Опубликовано в журнале День и ночь, номер 3, 2016
Вахид Итаев родился в высокогорном ауле Итум-Кале на берегу реки Чанты-Аргун. Его отец погиб под Сталинградом, тем не менее семья была депортирована в Семипалатинскую область, где прошло трудное детство будущего писателя. Взрослея, он перепробовал множество дорог — освоил разные профессии, служил на Черноморском флоте, окончил Литературный институт им. А. М. Горького, после учёбы в котором вернулся в Грозный в 1975 году и до 1982 года работал в Чечено-Ингушском книжном издательстве главным редактором отдела русской литературы. В 1982 году Вахид Итаев с семьёй уехал в Ташкент, где вскоре стал членом Союза писателей СССР и до 1991 года был ответственным секретарём Союза писателей Узбекистана. В 91-м, вернувшись в Грозный, Вахид Итаев сразу же возглавил оппозицию интеллигенции Дудаеву.
31 марта 1992 года был объявлен Дудаевым врагом народа, 4 апреля друзья вывезли Итаева и его семью в Кисловодск, затем в Москву. До 2013 года писатель жил и трудился в Москве, летом — переехал в Грозный. 10 апреля 2016-го Вахид Итаев скоропостижно скончался от острого инфаркта миокарда. Поэтические сборники Итаева — «Тишина», «Мгновения», «Тайна звуков», «Боги любят поэзию». За годы войны опубликовал много статей в газете «Правда», в Москве была издана пьеса на тему чеченской войны «Ночь перед смертью». А все свои рассказы он написал за последние три года жизни в Чечне.
* * *
Солнце золотое — Бога колесница,
Протечёт мой срок, лягу я во тьму.
Буду я лежать средь высоких гор.
Надо мной ходи тихими шагами.
Запрещай громам громкие литавры.
Ветру запрещай плач вдовы печальной.
Буду думу думать я в сырой земле.
Размышлять я буду о земной судьбе.
Солнце золотое — Бога колесница,
Надо мной ходи тихими шагами.
* * *
Всё то же будет звёздное небо.
Закаты цвет свой не изменят.
И вольные волны океана
В игре с дельфиньей стаей
Резвиться будут, как всегда.
Но вдруг —
Для новых вещих слов и песен
Восстанут новые певцы.
И песни их изменят мир.
Тогда… тогда Творец миров
Светло вздохнёт и скажет:
— Пора, пора ступить на Землю.
* * *
Какая тайна —
Этот тихий летний вечер.
В ладонях трепетных и нежных
Вечерняя заря
Уносит солнца шар —
В другую ночь.
* * *
Но, быть может, человек —
Осколок погибшего Бога,
Занесённый на эту планету
Потоком вселенских бурь.
* * *
Не храни меня, судьба,
Ни от явного врага,
Ни от скрытого злодея.
Но от честного глупца
Храни меня до гроба —
И после гроба береги.
* * *
Не годы и не век
Объемлет человек.
Его душа — эпохи.
А эти крохи —
Года, года, года,
Уходят, как вода.
* * *
Всегда, всегда,
В любой обиде и в беде любой,
Как под лучами солнца белый конь,
Стоял передо мной
Нетленный образ родины моей —
Седой Кавказ мне слабость не прощал.
* * *
Романтики, потомки Дон Кихота,
Вас уже не помнят, вы забыты.
Правит миром золотой телец.
О конец языческого века!
Как хохочет нынче Сатана.
Как довольны все холодные теперь.
Романтики, потомки Дон Кихота,
Ну и что, что вас забыли люди,
Есть же Бог на синих небесах,
Вы ценнее звёзд на его весах.
* * *
И ты, сердце,
Мой старый дятел,
Уснёшь когда-нибудь.
Только ты не верь моим словам.
И как прежде, бодро бей мне в грудь,
Веря, что бессмертны ты и я.
* * *
Когда понесут
Мой прах во тьму,
За звонкие цепи вечно юного Солнца
Зацепится жадно душа —
И останется жить в этом мире
Паутинкой в сединах Кавказа.
* * *
Не ты, не ты
Построил звёздное небо.
Не ты, не ты
С востока катишь Солнце.
Не ты, не ты
Засеял землю жизнью.
Так будь же скромным сыном бытия
И тайны его трогай осторожно.
* * *
Говорят,
В спорах истина рождается.
Да, если спорят мудрецы.
И замечено с начала мира,
Когда затеют спор глупцы,
Рождаются обиды.
Аднану Шахбулатову
В эту жуткую тёмную ночь,
Сидя в башне в высоких горах,
Я под жалобы ветра бездомного
Не ищу никаких нас морочащих тайн.
Я хочу быть счастливым софистом:
Если было начало, значит, будет конец,
Если будет конец, значит, было начало.
Кто-то вышел из мира, и зашли сюда мы,
Мы уйдём из-под солнца, кто-то следом войдёт.
В эту жуткую тёмную ночь,
Сидя в башне в высоких горах,
Не ищу никаких нас морочащих тайн.
Я хочу быть счастливым софистом.
Если было начало, значит, будет конец,
Если будет конец, значит, было начало.
* * *
Вот солнце — терпеливый ослик вечности,
Опять с востока — который век уже! —
Стог света тащит на вершину неба.
Памяти Кайсына Кулиева
Я слышал вчера,
Как вскрикнули камни в высоких горах.
И чёрная весть наутро пришла:
Порвалась на арфе Седого Кавказа
Поэта Кайсына струна.
О, музы, усильте печальные звуки.
Оставьте все прежние песни
И пойте одну,
Любимую песню Кайсына —
Про стройные горы и звонкий Кавказ.
* * *
Я красные гвоздики ей принёс.
Плечом пожала и букет вернула.
Фиалки полевые ей принёс.
Насмешливо поджала губы
И в дом ушла, как в бездну отчужденья.
Я в клочья разорвал отчаянье своё.
Дождался над горами неистовой грозы,
Мятежником слепым ворвался в небо,
Срубил сухую ветку молнии,
Принёс и бросил ей в окно.
Мгновенье не успело пробежать —
Щеколда щёлкнула в калитке,
И я услышал торопливый шёпот:
— Входи, мой витязь,
Долгожданный мой!..