Фрагменты. Вступление Татьяны Баскаковой
Опубликовано в журнале Иностранная литература, номер 9, 2010
Перевод Татьяны Баскаковой
Райнхард Йиргль#
В открытом море
Роман сечений
Фрагменты
Перевод с немецкого и вступление Татьяны Баскаковой
одна-Родина: Книги
Райнхард Йиргль и выдумываемый им способ письма
Чем для твоей бабушки было одна-Родина: Комотау, тем для тебя стало одна-Родина: Книги.
Райнхард Йиргль
Незавершенные
Райнхард Йиргль (р. 1953) — один из известнейших прозаиков современной Германии, лауреат многих престижных премий, его творчеству посвящен сборник статей американских, немецких, нидерландских критиков[1], и все же у части читательской аудитории он вызывает резкое неприятие: не только у любителей “легкого чтива”, но и у некоторых немецких интеллектуалов, недовольных тем, что им приходится с трудом продираться сквозь написанный на их родном языкетекст, и обвиняющих автора в “маньеризме”.
Роман “В открытом море”, фрагменты которого мы публикуем, стал очень важной вехой в творческой судьбе Йиргля. Первые два романа Йиргля — дипломированного инженера из ГДР, затем осветителя в театре “Берлинерфольксбюне”, около двадцати лет писавшего “в стол” — вышли в очень непростом для Германии 1990 году, и их публикация прошла незамеченной.
В 1991 году гамбургское издательство “Лухтерханд” выпустило “В открытом море”, поместив на суперобложке книги высказывание знаменитого гэдээровского драматурга Райнера Мюллера: “Страх — от самого предмета, а не от смотрящего на этот предмет глаза. Йиргль выдерживает взгляд обнаженной Правды, не предлагающей никакого утешения”. Этот роман привлек благожелательное внимание критики, был удостоен литературной премии имени Анны Зегерс (1991), и все же настоящий успех пришел к Йирглю лишь в 1993 году, когда за рукопись романа “Прощание с врагами” ему была присуждена премия им. Альфреда Дёблина.
Все последующие романы Йиргля публиковались в авторитетном мюнхенском издательстве “Ханзер”. О восприятии этих “ханзеровских” произведений рассказывает (в рецензии на последний роман Йиргля) Гюнтер Никель:
Много лет подряд каждый новый роман РайнхардаЙиргля жестко раскалывал литературную критику на два враждебных и совершенно непримиримых лагеря. Одна партия упорно отстаивала ту точку зрения, что автор этот всего лишь смешивает давно устаревшие модернистские ингредиенты из романной кухни Джойса, Селина, Арно Шмидта, Томаса Бернхарда и иже с ними, чтобы приготовить свой в высшей степени неудобоваримый “словесный супчик”; другая же партия, напротив, раз за разом угадывала — и в выборе материала для очередной книги, и в обращении с ним — руку подлинного мастера. Лишь в 2003 году, когда увидел свет роман Йиргля “Незавершенные”, даже самые ожесточенные противники его маний вынуждены были, по крайней мере, смягчить свой приговор. Ибо никогда прежде в немецкой литературе не было так убедительно, так волнующе и вместе с тем без малейшего следа реваншизма показано, сколько человеческих страданий и бедствий повлекли за собой изгнание и бегство — после Второй мировой войны — тех, кто жил на бывших восточных окраинах Германии. Правда, в опубликованной годом ранее новелле “Траектория краба” Гюнтер Грасс уже обращался к этой теме, однако в сравнении с Йирглем нобелевского лауреата 1999 года — в данном случае — можно рассматривать как литературную quantiténégligeable[2].
Одна из постоянных тем Йиргля — те очень трудно поддающиеся излечению травмы, которые оставляет в человеческом сознании История (и недавняя, времен ГДР, и гораздо более отдаленная — история последней войны, история Веймарской, даже кайзеровской Германии; к этим периодам Йиргль обращается в своем последнем романе “Тишина”).
Йиргль, начиная с первых своих произведений, пытался совместить взгляд художника и взгляд трезво оценивающего факты социолога, и в романе “В открытом море” форма такого совмещения особенно интересна. В этом романе вообще нет сюжетной линии, он на первый взгляд представляет собой совокупность разрозненных и разнохарактерных фрагментов — описания кошмарных снов, маленькие драматические этюды, уличные зарисовки, о которых порой даже трудно сказать, относятся ли они ко времени до или после падения Стены. И все же фрагменты складываются в связное целое: они объединены введением и особенно последней главой — своеобразным мифом, показывающим самые опасные моменты в жизни современного человечества и перспективы на будущее. Объединены фрагменты и обобщающими “социологическими врезками”, одну из которых — “Омнибус” — мы публикуем. И вообще, при внимательном прочтении романа обнаруживаются разного рода “линии натяжения” между его частями. Так, фантастическая притча “Зоомагазин” явно просвечивает и сквозь совершенно повседневную историю, рассказанную во фрагменте “Мариенбургерштрассе”. Неслучайно и то, что эпиграфы к главам взяты из других глав этого же романа.
