Опубликовано в журнале День и ночь, номер 1, 2006
– Чтобы быть красивой, не нужно лишать себя всего. Нужно просто быть собой. Нужно любить себя, и тогда так же будут воспринимать тебя остальные.
Лума-Лапочка сидит, вытянув длинные ноги. Она-то точно знает, что красива, и поэтому может позволить себе открывать остальным вселенские истины из серии “Как стать суперзвездой”.
Остальные – Туту и Сэйла – слушают, приоткрыв рты. Они тоже хотят быть sexy girls, вот только матушка-природа захотела иначе. У Туту ещё хотя бы фигурка ничего, а вот на Сэйле даже взгляду зацепиться не за что. Ну, не повезло человеку, ну, что тут сделаешь!
Я сижу и помалкиваю, стараясь не оказаться вовлечённым в обсуждение луминых достоинств. Хотя не могу не признать, что достоинства эти есть, и весьма незаурядные.
Мы с Туту живём в соседних домах, и поэтому часто возвращаемся домой на одной маршрутке.
– Вот скажи мне, Рамм… Почему одним людям по жизни везёт, а другим… Ну, ты меня понимаешь?
И я, и она уже изрядно пьяные, поэтому ей хочется поговорить, а мне – уклониться от разговора. Вообще-то, Туту – девчонка ничего, только когда не пытается чего-то там из себя изобразить. И пока я думаю, что бы мне такое ответить, она продолжает, опустив голову:
– И почему все так любят Луму-Лапочку?
Раз в две недели Сэйла собирает у себя всю компанию, мы пьём вермут и интеллектуально беседуем. Потом переходим на более крепкие напитки, далее следуют медленные танцы при выключенном свете и разговоры за жизнь на кухне. Заканчивается всё это мероприятие обычно одинаково – народ грузится в такси и разъезжается по домам. Банально и однообразно. Каждый раз, возвращаясь домой, я даю себе клятвенное обещание больше никогда не ходить на эти сборища. Но проходит две недели – и какая-то непреодолимая сила снова тянет меня к Сэйле на посиделки.
Я звоню Луме-Лапочке. Она берёт трубку только после десятого гудка.
– А, привет, Рамм. Что-то важное?
Ничего важного нет, но почему-то мне хочется поговорить с ней. Её голос звучит сонно, я понимаю, что, наверное, разбудил её…
– Ты что сейчас делаешь? – конечно, глупый вопрос, но всё лучше, чем молчать в трубку.
– Сплю!
Вот что мне в ней нравится, так это полное отсутствие плохого настроения, когда бы то ни было. Такая девочка-праздник. Хотя я могу поверить, что это всего лишь маска. Лума-Лапочка ведь очень хорошая актриса.
– А я хочу к тебе приехать. Правда-правда.
– Ну-ну, – в трубке что-то шуршит, наверное, Лума устраивается поудобнее, – а ты на часы смотрел?
– Ну-у… Я решил… Я решил, что ты будешь рада меня услышать. Хоть немножечко. И потом, днём тебя никогда нет дома.
– Рамм, я не знаю. Я рада, что ты обо мне помнишь. Но сегодня я просто никакая, – даже не видя её лица, я понимаю, что она улыбается. Я тоже улыбаюсь:
– Спокойной ночи! Прости, что разбудил.
На моей двери нет звонка. У меня всё не доходят руки сделать, к тому же это не моя квартира. А все, кто приходят ко мне, звонят на мобильник. Так надёжнее.
Вот и сейчас кто-то долго и настырно звонит. Оказывается – Туту.
– Рамм, открывай! Я к тебе пришла!
Она вваливается в квартиру и сразу же повисает у меня на шее. Я с удивлением понимаю, что она плачет. Что такое могло случиться в два часа ночи, что заставило Туту прийти ко мне в таком виде?
– Эй, ты чего? Слышь, перестань!
Внезапно она перестаёт плакать. Пристально смотрит на меня, вся косметика размазана по лицу, глаза красные, нос тоже. Мне хочется сказать что-нибудь ободряюще-утешительное, но тут она вдруг целует меня, потом отталкивает и убегает. Я слышу, как стихают на лестнице её шаги. А сам стою, как дурак, перед открытой дверью и не могу пошевелиться.
В кафе Лума-Лапочка сидит напротив меня. Наклон головы, разворот плеч – всё только в самом выгодном ракурсе. Временами она кажется ожившей статуэткой.
– Рамм, я думаю, ты поймёшь.
Я глупо улыбаюсь:
– Поймёшь что?
– Скажи, как ты себе представлял наше будущее?
– В смысле? Какое такое будущее?
– Ну, что будет с нами через год, два… Как ты представляешь себе, как мы будем жить?
