Опубликовано в журнале Иностранная литература, номер 6, 2009
Не только Холмс. Детектив времен Конан Дойла (Антология викторианской детективной новеллы) / Пер. с англ; Сост. А. Борисенко, В. Сонькина; Предисл. А. Борисенко; Посл. С. Чернова. — М.: Иностранка, 2009. — 576 с. — 7000 экз.
Читатели “Иностранной литературы”, можно сказать, присутствовали при рождении этой книги. Первые новеллы из числа вошедших в антологию были опубликованы на страницах посвященного Конан Дойлу тематического номера журнала (январь 2008 года).Но за год с небольшим проект разросся от трех рассказов до двадцати четырех и от журнальной подборки до внушительного, добротно стилизованного “под старину” тома с оригинальными, того времени, иллюстрациями, снабженного предисловием, послесловием и остроумно оформленным глоссарием. Последнее немаловажно: то, что нам сейчас неизвестны представленные авторы — само собой разумеется (они и на родине-то канули в Лету); но, как выясняется, о том, что такое “коридорный экспресс” или как выглядела “шкатулка для рукоделия”, мы сейчас тоже имеем самое смутное представление.
Беназир Бхутто Дочь Востока. Автобиография / Пер. с англ. Юрия Балаяна. — СПб.: Амфора, 2009. — 527 с. — 5000 экз.
Эта книга — не из числа тех, что пишутся на склоне лет для подведения итогов. Она прямо задумывалась как политический и пропагандистский инструмент. Впервые она вышла в 1988 году, когда 35-летняя Бхутто возглавляла лондонскую оппозицию режиму Зииуль-Хака, убившему ее обожаемого отца (это издание было переведено и выпущено в СССР в 1991 году). Весною 2007 года, собираясь вернуться на родину из новой эмиграции, чтобы продолжить политическую борьбу, Бхутто дополнила свою книгу подробным рассказом о своем первом и втором премьерстве, о замужестве и о рождении ее трех детей. Понятно, что от такой книги такого автора трудно ждать объективности и отстраненности. Автору было что рассказать и что с негодованием отмести как “клевету”. В декабре того же года неистоваяБеназир погибла в теракте. Помня об этом, по-другому оцениваешь пышный мелодраматический стиль, которым Бхутто, настоящая дочь Востока, ведет повествование. Жизнь Беназир Бхутто и ее семьи действительно красочнее и трагичнее любой мелодрамы.
Том Стэндидж История мира в шести стаканах / Пер. с англ. Е. Лисовской и М. Леоновича. — Екатеринбург: У-Фактория, Харвест, 2008. — 320 с. — 3000 экз.
Под игровым названием скрывается вполне содержательное культурологическое исследование. Автор справедливо напоминает, что способность утолять жажду иными напитками, помимо воды (и материнского молока), есть такая же отличительная черта человеческой цивилизации, как и умение пользоваться речью и изготовлять орудия труда. Он предлагает разбить ее на шесть периодов. Примитивное слабое пиво из зерновых, появившееся с началом земледелия и распространенное в Древнем Египте. Натуральное виноградное вино — отрада средиземноморских цивилизаций. Крепкие спиртные напитки — ценный спутник в дальних путешествиях колониальной эпохи и освоения новых территорий. Кофе — незаменимое отрезвляющее подспорье ночных бдений с пером в руках и оживленных дискуссий века Просвещения. Чай — символ Британской империи. И, наконец, кока-кола — оселок и жупел глобализации. Подробность рассказа и остроумие приводимых сопоставлений помогает смириться с буквалистскими небрежностями перевода (“Кристофер Рен — автор собора Святого Павла”) и с трогательнымамериканоцентризмом автора. Так, например, он уверяет нас, что после открытия первого кафе “Старбакс” Сиэтл стал центром мировой кофейной культуры.
Хельмут фон Мольтке Русские письма / Пер. с нем. М. Некрасова. — СПб.: Издательство имени Н. И. Новикова, 2008. — 144 с. — 500 экз.
Мольтке-младший или Мольтке-племянник (1848-1916) — аристократ, фельдмаршал, военный теоретик, воплощение немецкого военного духа — во многом ответственного за развязывание Первой мировой. В корреспонденциях, которые он отправлял будучи в России с официальными миссиями в 1894-1903 годах, под непробиваемой вежливостью чувствуется сарказм и даже легкая брезгливость. А исторические персонажи предстают под придирчивым немецким моноклем в резком и неприглядном свете. Вот Мольтке-племянник подробно сообщает кайзеру слова Николая II: “Я не придаю газетам слишком много значения — ведь я знаю, как они делаются. Сидит там какой-нибудь еврей, который греет руки на том, что натравливает народы друг на друга, а народ — как правило, не имеющий собственного мнения о политике, — обманывается звонкой фразой. Поэтому я, покуда жив, ни в коем случае не освобожу русскую печать. Пусть русская печать пишет только то, что хочу я (и при этих словах Его Величество снова постучал указательным пальцем по столу), и во всей стране должна царить лишь моя воля”.
