Стихи
Опубликовано в журнале Иерусалимский журнал, номер 22, 2006
ЗАПАХ ЗЕМЛИ
Деревья молчали. Их тени легли
На коврик зеленого дерна.
Я запах почуял – то запах земли
Оттуда сочился проворно.
Он ноздри мои щекотал, как во сне,
И голову нежно дурманил,
Он ластился, словно котенок, ко мне
И всласть надо мной атаманил.
Я даже не думал, что так тосковал
По глыбе, что вывернет лемех.
Червей дождевых я душой обнимал,
Как братьев двоюродных племя.
Я бросился наземь. Зеленый ковер
Легко подо мною пластался.
Зеленый ковер и небесный шатер,
Я б с вами вовек не расстался!..
* * *
А. Дидурову
Всё небо в молниях косых,
Его я видел сам,
И треск разрядов голубых
Прошел по волосам.
И был я тощ, и был я наг,
И беззащитен был,
И был там друг, и он же враг,
И я его любил.
И нестерпимо стало мне
Светло и горячо,
И я глаза закрыл – зане
Я жить хотел еще.
Звучал тире и точек писк,
Взлетали вверх снопы
Космических электроискр,
И не поднять стопы.
И отголосок бурь глухих,
Подземных перемен,
Формировал мой новый стих
И брал он жизнь взамен.
Нет, не ступала здесь нога
Харит и аонид,
Одна лишь вольтова дуга
Поэзии – горит.
* * *
Я нужен Господу еще
Иль путь мой вышний пройден?
Несиротливо и нищё
Живу в любой из родин.
В России кисло мудаку,
В Израиле – муд-рею.
Здесь сладко полу-русаку,
Российскому еврею.
Как поросенок на огне,
Щекаст и розов манго,
Скрипит антоновка во сне,
А наяву – обманго…
Дорожным потом просолим,
Я к одному лишь годен:
Идти в Святой Ерусалим,
Где родина из родин.
* * *
Белый лист под каретку скользнул,
Солнца блик отразив налету.
Слышу гул, нарастающий гул –
Так берет самолет высоту.
Я не знаю, как лягут слова,
Припаду или воспарю…
Я люблю этот мир, и едва
Просыпаюсь – благодарю.
Бескорыстных объятий размах,
Бессловесных признаний пора…
Высота застревает в ушах,
Вагонетки идут на гора…
16 сентября 2004 года
* * *
Господи, да какой я еврей!
Столько намешано разных кровей!
Славный составили предки коктейль,
Только не дали мне крепких локтей,
Только любить научили закат,
Только любить научили восход,
И получился с головы и до пят
Такой вот счастливый урод…
* * *
Во ржи стою. Я ниже колоса
И зернышки в моей руке.
Синь. Тишина. Не слышно голоса,
Лишь птичий гомон вдалеке.
Мгновенье в звонком единении,
Ребенка с космосом дуэт…
Как знать, в моем втором рождении
Был повитухой этот свет?
Вдруг шорох ржи. И в знойном мареве –
Мой друг – за совесть, не за страх.
Мечта о вареве и жареве
В отчаянных его глазах.
О, тех минут святая магия,
Когда спасаются от пут!
Мы с Кокой – беглецы из лагеря,
Где голодно и неуют.
Мы дети нрава беспечального,
И мы не выпустим из рук
Морковку с огорода дальнего,
И репку, и зеленый лук…
Хрустим!
Сто лет прошло. Ржаное поле то –
Глоток свободы на двоих –
И кровью и слезами полито.
Мой ржавый колос – этот стих.
8 января 2005 года.
ПОЛЁТ
…дрожащие огни печальных деревень.
Это не Европа и не Азия,
Это не Канада, не Китай,
Это, брат, деревня Безобразия,
Над которой лучше не летай.
Собьют!
Но душа моя меня не слушает,
Рада новым крылышкам – летит!
Ничего не пьет она, не кушает,
У нее к полету аппетит!
Я ее ласкаю нежным именем,
Я ее прошу: “Лети в Париж!”
А она планирует над Ильменем
Аж до самых деревенских крыш.
Озеро парит вечерней дымкою,
Рыбаки затеяли костер,
А она поодаль – невидимкою –
Слушает мужицкий разговор.
