Перевод с испанского А. Щетникова
Опубликовано в журнале Иностранная литература, номер 12, 2003
a Сотворив человека, Бог укрылся за своей же спиной. Земля его рук была единственной, однако существовали и другие миры все еще необитаемых воспоминаний. Этот человек был один среди одиноких вещей. Он расточал себя, создавая новые камни и деревья, и не находил такой темноты, в которой свет мог бы пустить свои корни. Губы его не знали любви, сердцевина зрачка оставалась слепой, и глухая тоска умеряла инстинктивное желание начинать день, ощущая кожей жизнь других людей. Забвение кружилось среди птиц медленной смертью. Компас крылатых песен ведет к началу всех слов, и если ламии с их неосязаемыми позвонками отложат свои личинки в складках папируса, из них когда-нибудь зародятся драконы и сирены. Но описание царства жизни не создает жизни без крупицы пыльной соли на чистом листе. Без небесного рангоута над волнами, разбившего свой голос о скалы безмолвия и голода (запоздалое забвение смерти). В этот первый день прилива и отлива Бог вылепил из глины фигуру, которую он до того увидел во сне, и поместил ее на свой престол, чтобы он не пустовал. А потом он спустился на землю, вышедшую из его рук. b Пихты. Тюлени. Снег. Что это за место, в котором находился Бог, а все вокруг лежало в белом безмолвии, словно облака, оставшиеся где-то вдали? Волны назывались Атлантидой, однако человек не мог произнести это слово без того, чтобы не ощутить тайного холода рыб. Острых шипов в венах. И казалось, что рифы его зубов покрыты мхом. Что это за место, в котором нет бога, а человек идет по его следам? c Человек нарекает сущее действием веры: он решился произнести имя морей, и тотчас все покрыла буйная зелень, пальмы взмыли в небо, и память об Атлантиде умчалась на дальние скалы. Дымный столб веры вознесен милосердием от истока воды и до последнего стока ее. Омовение этого мира не коснулось еще его губ. Он молчит о том, что хотел бы сказать, потому что еще никогда не любил. e Сумеет ли этот бог узнать о том, что свет напоминает его глазам? Древняя жажда, рыбья луна в окружении странствующих облаков, оставивших давно позабытое царство, и слова, громыхающие непрестанно, как обвал непрочной земли, не принесут утешения - только то, что пронзит его кости вопреки его собственной крови: Вавилонская башня отринутого слепым человеческим облаком черной ночью этого мира. Забвение сокрушает человека и его память. h А еще одну смерть не упоминает никто. (Назвать бы нежностью эту погоню за плачем, изрывшим морщинами тело, назвать бы, беззвучно, предельным отсутствием это ощущение вечного взмаха крыльев в наших руках, эти жабры Бога, который не может дышать на земле.) Смерть - это когда на глазах или живых губах не запечатлен ни один поцелуй. n За спиной у Бога рождаются дети. Рядом с мужчиной - женщины. Рыбий рот у него и птичьи глаза. Ну а музыка берет свое начало в снах влюбленных, когда они засыпают, обняв друг друга. r Бог все время размышляет о людях, созидающих друг друга своей любовью. И не чувствует себя - Богом. Все, что он создал, оказалось призрачным. Так могло бы ощутить себя разбитое зеркало. u Когда Бог поверит в то, что он - Бог, он перестанет быть человеком. j Эфемерное бытие бога - вечное мгновение человека. При ударе в бок в его глазах прорастают две розы, и стынут в крови крики стервятников, почуявших близость поживы. Бог живет, чтобы родиться среди людей, чтобы они, глядя на его изъязвленное тело, видели красные цветы и отгоняли птиц на последнем рубеже его жизни. А другие люди, с коршуном на плече, не поверят в цветы, потому что на небе не будет солнца. Да озарит их ночная тьма! Подобно цветам, человек расточает свой запах, когда умирает. c Посвящается Антонио Порчья Слезы польются рекой у того, кому случилось заглянуть в глаза этого Бога, в бескрайнее море безвестных воспоминаний. Множатся скорби его, затмевая собою тех, кто предался жалкой телесной любви и под покровом ночной молитвы скрылся от гнева и грозы. А они посылают своего бога к проклятому дьяволу, чтобы распять его множество раз. Для человека крест - это форма обнимающего его любимого существа. Бог удостоверяет этот факт и смеется. y Чтобы доказать свое несуществование, Бог стал человеком. И пробудил в человеке стремление к свету. Он погасил свой огонь, возжегши другую лампаду среди одиночества, снов и неизбывной тоски. Повернули назад следы на снегу Атлантиды. Он вернулся сюда с пустыми кулаками, чтобы охранять то, что в них было раньше: зарождающийся проблеск его голоса на земле. Одному лишь Богу дано сохранить чистоту.