Опубликовано в журнале День и ночь, номер 1, 2013
Игорь Дуардович
Скорый день
Ломов-Оппоков Ю. Г. Незаменимые. М.: Литературная Россия, 2013.
Сын видного революционера и государственного деятеля, Юрий Георгиевич Ломов-Оппоков стал одним из многочисленных свидетелей и жертв ужасающего человеческого хладнокровия и политического абсурда. Его отрочество проходило в тяжёлые тридцатые годы, в новой, огромной, но не до конца устоявшейся стране. Это далёкое время сегодня получает противоречивые оценки, как и символ эпохи — И. В. Сталин, о котором Ю. Г. Ломов-Оппоков пишет однозначно, отмечая властолюбие, зависть, коварство и злопамятство. У автора мемуаров нет ни малейших сомнений в чёткости представлений о роли и внутреннем складе этой исторической фигуры, отсюда и многочисленные, созвучные друг другу аргументы и факты и вывод в конце книги, что Сталин был психически нездоров (паранойя). Этот вывод не случаен, особенно на фоне всего, что было пережито. Расстрел отца, отправка матери и сестры в лагеря — разрушение семьи, очага детства, доведение до порога сиротства, потеря «настоящего» дома и многих друзей, а затем война. «Производились новые аресты, исчезали одни люди и вскоре появлялись другие, незнакомые: в опустевшие квартиры въезжали новые семьи…» (здесь и далее курсив мой.— И. Д.) — такова общая картина, но насколько впечатляющими могут быть детали! Ярок фрагмент с описанием обыска тридцать седьмого года, уже после ареста отца и матери. Во время обыска произошло разграбление богатой домашней библиотеки, собранной усилиями родителей: «…интереснейшие книги, многие из которых были редчайшими, стали бросать в большие корзины, после чего волокли корзины на балкон, а оттуда, с третьего этажа, книги сваливали вниз, в специально подогнанную фуру».
Массовые, если не сказать — беспорядочные, казни тридцатых годов сегодня напоминают только о средневековье, об Иване Грозном. Однако в таких условиях многими сохранялись человеческое достоинство и светлый разум, о чём свидетельствуют главы мемуаров Ю. Г. Ломова-Оппокова: «Кавказский человек», «Штрихи к портрету папы», «О других жертвах», «Недавние воспоминания» — и особенно глава «„Голубушка! Как я рад…“», проясняющая длительное пребывание матери, с виду хрупкой женщины, в мясорубках тюрем и лагерей. А приложением к книге стали воспоминания старшей сестры Нины, открывающие новые подробности тюремно-лагерной жизни. Этим воспоминаниям созвучен, например, рассказ «Саночки», в котором известный актёр театра и кино Георгий Жжёнов писал: «Самое выносливое существо на свете — человек!»
Есть множество свидетельств, характеризующих Сталина и его время, аналогичных свидетельствам в книге Ю. Г. Ломова-Оппокова. Так, в наиболее известном труде поэта-мистика, визионера Даниила Андреева «Роза Мира», в главе «Тёмный пастырь», любопытны слова: «Сталин за всё время своего правления ни разу не проявил ни проблеска личной храбрости. Напротив, он вечно трясся за своё физическое существование, воздвигнув до самых небес вокруг себя непроницаемую стену». Об этом же пишет и Ю. Г. Ломов-Оппоков в главе «Сталин — душевная болезнь?». Вполне естественная ситуация: если Сталин был правителем, который ни во что не ставил жизни многих, то как убийца он мог бояться кровной мести, тем более будучи человеком, родившимся и выросшим на Кавказе. При этом, как писал Д. Андреев, «Сталин был весьма озабочен реабилитацией некоторых страшилищ прошлого, например Ивана Грозного, Малюты Скуратова. И однако, о том же Грозном он пренебрежительно заметил под конец: „Казнит горстку бояр, а потом две недели молится и кается. Хлюпик!“». Книга Д. Андреева была начата во Владимирской тюрьме, «в самые глухие годы тирании» — в начале пятидесятых.
Конечно, стоит помнить о существовании вымысла на базе реальных исторических событий. Доля этого вымысла, на мой взгляд, присутствует и в мемуарах Ю. Г. Ломова-Оппокова. Например, в главе «О гибели Н. С. Аллилуевой» (вторая жена Сталина) рассматривается миф об убийстве Надежды Сергеевны самим же Сталиным, приводятся самые разные версии, и трудно решить, какая из них более верная. Тем интересней, что эти версии принадлежат отнюдь не посторонним людям. Например, А. М. Лариной-Бухариной, третьей жене академика АН СССР и члена Политбюро Н. И. Бухарина, или Н. А. Рыковой, дочери председателя СНК СССР и одновременно СНК РСФСР А. И. Рыкова. Все они одно время жили в Кремле.
Ю. Г. Ломов-Оппоков родился и рос в любящей, интеллигентной семье, окружённой одарёнными, влиятельными и самостоятельно мыслящими людьми, такими как учёный-академик Н. И. Вавилов или пианист В. В. Софроницкий. И тем страшнее становятся в книге рассказы об исчезновении многих, чем прозрачней и незаконченней выглядят их портреты, создавая эффект призрачности и сужающегося жизненного пространства. Утраты в судьбе автора заставили его сильнее ощущать доброту человеческого сердца, поэтому особенно важны и порой излишне подчёркнуты в книге моменты дружбы — общих увлечений, застолий, совместных поездок,— как в главе «Люся и новая жизнь», посвящённой послевоенному времени. Однако в первую очередь «Незаменимые» — это книга о детстве и об отце, написанная искренне и оттого простым языком. О том, как груба и беспощадна система на фоне обыкновенной человеческой жизни с её надеждой и верой. Примечательно, что в прошлом автор проявил себя как стоматолог-хирург и преподаватель института медицины (МГМСУ). Многие фразы так же коротки и точны, как в медицинском заключении, в них может быть поймано что-то одно (настроение, слово, действие), кажущееся единственно важным — симптоматичным. Сама книга носит фрагментарный характер и составлена из записей разного времени. Как следствие — резкие переходы от лица к лицу, от события к событию.