То да сё, дрова, грибы да ягоды,
Виды на улов и урожай,
И про те, про липовые выгоды,
Что сулит министр-краснобай.
Рыбачки меж тем врубили стерео,
Выловили “старку” из ручья,
А душа облюбовала дерево,
И моя, и вроде бы – ничья.
На сучке, как птичка незамужняя,
Знай себе тоскует под крылом,
Бедной той земле уже ненужная.
Дом бомжихи – небо над селом.
3-5 декабря 2004 года.
* * *
Кого спросить – ты любишь ли меня?
Кому сказать – паси моих овец…
Кому вручить, почуявши конец,
Всю неизвестность завтрашнего дня?
Увяла ветвь, прервалась связь времен,
О как побеги новые слабы!
Кто – смелый очерк собственной судьбы,
Как эстафету, пронесет вдогон?
Я головою к дереву приник –
Хочу услышать новый кровоток,
Хочу увидеть почку и росток,
Но как невнятен дерева язык!..
* * *
…А если вдруг в иные годы
Воротится моя душа,
Увидит ли живые всходы,
Знакомым воздухом дыша?
В какой-нибудь деревне малой
На бабушкином берегу
Забудется ль пришлец бывалый
Глубоким сном в сухом стогу?
А на заре в тугих покосах,
Где трав – коса не прокоси! –
Возьмет ли он суму и посох,
Пойдет ли с песней по Руси?..
ОТЕЦ
(Писано в 107-ю годовщину со дня рождения)
Мальчик в матроске
Из позапрошлого века.
Улицы, лица,
Фонарь, аптека.
Прочие отголоски
Позавчерашней жизни
В отчизне,
Которой нет.
Только карточка эта,
Что прилетела со мной
С того света
В обитель Бога.
Благословенна дорога!
Мальчик из Вильно,
Как ты доверчив,
Агнец,
Сын Николая и Анны…
Мальчик из Вильно!
Время бессильно
Вернуться
Хоть на мгновенье.
Стихотворенье
Старого сына,
Позднее бормотанье,
Братанье…
Кротко, ясно, невинно
Лицо твое,
Мальчик из Вильно.
Ты похож на царевича,
Последнего,
Убитого зверски.
Даже имя совпало.
ССОРА
Мы ссорились в сквере по ходу людей,
Причина была – мелочёвка.
Меж тем как по части высоких идей
Всегда между нами стыковка.
Уродина быта взяла нас в тиски,
И душу кромсала она на куски.
И вдруг вокруг
Запахло снегом,
Он хлынул разом, как вода.
Он послан был с небес стратегом,
Как ангел, прилетел сюда.
И вдруг вокруг
Все стало белым,
И сквер обличье поменял,
К нам прижимаясь хрупким телом,
Снег снова нас соединял!..
Я подарил тебе снежок
В тот час, в тот час,
Его лукавый холодок
Мне руку жжет сейчас…
Ты приняла холодный дар,
Нас бросило обоих в жар,
Снежок растаял.
Я рукавичкой руку тёр,
И пел в душе снежиный хор,
И мы с тобой мололи вздор,
И пёс бродячий лаял.
* * *
Мне приснилось, что мы молодые
И любим друг друга.
Не седые еще, не седые,
Не супруг, не супруга…
Мне приснилась любовь не телесной,
А иною загадкой.
Между твердью земной и небесной
На башенке шаткой.
А была она цвета рубина
И чуть-чуть горьковата,
Как та памятная рябина,
Что мы рвали когда-то…
* * *
Становились нам родными
Дерево и куст,
Не куражился над ними
Никакой прокруст.
Вольно веяли ветвями,
Стоя на ветру,
Много лет играли с нами
В тихую игру…
Провожали и встречали
Летом и зимой,
Шли мы в радости-печали
Мимо них домой.
После – стало всё иначе.
И, погладив ствол,
Я ушел со старой дачи,
Навсегда ушел.
За лесами, за морями,
В дальней стороне,
Это дерево ветвями
Тронет душу мне.
Словно тайный вздох услышит,
Глянет между строк,
Всей листвой своей одышит:
– Как ты там, дружок?..
11 сентября 2003 г.