Опубликовано в журнале Иностранная литература, номер 3, 2007
Перевод Анна Фоменкова
Нинни Хольмквист[1]
Другие девочки уже играли на школьном дворе. Анна остановилась на лестнице между вторым и третьим этажами и прижалась лбом к окну. Солнце светило так, что ей пришлось зажмурить правый глаз, чтобы не ослепнуть. Если бы одноклассницы посмотрели наверх, то могли бы ее заметить, но им было не до Анны: они прыгали через резиночку. Две девочки — одну звали Лиза, имени второй она не помнила — стояли друг напротив друга на расстоянии двух метров, а между ними была натянута резинка. У Лизы штаны были голубые, в мелкий красно-белый цветочек, а у второй девочки — салатовые, с оранжевыми и темно-синими цветочками. Резинка образовывала прямоугольник, в каждом углу которого стояла нога в мелкий цветочек. Остальные девочки из класса прыгали через резиночку такими же цветастыми ножками: снаружи внутрь, изнутри наружу. Они словно выпрыгивали какие-то фигуры. Со стороны казалось, что это сложно. Анна отошла назад, в тень, на случай, если кто-нибудь все же посмотрит наверх — кто-то из другого класса или какой-нибудь мальчишка. Посмотрит и расскажет Ангелике, что она стояла наверху и шпионила.
Ангелика была главной. Анна еще не выучила все имена, но сразу поняла, что лидер в классе именно Ангелика, потому что перед ней все заискивали, занимали ей место в столовой, в школьном автобусе и даже в туалете, все говорили так же, как она, и пытались ей подражать — все, кроме одной девочки, которую звали Лиселот. Лиселот всегда ходила одна, и с ней никто не разговаривал — если не считать тех случаев, когда ее задирали и дразнили. Все было совершенно так же, как в городской школе, другими были только имена: в городе все подражали Роз-Мари, а с Беттан никто не водился.
На прошлой перемене Ангелика сказала, что Анна завидущая: «Ты завидущая, потому что у тебя нет штанов в цветочек».
Анна не поняла этого слова, но узнала его, она слышала его раньше, только не могла вспомнить когда и где. Как бы то ни было, у всех девочек, даже у Лиселот, были штаны в цветочек. Flowerpower — Анна знала, что это означает, но казалось, здесь это знает она одна. Во всяком случае, никто другой так не говорил, все говорили просто «цветастые». У нее самой были обычные брюки-стретч, красные, со штрипками, потому что в городской школе не важно было, во что ты одет, главное, чтобы ты слушал правильные поп-группы: OlaandtheJanglers, TheMonkees, HepStars.
«Завидущая…» — подумала Анна, быстро осмотрелась — на лестнице никого — и тихо произнесла это слово, сперва на своем сконском диалекте, а потом более растянуто, как говорили здесь: «Завиду-у-щая». Звучало грубо и сдавленно, как позыв к рвоте. Некрасиво. Отвратно. «Вот, наверное, и Ангелика думает, что я отвратная, потому что у меня нет flowerpower штанов», — подумала она и посмотрела на свои красные брюки.
— Анна? Ты что здесь делаешь? — По лестнице поднималась учительница. Она остановилась на площадке рядом с Анной. — Почему ты не на улице?
Анна пожала плечами:
— Не знаю.
— Ты что, плохо себя чувствуешь?
— Не знаю.
Учительница положила прохладную, сухую руку Анне на лоб:
— Температуры вроде нет.
Потом посмотрела вниз, на школьный двор, на девочек, которые прыгали через резиночку.
— Ведь это не из-за Ангелики?
— Что?
— Ну, я случайно услышала… — сказала учительница.
— Что?
— Как она сказала, что ты завидуешь, что у них эти брюки flowerpower. Ты только не обращай внимания! Она наверняка просто не подумала. Ну, давай беги на улицу, подыши воздухом. До конца перемены еще минут пять.
Анна медленно и неохотно спускалась по ступенькам. «Завидуешь», — стучало у нее в голове. «Ничего я не завидую!» Однако слово звучало снова и снова, все быстрее и быстрее, а она продолжала спускаться, медленно, но с каждым шагом все решительнее. Открыв тяжелую дверь и выйдя на школьный двор, она так же решительно подошла к девочкам, которые играли в резиночку. Была очередь Карин прыгать. Анна прошла мимо Карин, Лизы и еще одной девочки, имени которой не помнила, мимо всех остальных; она подошла прямо к Ангелике, ее сердце колотилось, ладони вспотели, а голова кружилась как будто от высоты. И оказавшись перед Ангеликой, у которой штаны, кстати, были красные в синий и желтый цветочек, и глядя ей прямо в глаза, Анна сказала: «Если ты думаешь, что я завидущая, то ты ошибаешься, я ни капельки не завидую вашим цветастым штанам, так и знай!»
Стало очень тихо. Карин перестала прыгать. Ангелика, казалось, потеряла дар речи, вылупившись на Анну. Но постепенно глаза ее сузились, рот закрылся, и тогда Анна быстро добавила — сама толком не понимая, откуда берутся слова, потому что она не придумала их заранее, а как будто кто-то другой вложил их ей в рот, и когда она открыла его, слова сами из него и вылетели:
— Вообще, они красивые, я бы тоже такие носила, но я не завидую. Понятно?!
Анна шагнула назад, немного в сторону от девочек. Она просто стояла, а сердце ее бешено билось, словно норовя выскочить через рот, и она положила потную руку на грудь, чтобы успокоить сердце и не дать ему вырваться наружу.
Карин снова начала прыгать через резиночку, снаружи внутрь, изнутри наружу, хотя и медленнее, чем раньше, как-то неуверенней. Словно сомневаясь. Но потом — бросив беглый взгляд на Ангелику — она запрыгала так же быстро и легко, как раньше, и Анна подумала: сколько же минут осталось до конца перемены? Ей хотелось, чтобы сейчас зазвонил звонок на урок, чтобы он зазвонил немедленно и чтобы урок этот никогда не кончался, а Ангелика сказала — совершенно обычным голосом, как будто не теряла только что дар речи и не стояла с разинутым ртом:
— Можешь прыгать с нами, если хочешь.
Анна отняла руку от груди, но не могла придумать, что ответить, потому что она никогда раньше не прыгала через резиночку, только в классики и через скакалку. Но ей нужно было быстро что-то сказать, потому что теперь перемена могла закончиться в любую секунду, а она не знала, насколько серьезно предложение Ангелики, не знала даже, останется ли оно в силе хотя бы до следующей перемены, так что ей пришлось сказать правду:
— Я попробую, но раньше я никогда не прыгала через резиночку, потому что в городе почти всегда прыгают в классики.
Она хотела сказать «потому что в городе мы почти всегда прыгаем в классики», но в последний момент передумала и как бы для того, чтобы подтвердить свое новое положение, еще и добавила:
— Понимаешь, там, в городе, они все время прыгают в эти классики.
Ангелика пренебрежительно цокнула языком. Потом покачала головой и фыркнула:
— В классики прыгает только малышня.
— Да знаю, — сказала Анна и закатила глаза, а Карин, которая только что закончила прыгать, вдруг оказалась рядом с ней и воскликнула:
— Да мы тебя научим! Скажи, Ангелика?
— Конечно научим, — ответила Ангелика, и в это время зазвонил звонок. — На следующей перемене, — добавила она. — Забито!
Анна и Ангелика стукнулись кулачками и пошли к школе, а Карин и остальные девочки хвостом потянулись за ними.