– Не знаю, я как-то об этом не задумывался. Сейчас ведь всё хорошо, так зачем забивать себе голову лишний раз?
Лума-Лапочка наклоняет голову набок и укоризненно смотрит на меня.
– А я вот думала о том, какое у нас с тобой может быть будущее. И поняла, что никакого. Мы уже год вместе, и разве хоть что-то за это время изменилось? Мы даже живём по отдельности. До сих пор.
– Но ведь ты сама была против! Я же несколько раз предлагал…
– Я знаю. И прекрасно помню. Но на то были причины. И они до сих пор есть. Я же говорю, ничего не изменилось. Поэтому я решила, что нам не стоит и дальше жить так. Нам нужно расстаться.
Сначала я просто не понимаю, о чём она говорит. Потом смысл её слов доходит до меня. И несколько секунд я не могу ничего произнести, потому что не могу поверить, что действительно слышал последние слова.
– Ты серьёзно?.. Но, Лума, я не понимаю, почему?.. Ведь до сих пор всё было так хорошо…
Лума-Лапочка вздыхает, потом смотрит на меня устало-безнадёжным взглядом.
– Хорошо не было. И если ты этого до сих пор не заметил, значит, я права. И нам действительно надо расстаться, – она встаёт, поправляет сумочку на плече, встряхивает головой, отчего её длинные волосы рассыпаются, как в рекламе какого-нибудь шампуня. Я заворожено смотрю, всё ещё не до конца понимая.
– Всего хорошего, Рамм. И прошу тебя, не надо мне звонить. Я приняла решение, и оно окончательное. Желаю удачи.
Я смотрю, как она уходит, и не знаю, что мне делать. Ведь я уже не представляю себе жизнь без Лумы-Лапочки…
Я не могу выбрать, что же мне делать. Напиться? Купить в аптеке какой-нибудь дряни и раз и навсегда закончить все страдания? Плюнуть на всё и пойти бродить по городу? Позвать кого-нибудь, с кем можно переспать без лишних вопросов? Всё-таки позвонить Луме и попытаться всё исправить? Я не знаю, как мне жить дальше, у меня в голове не укладывается, почему?.. Я сижу дома при выключенном свете и смотрю в одну точку. Я действительно не понимаю, что могло подтолкнуть Луму-Лапочку к такому решению. Я просто не знаю, что я сделал или не сделал, что заставило её так поступить. Я просто не понимаю…
Мне некому больше звонить, поэтому я отключил телефон. И когда кто-то стучит в дверь, я не сразу понимаю, что происходит. Потом медленно ползу открывать. На пороге стоит Туту и укоризненно смотрит на меня.
– Ты отвратительно выглядишь. Ты когда в зеркало последний раз смотрелся?
Я не помню. Я пошёл по самому простому пути. Я просто сидел дома, задёрнув все шторы, отключив всё, что можно было отключить. Времена суток напрочь перепутались, и я то спал, то лежал, глядя в потолок, всё глубже и глубже погружаясь в пространство без чувств и мыслей.
– Рамм, можно, я войду?
Я равнодушно пожимаю плечами:
– Входи.
Туту осторожно закрывает дверь, не сводя с меня озабоченного взгляда.
– Рамм, ты не хочешь поговорить? Что с тобой? Ты уже неделю нигде не появлялся.
Неделю? Мне казалось, прошла целая вечность. Или всего несколько часов.
– Ничего особенного. Всё хорошо. Туту, зачем ты пришла?
Туту проходит в квартиру мимо меня, раздвигает шторы. На улице пасмурно, но всё равно становится светлее. Потом оборачивается, окидывает взглядом комнату, потом пристально смотрит мне в глаза.
– Не вижу пустых бутылок. Значит, всё серьёзнее, чем я думаю.
Я стою, прислонившись к дверному косяку в прихожей, и мне хочется только, чтобы она, наконец, ушла. Оставила меня одного, и я бы вернулся в чёрную дыру своего сознания.
Но Туту не уходит. Она закрывает входную дверь, потом подходит ко мне близко-близко, заглядывает в глаза.
– Ты настолько сильно её любил?
Любил ли я Луму-Лапочку? Не знаю. Одно я знаю точно, я не мог ни дня прожить, не увидев её. Я звонил ей при любой возможности, чтобы просто услышать её голос. Я писал ей сообщения, самые дурацкие, украшал их смайликами и нервничал, если она долго не отвечала. Если мы договаривались встретиться, а потом она вдруг звонила и говорила, что не может, этот день был потерян для меня. А она была вечно чем-то занята.
