Стихи
Опубликовано в журнале Континент, номер 139, 2009
Владимир ТОЦКИЙ — родился в 1952 г. в Челябинске. Окончил Всесоюзный заочный институт торговли. Стихи, рассказы и статьи публиковал в газетах, журналах и литературных альманахах. Автор книг “У церковных врат”, “Бесконечные веки”, “Посвящения”, “Век начался”. Живет в Москве.
Владимир ТОЦКИЙ
Я вышивал крестом на перекрестной рифме
* * *
Настал июль. Дожди косые.
Живу вдали от беготни.
И ноги трогают босые
Щетину колкую стерни.
На клумбе — обморок цветенья,
Безумье красок, звон стрекоз.
То слышу музыку, то пенье,
То блеянье хозяйских коз.
Собаки бродят без надзора,
Зевают, нежатся в пыли.
И мужиков тоскливы взоры, —
Видать, сегодня на мели.
Дымок струится над рекою —
Сжигают мусор, сорняки.
И внемлет вечному покою
Часовня у реки Оки.
Немое тело самолета
Ныряет в толщу облаков.
А выше кротко смотрит Кто-то
На нас с небесных берегов.
Вот воробей, а вот синица
Летают, прячутся в тени.
И мне б забиться и забыться.
Но лучше — в небо. Как они.
* * *
Голый лес на косогоре,
Небо в низких облаках,
Иней пишет на заборе
О грядущих холодах.
Сад уснул, а пруд и речку
Обметало тонким льдом.
Растоплю щепою печку,
Вспомню о былом.
То ли дым глаза туманит,
Не дает смотреть,
То ли прошлое так ранит,
Стоит лишь задеть.
Память горше наказаний
Обжигает льдом.
Я без тех воспоминаний —
Выстуженный дом.
* * *
Настали наши времена,
А нас почти и не осталось.
Усталость или просто старость
Тому причина и вина.
Настали наши времена —
Звучат стихи и наши песни,
Но лишь во сне мы снова вместе
И не разрушена страна.
Мы утопали в долгих снах,
И нас на миг натужный ветер
Поднял из бездн на стык столетий,
Чтоб убаюкать вновь в веках.
И в этот краткий миг судьбы
Успеем ли посеять семя,
Чтоб с ним не совладало время
До долгожданной молотьбы?
Июльский ливень
Град незрелым виноградом
Грохотал по автострадам,
Тротуарам, скверам, кортам
До-минорным нонаккордом.
Плыли фуры по дороге,
Как груженые пироги.
И Москва-река вскипала,
Виноградины купала.
Кружевные колокольни —
Мачты флота на приколе —
Утопали в облаках,
В поднебесных родниках.
Но в угоду пешеходу
Луч блеснул по небосводу,
И концы потоков — в воду.
* * *
Как хорошо неправильно питаться,
Не бегать по утрам, не умываться.
И на себя смотреть со стороны
Лишь как на тело, погруженное в штаны.
* * *
Живу под спудом мелочей,
Глаза не поднимая к небу.
Но так ли много мне вещей
Необходимо на потребу?
Для здешней жизни свой предел.
Меня не станет тоже вскоре…
Не переделаешь всех дел,
Рукой не вычерпаешь море.
Не восходил на Эверест,
Не отыскал развалин Трои.
Мне б только донести свой крест
Туда, где мертвое — живое.
* * *
Как жизнь прекрасна,
Если вспомнишь, что умрешь!
Стареешь с домом дедовским и садом,
Взрослеешь с внуком
И мудреешь с листопадом —
Лишь крохи малые из вечности берешь.
* * *
Юрию Казакову
Прочитана книга “Поедем в Лапшеньгу”.
Давно мы не ездим почти никуда,
А лишь вспоминаем свою деревеньку,
Где вместо пойдем говорили айда,
Где хвойного леса сыпучие звуки,
Неслышный, но видимый шелест дубрав,
И волглых осин возопившие руки,
И долгие крики глухих переправ.
* * *
Я вышивал крестом на перекрестной рифме
И ткал без шва коан на полотне листа.
А время, странный сон: в нем сотни лет, как в вихре,
Проносятся за день, а день ползет века,—
Дало мне просто шанс, единственный из ста:
Пиши все набело, не порть черновика.
Билет не выбирал, я просто был билетом
В момент зачатия, а может, до него.
И жизнь теперь не сходится с ответом.
А если все же нет ответа одного?
Языки замолчат, и холст с погасшим небом
Скатают в трубочку и в Лету уберут.
Пожалуют одних вином и хлебом,
Другим же ничего не подадут.