретов Ричарда III: та же массивная нижняя челюсть,
длинный нос, узкие губы, близко посаженные небольшие глаза.
Воссоздание
облика — все же дело в большой степени субъективное: утраченные мягкие ткани
реконструируются, исходя из общих соображений и ранее виденных изображений.
Зато анализ ДНК может считаться объективным исследованием. В случае с Ричардом
III генетики изучали так называемую митохондриальную
ДНК: она наследуется по материнской линии в неизменном виде. Следовательно,
нужно найти прямого потомка матери Ричарда и сравнить его митохондриальную
ДНК с митохондриальной ДНК самого короля. Оказалось,
что правнук Анны Йоркской в семнадцатом поколении живет по
сей день в Лондоне, его зовут Майкл Ибсен, он охотно предоставил свою
слюну для анализа. Митохондриальную ДНК Ричарда
выделили из зубов. Исследование показало точное совпадение. 4 февраля 2013 года
Лестерский университет официально объявил, что под
парковкой на Нью-стрит найдены останки Ричарда III. Это был триумф.
Перезахоронение
останков состоялось при огромном стечении народа и прессы 26 марта 2015 года в Лестерском соборе. Британскую королевскую семью
представляли герцог и герцогиня Глостерские. Герцог,
которого, понятно, зовут Ричард, доводится нынешней королеве Елизавете II
двоюродным братом: Глостеры никогда не отдалялись от правящей династии.
Так
время вопреки всему сохранило останки Ричарда III. Но не будь Шекспира, король
все равно остался бы для нас одним из призраков, вроде тех, что мешали спать
самому Ричарду накануне рокового сражения. Из-за призраков он произносит еще
один поразительный монолог:
Я
это — я. И сам себе я друг.
Здесь
есть убийца? Нет… есть: это я.
Тогда
бежать!.. От самого себя?
Я
отплачу!.. Как, самому себе?
Увы,
себя люблю я. Но за что?
За
то добро, что сам себе я сделал?
О
нет, скорее на себя я зол
За
мной самим содеянное зло!
Да,
я злодей… Нет, я солгал, неправда!
Дурак, хвали себя!.. Дурак,
не льсти!..
У
совести моей сто языков,
И
каждый о себе напоминает,
И
я во всех рассказах их — злодей.
Я
клятвы нарушал — какие
клятвы!
Я
убивал — кого я убивал!
И
все грехи — ужасные грехи! —
Вопят суду: “Виновен! Он виновен!”
Отчаянье!
Никто меня не любит.
Умру
— не пожалеет ни один[13].
Да, Ричард
III был горбун. Ни Мор, ни Шекспир не выдумали это. И неслучайно Ричард выбрал
своей эмблемой вепря: у этого упрямого и опасного зверя спина искривлена от
природы. История не всегда искажает прошлое.
[1] Ричард III. Акт I, сц.1. Перевод Мих. Донского.
[2] Томас Мор. Эпиграммы. История Ричарда III / Перев. с англ. Е. В. Кузнецова. — М.: Наука, 1998.
[3] Peter Saccio.
Shakespeare’s English Kings: History, Chronicle, and Drama. —
Oxford University Press, 1977.
[4] См. Marjorie Garber. Descanting on Deformity.
[5] З. Фрейд. Некоторые типы характеров из психоаналитической практики. — В кн.: З. Фрейд. Художник и фантазирование / Перевод с нем. К. М. Долгова. — М.: Республика, 1995. — С. 239.
[6] См. Horace Walpole. Historic Doubts on the Life and
Reign of Richard III.
[7] См. Caroline Halsrede. Richard
III as Duke of Gloucester and King of England.
[8] Фукидид. История / Перевод Г. А. Стратановского. — М.: Наука, 1981.
[9] До 1959 года — “Товарищество Белого кабана” (“The
Fellowship of the White Boar”).
[10] Josephine Tey. The Daughter of Time. Джозефина Тей. Дочь времени / Перевод И. Вишневской. Роман выходил еще в двух переводах — Л. Володарской и И. Алексеевой.
[11] Mike Pitts. Digging
for Richard III. — London: Thames & Hudson, 2014.
[12] Paul Murray Kendall. Richard III. — London: Allen & Unwin, 1955. Работа многократно переиздавалась; последнее издание вышло в 2002 г.
[13] Ричард III. Акт. V, сц. 3. Перевод Мих. Донского.