Стихи
Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 7, 2018
Колесник Любовь Валерьевна — поэт. Родилась в 1977 году в Москве. Автор книги стихов «Мир Труд Май» (М., 2017). Дипломант Международного Волошинского конкурса (2017) и др. Живет в г. Ржев.
* * *
череда смертей, привыканий и тренировок
человек человеку робкий морозов павлик
мы глядим друг на друга, извлекаемые из коробок
наши вены вою(ю)т с сильнейшей из всех гидравлик
наши нервы распаиваются из схематик
повинуясь законам случных случайных чисел
я иду вперед на проржавленном автомате
впереди тебя нет, не придумано, не случилось
впереди только дно с устоявшим на нём камазом
покатившимся с горки под тяжестью перестройки
я играю в классики рока с рабочим классом
ты уходишь из жизни вбивая в асфальт набойки
держим курс как лом на прожорливейшую топку
потеряли заряд на излучинах сложных скобок
и господь открывает в бесконечность свою коробку
выключает нас и укладывает бок о бок
* * *
ДК
Где гостиница рядом с тюрьмою,
где забитые стрелки в пруду,
я ладони холодным умою
и, наверное, дальше пойду.
В небесах, в зеленеющем хлоре —
отраженье земного сукна,
растворение килокалорий,
остывание сердца до дна.
Осенеет, синеет, смотри-ка:
за крестями казенных домов —
корабли журавлиного крика,
опустелые тени холмов.
Исчезающая провинциада,
ожидание ржавых пружин.
Не держи мою руку, не надо,
и добра на меня не держи.
Прямо некуда, слева помойка,
справа голубь сидит на вожде.
Одиночество, вечная стойка
ржавой стрелки в недвижной воде.
* * *
Журчание в батарее,
бурчание в животе.
Любовничья сыть не греет,
растёт трава пустотел.
Едальня да раздевалка
на сонм человечьих сот.
Кто ближний твой?
Радиатор
из рёбрышек и пустот.
* * *
Между стихами, городом и заводом,
финистом-Соколом, Щукинской и Тверской
петлями трасс я затягиваю свободу,
чтоб попытаться выменять на покой.
Бодрый мертвец напевает, что день-то прожит,
а ты жива, дурёха, — чего ещё?
Но тяжело и холодно жить без кожи,
где маршируют поднятые в ружьё.
Слепит до слёз некончающаяся встречка,
раненый мегаполис кровит толпой.
Вечно течет мазутом чёрная речка,
тени становятся кругом на водопой.
Будет теплей, если сделаться честной частью.
Будет надёжнее ждать, когда позовут.
Нет никакого покоя, тем паче счастья,
есть только город, музыка
и мазут.
* * *
Жизнь покажет — а не хочу смотреть,
говорит Вологда-гда-гда-гда.
В маленькой комнатке умереть,
не вставать в шесть зато никогда.
Стол стоит, скрытый для шестерых,
и сидят, седьмого никто не ждёт.
Из окна видать голубей сырых,
и дождя достаточно, но идёт.
Тычет в небо кольями палисад,
заедает песенкою резной.
Сядь, запой, запей, не смотри назад,
жизнь покажет, ты посмотри со мной.
* * *
я не настоящий поэт, просто нашла эту маску
надела, села в песочнице и сижу
слушаю музыку революции, мировую тряску
тяжелую поступь гроба, идущего к гаражу
ногами насильных носильщиков, на гамаке полотенец
не заварить эту кашу на безопасных щах
я просто седая женщина, сырой сиделец
наблюдаю мир, стоящий на трёх черепах
мор, глад, блед; марс, энгельс и тошно
песок подо мной расплывается, жёлт, как йод
и маска, словно черный челн с мертвецом киношным
перевернувшись на спину, мимо меня плывет