Опубликовано в журнале Homo Legens, номер 3, 2015
ЧЕТВЕРНОЙ ВЕЧЕР
I
Ночь, говоря по-птичьи, —
тусклая россыпь картечи;
ночь — барабанные спички,
в чёрный-пречёрный вечер
сгоревшие. Вечер осенний,
вечер перед войной,
вечер в Корее Северной —
вечер вдвойне. Двойной
вечер приравнен к ночи,
дважды вычтен из дня.
II
Вот вечер двойной. А впрочем,
«Чёрный квадрат» — мазня, —
мы заключили. Рыночный
шум. Среди прочих фраз:
«Казимир Северинович,
вы же не пидорас».
Вечер двойной, не узренный
сразу безумной страной,
суть — под дождями медузными —
вечер втройне.
III
Тройной
вечер приравнен к полутора
ночи без лунных колонн.
Вечер тройной — под утро
кажется — одеколон.
Вечер тройной — как дантовский
мир. Ад. Чистилище. Рай.
И если надумал скитаться, с тоски
сразу ложись умирай.
Но лучше не думай, вторя вранью
о Западе и западне.
Вечер тройной в обречённой стране
равен пожалуй что дню.
IV
Тут вечер двойной. И тройной, четверной.
Четверной, четверной, четверной.
И за каждым замком, за дырою дверной —
конь как в загоне растёт вороной
и слышно негромкие речи;
он и она (горячо):
— Странный — ты чувствуешь? — вечер…
— Ну, вечер как вечер. А чё?
САНИТАРНАЯ ЗОНА
Трудно города вокруг
Утро всё гроза взрастала:
С ненамокшего вокзала
Горизонт как виадук.
Ночь разгружена как уголь,
Тонной длинно продымит.
У бабули брызнул рубль.
— Ой, родимый, подыми.
Ест невыспавшийся поезд
Рельсы: в корабельный док.
Параллелен толпам, в прорезь
Тучи вымучен гудок.
И пока с поклажей сладишь,
За карманами следи;
Что-то в этом есть от кладбищ,
Беззащитности среди.
Распрямляет племя лица,
Окна изжелта-красны.
Чей-то взор в окне круглится,
Остальные встали в сны.
Серебрится вереница
Коридорами дорог:
Санитарной зоной длится,
И томится кипяток.