Опубликовано в журнале Иностранная литература, номер 10, 2008
Умберто Эко Полный назад! “Горячие войны” и популизм в СМИ / Пер. с итал. Елены Костюкович. — М.: Эксмо, 2007. — 592 с. — 20 000 экз.
Умберто Эко Картонки Минервы. Заметки на спичечных коробках / Пер. с итал. Анастасии Миролюбовой и Михаила Визеля. – СПб.: Симпозиум, 2008. — 412 с. — 3000 экз.
Обзор переведенных за последний год с итальянского языка книг невозможно не начать с Умберто Эко — болонский профессор по-прежнему остается итальянским писателем номер один в России, если не в мире. Подтверждением тому тот факт, что не только его романы, но и научные работы и даже журнальные колонки и публичные выступления переводятся, издаются и пользуются немалым спросом у читателей. Тем не менее писать об этих двух книгах мне не совсем удобно: первую из них я уже разбирал более подробно (“ИЛ”, 2008, № 4), а во второй вообще выступил одним из переводчиков. Поэтому ограничусь только замечанием, что и та, и другая книги, будучи собранием журнальных колонок, вобрали в себя размышления автора по наиболее острым проблемам “отчетного периода”: 1991-1999 годы в книге “Картонки Минервы” и 2000-2005-е в “Полный назад”. В первом случае это падение Берлинской стены, вóйны на Балканах, вторжение в нашу жизнь персональных компьютеров, появление Интернета и гипертекста. Во втором — 11 сентября, возрождение фундаментализма… и правление в Италии Сильвио Берлускони, уверенного, что его личные интересы полностью совпадают с интересами страны. Полемике, критике и высмеиванию напористого медиамагната посвящены чуть ли не полкниги, и как выясняется, эти пассажи ничуть не устарели: Берлускони снова возглавил итальянское правительство.
Умберто Эко Таинственное пламя царицы Лоаны / Пер. с итал. Елены Костюкович. – СПб.: Симпозиум, 2008. — 500 с. — 10 000 экз.
Эко уверяет, что этот его пятый роман — последний. И заканчивает свою блистательную карьеру беллетриста тем, с чего другие ее обычно начинают: выводит фактически своего alter ego. Главный герой “Лоаны” — одногодок и земляк автора, миланский интеллектуал Джамбатиста Бодони по прозвищу Ямбо. В результате инсульта он теряет свою “личную” память — то есть прекрасно помнит все, что можно узнать из энциклопедии или спросить у прохожего (когда жил Наполеон или как пройти к Дуомо), но не может узнать ни свою жену, ни детей. В попытке “вспомнить все” он отправляется в отчий дом — листать комиксы 30-40-х годов и свои детские дневники. И находит там не только себя самого, но и еще нечто совершенно неожиданное.
Луиджи Малерба Римские призраки / Пер. с итал. Фриденги Двин. — М.: Иностранка, 2008. — 256 с. — 5000 экз.
Роман 2006 года оказался последним произведением маститого римского автора и последним, опубликованным в России при его жизни: в мае этого года восьмидесятилетний Малерба скончался. Это — добротный психологический роман, действие которого неторопливо разворачивается в среде обеспеченных и благоустроенных римских интеллектуалов. Главные герои — супруги средних лет Джано и Кларисса. Он — архитектор-урбанист; она, как и принято в ее кругу, посвящает свой обширный досуг шоппингу, вернисажам и светским беседам. Нечего и говорить, что оба они имеют любовников. И все бы хорошо — устоявшаяся жизнь, необременительная ложь, если бы Джано не начал излагать историю их “открытого брака” в виде “романа” (то есть дневника с перемененными именами), специально оставляя его на виду. Когда Кларисса обнаруживает его, их благоустроенной рутине приходит конец, и даже воспринятое с рождения табу на скандалы уже не помогает… Помимо собственно изощренного психологизма, роман может быть интересен русскому читателю еще по двум причинам. Во-первых, в качестве путеводителя по улицам, кафе и магазинам, излюбленным творческой элитой Вечного города. А во-вторых, само описание этих людей, воспроизведение их мыслей и системы ценностей, очень поучительно — становится видно, как разительно отличаются они от хищных охотниц за мужьями и детей советских “генералов от культуры”, которых почему-то объявляют у нас “элитой”.
Джанни Ваттимо После христианства / Пер. с итал. Дмитрия Новикова. — М.: Три квадрата, 2007. — 176 с. — 1000 экз.
Семидесятидвухлетний Джанни Ваттимо — колоритная фигура европейской интеллектуальной жизни. Профессор философии, издатель и редактор интеллектуальных журналов, член многочисленных левых политических партий, от коммунистической до радикальной, европарламентарий в 1999-2004 годах (остающийся, к слову сказать, единственным пока что членом Европарламента, открыто заявившим о своей гомосексуальности). В 2005 году он даже баллотировался в мэры небольшого калабрийского городка — для того, чтобы, по его собственным словам, “противостоять интеллектуальной деградации в стране”. Как философа, Ваттимо интересуют проблемы существования и интерпретации христианского наследия в наши дни, в современную и “пост-современную” эпоху — эпоху релятивизма. “Говоря несколько религиозным языком, — пишет он, — можно сказать, что единственным пределом секуляризации является любовь — возможность вступать в коммуникацию с сообществом интерпретаторов”.
Джованни Ребора Происхождение вилки. История правильной еды / Пер. с итал. Анны Ивановой. — М., КоЛибри, 2007. — 224 с. — 5000 экз.