Бен Элтон Первая жертва / Пер. с англ. Аллы Балджи. — М.: Иностранка, 2009. — 496 с. — 5000 экз.
Этот роман 2005 года на первый взгляд несколько необычен для Бена Элтона. Читатели успели привыкнуть, что успешный британский телекомедиант и либреттист в своих литературных произведениях берет некую современную тенденцию и показывает в гиперболизированной, гротескной форме ее потенциальную опасность. Опубликованный в № 4 “ИЛ” роман “Слепая вера” — яркий тому пример. Но действие “Первой жертвы” разворачивается на фронтах Первой мировой войны, а его главный герой — полицейский офицер, который по принципиальным соображениям отказывается от службы в армии, объявляется дезертиром и… исчезает, потому что британские спецслужбы уговаривают его заняться крайне щекотливым делом, связанным с поддержанием патриотического духа в застрявших в грязи войсках. Но тем не менее даже это “батальное полотно” направлено не в прошлое, а в будущее. Все герои пытаются понять: чтó есть правда? и что есть истина? Обнаруживая, что это далеко не одно и то же. Особенно на войне, где практически невозможно сказать с уверенностью, кто друг, а кто враг, что для твоей стороны хорошо, а что плохо. Это, конечно, не новость, но после террористических атак 11 сентября (проведенных не очень понятно кем) и военных кампаний в Афганистане и Ираке (проведенных не очень понятно зачем) эти вопросы снова стали очень острыми, прямо-таки “горячими”.
Никколо Амманити Как велит Бог / Пер. с итал. Ольги Уваровой. — М.: Иностранка, 2009. — 592 с. — 5000 экз.
Еще один автор, памятный читателям журнала по публикации аж 1997 года. Тогдашний рассказ “Зоолог”, смешная страшилка (по-другому не скажешь) про зомби, сделавшего блестящую академическую карьеру, несмотря на распространяемое им зловоние, показывал во всей красе литературное движение “Молодых каннибалов”, в котором Амманити оказался одним из самых талантливых и успешных. С тех пор он повзрослел и посерьезнел. В его книгах стало меньше внешнего эпатажа (хотя он не растерял любви к гипернатурализму), и больше внутреннего напряжения, а их герои не только пьют, сквернословят и совершают мерзкие поступки, но и пытаются, как могут, ответить на “последние вопросы бытия”. Таковы и персонажи романа “Как велит Бог” — озлобленные неустроенные неудачники между тридцатью и сорока, прозябающие на окраине маленького городка. В центре же повествования — 36-летний бывший “качок” с ухватками скинхеда РиноДзена и его одиннадцатилетний сын Кристиано, которого Рино искренне любит и пытается на свой лад вырастить из него “настоящего мужчину”. Их сложные отношения любви-ненависти, привязанности-отторжения, еще более осложненные тяжелыми проблемами, в которые они впутываются, делают книгу многослойной и заставляют по-другому прочесть ее название.
Эдвард Лир Полный нонсенс! / На англ. языке с параллельным русским текстом / Пер. Бориса Архипцева. — М.: изд-во журнала “Москва”, 2008. — 288 с. — 500 экз.
Коломенский переводчик Борис Архипцев перевоссоздал полный корпус маленьких шедевров английского чудака-абсурдиста. Конечно, это не первый опыт перевода лировских лимериков на русский язык; что отличает Архипцева от предшественников — это фантастическая точность, во всем. От сохранения стихотворного размера и географических реалий (которыми часто жертвовали ради каламбурных рифм — для Архипцева это все равно что написать “На холмах Швеции лежит ночная мгла…”) до сохранения графического “облика” стихотворения с “талией” посередине — напоминающего переводчику “фигурку изящной девушки”. При этом ему счастливым образом удается практически повсеместно избегать натужности и “переводизмов”. Пожалуй, за счет единственной вольности, которую он себе позволяет, причем сознательно, — “подгонки” слов: “Оседлал старикашка из Уэра / Медведястого дикого звера”. Книги, подобные этой, делаются не по контракту, а по искренней и бескорыстной любви. Борис Архипцев отдал этой любви шестнадцать лет.
Иэн Макьюэн Первая любовь, последнее помазание / Пер. с англ. Василия Арканова. — М.: Эксмо, Домино, 2009. — 256 с. — 6000 экз.
Дебютная — 1975 года — книга английского писателя, который теперь, по мнению издателей, достиг статуса, позволяющего предложить русскому читателю этот авторский сборник рассказов о “мелочах английской жизни” — любовь и секс, обыденности и странности. Впрочем, точнее сказать — “о подробностях английских стилей”, которые 28-летний филолог и начинающий сочинитель в этой книге пробует, примеряет и отбрасывает. Не случайно имя переводчика вынесено на обложку крупными буквами. Собкор НТВ в США Василий Арканов уже перевел два романа Джонатана Фоера, полных игры с говорами, сленгами, неправильностями. И его Макьюэн тоже звучит довольно непривычно.