Всех персонажей Йиргля можно разделить на две отчетливые группы: “человек толпы”, который живет чуть ли не механически и довольствуется теми скудными эрзацами культуры, которые предлагают ему СМИ, и человек мыслящий, чувствующий, обладающий памятью — самостоятельный индивид. Граница между ними не исчезла и после падения Стены, почему в романе и трудно порой определить, о (еще) разделенной или (уже) единой Германии идет речь в том или ином отрывке. Йиргль ведь рассказывает не столько о реальных событиях, сколько о том, что происходит в человеческом сознании. Один из фрагментов романа, “Круги тления”, начинается такой фразой: В эту ночь 9 ноября 1991 года, через 2 года после падения Берлинской стены, Стена была снова здесь —…
В радиоэссе об Альфреде Дёблине, писателе очень ему близком и повлиявшем на его манеру письма, Йиргль в качестве главной заслуги этого автора выделил следующее: “Многие годы Дёблин занимался поисками прочного фундамента для духовной жизни, в любых ее проявлениях”[3]. Ту же задачу пытается решить и сам Йиргль. С точки зрения Йиргля, таким общим фундаментом духовности могут быть только язык и книги, которые на нем пишутся. Йиргль использует свой язык как оружие против массовой культуры. Это обстоятельство подчеркивает, например, критик Томас Ротшильд в рецензии на роман Йиргля “Отщепенец”:
Господствующая сейчас идеология потребительства и развлечений требует — в сфере искусств вообще и литературы в частности, — чтобы читателю, зрителю не пришлось ни в малейшей степени себя напрягать… В немецкой литературе после 1945 года Арно Шмидт первым стал писать именно вопреки всеобщей эйфории от книг, которые можно потреблять, не затрачивая умственных усилий. РайнхардЙиргль стал одним из немногих его последователей… Он принуждает читателя к неспешности, притормаживает поток чтения, вместо того чтобы его ускорять, делает неизбежными остановки, привлекает внимание к отдельному слову, фразе — и таким образом подрывает основы восприятия, ориентирующегося только на фабулу.
Далеко неслучайно, что такой — все еще сохраняющийся или возродившийся снова — авангардный способ письма соотносится у Йиргля с тематикой большого города. Способ этот восходит к “Берлин Александерплац” Альфреда Дёблина — самому, вероятно, значительному немецкому роману XX столетия. Ведь сложность жизни современного мегаполиса может быть адекватно отражена только в сложном по композиции повествовании. У ДёблинаЙиргль перенял и технику монтажа[4].
А теперь посмотрим, как объясняет свою позицию сам Йиргль[5]:
Обращение человека со словами и знаками всегда индивидуально, на протяжении всей жизни оно совпадает с поисками идентичности и единства с самим собой, с миром, с вещами в мире… А то, что на субъективном уровне в жизни и в говорении кажется самоочевидным — приспособление к принятой в данный момент норме, — зачастую оказывается объективным препятствием для индивидуализированной жизни и говорения… Именно теми способами, какими мы сегодня вынуждены говорить и писать (мог бы я прибавить), принуждали к молчанию наших предков…
Я в своих размышлениях об обращении с письменно запечатленным языком ничего не изобретал, мне лишь удалось вновь обрести в письменности кое-что из того, что может оказаться полезным и вдохновляющим для человека, который ищет способы диалога между языком вообще и своим языком…
И в моем языке, и в моем способе компоновки текста я ищу такие выразительные возможности, которые позволяют то зло, что существует в социальной и ментальной действительности, — назвать, заострить, отвергнуть!.. Мое писание, если рассматривать его на этом фоне, есть стремление к максимально возможной субъективности текста, как в плане содержания, так и в плане формы; к тому же эмоции, возникающие из переживаемой действительности, могут быть перенесены в текст (и стать эмоциональностью текста) только языковыми средствами или путем изменения способа написания слов. Внутри текстовой конструкции все болевые точки и конфликты внешней действительности должны преобразиться… должны представать как переработанная, утрированная, “инсценированная” действительность…
Сказанное предполагает, что читатель может вступить в такого рода диалог и в этом смысле стать со-работающим над книгой.
Йиргль — писатель, который все изобретает заново: жанры, способы их совмещения, непривычные словесные гибриды, даже орфографию и знаки пунктуации. При этом он обладает широчайшим интонационным диапазоном, позволяющим передавать и примитивную речь, и самые изысканные оттенки зрительных, слуховых, тактильных, обонятельных ощущений. Его интересно будет прочесть и тем, кто задумывается о дальнейших путях развития литературы. Свойственная Йирглю манера письма обрела более или менее устойчивые формы ко времени написания “Прощания с врагами”, то есть к 1995 году. Что же касается романа “В открытом море”, то это — каскад экспериментов, где фактически для каждого фрагмента были найдены и опробованы свои средства выразительности, а в рамках всей книги эпический, драматический и лирический жанры перемежаются и естественно перетекают друг в друга.
P. S. Когда работа над номером фактически была закончена, стало известно, что Райнхард Йиргль в этом году получит самую престижную литературную премию Германии, премию имени Георга Бюхнера, которую присуждает Академия языка и литературы в Дармштадте, — “за эпическую полноту и чувственную наглядность”, свойственные его текстам, воссоздающим “впечатляющую панораму немецкой истории XX века”. Церемония вручения премии состоится 23 октября 2010 года в Дармштадте. Пользуясь случаем, хочу от души поздравить автора моих любимых романов.