Русское название немного лукавит. Ждешь, что нам сейчас расскажут, “откуда пошла есть” эта незаметная и незаменимая вещица — вилка, и почему на ней ровно четыре зубца. Но оказывается, что речь идет о другом: о еде, которую употребляли с помощью этой самой вилки, — в отличие от еды, которую подцепляли палочками или хлебали из ендовы. То есть, попросту говоря, о происхождении и постепенном введении в оборот основных ингредиентов современной западноевропейской кухни. О чем прямо и говорит оригинальное название труда итальянского историка — “La civiltà della forchetta”, то есть “цивилизация вилки”. Но на такую подмену не обижаешься. Скорее наоборот. Потому что сама по себе вилка — вещь все-таки малосъедобная, много ли интересного можно выжать из ее истории? То ли дело — история сыра и масла, мяса, солений и колбасных изделий, экзотических специй, овощей и, конечно, “королевы итальянской кухни” — пасты во всех ее видах.
В конце приводится небольшая “поваренная книга Колумба” — собрание рецептов конца XV века. Так что эта книга представляет интерес не только исторический и эстетический (благодаря прекрасным иллюстрациям), но и гастрономический. И любой итальянец подтвердит, что это правильное сочетание.
Алессандро Барикко Такая история / Пер. с итал. Яны Арьковой. — М., Иностранка, 2007. — 336 с. — 7000 экз.
Последнее на сегодняшний день произведение Барикко проще всего охарактеризовать известными словами Бабеля. “Босяк, теперь ты видишь, что такое любовь!” — пилит в одном из “Одесских рассказов” жена своего присмиревшего и расчувствовавшегося мужа, выходя из театра, где скрежетал зубами и вращал глазами итальянский трагик. Поскольку таких невероятных страстей, какие являли провинциальной публике в десятые годы прошлого века, в современном театре больше не сыщешь, желающим увидеть, “что такое любовь”, можно как раз и рекомендовать этот небольшой роман Барикко — тоже итальянца, а главное, признанного мастера туго закрученных “таких-сяких” историй.
Барикко подробно описывает автопробег 1903 года “Париж-Мадрид” и ужасный разгром итальянской армии в 1917 году, но главное в этой книге — конечно, любовь. Причем выражающаяся самым небанальным образом. Сначала главный герой, итальянский автомеханик по имени Последний двадцать лет мечтает построить гоночную трассу, в изгибах, виражах и искусственных уклонах которой отразится вся его жизнь и все его чувства. Потом русская дама Елизавета Зарубина тридцать лет ищет эту трассу, чтобы, промчав по ней много кругов на предельной скорости, понять наконец все о Последнем и о его отношении к ней.
И все это — при том, что в молодости они несколько лет прожили бок о бок в одном автофургоне, развозившем рояли по американскому Среднему Западу. Невероятно? Зато какая история!
Данила Комастри Монтанари Проклятие рода Плавциев / Пер. с итал. Ирины Константиновой. — М.: Иностранка, 2008. — 272 с. — 5000 экз.
Данила Комастри Монтанари Идущие на смерть приветствуют тебя / Пер. с итал. Ирины Константиновой. — М.: Иностранка, 2008. — NNN с. — 5000 экз.
Поле выхода “Имени розы” и, особенно, “Заметок на полях ▒Имени розы’” множество писателей пытались и пытаются создать свою версию “исторического интеллектуального детектива”. Болонезка Монтарнари — одна из тех немногих, кому это удается. Ее “территория” — Древний Рим. С 1990 года она пишет свой сериал о расследованиях Публия Аврелия Стация — сенатора-эпикурейца времен императора Клавдия. В первом из публикуемой издательством “Иностранка” в исторической серии “Клио” романов речь идет о череде убийств на загородной вилле богатого рыботорговца (первым обнаружили труп хозяйского сына — причем не где-нибудь, а в садке с муренами). Во втором — о загадочной гибели прямо на арене Колизея прославленного гладиатора, оказавшейся только начальным звеном далеко (и высоко) ведущего политического заговора. Бытовые подробности древнеримской жизни и карты мест действия прилагаются.
Федерико Моччиа Три метра над небом / Пер. с итал. Анны Герасимовой. – СПб.: Лимбус Пресс, Издательство К. Тублина, 2007. — 352 с. — 3000 экз.Вполне милая и обычная история о первой любви мальчика и девочки, принадлежащих к разных социальным слоям. Она — модница-отличница-“мажорка”, он — хулиган-байкер-“качок”. А поскольку место действия — не средневековая Верона, а современный Рим, кончается все хорошо и “цивилизованно” — герои мирно расстаются и мальчик уезжает “искать себя” — естественно, в Америку. Гораздо любопытнее история самой книги. 29-летний Федерико, выходец из кинематографической семьи и сам кинодеятель, никак не мог найти в 1992 году издателя для своего первого прозаического опуса, и в результате издал его в считаных экземплярах сам, за свой счет. Книга стала, как сейчас принято выражаться, культовой — молодые читатели размножали ее на ксероксах и передавали из рук в руки. Но только в 2004 году ее переиздало крупное издательство “Фельтринелли” (автор ради этого “освежил” реалии, заменив, например, кассетники на CD-плееры) после чего она стала бестселлером (и именно в этом качестве попала в поле зрения русских издателей). То, что и в период господства “литературных проектов” возможны такие “истории успеха” — не менее отрадно, чем то, что барышня до сих пор может полюбить хулигана.