Чёрт, я просто не верил, что такое возможно. Что она действительно со мной, ведь она такое совершенное существо, а я…
А вот теперь погасло её тёплое сияние, по крайней мере, для меня. Хотя нет, я до сих пор не верю, что это правда. Я до сих пор уговариваю себя, что мне всё приснилось, что она вернётся… Я не хочу жить в мире, где от меня ушла Лума-Лапочка… Я так хочу, чтобы она вернулась…
Слово за слово Туту вытягивает из меня всю историю. Всё это время, не переставая, она пичкает меня невероятно крепким кофе, так что к концу повествования я осознаю, что предметы приобрели нереальную чёткость, а я пью уже восьмую кружку. С одной стороны, мне не хочется ещё раз вспоминать, с другой – я всё равно только об этом и думаю, так что может, Туту мне хоть что-нибудь подскажет? Может быть, она знает больше меня? А может быть, она знает, как всё исправить?
Но она слушает, не комментируя. А потом качает головой.
– Рамм, не мучай себя. Не надо. Постарайся забыть. Поверь, так будет лучше.
У Сэйлы всё по-прежнему. Та же допотопная мебель, суперсовременная техника, толпа народу и море выпивки. Сколько лет мы уже так собираемся? Я не помню. А раз не помню, значит, наверное, давно. Сама Сэйла перекрасила волосы в каштановый цвет, что, кстати, идёт ей больше, чем предыдущий чёрный. На меня все смотрят так, как будто у меня кто-то умер. Потом я понимаю, почему. Потому что вижу Луму-Лапочку. За тот месяц, что мы не виделись, она совсем не изменилась. И теперь я вижу, что во мне тоже не изменилось ничего. И я обманывал себя, утверждая, что смог её забыть.
Я очень сильно напиваюсь, так, что не помню и половины событий. Последнее, что я помню – как я шёл под дождём по пустой и мокрой дороге, а свет фонарей дробился на асфальте круглыми бликами. Перед этим мы очень долго разговаривали с Сэйлой. И всё время я смотрел на Луму-Лапочку. Вернее, я просто не видел никого и ничего, кроме неё.
Она не любит тебя, и никогда не любила. Она любит только себя, и никого больше. Бог дал ей красивую внешность, неплохие мозги и умение манипулировать людьми. И она всем этим пользуется. Рамм, она была с тобой только потому, что ты очень нравишься Туту. Только поэтому.
Ты не должен обвинять во всём себя. И никого не нужно обвинять. Нужно учиться жить дальше, как бы тяжело не было. А ты целый месяц носишься со своими страданиями, хотя давно уже пора перестать себя жалеть. В конце концов, никто не умер.
– А у Лумы-Лапочки новый парень!
Я слышу радостный голос Туту и вздрагиваю от неожиданности. Потом понимаю, что она разговаривает не со мной. И даже не заметила, что я еду в той же самой маршрутке. Но почему-то мне не хочется обращать на себя её внимание. Я стою лицом к окну, а Туту сидит с какой-то рыжеволосой девушкой, я не сразу узнаю, кто это.
– Наконец-то! Я всё боялась, что она вернётся к Рамму.
– Я, если честно, тоже. Они были такой парой – обзавидуешься. Помнишь, как мы мучались, чтобы придумать, как их поссорить?
От этих слов я холодею, но даже смысл сказанного не так ужасен, как осознание того, кому принадлежит голос. Это Сэйла.
– Самое трудное было заставить поверить Луму-Лапочку. А потом она сама сделала нужные выводы и сказала нужные слова.
– И теперь ты уверена?
– На все сто! Рамм вышел из своей мировой скорби, Лума-Лапочка нашла себе нового мужика, все счастливы! На сцену выходит Туту!
– Я до сих пор не понимаю, что вы все в нём находите? Что Лума, что ты… Он же тупой, как дерево.
– Зато я умная. И это самое главное. Нужно просто знать, чего ты хочешь. И тогда не важно, как ты выглядишь. Посмотри на Луму, и посмотри на меня. И где она со своей красотой? Сама же послала своего ненаглядного Рамма куда подальше.
– И что ты теперь собираешься делать?
– Ну-у… Самое сложное уже сделано. Теперь надо просто быть собой. И Рамм никуда от меня не денется.
Я спускаюсь по лестнице, выхожу на улицу, я точно знаю, что вряд ли вернусь домой сегодня. Когда я понял, что все вокруг врали мне, я хотел покончить с собой. Теперь мне на всё наплевать. Я убил Туту и её тело лежит в моей квартире. Я точно знаю, что теперь мне нужно только одно – я должен найти Луму-Лапочку и сказать ей, что люблю её. Ведь это так просто – почему я не сделал этого раньше?
г. Томск