Опубликовано в журнале День и ночь, номер 4, 2012
Марех Кезуа
На планете Марих
Перевод с грузинского языка Владимира Саришвили
* * *
Только мы — мы вдвоём — на планете Марих1 обитаем,И отсюда Земля вверх тормашками видится нам.
Солнце жарче для нас золотыми лучами пылает,
Блики-зайчики бегают по пробуждённым росткам.
Платье сшито из ветра, как стрелки часов — мои руки.
В день любви ты собрал эти звёзды, меня увенчав.
В день спасения я соткала тебе рифмы — поруки
Неизбывного счастья, немеркнущих добрых начал…
«Вместе мы на века»,— вязью я вывожу золотою,
Светлой солнца тропою к мечтаний идём шалашу.
Я из чувств для тебя угощенье на славу устрою,
Из любовных признаний — я ими живу и дышу!
Жажду я утолю из источника дивной отрады,
В колокольне луны мы молитву с тобой вознесём,
А потом я станцую «Джейран» — ради пущей услады,
Или облачко-мяч погоняем по небу вдвоём.
Статной яблоней я обернусь — ты поддашься на хитрость.
Ты попробуешь плод золотистый, его ты вкусишь,
А потом — посмотри, как пространство вокруг изменилось,
Солнце, ревностью ты изошло, всё бурлишь и кипишь…
И луна этой ревности ядом ужалена метко,
И отравлены радости годы, и рухнул шалаш,
Никнут звёзды небесные, словно бы соколы в клетках,
И растаяла сказка любви, сон развеялся наш…
Мы вернёмся на землю, исчезла небесная радость,
Мы вернёмся туда, где царуют обманы и грех.
Только райского счастья планета осталась, осталась,
И живёт она в имени, в зове рассветном — Марех…
Ева
Я —Плоть еворождённая,
Я —
Дева.
Бурлят, клокочут искусы во мне.
Я — Ева.
Шипение змеиное пронзает
Чрево
И сладко шепчет:
Ты — начал начало,
Ева.
Ты — первая из первых,
Ева.
Встань предо мной и повторяй,
Как заклинанье повторяй
И как молитву повторяй:
Я — первая из первых,
Ева.
Листвой желаний покрываюсь я,
Как древо…
Луны, плывущей в небе, сторонюсь.
От Бога где укроюсь, утаюсь?
Нет в зарослях убежища. А может,
Кривое зазеркалье мне поможет?
Я — лик еворождённый,
Плоть.
Я — Ева.
Я — одиночеством изгложенная
Дева.
Желания, змеясь, к луне устремлены
И в бледности её отражены.
Я в душу душной ночи погружаюсь,
Ева.
Проснувшаяся страсть моё пронзает
Чрево.
Как тяжко расставание с порой
Беспечной.
Такой наивною, такою быстротечной…
Я — плоть еворождённая,
Я — дева,
Я — солнце живородное,
Я — солнце,
Ева.
И в том, что я теперь — лишь только
Половина,
Адамово ребро
Одно —
Повинно.
* * *
Зачем называете вы меня человеком?Ведь мне даровано имя морской богини,
А человеческую маску я ношу,
Чтобы не превратиться в карлицу,
Такую же, как вы.
Разве вы не замечаете на мне
Чешую цвета ржавчины?
Я покрываюсь ею каждую ночь;
Плоть моя жаждет воды,
Сохнет и корчится в муках,
И тайная страсть увлекает тело моё к волнам.
Послушайте меня, как морскую раковину,
Я — душа океана. Я — бурливый прибой.
А на земле жабры мои потрескались,
Но я должна, я должна выдержать…
Море родилось из слёз моих,
Я подарила ему лазурь души,
А теперь оно взвывает валами
На побледневшую луну,
Будто исцеляет её от боли одиночества.
Я вырвана из моря с корнями, и корни горят на суше.
Как жаждет море вновь погладить мои волосы.
Осколки снов моих покоятся в его глубинах,
И это — зеркала, отражающие весь мир.
А вам и неведомо, что богини любят богов
И что я потеряла земного бога
С глазами цвета морской волны,
Который прячется под маской безликого горожанина,
И только к концу сна
Является он во всей красе
И растворяется в пространстве.
Как же мне опостылело
Глазеть на людской муравейник…
Не могу я смириться с его суетой, и, в углу притаившись,
Словно в рот набрала я воды и зашила вдобавок,
И стояла у брега морского и сердцем взывала
К незнакомому богу земли, что потерян. Потерян…
Зачем называете вы меня человеком?
Ведь мне даровано имя морской богини,
А человеческую маску я ношу,
Чтобы не превратиться в карлицу,
Такую же, как вы.
* * *
Жду расцвета зари, и когда ты отправишься в путь,Не позволит тебе тень волос моих сбиться с тропы,
Мой желанный! Кострища сгоревшего мёрзлая суть —
Ныне жизнь моя в маске засыпанной пеплом луны.
Я скрываю лицо за коралловым рифом. Душа,
Сбереги для него и ветра, и ненастные дни,
Чтоб потом развернуть их, как радугу, и не спеша
Шить рубашку из ливней. (Спаси его и сохрани!)
Жду расцвета зари. И на краешке алых небес
Вышью флаги, горящие неугасимым огнём.
А покинешь меня — значит, века куражится бес,
Значит, рок не судил нам желанного счастья вдвоём.
Солнце в спячке, в берлоге своей. Хочет выбраться, но
Только жаркий раскроет бутон — снова гаснет впотьмах.
И любимый мой берег морской, одинокий давно,
О спасенье твоём молит Бога, как чёрный монах.
Ветер холодом дышит и тенями кос смоляных
Шелестит. И взрывается время в утробе луны.
Беспричинный огонь пробегает во взорах моих,
Лабиринты усталого тела печали полны.
Ожерелье таинственной грусти собрал ты моей,
Осторожными пальцами выложил жемчуг на свет,
А в глазах твоих — зелень лугов, и цветов, и полей,
Но подсолнухи глаз моих вешний укроют букет.
Жду расцвета зари, и когда ты отправишься в путь,
Не позволит тебе тень волос моих сбиться с тропы.
Мой желанный! Кострища сгоревшего мёрзлая суть —
Ныне жизнь моя в маске засыпанной пеплом луны.
1. Марихи — Марс (груз.).