Опубликовано в журнале Иностранная литература, номер 5, 2010
Перевод Ирина Адельгейм
Казимеж Орлось#
Рассказы
Перевод с польского Ирины Адельгейм
На ясене пел черный дрозд
Первый раз я приехал в мае, когда цвела высаженная вдоль ограды алыча. Белое облако мелких цветов плотно окутывало деревья. Одуванчики тоже цвели, и луг за забором был весь желтый. Наш дом, под красной голландской черепицей, стоит на опушке леса. На ясене пел черный дрозд. По крыше прыгала трясогузка.
Немного повозившись с ржавым замком, я открыл ворота, въехал в горку, остановился перед навесом и выпустил пса. Он выскочил через щель в воротах, едва не перекувыркнулся с разгону и с лаем помчался вниз. Пробираясь через высокую траву, я пошел открывать дом. Потом вытаскивал вещи: сумки, пишущую машинку, одеяла, спальник. Пригревало солнце. Теплый ветер приносил от забора запах алычи.
После обеда начался дождь. Дверь в сени и в кухню я оставил приоткрытой, комнату закрыл, а сам лег у распахнутого окна. Такса осталась в кухне — время от времени я слышал, как она лает, выбегая во двор. Каждый раз после этого на дороге раздавался скрип колес или фырканье лошади. Дождь разошелся не на шутку. В воздухе пахло влагой. От окна тянуло холодом. Я слышал шорох дождя и монотонное, словно бы далекое, позванивание водосточных труб.
Когда я проснулся, было темно. Открытое окно казалось темно-синим, точно вырезанным из толстого сукна. Я немного полежал, вглядываясь в темный прямоугольник. Звезд видно не было. Над садом, полем, лесом и дорогой поднимался после дождя туман. Было тихо — только в водосточных трубах порой слегка позвякивало, точно по дороге ехал велосипедист. Я встал и босиком подошел к двери.
Пес сразу вбежал в комнату — радовался встрече, словно мы давно не виделись. Я похлопывал его по теплой спине и трепал за уши. Он ластился к ногам. Потом, по-прежнему босиком, я прошел по холодному полу через кухню и сени. Спустился во двор.
Где-то за рекой лаяли собаки. Я зашагал дальше — через луг, по мокрым одуванчикам, к забору и двум яблоням, что там росли. Мне казалось, будто я бреду по мелководью, у самого берега озера, в темноте. Такс шел сзади, по моим следам, сопя и подпрыгивая, когда трава оказывалась слишком высокой.
Мы миновали березу посреди двора, а когда я на ходу коснулся ствола, с мелких листьев дождем посыпались капельки. На голову и плечи. Пес отряхнулся, потряс ушами. Я подошел к забору, облокотился на штакетник. Дальше были поле и лес. Все заслонял туман.
Я стоял, вдыхая сырой воздух. Было тихо. Не слышно даже собачьего лая за рекой. И голосов птиц или лягушек, которые обычно оглашали луга по вечерам. Над головой смутно проступали ветви одной из двух яблонь, той, что побольше. Потом мне показалось, будто я слышу чей-то голос. Он напоминал шепот. Я ощутил, как что-то коснулось моего лица — легкое дуновение. Мгновенное, словно подул ветер с поля — и сразу стих. И все. Домовый сыч, а может, сипуха или филин?
Я стоял у забора, в мокрой траве, сжимая пальцами шершавые штакетины. Еще несколько холодных капель упали на щеку. В этот момент послышался лай. Пес был уже возле ворот — за домом. Я повернулся и пошел обратно по мокрым одуванчикам.
1998
Далее см. бумажную версию.