Опубликовано в журнале День и ночь, номер 5, 2015
* * *
Вот опять подморозило,
Вновь потянуло дымком от разваленных труб.
Всё стабильно в природе, как в омуте тихом.
Но подуло вдруг с озера,
На котором пыхтит лесоруб.
И летят его щепки на крыши кремлям и барвихам.
Не спеши, мой герой,
Ничего не даётся с лихвой и сполна.
Пусть упавшие щепки — легки и пушисты.
Ты ещё поменяешь свой строй,
И тебя не прогонит страна,
А не геи, масоны, братва и фашисты.
Были зимы студёнее,
Чем городская, сидящая дома, зима.
И хватали шпионов английских по первому стуку.
На распахнутом дёрне
Белела военной зимы бахрома
И ровняла могилы и пашни на скорую руку.
У тебя под ногтями —
Развал обретённой тобою страны.
И страна без труда заползает под чёрные ногти —
Целиком и частями,
Опилками, хвоей сосны.
И вздыхает начальник тюрьмы на излюбленной ноте.
На морозе, ветру ль
Проредив обихоженный лес
И в кабине знакомясь с уютом, теплом и комфортом,
Ты однажды возьмёшься за руль
И отправишься в дальний, но внутренний рейс,
По дороге сигналя в кюветы «мигалкам» и «фордам».
* * *
Напишите «любовь» на отдельном листе,
На далёкой — последней — странице,
И закройте блокнот в суете-маете.
На чердак поскорей зашвырните.
Умирал человек без тепла и светла.
С чердака его сыпалось что-то.
И любовь ничего-ничего не смогла
На отдельной странице блокнота.
Человек без любви — всё равно человек,
Про любовь у него — лишь страница.
Но зачем-то он всё остальное отверг,
И ему всё другое не снится.
* * *
Два белых корабля в тумане млечном
Себе тихонько плыли, как могли.
Они мешали думать мне о вечном
И закрывали горизонт Земли.
Два белых корабля, ещё реальных,
И потому без горести большой
Они меня как будто потеряли
В стране безвестной, доброй, но чужой.
Гудели трубы, трапы поднимались.
Из-за спины глядели сотни глаз.
И мне казалось, что не мы прощались,
А те, кто видел, но не выдал нас.
К ним отрицая всякую причастность,
Я от причала убежал на мыс.
Я час смятенья принимал за счастье
И часть сомнений принимал за мысль.
Возвращение на Родину
Отступают Куранты с боями.
Из Фонтанки позволено пить.
Я приехал сюда из Майами
Для того, чтобы любить.
Для того, чтобы в горле и жилах
Содрогалась твоя красота.
Ты, должно быть, уже отслужила
И, должно быть, вернулась не та.
Я скитаюсь по белым аллеям.
Я ищу твой задумчивый взгляд.
Но твоим неподкупным веленьем
Я прикован, побит и распят.
Ты, наверно, меня не узнала.
Всё смотрела, смотрела в упор.
Ты не то чтоб меня обуздала —
Ты не любишь меня до сих пор.
Воспоминания о юношеской любви
Вот так же и моя любовь, как этот ураган,—
Смела всё на своём пути, оставив горизонты.
И вот до горизонтов я доплёлся, дошагал
И посмотрел на разные красоты.
Когда моя любовь мне снова шлёт поклон,
И я, когда увижу шторм из окон дачи,—
Я обязательно смотрю на небосклон
И выбираю горизонт подальше.
Вот двадцать лет, как я во сне с тобой не говорю,
И даже позабыл твой облик простоватый.
Я на любовь теперь уверенней смотрю,
Как взрослый человек и адекватный.
Когда осенний штиль напомнит о семье
И мой давнишний друг, ещё ни разу не женатый,
Мне позавидует на борщ и оливье,
Я время снова запишу в координаты.
И оправданье отыщу я в том,
Что мир моих забав и увлечений
Сомкнётся снова до азов, до аксиом
И юношеских умопомрачений.
* * *
В стране, в которой всё приходит вовремя —
Автобусы, трамваи, поезда,
И вовремя любовь, как майский гром, гремя,—
Спешат зачем-то выдать паспорта.
В стране, в которой прежде до шестнадцати,
А нынче до четырнадцати лет
Всё ладится. Но после — где он, шанс найти
Подкову, колокольчик, амулет?
В стране, в которой сколько ни опаздывай
И, как дурак, удачу ни пугай,
Попробуем второй и сотый раз давай!
Не бейся, не ищи, не сберегай!
В стране, в которой всё приходит вовремя —
Отчаянье, смирение, покой,—
Не этими словами всё кругом тремя
Прибито торопливою рукой?
Ты прочитал, тюфяк неповоротливый?
Бери теперь ответственность сполна,
Что смаковал, когда «глотай и в рот вливай»,
И лишь глотнул, а надо пить до дна.
В стране, в которой всё готовят загодя —
И сани, и резину, и гробы,—
Смотри, висят мороженые ягоды.
Но ты зачем-то прёшься по грибы!
Чебаркульский метеорит
А ведь ты мог лететь и дальше,
Чебаркульский метеорит:
И нигде тебя нет в продаже,
И никто не обматерит.
Я бы мчался до института.
Ты летел бы к своим мирам.
А теперь мы с тобой как будто
Роли путаем по утрам.
Прогремевший по крышам детства,
Непредвиденный, как любовь,
Напугал аппарат полпредства,
Озарил сотни тысяч лбов.
Не дождутся миры иные:
Ты — в глубинах моих озёр.
А к мирам полетит отныне
Неоправданный фантазёр.
Мне почудилось на мгновенье,
Что фантазий моих сундук
Осознал своё назначенье
Под твой грохот, твой главный звук.
Всё, что важным казалось раньше,—
Словно пара твоих витков.
Люди, головы не пораньте!
Отойдите от косяков!
Поменяемся же местами,
Хоть на считанные часы!..
А тебя из глубин достали
И поставили на весы.
* * *
Попросим за мёртвых.
Сегодня за них попросим.
Мы с фигой в кармане
К начальству пойдём на поклон.
До самых упёртых
Дойдём и гордыню отбросим:
Их мёртвые не донимали,
Не действовали напролом.
Пропеть дифирамбы
Попросим, польстить бесстыже,
Назваться друзьями
И даже признаться в любви.
Уж поздно. Пора бы.
И кто будет ждать — не ты же?
Открой обезьянник
И больше друзей не лови.