Стихи
Владимир Коробов
Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 9, 1998
Владимир Коробов
Осенние мотивы
Мое поколение
Мы жаждали правды, искали успеха —
нам в лица бросали булыжники смеха!
Пока на парадах палили из пушек,
мы души сгноили в подвалах пивнушек.
Какие мы, к черту, поэты, пророки —
мы кожей впитали эпохи пороки,
и, не протрезвев от повальной попойки,
вскочили случайно в трамвай перестройки.
Возможно…
1
Поляны,
на которых мы играли в детстве,
стали кладбищами.
Деревья,
которые мы посадили,
заслонили свет окнам — их спилили.
Голуби,
которых мы гоняли, стали плакатной символикой.
Свисти, не свисти, — им уже никогда не взлететь в небо.
Любимые
превратились в домохозяек. Ты дожил до седин,
и тебе иногда уступают место в общественном транспорте.
Сядь и смотри:
на мальчика, играющего на поляне,
на дерево, цветущее впервые,
на голубей, летающих в небе,
на девушку, смотрящую мимо тебя…
Вглядываясь в настоящее,
ты видишь прошлое и будущее одновременно!
2
Возможно,
однажды кто-то уже написал стихи, подобные твоим,
и тебе об этом скажут,
возможно.
Возможно,
однажды кто-то уже признавался в любви, как ты,
и тебе об этом скажут,
возможно.
Возможно,
однажды кто-то уже увидел мир почти таким же,
и тебе об этом скажут,
возможно.
Возможно,
все уже было… Но молчать, не петь и не плакать,
не признаваться в любви вновь –
невозможно!
* * *
Я люблю эту осень в полете,
в напряженных разводах ветвей,
словно том в золотом переплете
с серебристым тисненьем дождей,
с фронтисписом укромного сада,
с вензелями чугунных оград, —
эту книгу любви и распада,
эту книгу надежд и утрат.
В церкви
Язык мой нем, глаза незрячи,
душа убога и пуста,
когда беру я в церкви сдачу
от купленного мной креста.
В полупустом холодном храме
я озираюсь, словно вор,
и медными звеня деньгами,
гляжу в глаза святых в упор.
Как недоступны эти лики!
Какая бездна пролегла
между носившими вериги
и тем, кто чужд добра и зла!
А рядом — молятся старухи
за тех, кто жалок и убог,
и милостыню ждет безрукий,
ушанку примостив у ног.
И я стою, сутуля плечи,
как будто в мир попал другой,
и машинально ставлю свечи
за упокой, за упокой…
Пейзаж
Нацелено солнце в мишень паутины,
Без промаха бьет!
И ослепшим глазам
Мерещатся — в яркой палитре куртины —
Борисов-Мусатов, Ван-Гог и Сезанн.
Какое скопленье оттенков и цвета!
В траве изумрудной — росы холодок —
В сто раз увеличенный линзою света
И вправленный в лето хрустальный глазок.
Пейзаж онемел, гениально наивен,
Меняя на солнце, как ящер, тона, —
То монументален и декоративен,
То смутно воздушен, как сон и весна.
А там, где природы исчерпаны тубы,
Такие объемы провидит творец,
Что круглые кроны формуются в кубы,
Взяв зрение мастера за образец!
Дождь
Бежал
и, наподобье ножниц,
срезал с бульвара пестрых модниц,
и — словно роз ассортимент —
охапками бросал
под тент!
Голубь
Голубь, зазевавшийся у трассы,
быстро угодил под колесо.
Из обыкновенной серой массы
именно ему не повезло.
Птицу подобрав с проезжей части,
я под пыльным деревцем зарыл.
В наше время это ли несчастье?
Пара окровавленная крыл.
Осенний мотив
Облетела листва,
Стало тише и проще,
Затаились дожди,
Замер сад до весны,
Лишь заря золотит
Облетевшие рощи,
Словно листья опять
Осыпаться должны,
Словно осень всему —
Золотая основа,
Словно снова в саду
Долгий дождь моросит,
И вернулось все вспять,
И прощальное слово
С твоих зябнущих губ
Безвозвратно слетит…
Владимир Борисович Коробов
родился в 1953 году в Тобольске. Окончил Литературный институт и аспирантуру при нем. Стихи публиковались в журналах “Юность”, “Новый мир”, “Континент”, “Арион” и др. Лауреат премии Второй Артиады России (1996). Член Союза российских писателей. Живет в Москве.